– Нет, Дима, – перебила его Елена, не в силах больше молчать. – Я не буду успокаиваться. Твоя мать приходит каждый день в наш дом и ведет себя так, будто это ее территория. Роется в холодильнике, критикует каждое мое движение, пытается кормить Мишу тем, что ему еще нельзя. Я устала от этого! Мне такая помощь не нужна. Пожалуйста, пусть она больше сюда не приходит.
***
Елена тихонько положила Мишу в кроватку. Она осторожно выскользнула из комнаты, прикрывая дверь, и с облегчением вздохнула. Наконец-то! Миша спит. Сейчас можно хоть немного отдохнуть. Хоть бы успеть душ принять, привести себя в порядок, да заварить чаю. Но не успела она сделать и шага, как раздался звонок в дверь.
– Неужели опять? – пробормотала она, не поднимая головы.
Поглядела на часы – ровно три. Как по расписанию. Странно, как она еще не привыкла к этому ритму. Елена вздохнула глубже и пошла открывать.
– Здравствуй, Леночка! – на пороге стояла свекровь. Валентина Ивановна, как всегда, с неподдельной заботой в глазах. – Я к внучку пришла. Как он тут, моя радость?
– Здравствуйте, Валентина Ивановна, – еле слышно ответила Елена. – Миша только уснул.
Елена попыталась улыбнуться, но получилось это с трудом.
– Как же так? – подняла брови свекровь. – Днем спать – ночью гулять. Ты что, не знаешь, как детей воспитывать? Или специально его укладываешь перед моим приходом, а?
Елена почувствовала, как лицо невольно напряглось. Рот сжал, чтобы не вырвалось лишнего.
– Проходите, – сказала она, сдерживаясь, и открыла дверь шире, пропуская свекровь.
Валентина Ивановна, не разуваясь, с прямым шагом направилась на кухню. Елена поморщилась, заметив грязные следы на только что вымытом полу.
– Ну, что тут у вас? Чем моего внука кормите? – Свекровь уже открыла холодильник, проверяя его содержимое.
Елена закатила глаза. Каждый день одно и то же. Кажется, что это ее свекровь решила не только помочь с малышом, но и устроить вселенский ревизионный контроль.
– Котлеты, котлеты, – бормотала Валентина Ивановна, перебирая контейнеры. – Раз, два, три… Всего пять штук? А вчера было семь. Вы что, с Димой все съели? И ребенку ничего не оставили?
– Валентина Ивановна, – начала Елена, чувствуя, как внутри закипает, – мы с Димой тоже должны что-то есть. Да и Миша еще мал для котлет.
– Мал?! – вскочила свекровь. – Я Диму в его возрасте уже борщом кормила. А ты все кашками, пюрешками. Мальчику мясо нужно, а не эти ваши мурыжки.
Елена сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. Сколько раз она говорила ей, что следует рекомендациям педиатра. Но для Валентины Ивановны эти слова не существовали.
– А это что такое? – резко выпучив глаза, свекровь достала из холодильника бутылку вина. – Вы что, пьете? С ребенком в доме?!
– Это для соуса, – устало ответила Елена, сдерживаясь. – Мы собирались с Димой отметить годовщину.
– О, как! – фыркнула Валентина Ивановна. – Годовщина. И нашли время праздновать, когда у вас ребенок маленький. Лучше бы деньги откладывали, да на малыша что-то купили.
Елена почувствовала, как тяжело становится на душе. Неужели они с Димой не заслужили хоть одного вечера для себя? Но свекровь все равно испортит сюрприз. Точно, будет жаловаться.
– Валентина Ивановна, – Елена пыталась звучать спокойно, – может, все-таки присядете? Я чай поставлю?
– Чай… – отмахнулась свекровь. – Некогда мне чаи пить. Я вот что думаю: надо мне почаще к вам приходить. А то вы тут без присмотра совсем расслабились.
Елена застыла, не веря своим ушам.
– В каком смысле «почаще»? – спросила она, и холодок пробежал по спине.
– А как же, – удивленно ответила Валентина Ивановна. – Буду приходить к вам утром, днем и вечером. Проверять, как вы тут живете. А то я смотрю, ты совсем не справляешься. Вон, и квартира грязная, и готовить толком не умеешь.
Внутри у Лены что-то оборвалось. Она так старалась быть хорошей женой, мамой, но вот, опять — кажется, что все её усилия ничего не стоят в глазах этой женщины, её свекрови.
– Валентина Ивановна, – сказала Лена тихо, стараясь не дать себе волю, – мы с Димой справимся. Не нужно приходить три раза в день.
– Как это не нужно?! – возмутилась свекровь, не поверив своим ушам. – Кто за вами следить будет? Кто вам подскажет, куда деньги лучше тратить? Вон, вино покупаете, вместо того чтобы на малыша что-то купить.
– Мы сами решим, на что нам тратить деньги, – твердо сказала Лена, чувствуя, как гнев начинает закипать внутри.
– Ишь ты какая! – выпучила глаза Валентина Ивановна. – Ты вообще знаешь, сколько мой Дима работает, чтобы вас прокормить?! А ты тут разбрасываешься!
Елена сжала кулаки, пытаясь не взорваться. Она могла бы ей ответить, что тоже работает – удаленно, пока Миша спит. Что они с Димой планируют бюджет, и все расходы обсуждают вдвоем. Но она знала, что её свекровь этого не поймет.
В этот момент из комнаты снова раздался плач Миши. Лена быстро побежала к нему, под предлогом, что нужно успокоить ребенка, и радовалась, что хотя бы на минуту вырвалась из этого разговора.
Когда она вернулась с малышом на руках, Валентина Ивановна уже хозяйничала на кухне.
– Вот, смотри, как надо, – как ни в чем не бывало, заявила свекровь, доставая из шкафчика крупу. – Сейчас кашку сварим. Молочную. С маслом. Вот это еда для ребенка, а не твои баночки с магазинными пюрешками.
– Валентина Ивановна, – начала Елена, чувствуя, как сердце сжимается, – вы нарушаете наш распорядок. Мише еще рано молочную кашу. Врач сказал…
– Да что твой врач понимает! – перебила её свекровь. – Я троих детей вырастила, а ты мне тут с врачами. Лучше знаю, что ребенку нужно!
Елена почувствовала, как закипает внутри, но она сдерживалась. Чего только не выслушала. Это уже было слишком, и нужно было что-то сказать, остановить этот поток наставлений и критики. Но слова вязли в горле.
– Ладно, давай сюда ребенка, – без всякого стеснения скомандовала Валентина Ивановна. – Я его покормлю, пригляжу за ним, а ты иди убирайся в квартире. Что это за бардак такой?!
Елена крепче прижала к себе Мишку. В глазах пламя. Она сделала шаг вперед и твердо сказала:
– Нет.
Валентина Ивановна замерла, ложка застывшая в воздухе.
– Что значит «нет»? – переспросила она, не веря.
– Это значит, что я не дам вам кормить моего ребенка тем, что ему еще нельзя, – ответила Лена, чувствуя, как дрожит голос от усиливающегося напряжения. – И я не позволю вам командовать в моем доме.
Лицо Валентины Ивановны покраснело от гнева, глаза вспыхнули.
– Да как ты смеешь! Я мать твоего мужа! Я имею право…
– Вы имеете право быть бабушкой, – перебила её Лена, не давая завершить монолог. – Но не имеете права командовать в нашей семье.
В этот момент в дверь повернулся ключ. На пороге появился Дмитрий, муж Лены.
– Привет, – улыбнулся он, но, увидев выражения лиц жены и матери, сразу нахмурился. – Что случилось?
Валентина Ивановна тут же рванула к сыну.
– Димочка, ты только посмотри, что твоя жена творит! Я пришла помочь, а она меня выгоняет! Говорит, что я не имею права здесь быть!
Дмитрий растерянно переводил взгляд с матери на жену.
– Лена, это правда?
Елена сделала глубокий вдох. Она знала, что этот момент когда-нибудь наступит. Момент, когда нужно будет поставить точку и сказать все, что накипело. Момент, когда придется отстоять свою семью.
– Дима, – сказала она спокойно, как можно спокойнее, – твоя мать приходит сюда каждый день. Она критикует каждую мелочь! Учит меня кормить Мишку, убираться, готовить! Я сама знаю, как растить сына, понимаешь? Я благодарна за помощь, но это уже перебор. Это выходит за рамки. Понимаешь? Ты должен поговорить с ней. Уйми свою мать!
Валентина Ивановна не дала Елене закончить.
– Ого, как ты заговорила! – возмутилась свекровь, не скрывая гнева. – Неблагодарная! Я вот здесь из кожи вон лезу, помогаю вам, а ты… Ты меня с ног сбиваешь!
– Мама, подожди, – попытался вмешаться Дмитрий, но свекровь уже не была остановить.
– Нет уж, пусть твоя жена договорит! – с вызовом повернулась Валентина Ивановна к Елене. – Ты что, думаешь, я не вижу, как ты тут хозяйничаешь? Холодильник пустой, в доме бардак, а ребенка ты кормить не умеешь! И это еще что – я смотрю, что ты все деньги, которые мой сын зарабатывает, на себя тратишь, а не на ребенка!
Елена почувствовала, как кровь приливает к лицу. Крепче прижала к себе Мишку, который начал хныкать, чувствуя напряжение взрослых.
– Валентина Ивановна, – твердо сказала она, – я не позволю вам обвинять меня в том, чего нет. Я делаю все возможное для нашей семьи. И больше не потерплю, чтобы меня проверяли, как будто я тут на экзамене.
– Все возможное? – фыркнула свекровь. – Да ты просто объедаешь моего внука! Котлеты считать приходится, чтобы хоть что-то оставалось ребенку!
Дмитрий, растерянно переводя взгляд с матери на жену, попытался взять ситуацию под контроль:
– Так, давайте все успокоимся…
– Нет, Дима, – перебила его Елена, не в силах больше молчать. – Я не буду успокаиваться. Твоя мать приходит каждый день в наш дом и ведет себя так, будто это ее территория. Роется в холодильнике, критикует каждое мое движение, пытается кормить Мишу тем, что ему еще нельзя. Я устала от этого! Мне такая помощь не нужна. Пожалуйста, пусть она больше сюда не приходит.
Валентина Ивановна побагровела, как рак.
– Ах ты… – начала она, еле сдерживаясь. – Да как ты смеешь! Дима, ты слышишь, что она говорит? Она выгоняет твою мать!
Дмитрий, выглядел совершенно потерянным, не знал, как решить этот конфликт.
– Мама, Лена, давайте поговорим спокойно…
– О чем тут говорить?! – не выдержала Валентина Ивановна, уже переходя на крик. – Твоя жена совсем обнаглела! Я ухожу! Но знай, сынок, если ты не поставишь ее на место, я сюда больше ни ногой!
– И прекрасно, хоть заживем спокойно, – не выдержала Лена, поддаваясь эмоциям.
С этими словами свекровь схватила свою сумку и вышла, хлопнув дверью так сильно, что казалось, сейчас вся квартира треснет от этого шума.
В квартире повисла тяжкая тишина, нарушаемая только хныканьем Мишки. Лена бессильно покачивала его в руках, пытаясь успокоить.
– Лена, – наконец сказал Дмитрий, – зачем ты так? Мама же хотела помочь…
Елена почувствовала, как что-то внутри уходит в минус. Как ему не понять, что она сходит с ума от этой постоянной тревоги? Не понимает, через что ей приходится проходить.
– Дима, – сказала она мягко, но твердо, – думаю, пришло время для серьезного разговора.
Как только Миша уснул, они устроились на кухне. Елена чувствовала себя выжатой, как лимон, но понимала, что этот разговор невозможно откладывать. Так больше не будет.
– Дима, – начала она, – я не могу так больше жить. Моя жизнь превращается в кошмар. Твоя мама приходит каждый день и устраивает мне проверки. Она контролирует все: сколько котлет в холодильнике, сколько я денег трачу. Хочет распоряжаться нашими деньгами, едой, жизнью… Я не могу это терпеть больше.
Дмитрий нахмурился и с трудом проговорил:
– Но, Лен, она же нам добра желает… Зачем так резко?
– Добра? – горько усмехнулась Елена. – Ты хоть понимаешь, каково это – быть под таким давлением? Когда ты не можешь сделать шаг влево или вправо, потому что она следит за каждым твоим движением? Твоя мама меня терпеть не может, а ты этого не замечаешь, Дима. Почему?
Елена сидела на кухне, подперев голову рукой, и сдерживала эмоции. Дима был молчалив, его взгляд блуждал, не встречаясь с ее глазами. Он переваривал ее слова. Она продолжала, чувствуя, как внутри все закипает:
— Я тебя люблю, Дим, ты это знаешь. И я действительно старалась, пыталась наладить отношения с твоей мамой. Но, послушай, мы взрослая семья, и нам нужно учиться жить по-своему. Нам не нужно, чтобы кто-то каждое утро заглядывал в холодильник и распекал нас, как детей. Мы должны сами решать, как нам жить.
— Но как же мама? — спросил Дима, и в его голосе было что-то растерянное, почти испуганное. — Она же обидится…
Елена вздохнула, а потом тихо, сдерживая голос, произнесла:
— Дима, — она прижала его руку к себе, — я не прошу тебя выбирать между мной и твоей мамой. Я прошу тебя помочь мне защищать наш дом, нашу семью. Ты понимаешь?
Дима молчал, потирая затылок. Он был как в тупике, и Елена почувствовала, что ей нужно еще раз повторить: без его поддержки она не справится.
— Ты права, Лен, — наконец ответил он, кивнув. — Я поговорю с мамой.
На следующее утро Дима ушел к родителям. Елена оставалась одна, держа на руках маленького Мишу, который тихо хныкал, почувствовав волнение в воздухе. Каждый момент ожидания был как огонь под кожей. Вечером, когда муж вернулся, его лицо было уставшим, но в глазах появилось облегчение.
— Ну как? — спросила она осторожно.
Дима глубоко вздохнул, опустился на стул и тяжело сказал:
— Было нелегко, Лен. Мама сначала кричала, что мы предаем ее, что она нас вырастила, а теперь вот так… Но потом… вроде как начала понимать.
— И что дальше? — Елена наклонилась вперед, не в силах ждать.
— Я сказал ей, что мы уже сами. Молодая семья, и должны жить сами, — Дима немного помолчал. — Попросил, чтобы она не приходила каждый день, а раз в неделю, скажем. И чтоб уважала наши решения по поводу Миши. Но я знаю свою маму… нам предстоит еще много работы.
Елена выдохнула, и вдруг словно огромный камень свалился с ее плеч:
— Спасибо тебе, Дим. Это для меня важно. Очень.
Дни шли, и Валентина Ивановна действительно стала появляться реже. Но каждый ее визит был как проверка. Свекровь не могла просто так войти и не прокомментировать каждый шаг, каждое действие. Но Елена уже научилась с этим справляться.
— Валентина Ивановна, — спокойно говорила она, — если понадобится совет, я вас спрошу.
Сначала свекровь обижалась, шипела и уходила, но постепенно она начала привыкать к новым правилам. Елена больше не позволяла себе быть под давлением.
Дима тоже учился. Он стоял на грани между сыном и мужем, но в итоге все больше поддерживал Елену. Иногда он срывался, соглашаясь с матерью, и это бесило Елену, но она уже научилась не кипятиться и спокойно разруливать такие моменты.
Однажды, в очередной раз, свекровь возмутилась, что Елена не кормит Мишу как нужно. Но на этот раз вмешался Дима:
— Мама, — его голос был твердым, — мы с Леной решили, как кормить Мишу. Пожалуйста, уважай наше решение.
Елена почувствовала, как сердце наполняется благодарностью. Это был тот момент, когда она поняла, что они с Димой действительно стали настоящей семьей.
Время шло, и ситуация начала меняться. Валентина Ивановна реже вмешивалась, а когда вмешивалась — то уже сдержаннее. Елена и Дима стали едины. Они научились защищать свой уголок, свою территорию, и это, наконец, стало работать.
Однажды вечером, сидя на кухне, Дима сказал:
— Спасибо, что открыла мне глаза, — его глаза были полны гордости. — Ты правда сильная, Лена. Выстоять против мамы…
Елена засмеялась, и смех наполнил кухню:
— Ну, мы с тобой тоже справились, Дим. Спасибо за поддержку.
Дмитрий кивнул, и они оба немного успокоились.
— Да, это было нелегко. Но я чувствую, что теперь мы стали крепче как семья.
Елена задумалась и тихо сказала:
— Знаешь, я думаю, твоя мама тоже изменилась. Сегодня она впервые спросила, нужна ли нам помощь, вместо того чтобы навязывать.
Дмитрий улыбнулся:
— Да, и я это заметил. Она начинает понимать, что роль бабушки — поддерживать, а не командовать.
Елена вздохнула, но с надеждой:
— Конечно, не все идеально. Иногда она все равно пытается вмешиваться. Но теперь мы знаем, как с этим справляться.
— Все будет хорошо, — сказал Дмитрий, обнимая жену.
И хотя впереди их ждут еще испытания, Елена чувствовала, что они теперь справятся с любыми трудностями. Потому что они были настоящей семьей.
