Я захлопнула дверь подъезда и устало поплелась на свой этаж. Господи, какая же тяжелая неделя! Клиент вынес весь мозг, коллеги как с цепи сорвались, а тут еще и пробки эти нескончаемые… Мечтала только об одном: завалиться на диван с чашкой латте и забыть обо всем.
Вставила ключ в замок, повернула… и тут же замерла. Дверь не просто открылась, она распахнулась с такой силой, что ударилась о стену. Внутри царил какой-то хаос.
– Что здесь происходит?! – вырвалось у меня.
В прихожей стояли два грузчика, обливаясь потом, и пытались впихнуть в узкий проход мой любимый, но, признаюсь, громоздкий диван. А над ними, словно дирижер, возвышалась моя свекровь, Галина Петровна.
– Кирочка, ты вовремя! – пропела она фальшиво-радостным голосом. – Сейчас все будет просто замечательно!
«Замечательно» заключалось в том, что мой диван перетаскивали к черту на кулички. А мой любимый кофейный столик уже стоял на балконе, видимо, дожидаясь своей очереди на выселение.
– Галина Петровна, что это значит? Где Андрей?
Из гостиной вышел мой муж, Андрей, с виноватым видом.
– Кир, ну… понимаешь… Мама немного поживёт у нас.
«Немного» оказалось словом с очень растяжимым значением. Галина Петровна, не дожидаясь, пока я приду в себя от первого шока, объявила:
– Ну что ты стоишь столбом? Помоги лучше мальчикам. Тут нужно все переставить, чтобы мне было удобно. Я думаю, месяца три-четыре, не больше, и все уладится.
Три-четыре месяца! Уладится! Моя квартира превращалась в коммуналку, а меня об этом даже не спросили!
– Андрей, это моя квартира! Моя! Я купила ее до брака! Как вы могли так поступить?!
Андрей пожал плечами:
– Ну, Кир, мы же теперь семья. У отца с матерью какие-то трения. Не мог же я ее на улице оставить?
А меня, значит, мог?
—————
Так началась моя жизнь в «семье», как ее видела Галина Петровна. Диван, конечно, переставили. На его место водрузили какую-то старомодную этажерку, «гораздо более полезную, чем этот твой пылесборник». Мои любимые подушки были выброшены, потому что «слишком яркие». Мои вещи начали пропадать.
Первым делом исчезло платье, которое я долго и мучительно выбирала для корпоратива. Потом – мои новые туфли, которые, как оказалось, «вульгарные». Я нашла и платье, и туфли в мусорном баке во дворе. Галина Петровна, не моргнув глазом, заявила, что «берегла мои деньги от лишних трат».
Затем пришла очередь косметики. Моя любимая палетка теней, которую я привезла из Парижа, оказалась «слишком вызывающей». А мой тональный крем «забивает поры». Я перестала узнавать свою квартиру. Это был не мой дом, а филиал музея советского быта, курируемый моей свекровью.
Андрей… Андрей делал вид, что ничего не происходит.
– Мама просто хочет помочь, – повторял он как заведенный.
Но апогеем всего стала ваза. Хрустальная ваза, подарок от моей мамы. Она стояла на каминной полке и была для меня очень дорога. Однажды я вернулась домой и увидела, что на ее месте зияет пустота.
– Где ваза? – спросила я дрожащим голосом.
Галина Петровна пожала плечами:
– Ой, да треснула она. Я ее выкинула. Что ей место занимать?
Я готова была взорваться. Но сдержалась.
– Андрей, – обратилась я к мужу, – ты понимаешь, что происходит? Это не просто перестановка мебели. Это вторжение в мою личную жизнь!
– Кир, ну не злись, – пробормотал Андрей, глядя в пол. – Мама немного погостит и уедет.
Немного! Я уже три месяца жила в аду, и конца этому не было видно.
Последней каплей стала пропажа денег. У меня на счету лежала небольшая сумма, которую я откладывала на отпуск. Однажды я зашла в онлайн-банк и увидела, что деньги исчезли.
– Андрей! – закричала я, входя в комнату. – Где мои деньги?!
Андрей, не поднимая глаз, промямлил:
– Я… я отдал их Пашке.
Пашке! Его младшему брату, вечному неудачнику, который постоянно нуждался в деньгах.
– Ты отдал мои деньги Пашке?! Без моего ведома?!
– Мама настояла, – промямлил Андрей. – Сказала, ему нужнее.
И тут я поняла. Я поняла, что больше не могу так. Я больше не позволю им распоряжаться моей жизнью, моими вещами, моими деньгами.
В тот же вечер Галина Петровна за ужином заявила, как бы между прочим:
– А знаешь, Кирочка, я тут подумала… Может, нам стоит продать твою квартирку и купить что-нибудь побольше? Чтобы у каждого была своя комната.
Я посмотрела на нее в упор. Она действительно считала, что я настолько глупа, что позволю ей провернуть эту аферу?
В этот момент во мне что-то сломалось. Я больше не боялась. Я больше не собиралась терпеть.
– Знаете что, Галина Петровна? – сказала я, вставая из-за стола. – Посмотрите вот это.
Я вернулась в комнату и с грохотом бросила на стол папку с документами на квартиру. Бумаги чуть не вылетели.
– Это документы, подтверждающие, что я – единоличная владелица этой квартиры. Квартиры, которую я купила до брака на свои деньги.
Галина Петровна закатила глаза:
– Ну что ты начинаешь? После свадьбы все становится общим.
– Нет, Галина Петровна, – ответила я, доставая из папки брачный договор. – Не становится.
На лицах Андрея и его матери отразилось неподдельное изумление. Андрей побледнел и отвернулся.
– Ты… ты подписал брачный договор? – прошипела Галина Петровна, обращаясь к сыну.
– Да, подписал, – спокойно ответила я. – И я предложила это сделать. Для нашего с тобой спокойствия, Андрей. Ты же помнишь?
– Я… я думал, это формальность, – промямлил Андрей.
– Нет, Андрей, это моя страховка. И теперь я ею воспользуюсь.
Я подошла к шкафу и вытащила два чемодана. Один – новый, еще с биркой. Другой – старый, обшарпанный.
– У вас есть час, чтобы собраться и покинуть мою квартиру.
– Ты с ума сошла! – взвизгнула Галина Петровна. – Как ты можешь выгонять нас из семьи?!
– Это моя жизнь, мои вещи и мои деньги, – ответила я. – И я не собираюсь вас
больше содержать.
– Андрей, скажи ей что-нибудь! – взмолилась Галина Петровна.
– Кир, может, обсудим все? – попытался Андрей.
– Мы обсуждали это три месяца, пока твоя мама хозяйничала в моем доме! – воскликнула я. – Больше никаких обсуждений. Либо вы оба уходите сейчас, либо я вызываю полицию.
Галина Петровна схватила чемодан и с ненавистью посмотрела на меня.
– Неблагодарная!
– Неблагодарная? – усмехнулась я. – Вы вели себя не как гости, а как захватчики! Командовали, переделывали все на свой вкус и даже планировали продать мою квартиру!
Андрей стоял, растерянно глядя то на меня, то на мать.
– Андрей, уходим! – приказала Галина Петровна. – Нечего тебе с этой… жить.
– Андрей, решай сам, – сказала я. – Но если ты останешься, ты будешь жить по моим правилам. Больше никаких указаний ни от кого.
Галина Петровна молча выбежала из комнаты, бросив чемоданы. Они с грохотом шлепнулись об пол. Андрей задержался.
– Кир, может, мы поговорим?
– Андрей, выбирай. Либо я, либо твоя мать.
– Но как можно выбирать между женой и матерью?!
– Я не хочу быть третьей в вашем браке, Андрей.
Андрей, помедлив, вышел за матерью. Дверь захлопнулась.
Я опустилась на кровать. Руки дрожали, ноги подкашивались. Но внутри меня разливалось какое-то странное спокойствие. Мне было страшно, но это был нормальный страх. Страх перед неизвестностью. А не страх перед тиранией.
Через неделю позвонил Андрей.
– Кир, привет. Мама успокоилась. Она вернулась домой. Может, поговорим?
– Нет, Андрей, – ответила я. – Я тоже отошла. И поняла, что мне не нужен человек, который не может меня защитить. Даже от собственной матери.
– Я люблю тебя, Кира! – выпалил он.
– Этого недостаточно, Андрей. Любовь – это не просто смайлики в сообщениях. Это готовность быть на моей стороне. А ты всегда был на стороне матери.
Я попросила его забрать все свои вещи в выходные и сообщила, что подала на развод.
Выключив телефон, я подошла к окну. На улице слышались смех и разговоры. А внутри меня – тишина. Но тишина спокойная. Как будто выключили сигнал тревоги. За эти три месяца я научилась уважать себя. Даже если придется остаться одной.
Телефон разрывался от звонков. Родственники, друзья… Все считали своим долгом высказать свое мнение. Даже бывшая подруга, которая твердила о необходимости «сохранить семью». Всех я добавляла в черный список.
Первую ночь в одиночестве я почти не спала. Прислушивалась к тишине квартиры, где больше нет командиров и нытья. Утром проснулась и пошла пить кофе в одиночестве. Без критики и упреков.
Через месяц я поменяла замки и начала новую жизнь. Развод прошел быстро, благодаря брачному договору. Андрей ворчал и ныл, но быстро сдался. Наверное, он просто жил не своей жизнью. А по чужой команде.
О Галине Петровне я больше не слышала. Говорили, она вернулась к мужу. Видимо, сын оказался ненадежным якорем.
Я наконец вздохнула полной грудью. В моем доме теперь действуют только мои правила. И ни одна Галина Петровна больше не сможет их изменить. Я села на диван, тот самый, который она так хотела выкинуть, и включила любимый сериал. Наконец-то я дома…
