— Ты всего лишь моя жена, а имущество – общее! — его голос был таким жестоким, что Анна почувствовала, как дрожь прошла по её телу.
— Всего лишь жена? — переспросила она, почти с улыбкой, но с таким отчаянием, что ему стало не по себе. — Знаешь, Максим, все эти годы я думала, что мы равные. Что мы одно целое. А оказалось… ты просто ждал момента, чтобы получить выгоду?
***
Анна сидела на кухне, в руках зажат конверт. Письмо от нотариуса, какое-то сухое и официальное, не вмещалось в её голове. Слова сливались, не образуя смысла, а мысли путались, как шнурки в ботинках. Наследство от тёти Веры, да ещё какое — квартира в центре города и деньги. Неожиданно, как гром среди ясного неба.
— Максим! — голос Анны был ровным, но что-то в нём прозвучало, как тревожный звоночек. — Ты сюда?
Максим, как всегда, с равнодушием взглянул на неё, оторвавшись от своего ноутбука, и медленно пошёл на кухню. За семь лет она привыкла к этому — его неспешности, тому, как он избегал лишних движений, принимал решения будто всегда знал, что не стоит торопиться.
— Тётя Вера оставила мне квартиру в центре и сбережения, — Анна протянула ему письмо. У неё сразу проскользнуло в голове: Не дай Бог, опять начнёт говорить о деньгах, как всегда.
Максим пробежал глазами по тексту, и в его глазах мелькнуло то, что она боялась увидеть. Он присвистнул, его брови начали подниматься, а на губах появилась дурацкая улыбка.
— Это же… — он прищурился, увидев сумму. — Анюта, да мы теперь заживём!
Анна почувствовала, как ей стало немного тесно в груди. Мы? Конечно, они семья, но в его словах было что-то странное, что заставило её насторожиться. Резко вздохнув, она выдохнула:
— У меня есть планы на эти деньги.
Максим даже не понял, о чём она. Его внимание было полностью захвачено цифрами.
— Планы? — он махнул рукой, как будто всё это было мелочью. — Брось, Аня. Это же рискованно. Лучше купим новую машину. Моя старая совсем развалилась. Ну и на ремонт квартиры давно пора деньги потратить.
Анна сдерживала гнев. Она чувствовала, как его глаза вдруг начинают светиться каким-то странным, незнакомым блеском. Это что, жадность? Она ни разу не видела его таким.
— Максим, это моё наследство. И я хочу использовать эти деньги с умом. Серьёзно.
Максим пожал плечами, словно её слова не стоили внимания.
— Анюта, ну какой ещё бизнес? Ты же никогда этим не занималась. Лучше машину купим, она нам точно пригодится. А всё это — пустые разговоры.
Анна молчала, но внутри неё что-то хрустнуло. Такого Максима она точно не ожидала увидеть. Всё его внимание было сосредоточено только на материальных вещах, и даже не на их нуждах, а скорее на его желаниях.
Прошли дни, и каждый раз, когда они сидели за столом, Максим начинал рассказывать, как распорядиться деньгами. Сначала он предлагал купить дорогую мебель, потом настаивал на покупке машины «премиум-класса».
— Милый, — не выдержала Анна, — давай сначала всё обдумаем. Я хочу открыть свое дело — маленькое кафе или магазин с выпечкой. Это даст нам стабильный доход.
— Доход? — фыркнул Максим. — Слушай, если ты прогоришь — то что? Нет-нет, надо деньги вложить в что-то надёжное, что можно потрогать руками.
Анна почувствовала, как её сердце сжалось. Она смотрела на мужа, и ей становилось не по себе от того, как он изменился. Он уже не был тем спокойным и рассудительным Максом, с которым она когда-то мечтала строить будущее. Он стал раздражительным, жадным. И все разговоры сводились к одному — как потратить деньги.
Однажды вечером, когда она была в глубокой задумчивости, раздался звонок. Анна посмотрела на экран телефона — Людмила Ивановна, свекровь.
— Анечка, дорогая, — голос свекрови был таким сладким, что её аж коробило. — Как дела? Максим мне уже рассказал про наследство. Это такая удача для вашей семьи!
Анна поморщилась. «Для вашей семьи» — эти слова задели её до глубины души.
— Знаешь, — продолжала Людмила Ивановна, — я подумала… вам бы квартиру расширить, или дачу купить. В семье всё должно быть общее, не так ли?
Анна не смогла сдержаться, почувствовав, как её руки начали дрожать. Она пыталась говорить спокойно.
— Людмила Ивановна, я пока не решила, как распорядиться этим наследством.
— Ах, милая, — в голосе свекрови прозвучали стальные нотки, — ты что же, не думаешь о семье? О муже? Это ведь эгоистично как-то получается.
Анна отключила звонок и ощущала, как в груди что-то обрывается. Неужели желание распоряжаться своим имуществом — это эгоизм?
— С мамой говорила? — в дверях кухни появился Максим. — Она права, нужно думать о семье.
— О семье? Или о твоих желаниях? — Анна не смогла сдержать эмоций, её голос был резким. — С тех пор, как эти деньги появились, ты говоришь только о том, что нужно купить.
Брови Максима сдвинулись, как будто кто-то вдруг сильно зацепил его за больную точку. Он всегда был таким — спокойным, сдержанным, но вот теперь… словно в нем что-то треснуло, и он стал другим.
— А что такого? Мы же муж и жена. Всё должно быть общим, — сказал он, сжимая кулаки, как будто не понимал, что происходит.
— Нет, Максим, — Анна покачала головой, её слова эхом отозвались в тишине. — Это моё наследство, и я хочу использовать его для создания своего дела.
Максим резко поднял голос, как всегда, когда что-то выходило из-под контроля.
— Снова эти глупости про бизнес? — он взорвался. — Да что ты понимаешь в этом? Сидела бы дома, занималась хозяйством!
Анна отступила, как от удара. Никогда раньше Максим не позволял себе такого тона. Где тот мужчина, за которого она вышла замуж? Где тот, который говорил, что всё будет хорошо, а проблемы — пустяки?
— Знаешь что? — она выпрямилась, словно вся её решимость собралось в одном движении. — Я завтра еду к нотариусу. Одна. И буду решать, как распорядиться наследством, тоже сама.
Максим побагровел, его лицо стало похожим на красный флажок, который вот-вот загорится.
— Нет уж! Я твой муж, и я имею право…
— Право на что? — перебила его Анна, как будто он сказал что-то совершенно абсурдное. — На моё наследство? На то, чтобы решать за меня?
Максим ударил кулаком по столу, и звук, казалось, разорвал её от сердца до самого края.
— На общее имущество! — его голос затрещал. — Ты моя жена, и всё должно быть общим!
Анна отступила на шаг, как будто почувствовала холод, который вдруг настиг её. Где тот Максим, с которым они мечтали о будущем? Где тот, с которым можно было разделить всё? Теперь перед ней стоял чужой человек, искажённый от жадности, неузнаваемый.
Тот вечер стал началом их самой ужасной ссоры. Ссоры, которая затянулась на всю ночь. Максим говорил о новой машине, о том, как они могли бы жить лучше, если бы потратили деньги на что-то «практичное». Анна пыталась объяснить свою позицию, но он не слушал.
— Тебе плевать на семью! — кричал он, как будто эти слова должны были бы поставить её на колени. — Только о себе думаешь! А я, значит, должен ездить на старой развалюхе?
— При чём тут машина? — Анна еле сдерживала себя. — Я говорю о будущем, о стабильном доходе.
— Какой доход? Ты в бизнесе ничего не понимаешь! — Максим раздражённо прошёлся по комнате. — Только деньги потеряешь!
На следующее утро всё было ещё хуже. Анна узнала от общей подруги Кати, что муж разнес всю историю о «жадной жене» по друзьям.
— Анюта, прости, но я должна тебе сказать, — Катин голос был обеспокоенным, даже встревоженным. — Максим вчера всем жаловался, что ты отказываешься помогать семье, что думаешь только о себе.
Анна сжала телефон, как будто в её руках оказался камень, который теперь был готов раздавить её. Муж решил надавить через друзей и родственников?
Людмила Ивановна не отставала. Свекровь, как всегда, обзванивала знакомых и рассказывала, какая у неё «бессердечная» невестка.
— Ты посмотри, что делается! — возмущалась свекровь по телефону. — Максимушка столько лет семью тянул, а она теперь жадничает. Разве так можно?
Анна почувствовала, как её одиночество стало глубоким, как пустота в груди. Казалось, что вся её жизнь рухнула. Все, включая мужа, друзей и семью, внезапно оказались против неё. Но чем больше она слышала осуждения, тем яснее понимала одно — это не любовь. Максим не был рядом ради неё. Он был рядом ради её денег.
И вот, в тот момент, когда муж в очередной раз начал свой разговор о наследстве, Анна вдруг ощутила, как с неё сходит весь груз. Всё стало ясно. Она поняла, что их брак стал чем-то совсем другим — борьбой за контроль.
— Хватит, Максим, — тихо, но уверенно сказала Анна. — Я не буду тратить деньги на твои прихоти.
Максим оскалился, его лицо исказилось от злости.
— Ты всего лишь моя жена, а имущество – общее! — его голос был таким жестоким, что Анна почувствовала, как дрожь прошла по её телу.
Анна стояла, как вкопанная. В голове снова пронеслись все эти семь лет — годы, которые она отдала ему. Она поддерживала его, когда проблемы на работе казались непобедимыми. Скрывала свои желания, чтобы он чувствовал себя нужным. И вот теперь — «всего лишь жена»? Она почувствовала, как что-то внутри хрустнуло. Как она дышала этим браком, а он… Он дышал только собой.
— Всего лишь жена? — переспросила она, почти с улыбкой, но с таким отчаянием, что ему стало не по себе. — Знаешь, Максим, все эти годы я думала, что мы равные. Что мы одно целое. А оказалось… ты просто ждал момента, чтобы получить выгоду?
Максим замер. Его лицо, всегда уверенное, вдруг стало как-то расплывчатым. Он не ожидал, что будет так больно. Его мысли спутались, как те старые газеты, что на чердаке пылятся, ожидая, пока кто-то их возьмёт.
— Аня, я не это имел в виду… — начал он, пытаясь вернуть хоть какую-то ясность в слова, но Анна не дала ему продолжить.
— Нет, именно это. — Она вскинула голову, её взгляд был твёрдым, как никогда. — Если ты так хочешь жить за чужой счёт, найди кого-то другого. Я ухожу.
— Что? — Максим растерялся, как будто его избили. — Ты не можешь…
— Могу. — Анна сжала губы. — И ухожу.
Утром, как будто её сердце ещё не успело остыть от гнева, Анна начала собирать вещи. Каждая футболка, каждое фото, каждое слово, которое она когда-то вложила в этот дом, теперь казались чуждыми, даже омерзительными. Чемодан становился тяжёлым, но не из-за вещей. Он был тяжёлым, потому что с ним уходило всё то, что держало её в этом плену.
— Анечка, давай поговорим, — сказал Максим, пытаясь догнать её, но шаги его звучали как жалкое эхо. — Я погорячился, не подумал…
— Нет, Максим, — Анна с холодной решимостью складывала документы в папку. — Ты как раз очень хорошо подумал. И показал своё истинное лицо.
Максим пытался наложить свои слова на её, но это было всё равно что нацарапать что-то на мокром асфальте — ничего не осталось.
— Но я люблю тебя! — почти умоляюще вырвалось у него.
— Любишь? — Анна повернулась к нему, и в её глазах было столько боли, что Максиму стало тошно. — Или любишь возможность получить мои деньги?
Максим раскрыл рот, но слова как-то не выходили. Всё, что он хотел сказать, вдруг утратило смысл. Он открывал и закрывал губы, как рыба, выброшенная на берег.
И в этот момент в дверь позвонили. Это была Катя. Подруга, которая в этот момент для Анны стала тем светом в конце туннеля.
— Такси ждет внизу, — сказала Катя, входя в квартиру и помогая Анне с сумками. В её глазах была поддержка, в голосе — уверенность.
Максим попытался встать между ней и дверью, как если бы это могло что-то изменить.
— Никуда ты не пойдешь! Ты моя жена! — его голос дрожал от злости, но Анна не испугалась.
— Отойди, Максим, — спокойно сказала она, без малейшего волнения. — Я больше не хочу быть твоей женой.
Катя встала между ними, как стена. С каждым её шагом напряжение в комнате стало почти осязаемым.
— Максим, не делай глупостей. Дай Ане уйти. — голос её был решительным, как никогда.
Анна не оглядывалась. Она спустилась вниз, к такси, и словно освобождалась от цепей, которые так долго держали её. В тот же день она заехала в квартиру, которую оставила ей тётя Вера. Крошечная двушка в центре города, но она ощущалась как целый мир. Тихая, уютная, с высокими потолками и огромными окнами, через которые заходило солнце. Это было её место. Без Максима. Без постоянного давления.
С каждым шагом, который она делала по новому дому, Анна чувствовала, как будто снимает с себя старую шкуру. Никто не говорил ей, как ставить мебель, куда вешать картины, что ей делать с деньгами. Теперь она распоряжалась только своей жизнью.
Максим не сдался. Каждый день она получала сообщения. Иногда ему удавалось вызвать в ней какое-то движение, но быстро оно гасло. Он писал:
— Анечка, прости меня! Я был неправ. Давай всё начнем сначала.
— Милая, я изменился! Клянусь, больше никогда не буду давить на тебя.
Анна не отвечала. Слова Максима были пустыми, как оболочки орехов, которые мы выбрасываем в мусор, даже не заметив. И она точно знала: он не понял. Он не мог понять. Его не было рядом, когда она ночами сидела на кухне, думая, как помочь ему с его проблемами. Он не знал, как тяжело было стоять на ногах, когда ему все было не по плечу.
Анна привыкла быть одна. В новой квартире её не тяготила тишина. Напротив — она стала для неё настоящей подругой. Вечерами, сидя на балконе, с чашкой чая в руках, Анна смотрела, как внизу кипит город. А она, наконец-то, чувствовала себя частью чего-то живого.
Скоро она записалась на курсы бизнес-планирования. Это было её спасение. За все годы, что она провела с Максимом, она отложила свою мечту. И вот теперь, когда её свобода была восстановлена, она начала разрабатывать концепцию своего кафе. Так, шаг за шагом, начиналась её новая жизнь.
Месяц спустя он снова появился у её двери.
— Аня, поговори со мной. — Его голос был жалобным, как у заблудившейся кошки.
Анна молчала. Она сидела в кресле, ощущая, как чуждо ей его присутствие.
— Я понял свои ошибки! — кричал Максим, в отчаянии барабаня кулаком по двери. — Давай попробуем все исправить!
— Уходи, Максим. — Она посмотрела на дверь. — Между нами всё кончено.
Свекровь тоже не сидела сложа руки. Людмила Ивановна звонить ей каждый день, как старая пластинка, записанная на один и тот же мотив:
— Ты разбила сердце моему мальчику! — причитала она, как старуха, что не может успокоиться. — Он места себе не находит!
Но Анна больше не поддавалась. Ложь была как яд, который она выпила — и теперь её организм был очищен.
Весна принесла Анне много нового. Она начала путешествовать. Сначала это были короткие поездки, потом, всё дальше и дальше. Это было время, когда каждый новый шаг был её победой. Она открывала для себя мир, который был ей недоступен в замкнутом круге старых отношений.
На курсах бизнес-планирования она познакомилась с людьми, которые поддерживали её. И впервые за долгое время она почувствовала себя частью чего-то важного. Она начала верить в себя.
— Знаешь, — сказала Катя как-то, заходя в гости, — ты изменилась. Словно светишься изнутри.
Анна улыбнулась, её глаза заблестели. Подруга была права. Она стала настоящей — без всех тех масок и ролей, которые она играла столько лет.
Максим продолжал писать, но его сообщения становились всё реже. Он как-то интуитивно понял, что у него нет шансов. Что она ушла, и с ней ушло всё, что когда-то казалось его.
С наступлением осени Анна увидела свою мечту, стоящую перед ней в реальности. Она открыла кафе. Маленькое, уютное, такое, как она всегда себе представляла. Теплый свет, запах свежей выпечки, уютные диванчики — всё было так, как она мечтала. И никто больше не смеялся ей в лицо.
— Ты справилась, — сказала Катя на открытии кафе, глядя, как Анна принимает гостей. — Доказала, что можешь всё сама.
Анна почувствовала, как её сердце наполняется гордостью. Она сделала это. Без помощи. Без чьих-то указаний. И не было уже Максима, не было тех вечных сомнений.
И вот, когда она разбирала старые вещи, Анна наткнулась на свадебную фотографию с ним. Она посмотрела на неё, но уже не почувствовала ничего. Не было боли. Только пустота. Прошлое осталось там, где должно быть — в прошлом.
Анна аккуратно положила снимок в дальний ящик, закрыла его. И больше не оглядывалась. Счастье было здесь — в её кафе, в её свободе, в её жизни.
