— И куда ты поставил сковородку? — Тамара Аркадьевна заглянула под раковину, словно сковородка могла спрятаться там, как перепуганный кот. — Я каждый раз прихожу к вам и чувствую себя археологом. Вот тут лежало, там стояло, а теперь ищи-свищи!
— Я ничего не трогал, — Максим старательно сохранял нейтральное выражение лица. — Может, Вика переложила?
— Ты в своем доме хоть что-нибудь знаешь? — Тамара Аркадьевна выпрямилась, уперев руки в бока. — Неделю назад я оставила здесь абсолютно рабочую сковороду. Сегодня прихожу — нет сковороды. Как будто испарилась!
Максим подавил желание напомнить, что это их с Викой квартира, а не филиал кухонного инвентаря Тамары Аркадьевны. Вместо этого он досчитал до пяти и улыбнулся:
— Давайте я куплю новую.
— Дело не в сковороде! — взмахнула руками теща. — Дело в отношении. Вот в наше время…
Знакомое начало. Сейчас последует лекция о том, как в «их время» люди уважали старших, берегли вещи и вообще жили правильно. Максим отключил звук, оставив только картинку: Тамара Аркадьевна что-то эмоционально объясняла, активно жестикулируя. Если повезет, Вика вернется до того, как он сорвется и скажет теще что-нибудь неподобающее.
А ведь все начиналось относительно безобидно.
Полтора года назад Вика предложила познакомить Максима с родителями. «Просто зайдем в супермаркет, где мама закупается перед выходными. Ничего официального, никаких торжественных ужинов», — успокаивала она.
Максим помнил тот день в мельчайших подробностях. Мясной отдел супермаркета. Длинная очередь раздраженных покупателей. И женщина у прилавка, требующая отрезать еще кусочек жира с края говяжьей вырезки.
— Нет, вот здесь еще, видите? — женщина тыкала наманикюренным пальцем в многострадальный кусок мяса. — И вот этот жирок тоже уберите. Я за этот холестерин платить не буду!
Продавец, с видом человека, смирившегося со своей нелегкой судьбой, исполнял все требования.
— Мама! — окликнула Вика, и женщина обернулась.
Так Максим узнал, что будущая теща — это тот самый человек, из-за которого он уже десять минут не может купить обычный фарш.
— Викуля! — просияла Тамара Аркадьевна, забыв о куске мяса. — Ты сегодня пораньше! А это и есть твой Максим?
Она окинула его оценивающим взглядом, каким опытные покупатели осматривают товар на рынке — внимательно, придирчиво, выискивая малейшие недостатки.
— Худоват, но это ничего, откормим, — вынесла она вердикт, и Максим почувствовал себя не то женихом, не то телёнком на откорм.
Продавец воспользовался моментом и протянул наконец завернутое мясо. Тамара Аркадьевна, не глядя, сунула сверток в сумку и полностью переключилась на будущего зятя.
— Значит, программист? Компьютерщик? — она произносила эти слова так, будто сомневалась в серьезности профессии. — Ну что ж, деньги хорошие, наверное. А руками что-нибудь умеешь делать? Полку повесить? Кран починить?
— Мама, — умоляюще протянула Вика, — мы же договорились.
— Я про-о-о-осто знакомлюсь, — невинно улыбнулась Тамара Аркадьевна. — Имею право узнать, с кем моя дочь встречается. Пойдемте, молодые люди, за мной. Я тут ещё не всё купила.
И она целеустремленно двинулась вглубь магазина, как генерал, ведущий войска в атаку. Максим покорно поплелся следом, недоумевая, как обычный поход в супермаркет превратился в серьезное испытание.
Дальше начался настоящий аттракцион.
Тамара Аркадьевна заставила Максима достать банку маринованных огурцов с верхней полки («Достань-ка, ты же высокий»), прокомментировала его выбор рубашки («В синем мужчины выглядят солиднее»), расспросила о родителях («И часто к вам приезжают из Новосибирска? Так далеко…») и напоследок вручила тяжелую сумку с продуктами («Донесешь до машины, ты же сильный»).
К моменту прощания Максим знал, что должен привезти Вику к одиннадцати вечера, что у Тамары Аркадьевны аллергия на цитрусовые, и что свою первую серьезную работу она получила в двадцать два года, «не то что нынешняя молодежь».
— Ну как? — спросила Вика, когда они остались одни.
— Твоя мама… очень энергичная, — дипломатично ответил Максим.
— Она просто беспокоится обо мне, — вздохнула Вика. — И о тебе тоже будет, вот увидишь.
Максим не был уверен, что хочет этого «заботливого беспокойства», но ради Вики был готов терпеть. Он тогда не знал, что знакомство в супермаркете — это только пробник, легкая разведка боем.
Следующий этап произошел через месяц, когда Тамара Аркадьевна решила проинспектировать квартиру Максима. Она позвонила в дверь без предупреждения, в девять утра в воскресенье, когда Максим еще спал. «Проходила мимо, думаю, дай загляну к будущему зятю», — объяснила она, стремительно проникая в квартиру.
— У вас так мило, — сказала Тамара Аркадьевна тоном, который подразумевал обратное. — Только холодно. Вы топите вообще?
— Это кондиционер, — пояснил Максим, безуспешно пытаясь пригладить взъерошенные со сна волосы. — Можно выключить.
— Нет-нет, не надо, — отмахнулась Тамара Аркадьевна и тут же чихнула. — Аллергия у меня. На пыль, видимо. Давно уборку делал?
Не дожидаясь ответа, она прошла на кухню и открыла холодильник.
— Так-так, — протянула она, изучая содержимое. — Сыр. Колбаса. Пиво. Сосиски. А овощи где? Фрукты? Ты вообще правильно питаешься?
— Я обычно на работе обедаю, — начал оправдываться Максим, но Тамара Аркадьевна уже двинулась в сторону ванной.
— Ого! — донеслось оттуда. — А ты знаешь, сколько бактерий в зубной щетке, которую хранят вот так, открыто? Миллионы! И полотенце нужно менять чаще. Ну видно по нему, что оно подустало…
Максим понял, что проиграл, не успев начать. Он молча наблюдал, как будущая теща инспектирует его жилье, комментируя всё подряд: от расстановки мебели («диван напротив окна — это же сквозняк!») до коллекции комиксов («в твоем возрасте пора уже серьезные книги читать»).
Наконец, завершив обход, Тамара Аркадьевна подвела итог:
— В целом, жить можно. Но до нашего приезда нужно сделать генеральную уборку. И шторы купить плотнее. И этот диван… Он вообще раскладывается?
— Какого приезда? — не понял Максим.
— Ну как же! На смотрины! — удивилась Тамара Аркадьевна. — Если вы с Викой всё серьезно, то мы с Петей должны познакомиться с тобой официально. В следующую субботу, в шесть вечера.
И она ушла, оставив Максима в легком шоке от перспективы скорой «официальной» встречи.
Официальная встреча прошла столь же сумбурно, как и предыдущие. Максим готовился три дня: убирал квартиру, покупал продукты по списку, составленному Викой, даже новые шторы повесил. Петр Николаевич, отец Вики, оказался спокойным мужчиной с усталыми глазами. Он молча пожал руку Максиму, вручил бутылку коньяка и занял наблюдательный пост в углу комнаты.
— Петя у нас немногословный, — пояснила Тамара Аркадьевна, выгружая из сумки контейнеры с едой. — Но если что не так — скажет прямо.
— Да все так, — спокойно отозвался Петр Николаевич. — Парень нормальный.
Тамара Аркадьевна только фыркнула. Весь вечер она командовала парадом: указывала, куда ставить тарелки, как нарезать мясо, сколько наливать. Петр Николаевич в основном молчал, иногда вставляя короткие комментарии. Максиму показалось, что в этой семье давно установился определенный порядок: Тамара Аркадьевна говорит, все остальные слушают.
К концу вечера у Максима разболелась голова от потока информации, обрушенного тещей. Он узнал, что кровати нужно ставить изголовьем на восток, что сквозняки — главная причина простуд, что в их подъезде на первом этаже живет врач-невропатолог («вдруг что случится»), и что Тамару Аркадьевну в детстве хотели отдать в балетную школу, но не получилось из-за плоскостопия.
Когда гости наконец ушли, Максим без сил рухнул на диван.
— Ну как? — спросила Вика, прижимаясь к нему.
— Выжил, — честно ответил Максим. — Твоя мама всегда такая… активная?
— Обычно даже еще активнее, — со смешком ответила Вика. — Сегодня она просто присматривалась. Еще не в полную силу работала.
Максим представил, что значит «в полную силу», и ему стало не по себе. Но рядом была Вика — теплая, нежная, понимающая. И ради нее можно было вытерпеть даже ураган по имени Тамара Аркадьевна.
— Мы справимся, — прошептал он, обнимая Вику. — Главное, чтобы она не переехала к нам насовсем.
— Ты что! — засмеялась Вика. — Мама слишком ценит свою независимость. Никогда не согласится жить с кем-то под одной крышей.
Как показало время, Вика сильно ошибалась…
Свадьбу планировали скромную — расписаться, отметить в узком кругу и уехать на неделю к морю. Но это было до того, как Тамара Аркадьевна узнала о помолвке.
— Викуля! — воскликнула она по телефону так громко, что Максим услышал, находясь в другом конце комнаты. — Доченька! Наконец-то! Я уж думала, не дождусь!
А потом начался свадебный марафон. Тамара Аркадьевна открыла блокнот, в котором, казалось, она годами собирала идеи для свадьбы дочери.
— Смотрите, какой у меня план, — она разложила на столе странички, исписанные бисерным почерком. — Ресторан, гости, тамада… А вот меню! Я уже обсудила с Зинаидой Петровной, она делает скидку родственникам, а мы с ней троюродные сестры, так что…
— Мама, мы хотели просто расписаться, — попыталась вклиниться Вика. — Тихо, спокойно.
— Что значит «просто расписаться»? — возмутилась Тамара Аркадьевна. — А как же свадьба? Белое платье? Фата? Первый танец? Это же самый важный день в жизни!
— Мама, это наш день, — мягко напомнила Вика.
— Конечно, ваш! — согласилась Тамара Аркадьевна. — Я просто помогу всё организовать. У вас же совсем нет опыта в таких делах!
В итоге сопротивление оказалось бесполезным. Каждый отвоеванный пункт (например, отказ от живых голубей во время выхода из ЗАГСа) воспринимался как великая победа. Но в целом машина под названием «Свадьба по версии Тамары Аркадьевны» катилась по заданному маршруту.
Гостей набралось около ста человек, половину из которых Максим видел впервые в жизни, а Вика не видела лет десять. Были и тетя Клава из Пензы, и дядя Гриша с женой из Минска, и троюродный племянник Толик, недавно вернувшийся из армии.
Тамада, друг Петра Николаевича, проводил конкурсы, которые вызывали у молодых смешанные чувства стыда и недоумения. Музыканты играли хиты восьмидесятых и девяностых, а когда Максим попросил что-нибудь современное, клавишник снисходительно сказал: «Не волнуйся, пацан, все будут в восторге от нашего репертуара».
— А теперь, — объявил тамада после четвертого тоста, — танец тещи и зятя!
Из колонок грянуло что-то народное, с припевом про «тещу дорогую». Тамара Аркадьевна, подхватив подол платья, энергично пустилась в пляс, увлекая за собой Максима. Она кружилась, подпрыгивала и, в пылу танца, случайно заехала локтем Максиму прямо под глаз.
— Ой! — только и успела сказать она, прежде чем музыка заглушила все остальные звуки.
К концу торжества под глазом Максима красовался впечатляющий синяк, который Тамара Аркадьевна упорно называла «печатью тещи».
— Это, знаешь ли, даже символично, — говорила она, прикладывая к его скуле лед. — Как знак качества. Выбрано и одобрено тещей!
Максим не разделял ее энтузиазма, но постарался улыбнуться. Впереди был медовый месяц — неделя без Тамары Аркадьевны, без ее советов, указаний и комментариев. Эта мысль согревала даже больше, чем предвкушение моря и солнца.
В первое утро после свадьбы Тамара Аркадьевна разбудила их звонком в шесть утра.
— Вы на поезд-то не опоздаете? — бодро поинтересовалась она. — Уже собрались? А зонтик взяли? В прогнозе дожди.
— Мам, — Вика зевнула, — у нас поезд только в два часа дня.
— Вот и хорошо, успеете заехать попрощаться!
Вика виновато посмотрела на Максима.
— Это ненадолго, — прошептала она, прикрыв трубку ладонью. — Просто чай выпить.
«Просто чай» вылился в полноценный завтрак с блинами, обсуждением маршрута, проверкой содержимого чемоданов и вдумчивым инструктажем.
— В такси не садитесь, — наставляла Тамара Аркадьевна, стоя на пороге. — Сейчас знаешь, какие таксисты? Лучше автобусом. И с местными не откровенничайте. И купаться в шторм не вздумайте! И позвоните, как доберетесь!
Они едва успели на поезд, буквально запрыгнув в вагон за минуту до отправления. Расположившись в купе, Максим наконец почувствовал, как напряжение последних недель отпускает.
— Свобода, — выдохнул он, откидываясь на сиденье. — Целая неделя свободы.
Вика улыбнулась и взяла его за руку.
— Спасибо, что терпишь мою маму, — серьезно сказала она. — Я знаю, она бывает… сложной.
— Это еще мягко сказано, — хмыкнул Максим. — Но она любит тебя, и этого достаточно.
Вика положила голову ему на плечо, и они молча смотрели, как за окном проплывают городские пейзажи, сменяясь полями и лесами. Впереди было море, солнце и ни одной тещи на горизонте.
Или так им казалось.
Мобильный телефон зазвонил, когда они только-только расположились на пляже в первый день отдыха.
— Доехали? Разместились? Море теплое? — Тамара Аркадьевна задавала вопросы с такой скоростью, что Вика едва успевала отвечать. — А пляж чистый? А комната нормальная? А кондиционер работает?
— Мама, все хорошо, — терпеливо повторяла Вика. — Да, хорошо. Да, очень. Нет, не холодно. Да, чисто.
Когда разговор закончился, Максим спросил:
— И часто она будет звонить?
— Ну… — Вика замялась. — Обычно несколько раз в день.
Максим застонал, зарываясь лицом в полотенце.
— Несколько раз в день? Это же медовый месяц!
— Ей просто нужно знать, что у нас все хорошо, — Вика погладила его по спине. — Давай купаться!
Но и в воде телефон не давал о себе забыть. Он звонил, когда они обедали в кафе, звонил во время прогулки по набережной, звонил даже ночью — Тамара Аркадьевна вспомнила, что не предупредила их о комарах, и решила, что эта информация не может ждать до утра.
К третьему дню Максим начал всерьез подумывать о том, чтобы «случайно» утопить телефон. Но вместо этого он просто отключил звук и предложил Вике проверять сообщения дважды в день. Она неохотно согласилась.
А потом случилось непредвиденное. Они возвращались с пляжа, когда Вика вскрикнула, увидев что-то в толпе.
— Не может быть, — прошептала она, хватая Максима за руку. — Это же… мама?!
Максим прищурился. Действительно, в потоке курортников мелькнула пышная прическа, очень похожая на «фирменную» укладку Тамары Аркадьевны. Но нет, это было слишком невероятно даже для нее.
— Тебе показалось, — успокоил он Вику. — Твоя мама не могла сорваться и приехать сюда. Она бы обязательно предупредила.
И в этот момент словно в подтверждение его слов из толпы выскочила Тамара Аркадьевна собственной персоной, размахивая руками.
— Дети! Вот вы где! — воскликнула она, устремляясь к ним. — А я вас по всему пляжу ищу! Часа два уже хожу!
Максим и Вика застыли, словно увидели привидение.
— Мама? — неуверенно произнесла Вика. — Что ты здесь делаешь?
— Как что? — удивилась Тамара Аркадьевна. — Отдыхаю! Мы с папой тоже решили сделать себе подарок на серебряную свадьбу. Двадцать пять лет все-таки! Тоже своего рода медовый месяц.
Из-за ее спины появился Петр Николаевич, нагруженный пляжной сумкой, зонтом и надувным кругом.
— Привет, молодежь, — флегматично кивнул он. — Вот, не удержал старую. Захотела сюрприз сделать.
— Сюрприз… — повторил Максим, чувствуя, как внутри нарастает волна возмущения. — Удивительное совпадение, правда?
— Удивительное! — с энтузиазмом подтвердила Тамара Аркадьевна. — Я как узнала, что вы в «Морском бризе» остановились, сразу подумала — это же судьба! И мы тут же забронировали номер. Правда, не в вашем корпусе, а в соседнем. Но это даже хорошо — не будем вам мешать.
— Не будете мешать, — эхом повторил Максим.
Вика крепко сжала его руку, безмолвно умоляя не устраивать сцену.
— Мы так рады, — произнесла она, не очень убедительно. — Правда, Максим?
— Безумно, — процедил он сквозь зубы.
— Вот и славно! — Тамара Аркадьевна не заметила или предпочла не заметить иронию. — А сейчас мы пойдем расположимся. Встретимся за ужином? В восемь, в главном ресторане?
Не дожидаясь ответа, она умчалась, увлекая за собой мужа. Петр Николаевич, проходя мимо, одними губами произнес: «Извините», и последовал за супругой.
— Я не могу в это поверить, — Максим уставился вслед удаляющимся родственникам. — Она действительно приехала на наш медовый месяц!
— Может, это и правда совпадение? — неуверенно предположила Вика. — Они же правда скоро отмечают серебряную свадьбу.
— Через полгода! — возразил Максим. — И из всех мест на земле они выбрали именно наш отель? В то же самое время? Это не совпадение, это… это оккупация!
Вика вздохнула, признавая его правоту.
— Ладно, давай смотреть на вещи позитивно. Мама сказала, что не будет нам мешать. Может, она правда будет держаться в стороне?
Максим скептически приподнял бровь.
Как и предполагал Максим, Тамара Аркадьевна не собиралась «держаться в стороне». За ужином она сидела за соседним столиком, но каждые пять минут подходила к ним с новыми комментариями.
— Попробуйте салат с морепродуктами, очень свежий! — советовала она. — А вот десерт не берите, мне показался приторным.
— Обязательно посетите экскурсию в горы, — говорила она, подсаживаясь к ним. — Я уже все разузнала, завтра в девять утра сбор у главного входа.
— И не забудьте крем от загара! У меня с собой есть, если что, — добавляла она, снова появляясь рядом.
К концу ужина Максим был готов лезть на стену. Когда они наконец вернулись в номер, он рухнул на кровать и простонал:
— Это какой-то кошмар. Нам нужно переехать. Срочно. В другой отель, в другой город, на другую планету!
— Не преувеличивай, — вздохнула Вика, хотя в ее голосе не было обычной уверенности. — Может, это только сегодня? Первый день, они рады нас видеть.
Но и на следующий день ничего не изменилось. Тамара Аркадьевна встретила их у входа в столовую:
— А мы вас ждем! Уже завтракали? Нет? Ну пойдемте вместе!
И пока они брали еду на шведском столе, она непрерывно комментировала их выбор:
— Максим, тебе нельзя столько жареного. На отдыхе нужно есть легкую пищу. А ты, Вика, почему так мало берешь? Ты же целый день на ногах!
— Мама, — наконец не выдержала Вика, — мы бы хотели позавтракать вдвоем. Понимаешь?
— Конечно, дорогая, — Тамара Аркадьевна ничуть не обиделась. — Мы с папой сядем вон за тот столик. Если что — мы рядом!
— Как думаешь, она нас в уборную тоже будет сопровождать? — шепотом спросил Максим, когда теща наконец отошла.
— Не смешно, — буркнула Вика. — Поверь, мне тоже не нравится такое внимание. Но что я могу сделать? Она же моя мама.
— Можно поговорить с ней серьезно. Объяснить, что это наш медовый месяц, — предложил Максим, ковыряя омлет вилкой. — У нас всего неделя, а прошло уже три дня.
— Я поговорю, — кивнула Вика. — Сегодня же.
Но разговор все откладывался. После завтрака Тамара Аркадьевна предложила поехать на «замечательную экскурсию к дельфинам», и Вика не смогла отказать. Потом был обед, потом прогулка по набережной, и везде — буквально везде — их сопровождали родители Вики.
К вечеру Максим чувствовал себя на грани нервного срыва. Вместо романтического ужина при свечах они снова оказались за соседним с тещей столиком, слушая истории про то, как Тамара Аркадьевна и Петр Николаевич отдыхали здесь двадцать лет назад.
— А вон там, видите кафе? — Тамара Аркадьевна указала в окно. — Раньше оно называлось «Южная ночь», и там был такой симпатичный официант, я его помню до сих пор. Он так красиво разливал вино по бокалам!
— Тома, — негромко произнес Петр Николаевич, — детям это неинтересно.
— Почему неинтересно? — возмутилась Тамара Аркадьевна. — Очень даже интересно! Правда, Вика? Максим?
Максим пробормотал что-то неразборчивое и допил вино залпом. Он понимал, что еще немного — и скажет теще что-нибудь такое, о чем потом пожалеет. Поэтому, когда Вика отправилась «попудрить носик», он поднялся вслед за ней.
— Я не могу больше, — прошептал он, догнав жену в коридоре. — Еще день такого «отдыха», и я точно сорвусь.
— Я поговорю с мамой, — твердо пообещала Вика. — Прямо сейчас.
И она решительно направилась обратно к столику.
— Мама, — начала Вика, садясь рядом с Тамарой Аркадьевной, — нам нужно поговорить. Серьезно.
— Конечно, доченька, — улыбнулась Тамара Аркадьевна. — О чем?
— О нашем медовом месяце, — Вика набрала воздуха в грудь. — Понимаешь, мы с Максимом хотели провести это время вдвоем. Без обид, но…
— Ты хочешь сказать, мы мешаем? — Тамара Аркадьевна мгновенно поменялась в лице. Глаза ее наполнились слезами. — Я просто хотела, чтобы вам было хорошо, чтобы вы не заблудились, не попали в неприятности…
— Мам, нам двадцать восемь лет, — мягко напомнила Вика. — Мы справимся сами.
— Конечно-конечно, — Тамара Аркадьевна достала платочек и промокнула глаза. — Я все понимаю. Просто я так волнуюсь за вас. Ты же знаешь, какая опасная жизнь сейчас. На пляже можно утонуть, в ресторане что-то не свежее съесть, на экскурсии заблудиться…
Максим закатил глаза, но Вика предупреждающе сжала его руку под столом.
— Мама, ничего с нами не случится. Правда. Давай так: вы с папой отдыхаете сами по себе, мы — сами по себе. И может, в последний вечер поужинаем вместе. Договорились?
Тамара Аркадьевна тяжело вздохнула, словно сдавая непростую позицию.
— Хорошо, — наконец произнесла она дрожащим голосом. — Если вы так хотите, мы не будем вам мешать. Петя, ты слышал? Дети хотят побыть одни.
Петр Николаевич кивнул с таким облегчением, что Максим едва не рассмеялся.
— Давно пора, — лаконично ответил он и поднялся. — Пойдем, Тамара. Дадим молодежи отдохнуть.
Тамара Аркадьевна еще раз шумно вздохнула, но покорно последовала за мужем. Максим и Вика проводили их взглядами, не веря своему счастью.
— Неужели сработало? — прошептал Максим, когда родители скрылись из виду.
— Поживем — увидим, — улыбнулась Вика. — Но у меня хорошее предчувствие.
Следующий день был подозрительно тихим. Ни звонков, ни внезапных визитов, ни «случайных» встреч в столовой. Тамара Аркадьевна как будто исчезла, и Максим наконец-то смог вздохнуть полной грудью.
Они с Викой провели день так, как и планировали изначально: купались, загорали, гуляли по набережной, забрели в сувенирную лавку, где Вика долго выбирала подарки для коллег. А вечером заказали бутылку вина и устроили настоящий романтический ужин на балконе своего номера.
— Видишь, — сказала Вика, поднимая бокал, — все получилось. Просто нужно было объяснить маме, чего мы хотим.
— За долгожданную свободу, — улыбнулся Максим, чокаясь с ней. — И за то, чтобы она продлилась до конца отпуска.
Он рано радовался. Проснувшись на следующее утро, Максим обнаружил, что Вики нет рядом. На тумбочке лежала записка: «Мама звонила, у нее что-то случилось с ногой. Пошла проверить. Скоро буду. Целую, В.»
Максим со стоном откинулся на подушку. «Ну конечно, — подумал он. — Как я мог поверить, что все будет так просто?»
Он наскоро оделся и отправился на поиски жены. В холле отеля администратор сообщил, что номер, в котором проживают Петр Николаевич и Тамара Аркадьевна, находится на третьем этаже. Максим поднялся по лестнице, чувствуя, как нарастает раздражение. Вот и всё. Конец свободе. Тамара Аркадьевна придумала новый способ контролировать их отдых.
Он постучал в дверь номера 317, уже готовясь к тому, что увидит совершенно здоровую тещу, громко стонущую от «ужасной боли». Но дверь открыл Петр Николаевич, и выглядел он встревоженным.
— А, Максим, — кивнул он. — Проходи. Тамара и правда подвернула ногу. Споткнулась на лестнице вечером, когда шла за льдом для коктейля.
Максим прошел в номер. Тамара Аркадьевна сидела на кровати, обложенная подушками, с ногой, замотанной эластичным бинтом.
— Зятечек, ты пришел! — воскликнула она, и Максим с удивлением понял, что искренне рада его видеть. — Ох, как неловко получилось. Я обещала не мешать вашему отдыху, и вот… Просто нога так разболелась ночью, что я не выдержала и позвонила Вике.
— Мам, тебе надо показаться врачу, — Вика сидела рядом, с обеспокоенным видом разглядывая распухшую лодыжку матери. — Это может быть перелом.
— Какой еще перелом! — отмахнулась Тамара Аркадьевна. — Просто вывих. Или растяжение. Само пройдет.
— Не пройдет, — впервые подал голос Петр Николаевич. — Я вызвал врача, он скоро будет.
— Петя, зачем? — простонала Тамара Аркадьевна. — Что я, не знаю своего организма? Всегда все само проходило!
— Не всегда, — возразил муж. — Помнишь, как ты лечила «простуду» два месяца, а потом оказалось, что у тебя пнев.мония?
Тамара Аркадьевна фыркнула и отвернулась, всем своим видом показывая, что не желает вспоминать этот позорный эпизод.
Тут в дверь постучали — пришел врач, полный мужчина средних лет с аккуратной бородкой.
— Так-так, что у нас тут? — деловито спросил он, подходя к Тамаре Аркадьевне. — Нога болит? Давно?
— Со вчерашнего вечера, — ответила она, морщась, когда врач осторожно ощупал лодыжку. — Я просто оступилась, ничего страшного.
— Это решать мне, — строго сказал врач. — Так, нужен рентген. Придется ехать в больницу.
— В какую еще больницу? — возмутилась Тамара Аркадьевна. — Я на отдыхе! У меня медовый месяц! То есть, не у меня, а у детей. Но все равно!
Врач оказался непреклонен. Через полчаса Тамара Аркадьевна, все еще протестуя, была посажена в машину. Петр Николаевич поехал с ней.
— Может, вам тоже поехать? — неуверенно спросил Максим у Вики, когда они остались одни.
— Не думаю, — покачала головой Вика. — Папа справится. А мы… мы ведь только-только начали отдыхать по-настоящему.
Она хитро улыбнулась, и Максим почувствовал, что его раздражение растворяется без следа. В конце концов, Тамара Аркадьевна не нарочно подвернула ногу. И если ее забрали в больницу, значит, они действительно могут провести этот день так, как хотят.
— Пошли на пляж? — предложил он, обнимая Вику. — День обещает быть прекрасным.
День и правда выдался замечательным. Они плавали, загорали, обедали в маленьком кафе на берегу моря, а потом отправились на морскую прогулку на катере. Вечером, уставшие и довольные, вернулись в отель, где их ждала записка от Петра Николаевича.
«У Тамары перелом, наложили гипс. Останемся в больнице на ночь для наблюдения. Не беспокойтесь. П.»
— Надо их навестить, — вздохнула Вика. — Завтра с утра.
— Конечно, — согласился Максим, чувствуя странную смесь облегчения (ведь теща действительно не сможет ходить за ними по пятам!) и сочувствия (ей же правда больно).
На следующий день они отправились в больницу. Тамара Аркадьевна обнаружилась в палате, с загипсованной ногой и выражением стоического терпения на лице.
— Дети! — просияла она, увидев их. — Как же я рада! А то тут так скучно — телевизор не работает, соседки храпят…
— Как ты, мам? — Вика присела на край кровати. — Сильно болит?
— Терпимо, — храбро ответила Тамара Аркадьевна. — Врач сказал, еще пару дней понаблюдают и отпустят. Но отдых, конечно, испорчен. Мы с папой, наверное, уедем домой пораньше.
— Может, и к лучшему, — шепнул Максим, но тут же прикусил язык, встретив укоризненный взгляд Вики.
— Не надо уезжать, — сказала Вика. — Тебе нужен покой и морской воздух. Оставайтесь, как и планировали.
— Да какой тут отдых, — вздохнула Тамара Аркадьевна. — На пляж не пойдешь, на экскурсии не поедешь. Только в номере сидеть.
— Зато на балконе можно загорать, — предложил Максим, чувствуя, что должен как-то поддержать разговор. — И морем любоваться.
К его удивлению, Тамара Аркадьевна благодарно улыбнулась.
— Спасибо, Максим. Ты хороший парень, Вике повезло.
Это была, пожалуй, первая искренняя похвала, которую он услышал от тещи.
Петр Николаевич, до того молча сидевший у окна, встал и подошел к кровати.
— Идите отдыхать, молодежь, — сказал он. — Мы тут справимся. Тамаре все равно сейчас отдыхать надо, спать. А вы еще успеете накупаться и назагораться.
— Точно? — с сомнением спросила Вика.
— Точно-точно, — подтвердила Тамара Аркадьевна. — Идите, наслаждайтесь отдыхом. За меня не беспокойтесь.
Следующие три дня прошли как в сказке. Максим и Вика наконец-то смогли отдохнуть так, как планировали: без спешки, без указаний, без постоянного контроля. Они навещали Тамару Аркадьевну в больнице по вечерам, привозили ей фрукты и журналы, но большую часть дня проводили на пляже или в поездках.
В день отъезда они заехали за родителями Вики. Тамаре Аркадьевне выдали костыли, и она, прихрамывая, но с гордо поднятой головой, вышла из больницы.
— Ну вот, — сказала она, устраиваясь на заднем сиденье машины, — испортила вам отдых своей ногой.
— Ничего ты не испортила, мам, — возразила Вика. — Все было замечательно.
— Да? — с сомнением произнесла Тамара Аркадьевна. — А я так хотела показать вам все здешние достопримечательности! У меня был целый список.
Максим и Вика переглянулись, пряча улыбки.
— В следующий раз, — пообещал Максим, неожиданно для себя. — Когда приедем через год, ты нам все покажешь.
Тамара Аркадьевна расцвела.
— Правда? Ты хочешь снова приехать сюда? С нами?
— Если нога к тому времени заживет, — уточнил Максим. — И если мы будем жить в разных корпусах, как сейчас.
Вика легонько пнула его под столом, но Тамара Аркадьевна только рассмеялась.
— По рукам, зятек. Только знай — в следующий раз я буду еще внимательнее к вашему отдыху!
И она подмигнула Максиму с таким заговорщическим видом, что он не смог не улыбнуться в ответ.
Дорога домой прошла спокойно. Тамара Аркадьевна, непривычно притихшая из-за обезболивающих, большую часть пути дремала на заднем сиденье. Петр Николаевич читал газету. Вика и Максим тихо переговаривались, строя планы на ближайшее будущее.
— Знаешь, — сказал Максим, когда они остались одни в своей квартире, разобрав чемоданы, — твоя мама не такая уж и страшная. Когда находится на расстоянии.
— Она просто очень любит меня, — улыбнулась Вика. — И тебя, кстати, тоже начинает любить. Я заметила.
— С чего ты взяла? — удивился Максим.
— Она назвала тебя «зятек», а не «Максим». Это большой прогресс, поверь мне.
Максим рассмеялся. Возможно, Вика была права. Возможно, отношения с тещей действительно налаживались. И если бы не этот случай с ногой, кто знает, как долго продолжалась бы их конфронтация.
Следующие несколько недель прошли непривычно спокойно. Тамара Аркадьевна, прикованная к дому гипсом, не могла наведываться к ним так часто, как раньше. Она звонила каждый день, но теперь разговоры были спокойнее и короче. А в один из вечеров Вика вернулась домой с необычно задумчивым видом.
— Что случилось? — спросил Максим, заметив ее состояние.
— Я была у мамы сегодня, — медленно произнесла Вика. — И она сказала кое-что странное.
— Только не говори, что она хочет переехать к нам, когда снимут гипс, — в притворном ужасе воскликнул Максим.
— Нет, — Вика покачала головой. — Она сказала, что ей всегда хотелось иметь сына. И что ты… что ты, в общем, не самый худший вариант.
— Вот это да, — присвистнул Максим. — Высшая похвала от Тамары Аркадьевны! Нужно отметить это событие.
Он достал из холодильника бутылку вина, и они с Викой устроились на диване, обсуждая это удивительное признание.
— Знаешь, — задумчиво произнес Максим, — может быть, нам стоит пригласить твоих родителей на ужин в эти выходные? Раз уж я «не самый худший вариант».
Вика с удивлением посмотрела на него.
— Ты серьезно? Добровольно зовешь маму в гости?
— Ну, она же не может никуда выйти с этим гипсом. Наверняка скучает, — пожал плечами Максим. — И потом, мне кажется, мы наконец-то нашли общий язык. Было бы глупо терять такой прогресс.
Вика с улыбкой прижалась к нему.
— Я тебя люблю, знаешь?
— За то, что готов терпеть твою маму? — усмехнулся Максим.
— И за это тоже, — кивнула Вика. — Это дорогого стоит.
Ужин в эти выходные прошел неожиданно хорошо. Тамара Аркадьевна, все еще на костылях, была непривычно сдержанна в комментариях. Она похвалила новые шторы (выбранные Максимом), оценила ремонт в ванной (сделанный Максимом) и даже попросила рецепт лазаньи (приготовленной, опять же, Максимом).
— А ты молодец, — сказала она, когда Вика вышла помочь отцу с чем-то в прихожей. — Я не верила, что из тебя выйдет толк, но ты меня удивил.
— Спасибо… наверное, — неуверенно ответил Максим.
— Это комплимент, — пояснила Тамара Аркадьевна. — Я не всем их раздаю, цени.
— Ценю, — улыбнулся Максим. — И знаете, вы тоже не такая страшная, как мне казалось сначала.
Тамара Аркадьевна расхохоталась.
— Я еще и не такая показывала. Погоди, вот родите ребенка, тогда узнаешь, что такое настоящая теща!
Максим внутренне содрогнулся, представив, что будет, когда у них с Викой появятся дети. Наверняка Тамара Аркадьевна станет проводить у них дни напролет, указывая, как правильно пеленать, кормить, держать…
— Да расслабься ты, — Тамара Аркадьевна, заметив его выражение лица, дружески похлопала его по руке. — Я же шучу. Ну, почти.
И она подмигнула ему с таким хитрым видом, что Максим не мог не улыбнуться в ответ.
Когда через месяц выяснилось, что Вика беременна, первой реакцией Максима был, как ни странно, не страх перед неизбежным нашествием тещи, а радостное предвкушение. В конце концов, в каждой семье должна быть своя Тамара Аркадьевна — энергичная, заботливая, временами невыносимая, но всегда готовая прийти на помощь.
— Как думаешь, она запишется на курсы бабушек? — спросил Максим, обнимая Вику.
— Скорее, организует их сама, — рассмеялась Вика. — Ты готов к этому?
Максим на мгновение задумался. Еще полгода назад он бы не поверил, что сможет нормально общаться с тещей, не говоря уже о том, чтобы с нетерпением ждать ее участия в их семейной жизни. Но как ни странно, сейчас эта перспектива его не пугала.
— Готов, — решительно кивнул он. — В конце концов, я уже прошел полный курс выживания с тещей. Теперь остались только практические занятия.
И когда на следующий день Тамара Аркадьевна позвонила в дверь с огромной стопкой книг о беременности и воспитании детей, Максим открыл ей с искренней улыбкой. В конце концов, у них с тещей теперь была общая миссия — сделать Вику счастливой. А ради этого можно было вытерпеть и не такое.
