— Значит, вы считаете, что десять процентов от выручки — это справедливо? — в голосе Снежаны звенела сталь. Она стояла посреди салона «Империя красоты», сжимая в руке конверт с расчётом. Её изумрудные глаза метали молнии, а тонкие пальцы с безупречным маникюром слегка подрагивали.
Директор салона, Инна Павловна, тяжело вздохнула и поправила массивные очки на переносице.
— Снежана Александровна, мы же обсуждали это. Новая система расчётов введена для всех мастеров.
— Для всех? — Снежана театрально повернулась к девушкам, застывшим за рабочими столиками. — Для всех, говорите? А почему тогда у Кристины процент выше? И не отрицайте, я видела ведомость!
Лицо директора окаменело.
— Я не обязана перед вами отчитываться. Если вас не устраивают условия работы…
— О, меня многое не устраивает! — Снежана бросила конверт на стойку администратора. Купюры разлетелись, словно осенние листья. — Ваша мелочность, ваше лицемерие, ваши двойные стандарты! Три года я отдала этому месту. Три года привлекала клиентов, создавала репутацию салону. И что в итоге?
— Снежана, давайте обсудим это в моём кабинете, — процедила Инна Павловна, бросив тревожный взгляд на притихших клиенток.
— Нечего обсуждать. Я увольняюсь. Прямо сейчас.
Пожилая клиентка, чьи ногти Снежана полировала пятнадцать минут назад, ахнула и прижала ладонь к губам.
— Деточка, но как же мои брови? Мы же записаны на вторник…
— Пусть вас обслужит несравненная Кристина, — Снежана кивнула на стройную блондинку, которая сделала вид, что увлечена поисками чего-то в ящике стола. — У неё теперь особые привилегии.
В салоне повисла тягостная тишина, нарушаемая лишь жужжанием кондиционера. Инна Павловна сняла очки и устало потёрла переносицу.
— Что ж, это ваше право. Согласно трудовому договору, вы должны отработать ещё две недели.
Снежана рассмеялась, и в этом смехе не было ни капли веселья.
— Вы правда думаете, что после всего я останусь тут ещё на день? Пункт о двух неделях — это для тех, кто дорожит рекомендациями. А мне ваши рекомендации ни к чему.
Она стремительно прошла к своему рабочему месту, сгребла в сумку личные инструменты и флаконы, оставив нетронутым всё, что принадлежало салону.
— Мои клиенты пойдут за мной, куда бы я ни пошла, — бросила она, направляясь к выходу. — А вам желаю найти ещё одну ду.рочку, которая будет горбатиться за гроши. Только учтите — на тех, кто приходит именно ко мне, можете не рассчитывать.
Дверь за Снежаной закрылась с мелодичным перезвоном, но в этот момент он прозвучал как погребальный колокол для её карьеры в «Империи красоты».
На улице, под моросящим октябрьским дождём, Снежана наконец позволила себе выдохнуть. Запрокинув голову, она подставила лицо прохладным каплям, смешивающимся с горячими слезами обиды, которые теперь наконец-то могли вырваться на свободу.
Телефон в кармане завибрировал. «Только не мама,» — мысленно взмолилась Снежана, вытирая щёки. Объяснять маме, почему она в очередной раз хлопнула дверью, не было ни сил, ни желания.
На экране высветилось имя Марины — старой подруги, с которой они вместе учились на курсах маникюра.
— Да? — Снежана старалась, чтобы голос звучал ровно.
— Снеж, ты где? — голос Марины звучал взволнованно. — Кристинка позвонила, сказала, что ты устроила сцену и уволилась!
— Значит, эта… особа уже всем растрезвонила, — горько усмехнулась Снежана. — Да, уволилась. Не могу больше терпеть эту несправедливость.
— И правильно! — неожиданно поддержала Марина. — Слушай, у меня для тебя кое-что есть. Помнишь, я рассказывала про «Афродиту»? Салон премиум-класса в центре?
— Смутно, — Снежана поправила намокшие волосы. — А что?
— Я вчера делала маникюр дочке их владелицы. Так вот, они как раз ищут мастера. У них уходит девочка, переезжает в другой город. Я о тебе рассказала, и они заинтересовались! Представляешь?
Сердце Снежаны пропустило удар.
— «Афродита»… это же…
— Это совсем другой уровень, Снеж! Другие деньги, другие клиенты! Они работают только с премиальной косметикой, а за процедуры берут втрое больше, чем твоя «Империя».
Снежана прислонилась к стене, пытаясь осознать свалившуюся на неё удачу.
— И когда мне туда подойти?
— Прямо сейчас! — в голосе Марины звучало неприкрытое ликование. — Я уже сказала, что ты зайдёшь. Спросишь Маргариту Львовну. Знаешь, где это? Улица Грибоедова, 17, старинный особняк с колоннами.
— Господи, Маринка, я не готова! Я же только что из салона, вся на нервах…
— Вот именно! — перебила подруга. — Пока не остыла, пока адреналин в крови! Иди и покажи им, что ты — лучшая! Волосы причеши и вперёд!
Закончив разговор, Снежана достала из сумочки зеркальце. М-да, не лучший вид для собеседования в элитном салоне. Тушь немного потекла, а рыжие волосы, вьющиеся от влажности, придавали ей сходство с одуванчиком. Но времени на полноценное преображение не было.
Приведя себя в порядок насколько возможно, Снежана решительно направилась по указанному адресу. Что ей терять? В конце концов, хуже уже не будет.
«Афродита» оказалась именно такой, какой Снежана себе представляла — роскошной и величественной. Старинный особняк с белоснежными колоннами выглядел как дворец в миниатюре. Внутри царила атмосфера сдержанной элегантности: кремовые стены, золотистые акценты, стеклянные витрины с косметикой класса люкс.
Толкнув тяжёлую дверь, Снежана вошла в салон и тут же почувствовала себя неуместной в своём демократичном пальто и с намокшими от дождя волосами. Рецепшен пустовал, и в помещении, казалось, никого не было.
— Здравствуйте? — неуверенно произнесла Снежана.
Тишина. Только откуда-то из глубины салона доносился монотонный шум — будто кто-то тёр или чистил что-то.
Снежана неуверенно двинулась на звук и в следующем зале обнаружила его источник. Пожилая женщина в сером халате усердно драила шваброй мраморный пол, который и без того сиял безупречной чистотой.
— Простите, — обратилась к ней Снежана, — я ищу Маргариту Львовну. Мне назначено.
Уборщица подняла на неё усталый взгляд. Морщинистое лицо не выражало никаких эмоций, только бесконечную усталость.
— Присядьте вон там, — она кивнула на кресло в углу. — Ждите.
«Интересное начало,» — подумала Снежана, опускаясь в мягкое кресло. Часы на стене показывали 15:40. Если ей удастся получить здесь работу, то день, начавшийся так ужасно, закончится триумфом.
Уборщица продолжала методично возить шваброй, хотя пол уже сверкал так, что в нём отражались потолочные светильники.
— А долго ещё ждать? — не выдержала Снежана через пять минут. — У меня было назначено на… — она замялась, поняв, что точного времени Марина не называла.
— Когда придёт, тогда и придёт, — философски заметила уборщица, не прекращая своего занятия.
Снежана поморщилась. Начало не впечатляло. В «Империи» хотя бы администратор всегда был на месте, а не заставлял клиентов разговаривать с уборщицами.
— А вам не кажется, что пол уже достаточно чистый? — заметила она, наблюдая за монотонными движениями швабры. — Я чуть каблук не сломала, так скользко.
Уборщица замерла и медленно выпрямилась. В её потухших глазах мелькнуло что-то похожее на интерес.
— Чистота — лицо салона, — произнесла она с неожиданным достоинством.
— Ну конечно, — Снежана закатила глаза и вытащила телефон. — Просто, по-моему, это уже излишество. Вы третий раз проходите по одному и тому же месту.
— А у вас наметанный глаз, — заметила уборщица. — Давно работаете в индустрии красоты?
Снежана удивлённо подняла брови. Странная какая-то уборщица — разговорчивая.
— Пять лет общего стажа, последние три года в «Империи красоты». Я мастер по маникюру и визажист.
— И почему же вы оттуда ушли? — уборщица оперлась на швабру и с любопытством разглядывала Снежану.
«Какая навязчивая особа,» — подумала Снежана, но решила быть вежливой. В конце концов, эта женщина наверняка знает Маргариту Львовну, и первое впечатление о новой сотруднице может сложиться через неё.
— Разногласия с руководством, — сухо ответила она. — Знаете, когда тебя недооценивают, приходится искать место, где твой талант оценят по достоинству.
— Вот как? — уборщица хмыкнула. — А вы уверены, что дело в недооценке, а не в завышенной самооценке?
Снежана чуть не поперхнулась от такой наглости.
— Простите?
— Я говорю, — невозмутимо продолжила женщина, — уверены ли вы, что проблема была не в вас, а в них?
— Послушайте, — Снежана начала закипать, — я, конечно, понимаю, что у вас тут демократичная атмосфера, но не кажется ли вам, что вы переходите границы? Я пришла на собеседование к Маргарите Львовне, а не обсуждать свою карьеру с…
Она запнулась, не желая произносить слово «уборщицей» и звучать высокомерно, но было уже поздно. Женщина поняла недосказанное.
— С кем же? — в её голосе появились стальные нотки. — С кем вы не желаете обсуждать свою карьеру?
Снежана прикусила губу. Началось. Не успела переступить порог нового места, а уже конфликт. Но, с другой стороны, она не позволит какой-то уборщице читать ей нотации!
— Послушайте, — она старалась говорить спокойно, — я не хотела вас обидеть. Просто у меня выдался сложный день, и я немного нервничаю перед встречей с вашей начальницей. Давайте просто подождём её в тишине, хорошо?
Женщина прищурилась, изучая Снежану с каким-то новым интересом.
— А что, если я и есть ваша начальница?
Снежана рассмеялась.
— Да бросьте. Вы? Маргарита Львовна? В этом халате, со шваброй? — она покачала головой. — Я, конечно, только пришла, но не настолько наивна.
— А почему нет? — женщина выпрямилась, и вдруг её осанка изменилась. Плечи расправились, подбородок приподнялся, а взгляд стал острым и пронзительным. — Разве владелица бизнеса не может взять в руки швабру? Или вы считаете это зазорным?
У Снежаны засосало под ложечкой. Неужели…? Нет, быть такого не может. Это какой-то ду.рацкий розыгрыш.
— Знаете что, — она встала, — я, пожалуй, приду в другой раз. Когда Маргарита Львовна действительно будет на месте.
— То есть, — женщина положила швабру и скрестила руки на груди, — если бы я сейчас сказала, что я — Маргарита Львовна Самойлова, владелица сети салонов «Афродита», вы бы не поверили?
— Конечно, нет! — фыркнула Снежана, хватая сумочку. — Я немного наводила справки. Маргарита Львовна — успешная бизнес-леди, у неё три салона в городе. С какой стати ей драить полы в рабочее время?
— С такой, — женщина улыбнулась, и улыбка преобразила её лицо, сделав его моложе лет на десять, — что наша уборщица Клавдия вчера на даче сорвала спину. А чистота, как я уже сказала, — лицо салона.
В этот момент входная дверь распахнулась, и в холл вошла эффектная блондинка лет тридцати пяти, с безупречным макияжем и в дорогом брючном костюме.
— Рита Львовна! — воскликнула она. — Простите за опоздание, клиентка задержала!
Снежана застыла, переводя взгляд с вошедшей женщины на «уборщицу» и обратно. Бледность медленно заливала её лицо, пока щёки не стали белее первого снега.
— Ничего страшного, Аллочка, — «уборщица» кивнула и вдруг одним плавным движением сняла с себя серый халат. Под ним оказалось элегантное платье цвета слоновой кости. — Мы тут как раз беседовали с потенциальным новым сотрудником.
— О, замечательно! — Аллочка просияла и повернулась к Снежане. — Вы, должно быть, та самая Снежана? Марина так расхваливала ваш французский маникюр!
Сглотнув ком в горле, Снежана кивнула.
— Маргарита Львовна, я… я прошу прощения. Я не знала…
— Разумеется, не знали, — спокойно ответила женщина, встряхивая седеющие волосы и собирая их в элегантный пучок при помощи заколки, извлечённой из кармана платья. — В этом и заключался смысл нашего маленького… эксперимента.
— Эксперимента? — эхом повторила Снежана.
— Видите ли, — Маргарита Львовна грациозно опустилась в кресло напротив, — я давно заметила закономерность. Как человек обращается с теми, кого считает… скажем так, ниже себя по статусу, говорит о нём больше, чем десяток рекомендаций. Вы согласны?
Снежана молчала, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Раньше я проводила собеседования как все — кабинет, стол, резюме на столе, — продолжала Маргарита. — А потом стала замечать, что через месяц-другой новички начинают показывать своё истинное лицо. Хамят клиентам, задирают нос перед коллегами, создают токсичную атмосферу. И я подумала — а что, если попробовать увидеть истинное лицо человека до того, как он станет частью коллектива?
Она выразительно посмотрела на серый халат, лежащий на подлокотнике кресла.
— Потрясающе простое решение, не находите?
Снежана сидела, боясь пошевелиться. Внутри всё сжалось от стыда и отчаяния. Шанс получить работу в престижном салоне только что испарился, как утренний туман.
— Что ж, — наконец произнесла она, поднимаясь, — полагаю, я могу идти. Спасибо за… урок.
— А кто сказал, что вы не подходите? — неожиданно спросила Маргарита.
Снежана застыла.
— Но я же… я была груба с вами.
— Не то чтобы груба, — задумчиво произнесла Маргарита. — Скорее, снисходительна. Вы не оскорбляли меня, не унижали. Вы просто… не увидели во мне человека. А теперь скажите — почему вы ушли из «Империи красоты»? Только честно.
Снежана глубоко вздохнула. Терять уже нечего.
— Потому что со мной поступили несправедливо. Я работала не покладая рук, привлекала клиентов, проходила дополнительное обучение за свой счёт. А когда встал вопрос о повышении ставки, мне отказали, зато повысили девушку, которая работает вполовину меньше, но приходится племянницей директору.
Маргарита кивнула.
— И как вы поступили?
— Я… — Снежана замялась. — Я устроила сцену. Высказала всё, что думаю, и ушла.
— Хлопнув дверью и наговорив гадостей? — уточнила Маргарита.
— Да, — тихо призналась Снежана. — Я была в бешенстве.
— Справедливо, — кивнула Маргарита. — Несправедливость часто вызывает гнев. Но знаете, что интересно? Вы рассказали мне о своей ситуации довольно сдержанно. Никаких оскорблений в адрес бывшего начальства, никаких эпитетов. Просто факты. А ведь это было всего пару часов назад, верно?
Снежана удивлённо моргнула.
— Ну… да.
— А теперь подумайте вот о чём. Передо мной сидит человек, который два часа назад хлопнул дверью на прежнем месте работы, но нашёл в себе силы сдержаться и не обливать грязью бывших коллег при новом потенциальном работодателе. Это говорит о наличии самоконтроля и о том, что злость не ослепляет вас полностью. Это хорошо.
Маргарита встала и подошла к большому зеркалу на стене.
— С другой стороны, — продолжила она, поправляя причёску, — этот же человек счёл возможным свысока разговаривать с уборщицей. То есть, я вижу перед собой умную, талантливую, но высокомерную девушку. Вопрос — могу ли я это исправить?
Она повернулась к Снежане и пристально посмотрела ей в глаза.
— Ответ — да, думаю, могу. Но для этого нам потребуется… необычное решение.
— Какое? — осторожно спросила Снежана, всё ещё не веря своим ушам. Неужели ей дадут шанс?
— Я предлагаю вам работу в «Афродите», — медленно произнесла Маргарита. — Но не в качестве мастера маникюра. По крайней мере, не сразу.
— А в качестве кого? — Снежана нахмурилась.
— В качестве временной замены Клавдии, — с лёгкой улыбкой ответила Маргарита. — На две недели, пока она на больничном. Вы будете выполнять обязанности уборщицы.
Снежана решила, что ослышалась.
— Простите, что?
— Вы, Снежана Александровна, — Маргарита говорила чётко, как учитель нерадивому ученику, — будете две недели работать уборщицей в моём салоне. А потом мы поговорим о вакансии мастера.
В салоне повисла тяжёлая тишина. Аллочка за стойкой администратора замерла, боясь пошевелиться. Часы на стене тикали, отсчитывая секунды.
— Это какая-то шутка? — наконец выдавила Снежана. — Или изощрённое издевательство?
— Ни то, ни другое, — спокойно ответила Маргарита. — Это предложение о работе. Довольно необычное, согласна. Но искреннее. Две недели с метлой и шваброй, а затем — место мастера маникюра высшей категории с процентом выше, чем в любом другом салоне города.
— Но зачем? — Снежана всплеснула руками. — Зачем вам нужно, чтобы мастер с моим стажем драил полы?
— Чтобы вы поняли несколько важных вещей, — Маргарита легко пожала плечами. — Во-первых, что любая работа заслуживает уважения. Во-вторых, как на самом деле устроен салон красоты изнутри. И в-третьих… пожалуй, третье вы поймёте сами к концу второй недели.
Она выдержала паузу и добавила:
— Подумайте до завтра. Если согласны — приходите к восьми утра, в удобной одежде. Если нет — что ж, желаю удачи в поисках работы.
Снежана стояла, не в силах выдавить ни слова. В голове крутился вихрь мыслей. С одной стороны, это унизительно и абсурдно! С другой… с другой, на работу её больше нигде не ждут. А судя по репутации «Афродиты», работать здесь мастером — это прыжок на совершенно новый уровень карьеры. Ради такого можно и потерпеть две недели…
— Я согласна, — неожиданно для самой себя произнесла она.
Маргарита удивлённо приподняла бровь.
— Вот так сразу? Без раздумий?
— А что тут думать? — Снежана гордо вскинула голову. — Я не боюсь никакой работы. Если нужно доказать, что я достойна места в вашем салоне — я это сделаю, даже если придётся две недели ползать с тряпкой.
Уголки губ Маргариты дрогнули.
— Ну что ж, посмотрим, — она протянула руку. — До завтра, Снежана Александровна.
Первый день в роли уборщицы был настоящим адом. К концу смены у Снежаны болело всё — руки, спина, ноги, даже пальцы ныли от постоянного контакта с моющими средствами. А ведь она ещё и поленилась, срезала углы где могла! Тем не менее, Маргарита осталась недовольна.
— Под диванами в холле не протёрто, — заметила она, проводя пальцем по плинтусу. — И здесь пыль. Завтра будьте внимательнее.
Снежана еле сдержалась, чтобы не огрызнуться. Какая, к чёрту, пыль под диванами? Да кто её вообще видит?
Второй день был немногим легче. К боли в мышцах добавились мозоли на ладонях, а унижение стало просто невыносимым, когда пришлось убирать туалет после капризной клиентки, которой вдруг стало плохо.
— Ну как, нравится новая работа? — ехидно поинтересовалась администратор Аллочка, когда Снежана, бледная от отвращения, вышла из уборной.
— Я здесь ненадолго, — процедила Снежана сквозь зубы. — И когда стану мастером, припомню тебе каждое слово.
— Если станешь, — пожала плечами Аллочка. — Пока что-то не похоже, что ты продержишься две недели. Спорим, сбежишь через пару дней?
Снежана выпрямилась. О нет, она не доставит им такого удовольствия!
— Мы это ещё посмотрим, — тихо произнесла она и вернулась к своей тележке с моющими средствами.
К концу первой недели Снежана открыла для себя удивительную вещь — она перестала замечать боль в спине. Руки покрылись мозолями, но уже не кровоточили, а все манипуляции с тряпками и щётками она теперь выполняла автоматически, без лишних раздумий.
И ещё кое-что изменилось. Она начала… замечать. Замечать, как клиентки вытирают ноги о только что вымытый пол. Как бросают использованные салфетки мимо урны. Как выливают недопитый кофе в кадку с пальмой, думая, что никто не видит.
В субботу, на шестой день её «испытательного срока», в салон ворвалась шумная компания девушек. Судя по обрывкам разговоров, они праздновали девичник и решили сделать экспресс-макияж перед походом в клуб. Одна из них, блондинка с агрессивным макияжем, умудрилась опрокинуть на светлый диван кофе.
— Ой, какая неприятность, — хихикнула она, наблюдая, как тёмная жидкость растекается по обивке. — Эй, уборщица! — она щёлкнула пальцами в сторону Снежаны. — Тут надо убрать!
Снежана медленно подняла голову. Ещё неделю назад она сама могла быть на месте этой девицы — такой же беспечной, такой же высокомерной. Не замечающей тех, кто убирает за ней.
— Сейчас всё приведу в порядок, — тихо ответила она, доставая специальное средство для чистки мебели.
— И пошевеливайся, — бросила блондинка, отворачиваясь. — Мы спешим.
Друзья девушки засмеялись, а одна даже сделала фото Снежаны со спины, пока та оттирала пятно.
— Смотрите, какой у неё смешной зад в этих мешковатых штанах! — прыснула она, показывая фото остальным. — Выложу в инстаграм с подписью «как закончить карьеру!»
Снежана застыла, всё ещё стоя спиной к компании. Горячая волна унижения прокатилась по телу, а к горлу подступил ком. «Боже, неужели я тоже так выглядела со стороны, когда посмеивалась над уборщицами?» — мелькнула отрезвляющая мысль.
В этот момент в холле появилась Маргарита Львовна.
— Девушки, — её голос был тих, но каждое слово словно высекалось в воздухе, — в моём салоне не принято фотографировать сотрудников без их согласия. Тем более, с целью высмеять их. Будьте добры, удалите снимок.
Девушки растерянно переглянулись.
— А в чём проблема? — пробормотала одна из них. — Это же просто уборщица…
— Не просто, — резко оборвала её Маргарита. — Это человек, который заслуживает не меньше уважения, чем вы. И если вам это непонятно, то, боюсь, мы вынуждены попросить вас покинуть салон.
— Что?! — возмутилась блондинка. — Но мы записаны на макияж! У Светы через три часа самолёт!
— Ничем не могу помочь, — Маргарита развела руками. — Политика салона — уважительное отношение ко всем. Без исключений.
Снежана, всё ещё стоя на коленях у дивана, не верила своим ушам. Маргарита Львовна, хозяйка престижного салона, только что отказалась от выгодного заказа ради… неё? Ради уборщицы?
— Пойдём отсюда, девочки, — фыркнула блондинка. — Тоже мне, цаца! В городе полно мест, где нас примут с распростёртыми объятиями.
Когда компания удалилась, громко хлопнув дверью, Маргарита подошла к Снежане и протянула руку, помогая подняться с колен.
— Вы в порядке?
— Я… да, спасибо вам. Но вы потеряли клиенток из-за меня…
— Ерунда, — Маргарита отмахнулась. — Такие клиентки только создают проблемы. А вы молодец — сдержались, не нагрубили им.
— Честно говоря, — призналась Снежана, — я была в шоке. Не могла поверить, что люди могут быть такими… бесчувственными.
Маргарита внимательно посмотрела на неё.
— А вы никогда раньше не были на этой стороне, верно? Всегда среди обслуживаемых, никогда — среди обслуживающих.
Снежана смущённо кивнула.
— Знаете, — неожиданно мягко произнесла Маргарита, — я ведь не всегда была владелицей салонов. Двадцать пять лет назад я начинала с должности уборщицы в парикмахерской. И до сих пор помню, каково это — когда тебя не замечают. Или ещё хуже — замечают только для того, чтобы унизить.
Она положила руку на плечо Снежаны.
— Доработайте эту неделю. А потом мы поговорим о вашем будущем в нашем салоне.
Последний день испытания выдался на редкость спокойным. Снежана методично выполняла уже ставшие привычными обязанности, и с удивлением обнаружила, что временами даже получает удовольствие от работы. Было что-то медитативное в том, чтобы видеть результат своих трудов — сверкающие полы, безупречно чистые зеркала, идеальный порядок в шкафчиках.
К закрытию салона она закончила уборку и переоделась в свою одежду. Настал момент решающего разговора с Маргаритой Львовной.
— Зайдите ко мне в кабинет, — пригласила её хозяйка, когда последняя клиентка покинула салон.
Кабинет Маргариты оказался под стать всему салону — элегантный, в светлых тонах, с антикварной мебелью и современной техникой.
— Присаживайтесь, — Маргарита указала на кресло напротив своего стола. — Чай, кофе?
— Ничего, спасибо, — Снежана села, нервно сцепив пальцы. — Что ж, две недели прошли…
— И вы неплохо справились, — кивнула Маргарита. — Особенно во второй половине испытательного срока. Стали более тщательны, внимательны к деталям. И, что особенно ценно, ни разу не позволили себе нахамить клиентам, даже когда они того заслуживали.
Она улыбнулась.
— Итак, Снежана Александровна, я сдержу своё слово. Место мастера маникюра ваше, если вы всё ещё хотите его занять.
— Хочу, — без колебаний ответила Снежана. — Более того, я уверена, что теперь смогу работать здесь гораздо эффективнее, чем раньше.
— Вот как? — Маргарита изогнула бровь. — И почему же?
— Потому что теперь я вижу салон изнутри, — Снежана подалась вперёд. — Вижу, как всё устроено, как всё взаимосвязано. Знаю, какие средства использовать для чистки разных поверхностей, понимаю, сколько труда стоит поддерживать этот блеск. И я… — она замялась, подбирая слова, — я никогда больше не буду смотреть сверху вниз на людей, чья работа кажется мне менее престижной, чем моя.
Маргарита удовлетворённо кивнула.
— Именно это я и хотела услышать. Знаете, Снежана, в индустрии красоты многие считают, что главное — техника, материалы, умение угодить клиенту. Но на самом деле основа успешного бизнеса — это люди. Команда. И каждый её член важен, от директора до уборщицы.
Она достала из ящика стола папку с документами.
— Вот ваш контракт. Ставка выше, чем вы просили, плюс процент от выручки. Но есть одно условие.
— Какое? — насторожилась Снежана.
— Раз в месяц вы будете проводить один день, помогая нашей Клавдии с уборкой. Чтобы не забывать, как это — быть по другую сторону швабры.
Снежана улыбнулась.
— С удовольствием. Только попрошу не в понедельник — у Клавдии тяжёлая рука с химией, а мне потом с клиентами работать.
Маргарита рассмеялась и протянула ручку.
— По рукам. Добро пожаловать в команду, Снежана Александровна.
Прошло три года. Жизнь Снежаны изменилась до неузнаваемости. Из рядового мастера маникюра она превратилась в ведущего стилиста «Афродиты», а затем и в управляющую новым, четвёртым салоном сети, который Маргарита Львовна открыла в престижном районе.
В этот солнечный апрельский день Снежана проводила собеседование с очередной соискательницей на должность мастера. Девушка была хороша — с опытом, рекомендациями, впечатляющим портфолио. Но что-то в её манере держаться, в снисходительном тоне, которым она обращалась к администратору, заставило Снежану насторожиться.
— Скажите, Виктория, — спросила она, когда формальная часть собеседования подошла к концу, — а как вы относитесь к труду уборщиц?
Девушка удивлённо моргнула.
— Простите, что?
— Я спрашиваю, — терпеливо повторила Снежана, — как вы относитесь к людям, которые убирают помещения? К техническому персоналу?
— Ну… нормально, — растерянно ответила соискательница. — А что?
Снежана задумчиво побарабанила пальцами по столу.
— Знаете, у нас есть традиция, — наконец произнесла она. — Каждый новый сотрудник, независимо от должности, проводит две недели, помогая техническому персоналу. Это помогает лучше понять философию нашего салона и влиться в коллектив.
— Две недели? — глаза Виктории расширились. — Вы хотите, чтобы я драила полы? Но я же пришла как мастер маникюра! У меня пятилетний стаж!
— У меня тоже был пятилетний стаж, когда я пришла сюда, — спокойно ответила Снежана. — И первые две недели я провела со шваброй в руках. Это было лучшее, что случилось в моей карьере.
Она улыбнулась, глядя на ошарашенное лицо девушки.
— Ну что, Виктория, готовы ли вы взглянуть на салон с другой стороны? Или предпочитаете искать работу там, где от вас потребуют только полировать ногти?
В приёмной повисла тишина. За окном щебетали птицы, солнечные лучи играли на хрустальных вазах с цветами, а где-то в глубине салона слышался мерный звук швабры, скользящей по мраморному полу.
Две разные вселенные. По обе стороны швабры.
Шестнадцать лет спустя. Рождественский вечер. Салон «Гармония» — жемчужина в короне сети «Афродита» — сиял праздничной иллюминацией. Снежана Вишневская, теперь уже совладелица сети из двенадцати салонов, с улыбкой наблюдала за предпраздничной суетой. В свои сорок три она оставалась такой же эффектной, только в рыжих волосах появились элегантные серебряные нити, а в глазах — глубина опыта и мудрости.
— Снежа, ты не поверишь! — в кабинет ворвалась Маргарита Львовна, теперь уже элегантная дама за семьдесят, но всё такая же энергичная. — Помнишь Клавдию, нашу первую уборщицу?
— Конечно, — улыбнулась Снежана. — Как я могу забыть женщину, которая косвенно изменила всю мою жизнь?
— Так вот, её внучка только что пришла на собеседование! — возбуждённо сообщила Маргарита. — Представляешь? Хочет быть стилистом.
— Да ну! — Снежана всплеснула руками. — И как она?
— Талантливая девочка, — кивнула Маргарита. — Но, похоже, не готова к нашему испытанию шваброй.
Они переглянулись и рассмеялись.
— Кстати, — Маргарита достала из сумки небольшую коробочку, — с наступающим тебя. Открой сейчас.
Снежана развернула подарок и замерла. Внутри лежал маленький серебряный кулон в форме швабры.
— Чтобы никогда не забывала, с чего всё началось, — подмигнула Маргарита.
Снежана надела кулон и крепко обняла свою наставницу.
— Спасибо вам. За всё.
За окном падал пушистый снег, укрывая город белым одеялом. А в салоне «Гармония» празднично сияли огни, отражаясь в начищенных до блеска полах — немых свидетелях человеческих историй, развернувшихся по обе стороны швабры.
