— Ты всё равно его не дождёшься, — сказал отец, прислонившись к косяку кухонной двери. — Второй месяц от него ни весточки.
Анна подняла глаза от альбома с фотографиями и встретилась взглядом с отцом. Иван Петрович выглядел осунувшимся и уставшим — переживал за дочь больше, чем показывал.
— Я знаю, что вернётся. Он же в армии, пап. Там не всегда есть возможность позвонить.
Елена Михайловна поставила на стол дымящуюся кастрюлю с картошкой и вздохнула:
— Девочка моя, сердце материнское чует… Не нужен ты ему. Посмотри на себя — исхудала вся, в институте еле держишься. Из-за кого? Из-за парня, который и писем-то нормальных не пишет.
Анна захлопнула альбом. В груди закипала обида. Родители не понимали. Никто не понимал. Они с Сергеем познакомились в институте четыре года назад, в 1997-м, на факультете информационных технологий. Она — прилежная отличница из преподавательской семьи. Он — яркий, дерзкий, с острым умом и вечной сигаретой в зубах.
Когда его отчислили в 2001-м и забрали в армию, Анна пообещала ждать. И ждала, каждый день проверяя почтовый ящик, выпрашивая у соседей возможность позвонить по межгороду — дома телефона не было.
— Ты своей жизнью живи, дочка, — мягко сказала мать, садясь рядом. — Ты вот-вот диплом получишь, программистом станешь. Куда тебе этот… прости господи.
— Не смей так о нём говорить! — взорвалась Анна. — Вы его совсем не знаете! Сергей умный, талантливый… Как вы не понимаете — я люблю его!
Она выбежала из-за стола, хлопнув дверью своей комнаты. За стеной тяжело вздохнул отец, мать что-то тихо сказала ему, звякнули тарелки.
Сергей вернулся из армии в марте 2002-го, когда последний снег ещё лежал грязными островками возле подъездов. Анна ждала его на остановке, в новом пальто, с дрожащими руками и пылающими щеками. Он вышел из автобуса — подстриженный, похудевший, с незнакомым жёстким взглядом.
— Сергей!
Она бросилась к нему, но что-то в его взгляде остановило её за шаг до объятий.
— Привет, — сказал он просто, будто расстались вчера. — Изменилась.
— Ты тоже, — прошептала она, чувствуя, как разочарование прокрадывается под рёбра. — Пойдём к нам? Мама пирог испекла.
— Нет, Ань, не сейчас, — он закурил, щурясь от дыма. — Мне нужно к родителям сначала, потом с пацанами встретиться. Восстановиться в институте попробую, может быть.
— Конечно, — она кивнула, пытаясь скрыть раздражение. — Тогда созвонимся?
— Ага, — он затянулся, глядя куда-то поверх её головы. — Через пару дней наберу.
Позвонил он через две недели. Потом встречи стали редкими, случайными. Анна чувствовала, что теряет его, но не знала, как удержать.
— А может, оно и к лучшему? — сказала подруга Оксана, когда они сидели в универской столовой в мае 2002-го. — Сама посмотри — ты тут диплом пишешь, а он… чем он вообще занимается сейчас?
— Работу ищет, — соврала Анна, ковыряя остывший гуляш. — У него сложный период.
— Уже полгода сложный период, — фыркнула Оксана. — Двадцать два года мужику, а он всё никак не определится. Ты-то вон на работу уже устроилась, стипендию получаешь повышенную, а он…
— Перестань! — оборвала её Анна. — Просто не все такие правильные, как ты. Сергей другой, он творческий человек.
*— Ага, творчески бездельничает, — пробормотала Оксана, но замолчала, увидев выражение лица подруги.
Почему женщины ждут того, кто не ценит? Как понять, что пора отпустить? Легко ли найти силы для нового начала?
Эти вопросы Анна задавала себе каждый день на протяжении трёх лет. И всё же в 2005-м, когда Сергей внезапно сделал ей предложение, она согласилась без колебаний, не послушав предостережений родителей.
— Ты хоть знаешь, где он работает? — спросил отец накануне свадьбы. — Чем занимается? Где вы жить будете?
— У нас съёмная квартира, пап. Сергей устроился в компьютерную фирму, — уверенно ответила Анна. — У него всё наладилось. Просто ему нужно было время.
Свадьба была скромной — в столовой неподалеку от дома родителей. Сергей пригласил шумных друзей, которые перебрали со спиртным и испортили торжество. Елена Михайловна плакала, отец мрачно молчал. Анна делала вид, что всё идёт по плану.
На следующий день они переехали в двухкомнатную квартиру в старом доме на окраине. Сергей объяснил, что хозяин — его дальний родственник, поэтому цена аренды символическая. Анна не стала вдаваться в подробности — она была счастлива наконец начать совместную жизнь.
Брак оказался не таким, как она представляла. Сергей часто пропадал по вечерам, объясняя это переработками. Деньги утекали неизвестно куда. Анна тянула на себе бытовые расходы, работая программистом в небольшой фирме.
— Может, нам стоит вести общий бюджет? — осторожно предложила она после очередного аванса, исчезнувшего за выходные.
— Зачем? — искренне удивился Сергей. — У тебя своя зарплата, у меня своя. Я же аренду плачу, этого мало?
— А остальное на что уходит? — не выдержала Анна. — У нас даже на отпуск не остаётся!
— Если хочешь на курорт, давай копи, — он пожал плечами. — Я в этом году взял кредит на новый компьютер, не могу позволить себе лишнего.
Анна замолчала, глотая обиду. Она чувствовала, что в их отношениях что-то не так, но боялась признаться в этом даже самой себе.
К 30 годам она поняла, что отчаянно хочет ребёнка. Сергей уклонялся от этой темы, говоря, что они «еще не готовы», что «сначала нужно встать на ноги». Анна видела, как подруги одна за другой уходят в декрет, возвращаются с колясками, показывают фотографии малышей. Её сердце разрывалось от тоски и зависти.
Когда в феврале 2010-го тест на беременность показал две полоски, она плакала от счастья. Сергей отреагировал сдержанно, но Анна списала это на шок. Она была уверена — ребёнок изменит их жизнь к лучшему.
— Девочка, — сказал врач на УЗИ, улыбаясь. — Видите, вот она, машет вам ручкой.
— Вы уверены? — вдруг спросил Сергей, нахмурившись. — Может быть, ошибка?
Анна удивлённо посмотрела на мужа.
— Нет ошибки, — отрезал врач. — Срок 20 недель, пол определяется точно. Поздравляю, у вас будет дочка.
Всю дорогу домой Сергей молчал. Когда они вошли в квартиру, он бросил ключи на тумбочку и сказал:
— Я хотел сына. Понимаешь? Сына, а не дочь.
— Что? — Анна застыла с курткой в руках. — Какая разница? Это же наш ребёнок!
— Тебе без разницы, а мне нет, — он прошёл на кухню, достал бутылку пива из холодильника. — Кому я передам свои знания? Кто продолжит мой род?
— О каком роде ты говоришь? — Анна почувствовала, как к горлу подступает комок. — Ты что, из дворян? И с каких пор ты заботишься о продолжении чего-то? Ты даже квартиру свою купить не можешь!
Как это выдержать? Что делать, когда тот, кто должен поддерживать, предаёт в самый уязвимый момент? И почему так больно, что даже дышать трудно?
Лицо Сергея исказилось от злости.
— Вот об этом я и говорю! — он с грохотом поставил бутылку на стол. — Ты ничего не знаешь обо мне на самом деле. Эта квартира — моя. Слышишь? Моя! Я купил её на деньги от продажи бабушкиной дачи ещё до армии. Никакой аренды не было, я всё это выдумал!
Анна опустилась на стул, не чувствуя ног.
— Ты… всё это время… врал мне? Зачем?
— А как бы ты смотрела на меня, если б знала, что я живу на бабушкины деньги? — он горько усмехнулся. — Ты же всегда была такая правильная, такая успешная. Программист, видите ли! А я кто? Кто я такой рядом с тобой?
— Ты мой муж, — прошептала она. — Отец моего ребёнка.
— Не хочу я быть отцом девчонки, — отрезал он. — У меня другие планы были. Я думал, будет сын, я его вырастить смогу настоящим мужиком, не таким жалким, как я.
— Сергей, что ты такое говоришь? — Анна почувствовала, как внутри что-то обрывается. — Это же наш ребёнок!
— Нет, Аня, — он смотрел мимо неё, словно она уже исчезла из его жизни. — Это твой ребёнок. И я хочу, чтобы вы обе ушли из моей квартиры.
Следующие две недели слились для Анны в бесконечный кошмар. Она вернулась к родителям, забрав свои вещи из квартиры Сергея, пока его не было дома. На работе взяла отпуск — не могла сосредоточиться на коде, глаза застилали слёзы.
Иван Петрович не злорадствовал, не говорил «я же предупреждал». Молча сходил за вещами дочери, помог перевезти всё в старую комнату. Елена Михайловна хлопотала вокруг, готовила бульоны, заставляла пить витамины.
— Что я буду делать? — спросила Анна однажды вечером, глядя в окно. — Как я одна ребёнка подниму?
— Не одна, — твёрдо сказал отец. — Мы рядом.
— А он… он даже не позвонил ни разу, — её голос дрогнул. — Семь лет вместе прожили, а он просто вычеркнул меня.
— Значит, не стоил он твоих слёз, — мать погладила её по волосам. — Настоящий мужчина так не поступит.
— Я всё думала — может, аборт? — прошептала Анна, глядя на свой уже заметный живот. — Но не смогла…
— И правильно, — кивнула Елена Михайловна. — Это твоя кровиночка, она ни в чём не виновата.
Дочь родилась в октябре 2010-го — крепкая, с тёмными глазами и копной чёрных волос.
— Как назовёшь? — спросила акушерка, передавая свёрток.
— Виктория, — не задумываясь, ответила Анна. — Моя победа.
Сергей не приехал в роддом, не прислал цветов, не позвонил. Анна ждала до последнего. Потом решила — больше не будет ждать. Хватит.
Первые месяцы с ребёнком были тяжёлыми. Вика часто болела, плохо спала. Анна возвращалась на работу измотанной бессонными ночами, но упрямо отказывалась брать деньги у родителей — сама справлюсь.
— Ты хоть алименты подай на него, — говорила мать. — По закону положено.
— Не нужны мне его деньги, — отрезала Анна. — Ни копейки не возьму.
Она узнала от общих знакомых, что Сергей уехал в Москву, работает там в какой-то конторе, снимает квартиру. Потом слышала, что вернулся, но спился. Однажды видела его в торговом центре — осунувшегося, с потухшим взглядом. Развернулась и ушла, прижимая к себе трёхлетнюю Вику. Сергей их не заметил.
В 2015-м, когда Вике было пять, Анна встретила Алексея на корпоративе — его юридическая фирма обслуживала их IT-компанию. Он был старше неё на два года, разведён, без детей. После третьего свидания Анна решилась и рассказала про Вику.
— Познакомишь? — просто спросил он.
— Она… сложный ребёнок, — предупредила Анна. — Отца не знает, ко взрослым мужчинам настороженно относится.
— Я подожду, сколько нужно, — улыбнулся Алексей.
Когда он впервые пришёл к ним домой, Вика спряталась за бабушку, исподлобья разглядывая незнакомца. Алексей не пытался заискивать, говорил с ней как со взрослой. К концу вечера она показывала ему свои рисунки.
— Он хороший, — сказал Иван Петрович после ухода гостя. — Надёжный.
— Откуда ты знаешь? — устало улыбнулась Анна, убирая чашки.
— Глаза другие, — просто ответил отец. — Не бегают.
Они поженились через полгода. Алексей усыновил Вику, дал ей свою фамилию. Она стала звать его папой, а потом и забыла, что когда-то было иначе.
В 2025 году Анна сидела в просторном офисе собственной IT-компании, которую основала с Алексеем пять лет назад. На столе стояла фотография — они втроём на выпускном Вики. Дочь поступила в тот же институт, где когда-то учились её родители, только теперь это был престижный университет.
В дверь постучали.
— Войдите!
На пороге стоял курьер с огромным букетом.
— Анна Ивановна? Вам доставка.
Она удивлённо приняла цветы, открыла карточку.
«Пятнадцать лет счастья. Спасибо, что поверила. Алексей».
Анна улыбнулась, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Она прошла долгий путь — от наивной девочки, ждущей недостойного человека, до успешной женщины, построившей счастье своими руками.
Она вспомнила, как в самые тяжёлые дни после предательства Сергея спрашивала себя: как жить дальше? Теперь у неё был ответ — один шаг за раз, опираясь на тех, кто действительно любит, не оглядываясь назад.
Можно ли было предвидеть предательство? Стоило ли столько лет закрывать глаза на очевидное? Можно ли научиться ценить себя раньше, чем жизнь преподаст жестокий урок?
Этим вечером, сидя в их с Алексеем загородном доме, Анна рассказала Вике историю своей первой любви. Дочери исполнилось пятнадцать — возраст, когда девочки начинают грезить о принцах.
— Мам, а как ты поняла, что папа — тот самый? — спросила Вика, прижимаясь к её плечу.
— Он единственный человек, рядом с которым я могла быть собой, — улыбнулась Анна. — Не притворяться, не подстраиваться, не бояться. И знаешь, что самое важное? Он полюбил не только меня, но и тебя. Сразу и безоговорочно.
— А тот… другой? Он правда ни разу не попытался со мной увидеться?
Анна покачала головой:
— Некоторые люди не готовы быть родителями. И дело не в детях — дело в них самих.
— Я иногда думаю — а вдруг он жалеет? — тихо сказала Вика. — Вдруг хочет познакомиться, но боится?
Анна обняла дочь:
— Знаешь, в жизни всегда есть выбор. Он сделал свой, я — свой. И знаешь что? Я благодарна ему.
— За что? — удивлённо подняла голову Вика.
— За то, что он ушёл, когда ты ещё не могла запомнить боль. За то, что освободил место для настоящего отца. За то, что я научилась быть сильной. И главное — за тебя.
В этот момент в комнату вошёл Алексей с подносом, на котором стояли чашки с горячим шоколадом и печенье.
— О чём шепчетесь, мои девочки?
— О жизни, пап, — улыбнулась Вика. — О том, как важно выбирать правильных людей.
— И самому быть правильным человеком, — добавил он, садясь рядом.
Анна смотрела на них и думала — иногда нужно пройти через предательство, чтобы найти настоящую любовь. Иногда нужно потерять опору, чтобы научиться стоять на собственных ногах.
Предательство разбило её сердце, но не сломило дух. И в этом была её главная победа.
