Тамара Петровна медленно помешивала чай в любимой чашке, наблюдая, как чаинки кружатся по часовой стрелке. За окном хмурилось весеннее небо, грозя в очередной раз разразиться дождём. Она вздохнула и взглянула на настенный календарь. До лета оставался месяц, и внутри нарастало странное, почти забытое чувство. Тревога? Надежда? Она и сама не могла понять.
Ее размышления прервал звонок в дверь. Тамара Петровна поставила чашку и поспешила в прихожую. На пороге стояла Лена, её дочь, с пакетами продуктов.
— Мам, привет! Я тебе тут творожка купила, тот, что ты любишь. И хлеб свежий, — затараторила Лена, проходя в квартиру и сгружая пакеты на тумбочку.
— Спасибо, доченька, — Тамара Петровна улыбнулась и забрала пакеты. — Чай будешь?
— Давай, только быстро. Мне ещё Маше надо форму спортивную постирать, а то завтра физкультура.
Они прошли на кухню. Тамара Петровна достала ещё одну чашку, поставила на стол печенье. Лена без остановки рассказывала о работе, о том, как Маша получила пятёрку по английскому, о том, что муж Игорь опять задерживается на работе.
— А знаешь, мам, мы с Игорем решили в отпуск в августе поехать. Только вот с детьми загвоздка, — Лена отхлебнула чай.
— Куда собрались-то? — поинтересовалась Тамара Петровна.
— В Турцию. Там всё включено, и пляж хороший. Маша давно просилась. А с Костиком как быть — не знаем. Он маленький ещё для такой жары.
Тамара Петровна кивнула. Внуку Косте было всего четыре года.
— Вот я и подумала… может, ты с ним побудешь? Две недельки всего. Вы же отлично ладите, — Лена посмотрела на мать с надеждой.
Тамара Петровна замешкалась. Она обожала внуков, это правда. Но что-то внутри неё сопротивлялось. Что-то, что зрело последние месяцы.
— Леночка, я ведь тоже хотела в отпуск поехать, — тихо сказала она.
Лена подняла брови:
— В отпуск? Ты? А куда?
— В Крым. Я нашла хороший санаторий в Ялте, и путёвку присмотрела. Там и оздоровительные процедуры, и море рядом.
— Зачем тебе отпуск? Лучше дома посидишь с внуками! — заявила дочь, словно это было очевидно. — Тебе же шестьдесят пять, мам. Какой Крым? Что ты там будешь делать одна?
Тамара Петровна почувствовала, как что-то внутри неё сжалось. «Тебе же шестьдесят пять» — эта фраза резанула по сердцу.
— А что со мной не так в шестьдесят пять? — она подняла глаза на дочь. — Я ещё не развалина, между прочим.
— Мам, ну что ты! Я не это имела в виду, — Лена махнула рукой. — Просто… ну, в твоём возрасте обычно сидят с внуками, а не по курортам разъезжают.
— В моём возрасте, — эхом повторила Тамара Петровна. — А знаешь, что в моём возрасте? В моём возрасте я сорок лет отработала учительницей, вырастила тебя одна, после того как отец твой нас бросил. И я ни разу, слышишь, ни разу не была в настоящем отпуске. Только на дачу ездила, огород полоть.
Лена смотрела на мать с удивлением. Она не привыкла видеть её такой решительной.
— Но ведь дети… Костик… — начала она.
— Я люблю внуков, ты знаешь. Но я хочу хоть раз в жизни поехать куда-то для себя. Просто для себя, — Тамара Петровна сама удивлялась своей решительности.
Лена допила чай и поставила чашку с громким стуком.
— Ну хорошо, вижу, тебя не переубедить. Что ж, придется нам другие планы строить, — она встала. — Мне пора, дел полно.
Когда за дочерью закрылась дверь, Тамара Петровна вернулась на кухню и села перед недопитой чашкой. Странное чувство — смесь вины и облегчения — наполняло её. Она не привыкла отказывать дочери. Но внутренний голос, долгие годы молчавший, вдруг заговорил так громко, что его невозможно было игнорировать.
Этот голос появился после её выхода на пенсию. Сначала робкий, еле слышный, он постепенно становился всё настойчивее. «А что, если теперь пожить для себя?» — шептал он. И Тамара Петровна начала прислушиваться.
Первым делом она записалась на курсы компьютерной грамотности для пенсионеров. Научилась пользоваться интернетом, завела электронную почту. Потом — курсы английского языка. Она удивлялась, как легко усваивает новые знания, словно всю жизнь только и ждала возможности учиться.
А недавно в их группе английского заговорили о путешествиях. Галина Семёновна, бойкая семидесятилетняя женщина, рассказывала, как ездила в Прагу. Одна. И как это было восхитительно. Тогда-то Тамара Петровна и задумалась о поездке в Крым.
Она давно мечтала увидеть море. Настоящее, большое море, а не пруд в парке. Прогуляться по набережной. Сидеть на пляже с книгой. Ходить на экскурсии. Все эти простые радости, которые большинство людей воспринимают как должное, для неё были несбыточной мечтой.
Тамара Петровна достала из серванта папку с распечатками о санатории. Вот оно — её маленькое сокровище. Санаторий «Приморский» в Ялте. Не самый дорогой, но чистый и уютный, судя по отзывам. С медицинскими процедурами, бассейном и собственным пляжем. До моря — пять минут пешком.
Она провела рукой по глянцевой фотографии бирюзового моря. Неужели она и правда решится? Сможет преодолеть свои страхи и поехать? Одна, без семьи, без кого-то, кто скажет ей, куда идти и что делать?
Вечером позвонила Лена. Голос её звучал холодно и отстранённо.
— Мам, мы тут с Игорем посоветовались. Решили, что поедем не в августе, а в сентябре. Так что твоя поездка не помешает нашим планам.
— Хорошо, доченька, — мягко ответила Тамара Петровна, чувствуя облегчение.
— Только… ты уверена, что справишься? Одна, в чужом городе?
— Леночка, я же не на Северный полюс еду. В Крыму люди живут, русский язык знают. И я не такая уж беспомощная.
— Ну смотри, — в голосе дочери слышалось сомнение. — Только деньги зря не трать. У тебя же пенсия небольшая.
— Я коплю, доченька. Уже почти всю сумму собрала.
После разговора Тамара Петровна долго не могла уснуть. Ворочалась, думая о предстоящей поездке. Страх и предвкушение боролись в ней. А что, если дочь права? Что, если она не справится одна? Вдруг заболеет? Или потеряется?
«Перестань, — строго сказала она себе. — Ты взрослая женщина. Всю жизнь сама справлялась. И сейчас справишься».
Утром Тамара Петровна решительно села за компьютер и забронировала путёвку на июль. Оплатила с карты, как научили на курсах. Когда пришло подтверждение брони, она испытала такую радость, словно уже прибыла на море.
Следующие две недели она занималась приготовлениями. Составляла список вещей, проверяла документы, читала о достопримечательностях Ялты. Вечерами просматривала видео на компьютере, изучая пляжи и окрестности санатория.
Однажды, когда она сидела на кухне с путеводителем по Крыму, неожиданно пришла соседка, Вера Ивановна.
— Тамарочка, я тебе клубнички с дачи привезла, — она поставила на стол корзинку с ароматными ягодами.
— Спасибо, Вера! Чай будешь?
Пока Тамара Петровна наливала чай, Вера заметила путеводитель.
— Ты что, в Крым собралась?
— Да, — Тамара Петровна не смогла скрыть улыбку. — В июле еду в санаторий, на две недели.
— Надо же! С кем?
— Одна.
Вера Ивановна удивлённо подняла брови:
— И Лена тебя отпускает?
— А что Лена? — усмехнулась Тамара Петровна. — Я взрослый человек, сама решаю.
— Смелая ты, Тамара, — покачала головой соседка. — Я бы не решилась. А вдруг что случится? Кто поможет?
— А что случится? Я здоровье проверила недавно, давление нормальное, сердце в порядке. Денег беру с запасом. Телефон всегда со мной.
Вера Ивановна отпила чай.
— Ну не знаю… Мои дети меня бы не отпустили.
— А ты их спрашивала?
Соседка задумалась.
— Да как-то и в голову не приходило. Мне и дома хорошо. То внуки, то сериал, то вязание.
Тамара Петровна внимательно посмотрела на подругу. Вера Ивановна была её ровесницей, но выглядела старше. Сутулая, с потухшим взглядом. Ещё пять лет назад они были похожи. Но что-то изменилось в Тамаре Петровне с тех пор, как она начала прислушиваться к своему внутреннему голосу.
— Вера, а ты никогда не хотела что-то для себя сделать? Что-то такое, о чем давно мечтала, но всё откладывала?
Соседка растерянно заморгала.
— Да как-то… Дети, внуки, дом — какие уж тут мечты?
— А всё-таки?
Вера Ивановна помолчала, потом тихо сказала:
— Знаешь, я в молодости очень любила петь. Даже в хоре выступала. А потом — семья, работа… Забросила.
— А сейчас? Почему бы не вернуться?
— В моём возрасте? — Вера Ивановна рассмеялась, но как-то невесело. — Да кому я нужна?
— Себе, — твёрдо сказала Тамара Петровна. — Ты нужна себе.
Когда соседка ушла, Тамара Петровна долго думала об их разговоре. Сколько таких женщин, которые забыли о себе, растворились в заботах о других? Которые свыклись с мыслью, что их время прошло, что мечтать и жить в своё удовольствие — это не для них?
До отъезда оставалось две недели, когда Лена пришла с внуками. Маша сразу убежала в комнату смотреть мультики, а Костик забрался к бабушке на колени.
— Ба, а ты правда на море поедешь? — спросил он, глядя на неё круглыми глазами.
— Правда, мой хороший.
— А меня возьмёшь?
Тамара Петровна улыбнулась и погладила его по голове:
— В другой раз, солнышко. Сейчас бабушка одна поедет.
— Мама говорит, что ты совсем как ребёнок с этим морем, — серьёзно сообщил Костик.
Тамара Петровна встретилась глазами с дочерью. Лена покраснела.
— Костя, иди к Маше, мультики посмотри, — сказала она.
Когда мальчик убежал, Лена вздохнула:
— Прости, мам. Я не должна была так говорить.
— Ничего, доченька. Может, я и правда как ребёнок. Знаешь, дети умеют радоваться жизни. А мы, взрослые, часто забываем, как это — просто радоваться.
Лена присела рядом с матерью.
— Я беспокоюсь за тебя. Ты никогда не ездила одна.
— Когда-то надо начинать, — улыбнулась Тамара Петровна. — И лучше поздно, чем никогда.
— Тебе точно хватит денег? Может, мы с Игорем добавим?
— Не нужно, милая. У меня всё рассчитано. И я же не каждый год буду ездить.
— Почему? — неожиданно спросила Лена. — Почему не каждый год?
Тамара Петровна удивлённо посмотрела на дочь:
— Ну… денег много нужно. Да и ты говорила, что я должна с внуками сидеть.
Лена опустила глаза.
— Я была не права, мам. Ты ведь всю жизнь о нас заботилась. Может, и правда пора о себе подумать.
Тамара Петровна не ожидала таких слов. Она обняла дочь, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Спасибо, доченька. Для меня это очень важно.
День отъезда наступил внезапно. Казалось, только вчера она бронировала путёвку, а сегодня уже стоит с чемоданом в прихожей, проверяя, всё ли взяла.
Документы, деньги, телефон, лекарства — всё на месте. Тамара Петровна в последний раз оглядела квартиру. Странно, но она не чувствовала страха. Только лёгкое волнение и предвкушение.
Раздался звонок в дверь. На пороге стояла Лена с цветами.
— Решила тебя проводить. Такси уже заказала.
— Ой, Леночка, не стоило…
— Стоило, мам. Это твой первый настоящий отпуск. Должен быть особенным.
В такси Лена держала мать за руку.
— Только не забывай звонить каждый день, хорошо? И если что-то случится, сразу набирай.
— Конечно, доченька. Всё будет хорошо, вот увидишь.
На вокзале, уже у вагона, Лена крепко обняла мать:
— Я горжусь тобой, мам. Правда.
Тамара Петровна улыбнулась сквозь слёзы:
— Спасибо, родная. Для меня это очень много значит.
Устроившись у окна в поезде, Тамара Петровна смотрела, как Лена машет ей рукой с перрона. Поезд тронулся, и Тамара Петровна почувствовала, как внутри неё расцветает странное, забытое чувство. Свобода. Вот что это было.
Она достала из сумки книгу — детектив, который давно хотела прочитать, но всё не находила времени. Мимо проплывали дома, деревья, поля. Впереди было море, новые впечатления, новая жизнь. Жизнь, в которой она наконец-то научилась говорить «да» своим желаниям.
А ещё она думала о том, что расскажет обо всём Вере Ивановне. И, может быть, уговорит её записаться в хор для пенсионеров. Потому что никогда не поздно начать жить для себя. Даже в шестьдесят пять. Особенно в шестьдесят пять.
В купе зашла проводница с чаем. Тамара Петровна с удовольствием приняла стакан в подстаканнике. Впереди было долгое путешествие. И она была готова к нему, как никогда в жизни.
