— А вы представляете, что она мне вчера выдала? — Марина энергично размешивала сахар в чашке. — Говорит: «Могу отдать вам старый шкаф из детской Андрея, там поместится все для тройни». Шкаф она может отдать! А то, что мы впятером в однушке жить будем — это нормально, да?
Подруги переглянулись. История с тройней и без того будоражила все ее окружение, а тут еще эти страсти со свекровью.
— Слушай, ну а что ты хочешь? Квартира-то ее, — осторожно заметила Света.
— Да при чем тут «ее»? — Марина поморщилась. — Одна живет в трешке! Это нормально вообще? Нигде не треснет? А мы что, по-вашему, должны делать?
— Ну, материнский капитал же будет…
— Да какой материнский капитал, ты о чем? Ты видела цены на квартиры? Этот материал копейки! А ипотеку нам с тремя детьми кто даст? Я вообще неизвестно когда работать смогу.
Яна, до этого молчавшая, подняла глаза от телефона:
— А может, она правда не хочет уезжать? Привыкла, все-таки…
— Привыкла она! — фыркнула Марина. — А о нас подумать? О внуках своих будущих? Знаете, что я вчера нашла? Шикарную студию в их районе. С ремонтом, с мебелью. И деньги еще останутся, если трешку продать. Так нет же! «Это память о вашем отце, я здесь всю жизнь прожила». А то, что у нас детям негде будет играть — это ничего?
— И что Андрей говорит?
— А что Андрей… — Марина махнула рукой. — «Мама никуда не поедет, даже не начинай». Представляете? Даже слушать не хочет! А я что, по-вашему, должна молчать? У меня через пять месяцев тройня родится, а мы в однушке живем!
На следующий день Марина, как обычно, зашла к свекрови. С недавних пор это стало почти ритуалом — прийти, посидеть, «случайно» завести разговор о квартире.
— Вот смотрите, какая у вас большая кухня, — начала она издалека. — А у нас даже стол нормальный не влезает. Как мы детей кормить будем?
Елена Петровна молча вынимала из посудомойки тарелки.
— Я тут студию одну присмотрела, — продолжала Марина. — Недалеко от вас. С евроремонтом, между прочим. И район хороший, и соседи приличные…
— Марина, — Елена Петровна наконец повернулась к невестке. — Мы это уже обсуждали. Я никуда не перееду. Все, вопрос закрыт.
— Но почему? Вам же одной столько места не нужно! А мы…
— А вы взяли ипотеку на однушку, хотя я предлагала подождать год-другой и накопить на жилье побольше.
— Да кто же знал, что будет тройня!
— А теперь что? Я должна бросить квартиру, в которой прожила тридцать лет, и переехать в студию? Потому что вы поторопились?
Марина прикусила губу. Этот разговор явно шел не туда, куда ей хотелось.
— Вы что, не понимаете? Нам же негде будет жить! Втроем еще можно было бы как-то… А впятером? В тридцати квадратах?
— Понимаю. Но это не повод отбирать мою квартиру.
— Отбирать! — Марина чуть не подпрыгнула на стуле. — Да кто говорит про «отбирать»? Я предлагаю нормальный вариант! Вы и так одна живете, зачем вам столько комнат? А тут и студия хорошая, и…
— Нет.
— Что значит «нет»? Вы даже не хотите обсудить? Подумать о внуках?
— Марина, — голос Елены Петровны стал жестче. — Я не буду продавать квартиру. Ни сейчас, ни через месяц, ни через год. Это мой дом. Точка.
— Ну и пожалуйста! — Марина вскочила. — Только потом не удивляйтесь, что к внукам вам приходить не получится — места же нет! И вообще…
Она не договорила, выскочила из кухни. Хлопнула входная дверь.
Вечером разговор продолжился дома.
— Андрей, ну скажи ты ей! — Марина ходила по комнате. — Человек один живет в трешке, а мы всемером будем в однушке ютиться!
— Всемером? — удивился муж. — Нас пятеро будет.
— Да какая разница! Все равно не поместимся! А она уперлась — не поеду, и все тут. «Память о муже, привыкла, всю жизнь здесь прожила». А о нас кто подумает?
Андрей молчал, глядя в окно.
— Ты вообще меня слышишь? — Марина подошла ближе. — Я тут о детях думаю, о нашем будущем, а ты…
— А я думаю, что мама права.
— Что?!
— То самое. Квартира ее. Мы сами решили взять однушку…
— Да кто же знал!
— Вот именно. Никто не знал. А теперь ты хочешь, чтобы мама все бросила и переехала в студию. Потому что мы поторопились с ипотекой.
— Ничего мы не поторопились, — Марина села на край дивана. — Просто у некоторых три комнаты, а им и одной хватит. А ты маму защищаешь!
— Не передергивай. Я никого не защищаю. Просто говорю, как есть.
— Как есть? — Марина повысила голос. — А ты знаешь, как есть на самом деле? Вот представь: трое детей в одной комнате, мы с тобой на раскладушке в коридоре, да? Это нормально?
— Ненормально. Но это не повод требовать от мамы продать квартиру.
— Да кто требует? Я предлагаю нормальный вариант! Студия в хорошем доме, рядом с метро…
— Все, хватит.
— Что «хватит»? Я еще не договорила!
— А я говорю — хватит, — Андрей встал. — Мама не продаст квартиру. Точка. Будем решать проблему по-другому.
Через неделю Марина пошла к тете мужа, Наталье Михайловне. Та жила через два подъезда и славилась умением «разрулить» любую ситуацию.
— Ты понимаешь, — Марина промокнула глаза салфеткой, — я же о детях думаю. Как мы будем жить? А она даже слышать ничего не хочет!
Наталья Михайловна задумчиво посмотрела на племянницу мужа: — А ты не думала, что Лене тоже нелегко? Она в этой квартире всю жизнь прожила.
— Да при чем тут «прожила»? — взорвалась Марина. — Ей что, больше негде жить будет? Я же не на улицу ее выгоняю! Нормальная студия, чистая, светлая…
— В общем, так, — прервала ее Наталья Михайловна. — Я поговорю с Леной. Но ничего не обещаю.
Разговор с сестрой у Елены Петровны вышел коротким.
— Наташа, даже не начинай, — устало сказала она. — Я все решила.
— Лен, но может…
— Нет. Я не для того всю жизнь работала, чтобы на старости лет в студию переезжать.
— Марина говорит…
— А что Марина? — Елена Петровна усмехнулась. — Когда квартиру покупали, я им говорила — подождите год, соберите побольше на первый взнос. Нет, захотели быстрее. А теперь что? Я должна свою квартиру продавать?
Наталья вздохнула:
— Ну, формально она права. Тебе одной много места…
— Ой, давай без этих разговоров! — Елена Петровна махнула рукой. — Я тут с соседкой на днях говорила. Знаешь, что она мне рассказала? Марина всему подъезду уже сообщила, какая я плохая свекровь. Внуков, говорит, видеть не хочу, детям жить негде, а я в хоромах одна прохлаждаюсь.
— Да ладно…
— Вот тебе и «ладно». А теперь ты пришла меня уговаривать.
На следующий день Марина снова появилась у свекрови. На этот раз с распечатками объявлений о продаже студий.
— Вот, смотрите! — она разложила листы на столе. — Тут две студии, обе недалеко. И даже с ремонтом! А если вашу трешку продать…
— Марина.
— Да вы хоть взгляните! Тут и планировки есть, и фотографии…
— Марина, — Елена Петровна повысила голос. — Я не буду смотреть никакие планировки. Я не собираюсь продавать квартиру. Точка.
— Но почему? — в глазах невестки заблестели слезы. — Вы что, не понимаете? У нас же тройня будет! Как мы жить будем? Где?
— А как другие живут? — спокойно спросила свекровь. — Вон, у Петровых из пятого подъезда тоже тройня была. И ничего, выросли дети.
— Да при чем тут Петровы! — Марина стукнула ладонью по столу. — У них трешка была! А у нас что? Тридцать метров на пятерых?
— Будет материнский капитал…
— Да что вы заладили – материнский капитал, материнский капитал! Вы цены на квартиры видели? Это копейки! А если продать вашу…
— Нет.
— Что значит «нет»?
— То и значит. Нет — это нет. И давай закроем эту тему.
Марина с минуту смотрела на свекровь, потом резко встала:
— Ну и сидите в своей трешке одна! Только потом не жалуйтесь, что внуков не видите!
Дверь захлопнулась так, что зазвенела посуда в серванте. Елена Петровна покачала головой и пошла на кухню.
Через пару дней Марина решила зайти с другой стороны. На семейном ужине, куда пригласили еще и двоюродную сестру Андрея с мужем, она начала издалека:
— Представляете, врач сказал, что у нас будет две девочки и мальчик!
— Ой, как здорово! — обрадовалась Ирина. — А имена уже придумали?
— Да какие имена, — Марина поджала губы. — Нам бы с жильем сначала разобраться. Вот скажи, Ир, как ты думаешь – нормально это, что мы впятером будем в однушке жить?
Ирина замялась, покосившись на Елену Петровну:
— Ну, это конечно…
— Вот! — Марина торжествующе подняла палец. — А некоторые сидят в трешках в одиночку и даже не думают о том, что внукам негде будет жить!
— Марина, — голос Андрея звучал предупреждающе.
— А что Марина? Что Марина? Я не права? Вот ты мне скажи – я не права?
— Давайте не будем…
— Нет уж, давайте будем! — Марина повысила голос. — Надоело молчать! Вы все тут сидите, боитесь слово сказать! А я вот скажу! Вот объясните мне – это нормально? Трое детей родится, а у нас даже кроватки некуда будет поставить! А тут целая трешка пустая стоит!
— Не пустая, а моя, — спокойно сказала Елена Петровна.
— Ваша, ваша! — Марина чуть не плакала. — Все ваше! А нам что делать? На улицу выходить?
— А вы на улицу не выходите, — вдруг подал голос муж Ирины, Семен. — Вы для начала в соцзащиту сходите. Узнайте про жилищные программы для многодетных.
— Какие программы? — Марина фыркнула. — Там очереди на сто лет вперед!
— Ну, не на сто, — Семен работал в администрации района и знал, о чем говорит. — Тройня – это особый случай. Плюс материнский капитал, плюс льготная ипотека…
— Да хватит про материнский капитал! — Марина встала из-за стола. — Вы что, издеваетесь! А тут… — она обвела рукой просторную комнату свекрови.
— Знаешь что, — Андрей тоже поднялся. — Хватит. Мы уходим.
— Куда?
— Домой. И больше никогда, слышишь, никогда не смей разговаривать так с моей мамой.
— Ах, с твоей мамой! А обо мне кто подумает? О наших детях?
— О детях я думаю постоянно. Завтра с утра иду в банк, узнавать про льготные программы. А ты либо успокаиваешься и прекращаешь этот цирк, либо…
— Что «либо»?
— Либо будем решать жилищный вопрос по отдельности.
В комнате повисла тишина. Ирина с мужем переглянулись. Елена Петровна замерла с тарелкой в руках.
— Ты что, меня бросить угрожаешь? — голос Марины дрожал.
— Я не угрожаю. Я просто говорю, как есть. Мама не продаст квартиру. Точка. Это не обсуждается. А истерики и манипуляции я больше терпеть не буду.
— Но…
— Все. Мы уходим.
Они вышли в прохладный вечер. Марина шла молча, глотая слезы. Андрей тоже молчал. Только у самого дома она тихо спросила:
— И что теперь?
— Теперь будем решать проблему. Нормально решать, а не истерики закатывать.
На следующий день Андрей действительно пошел в соцзащиту. Вернулся он оттуда с целой пачкой бумаг и неожиданно воодушевленный:
— Значит так. Как только дети родятся, нам положен материнский капитал. Плюс есть региональная программа для семей с тройней – можем встать в очередь на жилье.
— В очередь? — Марина скривилась. — На сто лет?
— Нет. У многодетных отдельная очередь. А у нас еще и тройня – это особый случай.
— И что, нам теперь ждать?
— А что ты предлагаешь? Маму из квартиры выгнать?
Марина промолчала.
Через неделю они поехали в банк. Разговор с менеджером оказался неожиданно обнадеживающим:
— Значит так, — девушка что-то быстро набирала на компьютере. — Есть несколько вариантов. Первый – льготная ипотека для многодетных. Второй – использование материнского капитала как первого взноса. Плюс региональные субсидии…
— А конкретнее? — перебил Андрей. — Какие суммы?
— Ну, смотрите. Если продать вашу однушку…
— Мы не будем ее продавать, — твердо сказал Андрей. — Там ипотека.
— Хорошо. Тогда давайте посчитаем…
Вечером Андрей разложил все бумаги на столе:
— Вот смотри. Если все сложить – материнский капитал, субсидию, льготную ипотеку – мы можем через год-полтора взять трешку.
— Через год-полтора? — Марина покачала головой. — А до этого как?
— Нормально. Первое время дети все равно с нами в одной комнате спать будут.
— Да? А погулять им где? А вещи куда складывать?
— Разберемся.
На следующий день Марина снова пошла к свекрови. Но в этот раз разговор начался иначе:
— Вы только не подумайте… — она запнулась. — В общем, я тут посмотрела программы эти. Для многодетных. Оказывается, реально что-то можно сделать.
Елена Петровна молча слушала.
— Андрей говорит, через год-полтора сможем взять трешку, — продолжала Марина. — Но это же так долго…
— А ты думала, все сразу будет?
— Нет, но… — Марина замялась. — Как мы этот год проживем? В однушке-то?
— Нормально проживете, — спокойно ответила свекровь. — Я тебе больше скажу – я помогать буду. Днем можете ко мне детей привозить. Места хватит.
Марина исподлобья глянула на свекровь:
— Правда?
— А ты думала, я их видеть не захочу? Глупая. Просто квартиру я не продам. Это мой дом. И точка.
— А я тут вам… наговорила всякого.
— Забыли. Чай будешь?
Уже через месяц они начали готовить детскую. Однушка действительно казалась маленькой, но Андрей был прав – новорожденным много места не нужно.
Елена Петровна помогала готовиться к родам. Без лишних слов, без напоминаний о недавних скандалах. Просто помогала – и все.
Когда пришло время, она первая примчалась в роддом. И потом, когда Марину с тройней выписали, тоже была рядом.
— Слушай, — сказала она как-то невестке, — а может, правда будете днем ко мне привозить? Все-таки места больше…
Марина кивнула. Без обид, без намеков на «а говорили, что места много». Просто кивнула:
— Спасибо.
В соцзащите их поставили в льготную очередь. «Года полтора-два», — сказали там. Пришлось ждать.
Елена Петровна помогала с детьми каждый день. Благо, жила недалеко. Утром Андрей привозил малышей с женой к бабушке, вечером забирал. В тесной однушке они только ночевали.
Через полгода пришел материнский капитал. Еще через три месяца одобрили субсидию. А потом Семен, муж Ирины, позвонил Андрею:
— Слушай, тут в нашем районе дом сдают по программе для многодетных. Трешки есть. Я узнал – ваша очередь как раз подходит…
Через неделю Андрей уже был в администрации района. Документы, справки, согласования – все закрутилось намного быстрее, чем они ожидали.
— Представляешь, — рассказывал он Марине вечером, — квартира на четвертом этаже, дом новый. И главное – район тот же. От мамы десять минут пешком.
— А метраж какой?
— Семьдесят два квадрата. Три комнаты, кухня двенадцать метров.
— А ипотека?
— Льготная. С учетом всех субсидий и материнского капитала платеж будет даже меньше, чем сейчас за однушку платим.
Марина помолчала, потом спросила:
— Как думаешь, мы потянем?
— Потянем. Тем более мама рядом будет, поможет с детьми.
— Слушай, а ведь я правда… — Марина запнулась. — Некрасиво себя вела. Со свекровью.
— Да ладно, забыли.
На следующий день они поехали смотреть квартиру. Дом действительно оказался новым, с подземным паркингом и детской площадкой во дворе.
— Вот здесь можно детскую сделать, — Андрей показывал на просторную комнату с двумя окнами. — А тут наша спальня будет…
— А третья комната?
— Игровая. Места много, как раз хватит.
Вечером рассказывали новости Елене Петровне.
— Так это тот дом? — уточнила она. — Который у парка строят?
— Да, — кивнул Андрей. — Десять минут отсюда.
— Хороший район, — одобрила свекровь. — И правда близко.
Марина неловко переминалась с ноги на ногу:
— Вы это… Простите меня. За все эти разговоры про квартиру.
— Да что уж там, — махнула рукой Елена Петровна. — Бывает. Главное, что все хорошо складывается.
Через два месяца они въехали в новую квартиру. Теперь у тройняшек была своя комната с тремя кроватками, а в игровой уместились и манеж, и шкаф с игрушками.
— И чего я так нервничала? — говорила как-то Марина подругам. — Нормально же все решилось.
— А со свекровью как?
— Да что со свекровью… Помогает. Каждый день к ней ходим – то погулять во дворе, то просто так. Места в трешке реально много, детям есть где побегать.
— В той трешке? — уточнила Света.
— Да нет, в нашей, — усмехнулась Марина. — Получается, у нас теперь тоже трешка. Только своя.
Елена Петровна и правда помогала с внуками каждый день. Утром Андрей завозил детей к бабушке – по дороге на работу, вечером Марина забирала. Благо, идти было недалеко.
А та история с квартирой как-то забылась. Только иногда, глядя на играющих в бабушкиной гостиной тройняшек, Марина думала: и чего она тогда так завелась? Будто других вариантов не было.
— Ну что, чай будешь? — спрашивала свекровь, глядя, как внуки возятся с кубиками.
— Буду, — кивала Марина. И больше никаких разговоров про «кому сколько метров надо» не заводила.
А через полгода они уже полностью освоились в новой квартире. Разложили вещи, расставили мебель, повесили шторы. Оказалось, что места вполне хватает – и детям, и взрослым.
— Знаешь, — сказал как-то Андрей жене, — а ведь все правильно вышло.
— В смысле?
— Ну, что мы свою квартиру взяли. Теперь у всех свое место есть. И у мамы, и у нас.
Марина кивнула. Действительно, все вышло правильно. Просто не сразу, не так, как она сначала хотела. Но, может, оно и к лучшему.
