— Миллион мне мало! — суррогатная мать уперлась, как бетонная стена, — ребёнка отдам только после доплаты. Откажетесь — сына не увидите. Найду людей поуступчивее, и всё. Мне ничего за это не будет. Законы я знаю: право оставить ребёнка — у меня.
Родители, только что пережившие радость рождения сына, растерянно молчали. Женщина стояла напротив них, молодая, красивая, но взгляд холодный, как зимняя ночь. Это был её рычаг давления.
Маргарита, мать-одиночка с десятилетним сыном, в последнее время жила как на вулкане. Не то чтобы в её жизни раньше всё было гладко, но последние пару месяцев выдались особенно тяжёлыми.
Три года назад, решив вырваться из бедности, она стала фрилансером. Взяла у подруги старенький ноутбук, вгрызлась в мир копирайтинга, писала рекламные тексты. Первое время Рите платили гроши — чисто чтобы хлеб купить. Но она терпела, набивала руку. Постепенно появились постоянные заказчики, деньги пошли. Их хватало ровно на то, чтобы не голодать. А вот на что-то большее — нет.
Сын рос. У него, как у всех мальчишек, были свои мечты: коньки, велосипед, поездка в лагерь летом. Но чаще всего Рита могла предложить только:
— Потерпи, сынок. Чуть позже… Может быть, в следующем году.
Отец мальчика исчез из их жизни ещё до родов. Вначале Рита надеялась на его помощь, даже звонила. Но потом перестала: отговариваться мужчина умел мастерски. Родственники тоже не горели желанием поддерживать её бесконечные начинания.
Сначала сломался телефон, который подарил брат. Потом и ноутбук, единственный инструмент, приносящий ей доход. Рита чувствовала, что земля уходит из-под ног. Вечером, когда сын уже спал, она набрала брата.
— Ваня, выручай. Я совсем без работы осталась, у меня ноутбук полетел.
— Рита, ты что, не понимаешь? — брат сразу завёлся. — У меня жена на сносях! Через три месяца у меня ребёнок будет! Какая помощь? Я сам не знаю, как свести концы с концами.
— Да я кредит сама выплачу! Ты только возьми ноутбук, прошу тебя.
— Нет! Не дави на меня! Я тебе всё сказал. Позвони своему этому, отцу ребёнка. Пусть хоть раз тебе поможет.
Рита тихо положила трубку. Заплакать она даже не могла — слишком устала. В голове не было планов, не было надежд, только одно: «Что делать?»
— Рита, я тебя понимаю, но у меня самой ситуация не ахти, — тётка поправила на носу очки и помолчала. — Ну правда, я не могу тебя постоянно вытаскивать из всех твоих историй. Я деньги зарабатываю тяжело, а ноутбук — это тебе не мелочь какая-нибудь. Извини, но помочь не смогу.
Рита кивнула, хотя внутри всё кипело. Она не привыкла злиться на тётку, но сейчас чувствовала себя уязвлённой и беспомощной. Оставалась последняя надежда — отец. Она набрала его номер, хотя знала, что услышит.
— Ты взрослая, — начал он без лишних предисловий. — Я тебя до твоих восемнадцати содержал, алименты платил. А теперь будь добра жить своим умом. И не надо эти твои номера с чувством вины. Ты сама решила этого ребёнка рожать, я тебя не заставлял! Плодитесь на ровном месте, а потом начинаете ныть. Разбирайся сама. И больше не звони.
Маргарита положила трубку и долго сидела в тишине. Слёзы не лились, горечь разлилась где-то внутри, в самых далёких уголках души. У неё больше не было времени на обиды, надо было как-то выкручиваться.
Она решила взять микрозайм. Сумму одобрили небольшую, но на подержанный телефон её хватило. Купила, вернулась домой и села проверять, сможет ли работать с ним.
— Ну хоть что-то, — прошептала она, закрыв глаза, будто боялась потерять и эту маленькую радость. — Главное, чтобы вышло.
Но радость была недолгой. Заплатить по займу вовремя она не успела, и на неё навалились коллекторы. Сначала приходили сообщения в социальных сетях: грубые, с угрозами. Потом начались стуки в дверь. По вечерам. Она выключала свет и сидела с сыном на полу кухни, боясь даже вздохнуть.
— Мама, а кто это? — спросил сын, дрожа и прижимаясь к ней. — Ты откроешь?
— Нет, сынок, — ответила она тихо. — Это не к нам.
Маргарита знала, что теперь у неё мало времени. Решение нужно было принимать, и быстро.
— Значит так, — сказала администратор с дежурной улыбкой, подвигая к Маргарите список, — вам нужно будет собрать вот эти справки. Как всё соберёте, сдайте анализы. Это недолго, максимум день уйдёт. Если всё пройдёт хорошо, мы заключим с вами договор. Всё будет официально: права и обязанности сторон прописаны до мелочей. Пару искать не придётся, у нас очередь. Вы вообще в курсе, что такое суррогатное материнство?
Маргарита кивнула, поправила заправленные в хвост волосы. — Да, примерно. Мне подсадят эмбрион, я буду пить какие-то препараты, чтобы всё прошло как надо. Ну, а потом доносить, родить и… отдать.
Администратор кивнула, записывая что-то в папке. — Верно. У вас дети есть? Как протекала беременность? Были осложнения? И… вы морально готовы?
— У меня есть сын, — ответила Маргарита, немного напрягшись. — Ребёнку десять лет. Родила его легко, без всяких проблем, даже токсикоза не было. А что значит “морально готова”?
Администратор отложила ручку и посмотрела прямо на неё. — Иногда бывает так, что женщина, вынашивая чужого ребёнка, начинает привязываться к нему. А потом случается истерика: “Не могу отдать кровиночку”. Вы себе не представляете, какие это создаёт проблемы. И моральные, и финансовые.
Маргарита подняла брови. — Ну, со мной этого точно не будет. Я прекрасно понимаю, зачем я сюда пришла. Мне нужны деньги, и я думаю о своём сыне. К тому же этот ребёнок не мой. Ни капли моего в нём не будет, я его просто выношу.
Администратор снова улыбнулась, уже чуть теплее. — Хорошо. Тогда ждём от вас документы. Чем быстрее, тем лучше.
Маргарита вышла из клиники с лёгким сердцем. Деньги были нужны срочно, а этот вариант казался спасением. Она шла по улице и представляла: вот сыну новый ноутбук, вот он едет летом в лагерь. Её малыш улыбается, счастлив. И ради этого она могла пережить всё.
— Четыре замерших беременности за шесть лет, — сказала Анна, не выдержав тишины, которая повисла после знакомства. Она теребила кружевной край кофты, словно это могло как-то успокоить. — Я просто больше не могу. Боюсь даже думать о том, чтобы попробовать снова. Это как прыгнуть в пропасть с закрытыми глазами… Ещё одну потерю я не переживу.
Маргарита внимательно смотрела на неё. Анна выглядела моложе своих лет, но глаза её выдавали: краснота, бессонные ночи, печаль, которую невозможно спрятать.
— Мы с мужем долго советовались, думали, как быть, — продолжила Анна. — Решили, что суррогатное материнство — наш единственный шанс.
— Не волнуйтесь, — сказала Маргарита тихо, но уверенно, — я сделаю всё, что от меня зависит.
Через неделю эмбрион подсадили. Всё прошло удачно, и радости Анны и её мужа не было предела. Они оба сияли, будто внутри них заново зажглась жизнь.
С тех пор Анна звонила Маргарите каждый день. — Риточка, милая, спасибо тебе огромное, — говорила она с дрожью в голосе. — Ты даже не представляешь, как ты нас спасаешь. Береги себя, пожалуйста. Если что-то понадобится — сразу звони! Хоть ночью, хоть днём. Всё для тебя сделаем!
Маргарита слушала эти слова, улыбалась, но внутри оставалась спокойной. Для неё это была работа. Да, важная, особенная, но всё-таки работа. Она старалась держать себя на расстоянии, потому что знала: привязываться — значит усложнять. И всё же каждый звонок Анны отдавался в сердце теплом.
— Понимаете, — говорила Маргарита, прикрывая лицо ладонью, будто пытаясь спрятать смущение, — мне звонят каждый день, требуют деньги. Угрозы, ругань… Нервы не выдерживают, начинаю плакать. Это ведь не только на меня влияет, но и на ребёнка, который во мне растёт. Стресс — это же вредно, да?
Анна слушала, нахмурившись. Дмитрий сидел рядом, скрестив руки, и кивал, видимо, решив, что ему придётся взять ситуацию под контроль.
— Вы только представьте, — продолжила Маргарита, — восемь месяцев так жить! А сама я никак не могу это решить, у меня просто нет денег.
Дмитрий, не раздумывая, взял телефон, набрал номер и уже через полчаса подтвердил, что долг погашен. Рита благодарила, чуть ли не со слезами на глазах, хотя внутри её крутилась совсем другая мысль: «Как всё просто. Почему я раньше до этого не додумалась?»
Идея быстро переросла в планы. Маргарита подсчитывала: за десять лет можно родить пятерых, может, шестерых детей, купить квартиру, а то и две, жить спокойно… Впереди целая жизнь!
Следующей просьбой стала квартира. Маргарита завела разговор осторожно, через жалобы: — Полы у меня ледяные. Чихаю весь день, вчера даже подумала, что простудилась. А мне же нельзя болеть, это опасно для ребёнка…
Анна отвела взгляд и быстро закивала: — Понимаю, конечно. Это нужно решить.
Через два дня Рита с сыном переехали в тёплую, уютную двухкомнатную квартиру с мебелью и всем необходимым. Дмитрий оплатил аренду вперёд на полгода. Помимо этого, Рите назначили ежемесячное содержание — тридцать тысяч, которые она почти не тратила. Все расходы на питание, витамины и даже одежду взяла на себя Анна.
К тому же Анна никогда не забывала, что у Маргариты есть сын. Приезжая в гости, она неизменно привозила ему что-то: игрушки, книжки, одежду. Для Риты это выглядело как идеальный расклад. Все её капризы исполнялись мгновенно. Ей даже нравилось это ощущение: лёгкая просьба — и результат.
— Аня, слушай, ну это уже перебор! — Дмитрий отбросил телефон на диван. — Три часа ночи! Ты понимаешь? Я опять должен мчаться в магазин за мороженым! А завтра утром на работу! У меня такое чувство, что женат я теперь на Рите, а не на тебе!
Анна, не поднимая глаз от чашки с чаем, тихо сказала:
— Дима, ну что ты хочешь? Она ведь ребёнка нашего носит. Мы не можем её сейчас оставить без внимания. Ты же понимаешь, как это важно?
Дмитрий, всплеснув руками, начал ходить по комнате:
— Важно, понимаю. Но это уже не просьбы, это наглость! Я ей не обязан возить эти бесконечные варенья, рыбу, газировку! Мы платим ей тридцать тысяч в месяц, снимаем квартиру, обеспечиваем всем. Почему этого мало?
Анна посмотрела на мужа умоляюще:
— Потерпи, пожалуйста, осталось совсем чуть-чуть. Три месяца. И всё закончится: мы получим нашу дочь, она — деньги. Всё, Дима, мы больше никогда её не увидим.
Он остановился и тяжело вздохнул:
— Только ради тебя, Аня. Но я тебе так скажу: она ведёт себя всё хуже. Как будто специально проверяет, сколько мы готовы терпеть. И я боюсь, что это ещё не предел. Давай хотя бы куратора предупредим. На всякий случай.
— Ну зачем ты так? — Анна потянулась к мужу и взяла его за руку. — Никаких сюрпризов не будет, я уверена. Рита хорошая девочка, просто немного устала. Ну что, давай чай тебе сделаю? А мороженое для неё я сама завтра куплю.
Дмитрий хотел что-то сказать, но промолчал.
— Что? — Анна остановилась в дверях, бледная, как стена. — Что ты сказала?
Рита, удобно устроившись на больничной кровати, хмыкнула.
— Вы всё правильно услышали. Деньги мне не нужны. Малышка останется со мной. Я её вынашивала, я с ней жила все эти месяцы. Это уже мой ребёнок.
Анна тяжело опустилась на стул, сжала руки в замок. Губы задрожали.
— Маргарита, это шантаж?
Рита покачала головой, будто объясняла что-то очевидное.
— Нет, что вы! Какой шантаж? Просто, знаете, у меня внутри перевернулось всё, когда я её услышала. Она закричала, а я… Поняла, что не смогу отдать. И никаких денег мне не нужно. Уходите.
Анна долго молчала. Потом встала, подошла к кровати, посмотрела в глаза Рите:
— Ты понимаешь, что ты делаешь? Ты ломаешь нашу жизнь. У нас нет другого шанса. У меня больше никогда не будет ребёнка. А у тебя есть сын. Маргарита, я умоляю тебя…
— Всё, Анна, хватит! — Рита махнула рукой. — Ваши проблемы меня не касаются. Если хотите, можете подать в суд. Но ребёнок останется со мной.
Анна молча вышла. Она не плакала, не кричала. Лицо стало каменным, и она словно бы шла мимо всех, не видя и не слыша.
В коридоре её ждал Дмитрий.
— Ну что? Подписала? — Он подскочил к жене.
Анна только покачала головой:
— Нет. Она не отдаст. И кажется, она никогда не собиралась отдавать.
Дмитрий выругался и начал мерить шагами коридор, но Анна его остановила.
— Никаких скандалов, Дима. Спокойно. Мы ещё всё решим. Мы этого так не оставим.
В глазах у Анны что-то мелькнуло, но она тут же отвернулась, чтобы не выдать себя.
— Ну что, Риточка, — Дмитрий шагнул в палату с видом человека, который точно знает, что делает. — Решила стать миллионершей?
Рита посмотрела на него поверх одеяла и пожала плечами.
— Хочу. Имею право.
Анна тихо пряталась за спиной мужа, боясь даже вздохнуть. Дмитрий, напротив, выглядел спокойным, как будто и не было всех этих скандалов.
— Ты права, Рита. Хочешь — бери. Но давай договоримся. Деньги будут, только ты подпишешь отказную прямо сейчас. Аня пойдёт в банк, я тут с тобой посижу. Как раз и внука твоего присмотрю. Где он, кстати?
Рита немного растерялась от неожиданной покладистости.
— С сыном всё в порядке, он у соседки. Деньги наличными будете приносить?
Дмитрий рассмеялся, но смех вышел натянутым.
— Конечно, наличными. Какие же ещё? И всё сразу. Хочешь прямо из сейфа привезу, чтобы ты была уверена?
Рита почувствовала себя в выигрышной позиции. Всё складывалось, как она и хотела.
— Ладно. Я подпишу, как только деньги будут здесь.
Анна шагнула вперёд, не выдержала:
— Рита, ты правда думаешь, что тебе всё это с рук сойдёт? Мы же договор заключили! Там всё прописано!
— Анна, — строго остановил её Дмитрий. — Я же попросил молчать.
Рита снова пожала плечами.
— Пусть даже штрафы. У вас есть сутки, а там уж посмотрим, кто кого перетянет. Если хотите, куратор пускай приезжает. Но деньги всё равно в первую очередь.
Дмитрий кивнул.
— Отлично. Завтра утром всё привезём. Подготовься к подписанию, а мы пока займёмся твоими запросами.
Он вышел, так и не дождавшись ответа. Анна осталась стоять, её руки мелко дрожали.
— Дима, ты же врёшь… У нас нет таких денег, — прошептала она, едва успев за ним выйти в коридор.
Дмитрий обернулся, его глаза потемнели.
— Зато у нас есть закон. И это наше главное оружие. Завтра всё закончится, Аня, потерпи ещё чуть-чуть.
— Ты что, надумала передумать? — Дмитрий встал в дверях палаты, глядя на Маргариту с ледяным спокойствием.
Рита не ожидала его увидеть, на мгновение растерялась, но потом взяла себя в руки и улыбнулась.
— О, какие гости. Надумали? Быстро вы! Хотя я вас прекрасно понимаю — вам же не терпится стать родителями такой чудесной девочки.
Дмитрий молча подошёл к кровати, сложил руки на груди и спокойно произнёс:
— Мы от ребёнка отказываемся.
Анна, стоявшая за его спиной, чуть не выронила сумку. Рита приподнялась на локтях.
— Это как это? Вы с ума сошли? Почему?
— Потому что ты не выполняешь условий договора, — спокойно ответил Дмитрий. — Хочешь оставить девочку? Оставляй. Мы не будем больше с тобой возиться. Пойдём на новую сессию, это проще и надёжнее.
Рита сначала замерла, потом вспыхнула.
— Вы что, серьёзно? Зачем вам ещё девять месяцев ждать? У вас готовый ребёнок, вот она, ваша дочь! Всего-то бумажку подписать, и всё! И потом, если на вторую сессию пойдёте, намного больше двух миллионов потратите. Вам это зачем?
Дмитрий усмехнулся.
— Нам не нужен ребёнок, который оказался предметом шантажа. У нас есть договор, и ты его нарушила. А значит, мы с тобой ничего больше обсуждать не будем. До свидания.
Рита всполошилась, голос её сорвался на крик.
— Подождите! Куда я её дену? А деньги, которые мне положены? Я что, и их не получу? Вы издеваетесь? Я девять месяцев мучилась, всё делала, как вы просили! Вы не имеете права меня так бросить!
Дмитрий устало посмотрел на неё.
— Ты сама выбрала этот путь. Претензии предъявляй себе. Аня, пойдём.
Анна молчала. Она глядела на Риту со смесью жалости и облегчения. Её сердце, казалось, выскакивало из груди, но она не могла не следовать за мужем. Они вышли в коридор.
Через несколько минут у Дмитрия зазвонил телефон. На экране высветилось имя Маргариты.
Малышка, которую Анна и Дмитрий назвали Стефанией, наконец-то оказалась дома. Рита получила свои деньги, но это оказалось её последней сделкой. Агентство, узнавшее о её выходках, разорвало с ней все связи. Теперь в городе ни одна клиника даже не обсуждала с ней новые договоры.
Рита осталась одна. И, возможно, впервые в жизни это показалось ей заслуженным.
