Квартира, которая перестала быть домом
Лидия стояла посреди гостиной, сжимая в руках бабушкин фарфоровый сервиз. Синий фарфор с незабудками, который доставали только по большим праздникам, — тот самый, который был приносим на стол, когда «все собрались» и когда, по словам бабушки, «в доме был настоящий праздник». Теперь этот сервиз пылился в картонной коробке, заботливо подписанной маркером: «На выброс».
«Чёрт побери!» — мысль пронеслась в голове. Холодная, как нож. В груди что-то сжалось.
— Зоя Павловна! — её голос дрожал, но она как-то сдержала себя.
Из кухни появилась свекровь, с тряпкой в руках и передником с гордой надписью «Лучшая мама на свете». Ну конечно, для неё «лучший» — это когда всем хорошо… кроме тебя.
— Ну что ты кричишь, как рында на пожаре? — Зоя Павловна подняла брови, делая вид, что поражена. В глазах было видно только удовлетворение.
— Это что? — Лидия ткнула пальцем в коробку, сжимая зубы.
— Хлам. Старьё. Время выбрасывать, — Зоя Павловна спокойно пожала плечами. — Ты же сама говорила, что тут ремонт делать. А с этим… — она брезгливо пнула коробку, — …в музей только сдавать.
Лидия почувствовала, как кулаки сжались. Держала себя в руках, но внутри всё горело.
— Это бабушкин сервиз. Единственное, что осталось… — голос Лидии срывался.
— Ой, ну хватит уже ныть! — Зоя Павловна махнула рукой, будто Лидия — это просто очередной каприз. — Живёшь тут, как в старом сарае. Пора взрослеть, деточка.
Из спальни вышел Павел, чешущейся головой, сонным взглядом.
— Опять ссоритесь? — голос его был таким, будто он сто лет не высыпался и в курсе, что весь этот цирк крутится по его сценарию.
— Твоя мать выкидывает мои вещи! — Лидия повернулась к нему, словно искала поддержку.
— Ну и что? — Павел зевнул, не сдержавшись. — Мама просто помогает навести порядок.
— Порядок? — Лидия засмеялась, но этот смех был горьким, как лекарство. — Это мой дом!
— Наш, — Павел лениво поправил её.
— Нет, мой. Юридически.
Тишина повисла тяжёлым покрывалом. Зоя Павловна скосила глаза на сына, будто отчитывая его взглядом.
— Пашенька, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
Павел вздохнул, сделал шаг к Лидии и обнял её.
— Прекрати истерику. Мама старается.
— Старается что? Стереть меня из моей же жизни? — Лидия вырвалась, отступив назад.
— Ты себя накручиваешь, — Павел попытался взять её за руку, но она отдёрнула её, как от горячей сковороды.
— Не трогай меня.
Зоя Павловна фыркнула, изо всех сил пытаясь скрыть веселье.
— Ну вот, начинается. Опять драма.
Лидия оглядела их — мать и сына, стоящих как пара обычных людей, которые прекрасно знают, кто тут хозяин. И вдруг поняла, что в этой войне она всегда будет одна.
Столкновение, после которого уже не будет мира
На следующий день Лидия вернулась с работы раньше. Голова болела, усталость сковала тело, и единственное, о чём она мечтала, — это просто завалиться на диван и не думать ни о чём.
Но, как это часто бывает в её жизни, не всё шло по плану.
Диван исчез.
На его месте стоял новый — угловой, с серым чехлом, который Зоя Павловна так восхищала в магазине. «Современный, практичный, за пятно не видно!»
Старый диван, с потертыми подлокотниками и вмятиной от её детских прыжков, куда-то исчез.
— Где мой диван? — Лидия спросила, тихо, но с такой яростью в голосе, что сама удивилась, как она не взорвалась.
Зоя Павловна, расставляя вазочки на полке, повернулась к ней с невозмутимым видом.
— Вывезли. Он же разваливался.
— Без моего разрешения? — Лидия подошла к ней, чувствуя, как в груди начинает подниматься буря.
— А зачем тебе разрешение? — свекровь улыбнулась, будто с этим вопросом к ней обращаться было не просто глупо, а почти преступно. — Ты же вечно на работе. Я решила сюрприз сделать.
Лидия почувствовала, как её контроль над собой трещит по швам. Подошла вплотную.
— Ты перешла черту.
— Ой, какая страшная, — Зоя Павловна закатила глаза. — Павел! Иди сюда, твоя жена опять завелась!
Павел, с бутербродом в руке, появился в дверях кухни.
— Опять что-то не так? — спросил он, с отрешённым видом, будто для него это были не настоящие проблемы.
— Твоя мать выкинула мой диван! — Лидия едва сдерживала себя, чтобы не расплакаться от злости.
— Ну и что? Он был древний.
— Он был мой! — Лидия взорвалась, глаза полыхали яростью.
— Наш, — снова поправил её Павел.
— Нет, чёрт возьми, мой! — Лидия схватила ключи со стола, резко развернувшись. — Я съезжаю.
— Куда? — Павел нахмурился.
— Пока не знаю. Но здесь я больше не живу.
— Не будь ребёнком, — он шагнул к ней, пытаясь взять за руку.
— Это не просто диван! — она отстранилась, глаза полные боли. — Это последняя капля. Ты выбираешь — она или я.
— Лида… — Павел пытался её удержать, но в глазах его уже не было той уверенности.
— Решай.
Павел стоял, как вкопанный, и, наконец, посмотрел сначала на мать, потом на жену. В его взгляде не было ни любви, ни сожаления. Он промолчал. И этого было достаточно.
Развод по-русски: скандал, слёзы и один стул
Юрист уставился на документы, затем перевёл взгляд на Лидию.
— Квартира ваша, точно, но брачный договор не подписывали? — он поднял брови, как будто Лидия сейчас должна была извиниться.
— Нет.
— Значит, он не может на неё претендовать.
Лидия кивнула, не сводя взгляда с бумаг. Она не спала всю ночь, но какой-то странный холод в груди давал ей силу.
В дверях кабинета появился Павел. За ним, как верный пес, скользила Зоя Павловна.
— Ты серьёзно?! — он швырнул папку на стол так, что документы раскидались по всем сторонам. — Мы же просто поссорились!
— Нет, Павел. Ты сделал выбор.
— Какой выбор?! Я ничего не выбирал! — его голос был настолько жалким, что Лидия чуть не заплакала от стыда за него.
— Молчание — тоже выбор, — тихо произнесла она.
Зоя Павловна, не теряя времени, фыркнула.
— Ну и слава Богу! Пусть съезжает со своей квартирой, а мы тебе найдём нормальную девушку.
— Мама, заткнись! — наконец-то Павел хоть как-то проявил характер, повысив голос.
Лидия приподняла бровь.
— Ого, смотрите-ка, у него даже есть голос. Жаль, не мой.
— Лида, давай поговорим. — Павел попытался смягчить тон, но это только больше её злило.
— О чём мы будем говорить? О том, как ты годами позволял ей решать за нас? О том, что я всегда была на втором месте?
— Ты не права! — Павел начал загораться, но его слова не имели веса.
— Как? Она же мать… — опять этот убогий аргумент.
— А я — твоя жена. Или, точнее, была.
Зоя Павловна не могла сидеть на месте. Она как буря врывалась в разговор.
— Ты его довела! Он такой хороший, а ты…
Лидия не выдержала, встала и посмотрела на свекровь с таким взглядом, что та на секунду испугалась.
— Зоя Павловна, — голос Лидии был ледяным. — Вы сейчас в моей квартире. И если не заткнётесь, я вызову полицию.
Свекровь открыла рот, но Павел, наконец, схватил её за руку, молча указав на дверь.
— Всё, мама. Хватит.
Лидия смотрела на них с отстранённым выражением лица, хотя сердце билось быстрее. Но она улыбнулась, впервые за долгое время.
Свобода пахнет старыми книгами и свежей краской
Квартира. Пустая.
Лидия сидела на полу, прислонившись к стене, и смотрела на эти проклятые голые стены. Всё, что осталось от Зои Павловны, — это липкий запах её духов и царапины на паркете от её «современной» мебели.
Но это было ничто по сравнению с тем, что она чувствовала.
Она была свободна.
Телефон снова зазвонил. Павел. Десятый раз за день.
Она не ответила.
Через минуту пришло сообщение:
«Лида, давай поговорим. Я понял, что был неправ.»
Лидия усмехнулась, потом отвернулась. Поздно. Она не верила в его слова, в его пустые обещания.
Постучали в дверь.
— Кто там? — она поднялась, но не хотела, чтобы её кто-то тревожил.
— Доставка мебели!
Лидия открыла дверь и застыла. Перед ней стояли двое мужчин, с грубыми руками и усталыми лицами, сдвигая старый диван через порог.
— Откуда он?
— Мужик заплатил, сказал вернуть.
Лидия провела рукой по потёртой ткани, от которой воняло детскими воспоминаниями.
«Значит, он всё-таки…» — её сердце сжалось. Но потом она встряхнула головой, отпуская эти мысли.
Нет. Никаких «возможно».
Она взяла кисть и банку краски. Пришло время начать всё заново.
