Анна Сергеевна достала из почтового ящика конверт с пенсионным удостоверением и медленно поднялась на свой третий этаж. За тридцать пять лет работы в школе она привыкла к дисциплине и распорядку — будильник в шесть утра, завтрак, дорога в школу, уроки, проверка тетрадей… А теперь что? Непривычная свобода пугала.
Открывая дверь, она услышала голоса из кухни. Значит, дочь уже пришла. Вика часто заглядывала к матери по дороге с работы, особенно в последнее время, когда Анна Сергеевна оформляла пенсию.
— Мам, ты уже получила? — Вика выглянула в коридор, на ходу вытирая руки полотенцем. — Давай смотреть!
Анна Сергеевна улыбнулась, разуваясь. От дочери исходила привычная энергия, которой всегда не хватало ей самой. Вика была полной противоположностью матери — шумная, импульсивная, вечно спешащая.
— Получила, получила, — она помахала конвертом. — Сейчас чай попьем и посмотрим.
На кухне уже был накрыт стол — Вика заварила чай и достала печенье. Рядом с чашками лежал калькулятор — очевидно, дочь была настроена на серьезный разговор о финансах.
— Ну что, мам, — нетерпеливо спросила Вика, когда они сели за стол, — какая пенсия вышла?
Анна Сергеевна вскрыла конверт, достала документы и внимательно изучила цифры.
— Двадцать три тысячи, — сказала она, не скрывая удивления. — Больше, чем я ожидала.
— Ого! — воскликнула Вика. — Я же говорила, что у тебя будет хорошая пенсия! Учителя — бюджетники, у вас все официально, стаж большой, надбавки за категорию. Не то что у нас в коммерции — половина зарплаты в конверте, на пенсию копейки идут.
Анна Сергеевна кивнула. Действительно, по нынешним временам пенсия вышла неплохая. Конечно, это меньше ее учительской зарплаты, но на основные нужды хватит. А для себя одной ей много и не надо.
— Знаешь, — сказала она, отпивая чай, — я подумываю подработку найти. Репетиторство, может быть. Не могу представить, как буду целыми днями дома сидеть.
Вика подняла брови.
— Зачем тебе работать, мам? Ты всю жизнь пахала, заслужила отдых. Сейчас можешь на даче проводить больше времени, с внуками нянчиться…
— С вашим Мишкой понянчишься, как же, — усмехнулась Анна Сергеевна. — Он уже большой, в седьмой класс перешел. Компьютер и друзья ему интереснее бабушки.
— Ну, тогда помогай материально, — пожала плечами Вика. — Твоя пенсия хорошая, теперь будешь помогать детям и внукам. Мишке вон скоро компьютер новый покупать, старый уже не тянет современные игры. А у нас с Пашей кредит за машину, ипотека… Еле концы с концами сводим.
Анна Сергеевна замерла с чашкой у губ. Слова дочери застали ее врасплох. Конечно, она всегда помогала семье дочери — то с внуком посидит, то денег даст, когда совсем туго. Но так прямолинейно Вика еще не заявляла свои претензии на ее пенсию.
— Вика, ты же понимаешь, что двадцать три тысячи — это не так уж много? — осторожно сказала она. — Коммуналка, лекарства, продукты… Я, конечно, буду помогать, как и раньше, но…
— Да брось, мам, — перебила дочь. — Квартира у тебя своя, за дачу тоже платить не надо. Продукты — что там одному человеку нужно? А мы вот втроем, да еще и Мишка растет, ему много надо. Знаешь, сколько сейчас стоит собрать ребенка в школу? А репетиторы? А одежда?
Анна Сергеевна вздохнула. Она знала все это не понаслышке — сама поднимала Вику в 90-е, когда зарплату месяцами не платили. Но сейчас другие времена, да и Вика с мужем вроде неплохо зарабатывают…
— Я понимаю, Вик, но мне тоже нужно на что-то жить, — сказала она. — И на старость откладывать надо. Мало ли что случится — заболею, операция понадобится…
— Вот только не начинай про болезни! — Вика поморщилась. — Ты у нас еще огого, всех переживешь. И потом, если что, мы же рядом, поможем.
— Как вы поможете, если сами еле сводите концы с концами? — резонно заметила Анна Сергеевна.
Вика отмахнулась.
— Ну, это я так говорю. На самом деле не все так страшно. Просто хочется жить лучше, понимаешь? Вот мы с Пашей думаем машину поменять на что-нибудь поприличнее. А то перед людьми стыдно — все уже на иномарках, а мы на старом «Фольксвагене».
Анна Сергеевна почувствовала, как внутри нарастает раздражение. Она любила дочь, но иногда Вика проявляла такую бестактность, что хотелось напомнить ей о манерах.
— Вика, давай проясним, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Ты хочешь, чтобы я регулярно отдавала часть своей пенсии вам с Пашей? На что именно?
— Ну, мам, — Вика посмотрела на нее с легким упреком, — не обязательно так формально. Просто будешь помогать, когда нужно. Вот Мишке компьютер… Это тысяч пятьдесят как минимум. Потом каникулы, хотим его в лагерь отправить хороший…
— Подожди, — перебила Анна Сергеевна. — Пятьдесят тысяч? Это же две мои пенсии с лишним!
— Ну не сразу же! — всплеснула руками Вика. — Будешь откладывать понемногу, к Новому году накопишь. А мы добавим, что не хватит.
Анна Сергеевна отставила чашку. Ей вдруг стало трудно дышать. Всю жизнь она работала, недосыпала, недоедала, чтобы дать дочери образование, возможности, которых сама была лишена. И вот теперь, когда она наконец могла позволить себе немного расслабиться, подумать о себе, дочь рассматривает ее пенсию как дополнительный источник дохода для своей семьи.
— Вика, я хочу тебе кое-что сказать, — начала она. — Я всю жизнь отдала работе и тебе. Теперь, когда у меня появилось время и немного денег на себя, я хотела бы наконец пожить для себя. Путешествовать, хотя бы по России. Купить новую одежду вместо этих растянутых кофт. Может, записаться на йогу для пожилых или в бассейн… Я не отказываюсь помогать вам, но не рассчитывай, что моя пенсия — это ваш дополнительный доход.
Вика удивленно уставилась на мать.
— Путешествовать? Ты? — она засмеялась. — Мам, ну куда ты поедешь одна? И зачем тебе новая одежда — ты же на пенсии, дома сидишь. А йога… Ну, записывайся, если хочешь, кто запрещает?
— Дело не в запретах, Вика, — Анна Сергеевна почувствовала, как голос дрожит. — А в том, что ты уже распланировала мои деньги, даже не спросив, чего хочу я сама.
Дочь фыркнула.
— Ой, мам, ну что ты завелась? Подумаешь, пошутила про компьютер. Конечно, это наши с Пашей заботы, мы сами справимся.
Но Анна Сергеевна видела по глазам дочери, что это была не шутка. И что разговор этот не закончен, а только начинается.
Когда Вика ушла, пообещав заглянуть на выходных с Мишкой, Анна Сергеевна долго сидела на кухне, глядя в окно. На душе было тяжело. Она вспоминала, как сама ухаживала за своей матерью в последние годы ее жизни — не претендуя на ее скромную пенсию, а наоборот, докупая ей лекарства, фрукты, новые очки… Почему же Вика, выросшая в относительном достатке, считает, что мать должна ей помогать материально даже на пенсии?
Телефонный звонок прервал ее размышления. Звонила Галина, старинная подруга и коллега по школе, вышедшая на пенсию годом раньше.
— Ну что, Анют, получила удостоверение? — бодро спросила она. — Поздравляю с новым статусом! Как пенсия, нормальная?
— Да, неплохо вышло, — ответила Анна Сергеевна. — Двадцать три тысячи.
— Ого! У меня меньше. Ну ты и проработала дольше, и категория у тебя высшая… Слушай, а поехали со мной на море в сентябре? Я путевку в пансионат присмотрела, для пенсионеров скидка. Две недели в Анапе, тысяч по тридцать с человека, с трехразовым питанием.
Анна Сергеевна помедлила. Тридцать тысяч — это больше ее месячной пенсии. Но с другой стороны, у нее были накопления. И она действительно никогда не была на море в бархатный сезон — всегда работа, дела, обязанности…
— Знаешь, Галь, я, пожалуй, поеду, — решительно сказала она. — Когда бронировать нужно?
Они еще минут двадцать обсуждали детали поездки, и Анна Сергеевна почувствовала, как настроение улучшается. Впервые за долгое время она планировала что-то для себя, а не для дочери, внука или школы.
В выходные, как и обещала, приехала Вика с Мишей. Мальчик сразу уткнулся в свой телефон, а дочь принялась рассказывать о своих проблемах на работе. Анна Сергеевна слушала вполуха, думая о предстоящей поездке на море.
— Мам, ты меня не слушаешь, — обиженно сказала Вика. — Я говорю, мы с Пашей решили взять кредит на новую машину. Ежемесячный платеж будет тысяч пятнадцать. Тяжеловато, конечно, но что делать…
— А что с вашей нынешней машиной? — спросила Анна Сергеевна. — Вроде ездит?
— Ездит, но она уже старая, — поморщилась Вика. — И маленькая. Хотим что-нибудь попросторнее, чтобы на дачу ездить было удобнее, вещи все помещались.
— Понятно, — кивнула Анна Сергеевна. — Ну что ж, удачи вам с выбором.
Вика посмотрела на нее выжидающе, но, не дождавшись продолжения, перевела разговор на другую тему.
— Кстати, мам, я тут подумала — может, ты к нам переедешь? Будешь с Мишкой сидеть, пока мы на работе. А свою квартиру сдашь, будет дополнительный доход. Тысяч двадцать пять за нее точно дадут.
Анна Сергеевна едва не поперхнулась чаем.
— Вика, ты серьезно? Мишке двенадцать лет, ему не нужна нянька. А мне зачем свою квартиру бросать? Тут все мое, привычное.
— Ну как зачем? — удивилась дочь. — Выгодно же! Квартплату платить не надо, за квартиру деньги капают… И нам помощь.
— Какая помощь, Вика? — не выдержала Анна Сергеевна. — Чем я вам помогу? Миша целыми днями в школе, потом на тренировках. Ты сама говорила, что он самостоятельный.
— Ну мало ли, — пожала плечами Вика. — Обед приготовить, уроки проверить… И потом, мы бы тебе комнату выделили, жила бы с комфортом.
— В моей квартире мне комфортнее, — отрезала Анна Сергеевна. — И потом, я в сентябре уезжаю.
— Куда это? — удивилась Вика.
— В Анапу. С Галиной Павловной, на две недели.
Вика уставилась на мать, как будто та сообщила, что летит на Луну.
— В Анапу? Зачем?
— Отдыхать, — спокойно ответила Анна Сергеевна. — На море. Никогда не была в бархатный сезон, а говорят, очень хорошо.
— А… сколько это стоит? — осторожно спросила Вика.
— Тридцать тысяч за путевку, плюс дорога.
— Мам, ты что? — дочь всплеснула руками. — Это же больше твоей пенсии! А если заболеешь? А деньги на черный день? И потом, мы же на дачу собирались в сентябре, урожай собирать. Ты обещала помочь.
— Не помню такого обещания, — покачала головой Анна Сергеевна. — И потом, Вика, я всю жизнь откладывала на черный день. Может, хватит? Может, пора начать жить сейчас, пока есть силы и здоровье?
— Жить — это в Анапу ездить? — фыркнула Вика. — Да брось, что там делать пожилому человеку? Только деньги тратить. Лучше бы внуку на компьютер отложила или нам с кредитом помогла.
Анна Сергеевна посмотрела на дочь долгим взглядом. Потом перевела взгляд на внука, который так и сидел, уткнувшись в телефон, не обращая внимания на разговор.
— Знаешь, Вика, — наконец сказала она, — я поняла одну вещь. Я отдала вам с отцом лучшие годы своей жизни. Все, что могла. И не жалею об этом. Но сейчас, когда у меня наконец появилась возможность пожить для себя, я не собираюсь от нее отказываться.
— То есть, ты не будешь нам помогать? — прямо спросила Вика.
— Буду, — кивнула Анна Сергеевна. — В разумных пределах и когда действительно нужно. На лекарства — пожалуйста. На что-то срочное и важное — без вопросов. Но не на новую машину, не на модный компьютер и не на дизайнерскую одежду.
Вика надулась, как в детстве, когда не получала желаемую игрушку.
— Я думала, ты нас любишь, — сказала она с обидой в голосе.
— Люблю, — мягко ответила Анна Сергеевна. — Но любовь не измеряется деньгами, которые я вам отдаю. И потом, Вика, подумай — какой пример ты подаешь Мише? Что бабушкина пенсия — это ваш дополнительный доход? Что забота о пожилых родителях заключается в том, чтобы забрать их в свою квартиру и сдать их жилье?
Вика покраснела.
— Ты все не так поняла! Я просто хотела как лучше…
— Для кого лучше, Вика? — тихо спросила Анна Сергеевна. — Для меня или для себя?
Они еще немного поговорили — уже на более спокойных тонах. Вика постепенно остывала, а Анна Сергеевна терпеливо объясняла свою позицию. Нет, она не бросит их, не оставит без помощи. Но и отказываться от своей жизни, от своих планов она тоже не намерена.
Когда дочь с внуком уехали, Анна Сергеевна почувствовала странное облегчение. Словно огромный груз свалился с ее плеч — груз невысказанных мыслей, подавленных желаний, несбывшихся мечт. Впервые за долгие годы она чувствовала себя свободной. Свободной решать, куда поехать, что купить, как распорядиться своим временем и деньгами.
Вечером она достала с антресолей старый чемодан и начала составлять список вещей для поездки на море. Купальник придется купить новый — старый давно потерял форму. И легкое платье для вечерних прогулок по набережной. И шляпу от солнца…
Впереди была целая жизнь — может быть, не такая длинная, как хотелось бы, но все еще полная возможностей. И Анна Сергеевна не собиралась упускать ни одной из них.
