Людмила Петровна расставляла тарелки к ужину, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Муж вернулся с работы раньше обычного. Странно, обычно по пятницам он задерживался допоздна — отчеты, планерки, а тут вдруг такая пунктуальность.
— Витя, ты сегодня рано, — она выглянула из кухни в прихожую. — Ужин еще не готов, минут через двадцать только…
Виктор Степанович молча снял ботинки, повесил пальто и прошел в гостиную, даже не взглянув на жену. Что-то было не так. За семнадцать лет брака Людмила научилась чувствовать настроение мужа. Сейчас оно было каким-то… решительным.
— Что-то случилось? — спросила она, вытирая руки о кухонное полотенце и следуя за ним в комнату.
Виктор сел в кресло, откинулся на спинку и посмотрел на жену так, словно видел ее впервые. Его взгляд скользнул по ее домашнему халату, тапочкам, немного растрепавшимся волосам.
— Нам надо поговорить, — сказал он наконец.
Людмила присела на диван напротив. В животе что-то неприятно сжалось.
— Я слушаю.
— Я ухожу от тебя, — просто сказал Виктор.
Людмила моргнула, не совсем понимая, что услышала.
— В смысле, уходишь? Куда?
— От тебя ухожу. Насовсем, — Виктор говорил ровно, словно сообщал о погоде за окном. — Я встретил другую женщину. Мы любим друг друга. Я переезжаю к ней.
Людмила почувствовала, как комната поплыла перед глазами. Семнадцать лет брака. Двое детей, уже выросших и живущих отдельно. Квартира, взятая в ипотеку и выплаченная совместными усилиями. Дача, которую они строили своими руками… И вдруг — «я ухожу».
— Ты шутишь, да? — неуверенно спросила она.
— Нет, не шучу, — Виктор встал и начал ходить по комнате. — Я долго думал, как тебе сказать. Но лучше уж прямо. Ты мне надоела, я ухожу к молодой и красивой! — заявил муж после 17 лет брака. — Ты совсем себя запустила, Люда. Посмотри на себя — халат застиранный, вечно с половником у плиты, никакой искры в глазах. А Кристина — она другая. Ей двадцать семь, она яркая, живая, с ней я чувствую себя молодым.
Людмила сидела оглушенная. Она не плакала, не кричала — просто не могла поверить, что это происходит на самом деле.
— Кристина? — только и смогла выдавить она. — Кто это?
— Мой новый секретарь. Ты ее не знаешь, она работает у нас всего три месяца, — Виктор избегал смотреть жене в глаза. — Но дело не в ней. Дело в нас с тобой. Мы давно уже чужие люди, Люда. Живем по привычке, без любви, без страсти.
— Без любви? — Людмила наконец начала приходить в себя. — А как же наши планы? Мы же хотели на море летом, ты сам говорил…
— Прости, но я еду на море с Кристиной, — перебил ее Виктор. — Мы уже купили путевки. Турция, пятизвездочный отель.
Он подошел к шкафу и достал чемодан.
— Я соберу вещи. Самое необходимое. За остальным приеду потом.
Людмила смотрела, как муж методично складывает в чемодан рубашки, брюки, носки, как будто собирается в обычную командировку. Семнадцать лет вместе. Они пережили рождение детей, смерть его родителей, ее болезнь, когда он выхаживал ее после сложной операции. Они вместе копили на машину, вместе делали ремонт, вместе сажали яблони на даче…
— Я не понимаю, — сказала она наконец. — Как это вообще возможно? Ты же не мальчик, Витя. Тебе сорок шесть. Какая молодая девушка? Зачем ты ей нужен?
Виктор резко обернулся, и в его глазах мелькнула обида.
— Думаешь, я ни на что не гожусь? Думаешь, молодая женщина не может полюбить меня? Да она души во мне не чает! Говорит, что я интересный, умный, опытный. Что рядом со мной она чувствует себя защищенной. Не то что ты — только и знаешь, что пилить меня за каждую мелочь!
— Я не пилю тебя, Витя, — тихо сказала Людмила. — Я просто забочусь. О тебе, о нашей семье.
— Вот! — Виктор торжествующе поднял палец. — «Забочусь»! Это ты так называешь свои бесконечные придирки? «Витя, не ешь жирное, у тебя холестерин! Витя, не сиди долго за компьютером, испортишь зрение! Витя, надень шапку, простудишься!» Я не ребенок, черт возьми! Я взрослый мужчина, а ты обращаешься со мной, как с маленьким!
Людмила молчала. Может, он прав? Может, она действительно слишком опекала его все эти годы?
— Я просто хотела, чтобы ты был здоров, — наконец сказала она. — Чтобы с тобой все было в порядке.
— А я хочу жить, а не существовать, — ответил Виктор, захлопывая чемодан. — Кристина понимает это. С ней я чувствую себя живым.
Он выпрямился и посмотрел на жену. В его взгляде мелькнуло что-то похожее на сожаление, но быстро исчезло.
— Я позвоню детям сам, объясню ситуацию. Квартиру оставляю тебе, алименты платить не нужно — дети взрослые. Если хочешь, можешь подать на развод сама, так будет быстрее. Если нет — подам я.
Людмила сидела, не двигаясь, пока муж собирал последние вещи. Когда он уже направился к выходу, она наконец спросила:
— А как же твоя гипертония? Кто будет следить за твоим давлением? Кристина знает, какие таблетки тебе нужно принимать?
Виктор поморщился:
— Вот опять ты за свое! Я сам могу позаботиться о своем здоровье. И вообще, рядом с Кристиной я чувствую себя прекрасно. Никакой гипертонии, никаких таблеток.
С этими словами он вышел из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Людмила осталась сидеть на диване, глядя в пустоту. В кухне что-то шипело — суп убегал из кастрюли.
Прошло три месяца. Людмила получила по почте заявление о разводе, даже не удивилась. Подписала все бумаги, не выставляя никаких требований. Дети, узнав о решении отца, были шокированы, но постепенно приняли ситуацию. Сын Антон даже пытался поговорить с отцом, вразумить его, но безуспешно. Дочь Марина просто сказала: «Пусть делает, что хочет, мама. Это его жизнь».
Людмила не спорила. Она вдруг поняла, что освободилась от чего-то тяжелого, что годами давило на плечи. Больше не нужно было подстраиваться под чужие привычки, готовить то, что любит муж, но не любит она сама, смотреть фильмы, которые ей не интересны.
Она начала ходить в бассейн — всегда хотела, но Виктор считал это пустой тратой денег. Записалась на курсы английского языка — мечтала об этом еще со школы. Обновила гардероб, сделала новую стрижку. А еще — устроилась на работу в маленькое кафе неподалеку от дома. Просто чтобы не сидеть в четырех стенах и общаться с людьми.
Однажды утром, идя на работу, она увидела у подъезда знакомую фигуру. Виктор стоял, прислонившись к стене, бледный и осунувшийся.
— Витя? — удивленно спросила она. — Что ты здесь делаешь?
Он посмотрел на нее так, словно не узнавал. Потом моргнул и слабо улыбнулся:
— Люда… Ты изменилась. Тебе идет эта прическа.
— Спасибо, — она поправила волосы. — Что-то случилось? Ты неважно выглядишь.
— Можно… можно мне зайти? — спросил он, и в его голосе было что-то такое, отчего Людмила не смогла отказать.
Они поднялись в квартиру. Виктор тяжело опустился на диван — тот самый, с которого Людмила слушала его прощальную речь три месяца назад.
— Будешь чай? — спросила она, не зная, что еще сказать.
— Если можно, — кивнул он.
Пока она готовила чай, Виктор сидел молча, глядя в окно. Когда Людмила поставила перед ним чашку, он вдруг сказал:
— Она ушла от меня. Кристина.
Людмила присела рядом, не слишком близко, но и не далеко.
— Почему?
— Сказала, что я слишком старый и скучный, — горько усмехнулся Виктор. — Что ей нужен кто-то более «энергичный». Она нашла какого-то бизнесмена, моложе меня на десять лет. Собрала вещи и ушла. А через неделю мне на работе сказали, что сокращают мою должность — оптимизация штата, будь она проклята. И тут же выяснилось, что квартиру, которую мы с Кристиной снимали, хозяин продает. Нужно съезжать.
Он отпил чай и поморщился:
— А еще эта проклятая гипертония. Давление скачет как сумасшедшее. Вчера чуть в обморок не упал прямо на улице.
Людмила молча слушала. Не было ни злорадства, ни желания сказать «я же говорила». Только усталость и какая-то отстраненная жалость к человеку, который когда-то был ей ближе всех на свете.
— И что теперь? — спросила она.
— Не знаю, — честно признался Виктор. — Думал, может… можно у тебя пожить немного? Пока не найду работу и новую квартиру. Я бы к детям пошел, но у Антона съемная однушка, а Маринка с мужем и ребенком в такой тесноте…
Людмила задумалась. Пустить бывшего мужа обратно в дом? После всего, что он сказал, после того, как ушел к другой?
— Только на время, — поспешно добавил Виктор, видя ее колебания. — Я буду платить за квартиру, помогать с хозяйством. И спать могу на диване, тебя не побеспокою.
Людмила вдруг представила, как он возвращается в их дом — со своими привычками, со своими требованиями, со своим характером. Как она снова будет готовить ему диетические блюда, следить за его давлением, подстраиваться под его настроение…
— Нет, Витя, — мягко, но твердо сказала она. — Ты не можешь жить здесь.
Он посмотрел на нее с недоверием:
— Но почему? У нас же была семья, семнадцать лет вместе…
— Именно поэтому, — ответила Людмила. — Ты сам сказал, что мы чужие люди. Что я тебе надоела. Что с другой женщиной тебе лучше. Я приняла твой выбор, Витя. И начала новую жизнь. Без тебя.
— Но мне некуда идти! — в его голосе звучало отчаяние.
— Есть гостиницы, хостелы, — спокойно сказала Людмила. — Или можешь поехать в нашу… в мою дачу. Ключи у тебя остались, насколько я помню.
Виктор смотрел на нее так, словно видел впервые. Эта уверенная в себе женщина с прямой спиной и твердым взглядом совсем не была похожа на ту затюканную домохозяйку в застиранном халате, от которой он ушел.
— Ты изменилась, — наконец сказал он.
— Да, — просто ответила она. — Изменилась.
— И что мне теперь делать? — В его голосе звучала растерянность человека, привыкшего, что за него всегда все решают.
— То же, что делают все взрослые люди, Витя, — пожала плечами Людмила. — Жить дальше. Решать свои проблемы. Справляться с трудностями.
Она встала, давая понять, что разговор окончен.
— Мне пора на работу. Допивай чай и… удачи тебе.
Виктор медленно поднялся.
— Можно хотя бы иногда приходить? Поговорить, чай попить?
Людмила задумалась.
— Не знаю, Витя. Может быть, когда-нибудь. Но не сейчас. Сейчас мне хорошо так, как есть.
Она проводила его до двери. На пороге он обернулся:
— Я ведь правда любил тебя, Люда. Все эти годы.
— Знаю, — кивнула она. — И я тебя тоже. Но всему приходит конец, верно? Ты сам так решил.
Когда за ним закрылась дверь, Людмила не чувствовала ни горечи, ни злорадства. Только спокойную уверенность, что поступила правильно. Реальность оказалась жестокой — но не для нее, а для человека, который думал, что в сорок шесть может начать новую жизнь с молодой девушкой и забыть о всех проблемах.
В тот вечер, возвращаясь с работы, она встретила соседа, Сергея Ивановича. Вдовец, немного старше ее, интеллигентный и сдержанный. Они иногда сталкивались в лифте, обменивались парой слов.
— Добрый вечер, Людмила Петровна, — поздоровался он. — А я как раз к вам собирался. Хотел спросить, не поможете ли с переводом? Внуку задали по английскому, а я в нем не силен…
— С удовольствием помогу, — улыбнулась Людмила. — Я как раз курсы английского прохожу. Заходите на чай, разберемся с переводом.
Поднимаясь в лифте, она подумала, что жизнь продолжается. И иногда она преподносит нам сюрпризы — как приятные, так и не очень. Главное — оставаться собой и не позволять другим решать, какой должна быть твоя жизнь.
Виктор позвонил ей через месяц. Сказал, что нашел работу — с меньшей зарплатой, но стабильную. Что снимает комнату у какой-то старушки. Что давление немного нормализовалось. И что он очень хочет вернуться.
— Прости, Витя, — мягко ответила Людмила. — Но этого не будет. Я подала на развод, как ты и хотел. Скоро все будет официально оформлено.
— Но я люблю тебя, — в его голосе звучало отчаяние. — Я понял, что совершил ошибку.
— А я поняла, что не хочу возвращаться в прошлое, — ответила она. — У меня теперь своя жизнь. И она мне нравится.
Положив трубку, Людмила посмотрела на часы. Через полчаса должен был прийти Сергей Иванович — они собирались в театр. Она пошла в ванную, чтобы подкрасить губы и поправить прическу. Из зеркала на нее смотрела привлекательная женщина с живыми глазами и легкой улыбкой. Женщина, которая знает себе цену и не позволит больше никому указывать, как ей жить.
Иногда нам нужно потерять что-то важное, чтобы найти себя настоящую. И хотя путь к этому открытию может быть болезненным, результат того стоит. Людмила теперь точно это знала.
