Вера Сергеевна стояла в ванной и рассматривала свое отражение. Морщинки в уголках глаз стали заметнее, кожа потеряла упругость. Она открыла новую баночку с кремом — не самым дорогим, но и не дешевым. В конце концов, ей сорок пять, и хочется выглядеть достойно.
— Вера! — раздался из-за двери голос мужа. — Ты скоро?
Она вздрогнула и машинально спрятала крем в шкафчик. Когда это она начала прятать свои покупки?
Николай ждал ее на кухне. Перед ним лежали квитанции за коммунальные услуги, чековая лента из магазина и раскрытый блокнот с колонками цифр.
— Садись, — сказал он, не поднимая глаз. — Нужно поговорить.
— О чем? — Вера присела напротив.
— О деньгах. Ты сегодня потратила три тысячи восемьсот рублей. На что?
— Коля, я же говорила — нужно было купить продукты, средство для посуды закончилось, да и…
— И крем для лица за девятьсот рублей, — закончил Николай. — Я видел чек в мусорке.
— Ну и что? Это мои деньги, между прочим. Моя зарплата.
Николай поднял на нее тяжелый взгляд:
— Нет больше твоих и моих денег. Есть семейный бюджет. И я, как финансист, лучше знаю, как им распоряжаться.
Перемены начались три месяца назад. В компании, где Николай проработал пятнадцать лет, прошла волна сокращений. Его не тронули — слишком ценный специалист. Но когда уволили Сергея Палыча, его наставника и друга, что-то сломалось.
— Представляешь, — рассказывал тогда Николай, — пришел утром, а его пропуск уже не работает. Вещи в коробке у охраны. Тридцать лет человек отдал компании!
Вера пыталась успокоить мужа, но он словно не слышал. Целыми вечерами сидел над какими-то таблицами, что-то подсчитывал, планировал.
— Что ты делаешь? — спросила как-то Вера.
— Считаю, сколько мы проживем, если меня уволят.
— Но тебя же не увольняют!
— Пока не увольняют, — мрачно ответил Николай.
С тех пор началось. Сначала исчезли походы в кафе по выходным — «дорого и непрактично». Потом отменили запланированный отпуск — «нужно копить». А теперь дошло до контроля каждой покупки.
— Знаешь, сколько стоит твоя косметичка? — Николай открыл какую-то таблицу на ноутбуке. — За последние полгода — двадцать три тысячи! Двадцать три тысячи на всякие баночки-скляночки!
— Коля, это же за полгода. Разве это много? Я покупаю не люксовую косметику, а обычную, в масс-маркете.
— Много! — отрезал он. — Моя мать всю жизнь пользовалась детским кремом и прекрасно выглядела.
— Твоей матери было двадцать пять, когда тебе исполнилось пять, — напомнила Вера. — Конечно, она прекрасно выглядела. В двадцать пять все прекрасно выглядят.
Николай поморщился:
— Не передергивай. Суть в том, что нужно сокращать расходы. Все расходы. Я составил план.
Он развернул ноутбук к жене. На экране красовалась таблица с множеством граф и цифр.
— Вот смотри. Продукты — не более пятнадцати тысяч в месяц. Бытовая химия — две тысячи. Личные расходы — по тысяче на каждого.
— Тысяча? — Вера не поверила своим ушам. — На месяц? Коля, стрижка стоит полторы тысячи!
— Можно стричься раз в два месяца. Или найти парикмахерскую подешевле.
— В подвале? У студенток?
— Почему сразу в подвале? — обиделся Николай. — Нормальные парикмахерские есть. Просто без этих ваших понтов — кофе, массаж головы, укладка…
Вера встала из-за стола:
— Знаешь что? Делай что хочешь. Но я не собираюсь отчитываться за каждую копейку.
— Придется, — жестко сказал Николай. — Или будешь жить на свою зарплату. Посмотрим, как тебе понравится платить половину за квартиру, продукты, бензин…
— Ты серьезно? После двадцати лет брака ты мне это говоришь?
— Я говорю о разумном подходе к деньгам. Если ты не понимаешь…
Вера не стала дослушивать. Хлопнув дверью, ушла в спальню.
Следующие недели превратились в ад. Николай действительно разделил все расходы пополам. Вера, получавшая в два раза меньше мужа, едва сводила концы с концами. От покупки новой одежды пришлось отказаться совсем, поход к косметологу отменить, даже встречу с подругой в кафе она больше не могла себе позволить.
— Может, чаю? — предложила Лариса, когда Вера в очередной раз отказалась от совместного ланча. — Я угощаю.
— Спасибо, не надо, — Вера отвела глаза. — Я… на диете.
Лариса внимательно посмотрела на подругу:
— Вер, что происходит? Ты сама не своя последнее время. И похудела как-то нездорово.
— Все нормально.
— Да брось! Мы дружим двадцать лет. Я же вижу — что-то не так. Николай обижает?
Вера хотела отмахнуться, но вдруг почувствовала, как к горлу подступает ком:
— Он… он помешался на деньгах. Считает каждую копейку, контролирует каждую покупку. Заставил платить за все пополам, а у меня зарплата в два раза меньше…
— Так не пойдет! — возмутилась Лариса. — Это же финансовое насилие!
— Он говорит, я транжира. Что не умею распоряжаться деньгами.
— Да он спятил! Вера, ты самый разумный человек из всех, кого я знаю!
Дома Веру ждал новый сюрприз. Николай сидел на кухне в окружении пакетов из супермаркета.
— Смотри, что я купил! — торжественно объявил он. — Гречка, рис, макароны — все по акции. Пятьдесят килограммов! Хватит на полгода минимум.
— Где мы это хранить будем? — устало спросила Вера.
— На балконе. Я уже место освободил. И еще — с завтрашнего дня переходим на новое меню. Я все рассчитал — так выйдет в три раза дешевле.
Он протянул ей листок. Вера пробежала глазами: понедельник — гречка с тушенкой, вторник — рис с яйцом, среда — макароны с томатной пастой…
— Это же невозможно есть! — возмутилась она. — Где овощи? Фрукты? Мясо нормальное?
— Все это — лишние траты, — отрезал Николай. — В крупах есть все необходимое. А витамины купим в аптеке, так дешевле.
— Коля, ты понимаешь, что несешь? Мы не в блокаду живем!
— Нет, но нужно быть готовыми ко всему. Кризис, санкции, что угодно может случиться. А мы будем во всеоружии!
Вера посмотрела на мужа как на чужого. Куда делся тот Николай, который водил ее по ресторанам, дарил цветы, радовался совместным поездкам? Перед ней сидел одержимый маньяк, помешанный на экономии.
Терпение Веры лопнуло через месяц. Поводом стала покупка колготок. Старые порвались, и она купила новые — самые обычные, за двести рублей.
— Что это? — Николай потряс чеком перед ее носом.
— Колготки. Старые порвались.
— А зашить нельзя было?
— Прости, что? — Вера не поверила своим ушам. — Зашить колготки?
— А что такого? Моя бабушка всегда так делала.
— Твоя бабушка жила в другое время! Когда колготки были дефицитом!
— Принципы экономии не меняются! — рявкнул Николай. — Ты просто не хочешь понять! Тебе наплевать на наше будущее!
— На какое будущее? — закричала Вера. — На то, где мы будем сидеть на мешках с гречкой и считать копейки? Где я буду ходить в зашитых колготках и краситься детским кремом? Это твое представление о будущем?
— Лучше так, чем остаться без копейки!
— Мы не останемся без копейки! У тебя прекрасная работа, у меня стабильная зарплата! Что с тобой происходит, Коля?
— Со мной все в порядке! Это ты не хочешь смотреть правде в глаза!
— Какой правде? Что ты превратился в скрягу? Что из-за твоей паранойи мы живем хуже, чем нищие?
Николай побагровел:
— Не смей так со мной разговаривать! Я глава семьи и лучше знаю, как распоряжаться деньгами!
— Глава семьи? — Вера горько рассмеялась. — Главы семей заботятся о близких, а не превращают их жизнь в ад!
Она ушла в спальню и заперлась. Всю ночь не могла уснуть, думала. О том, как докатилась до такой жизни. О том, что будет дальше. О том, любит ли еще этого человека, в которого превратился ее муж.
Утром Вера приняла решение. Дождалась, пока Николай уйдет на работу, собрала самое необходимое и уехала к дочери в Москву.
Маша, увидев мать на пороге с чемоданом, ахнула:
— Мам, что случилось?
— Можно я поживу у тебя немного? — вместо ответа спросила Вера.
— Конечно! Проходи. Господи, на тебе лица нет! Папа обидел?
За чаем Вера рассказала все. Маша слушала, и глаза ее становились все больше.
— Мам, да он же… Это же не нормально! Может, ему к врачу надо?
— Предлагала. Говорит — дорого.
— А ты не думала, что у него, может, депрессия? Или тревожное расстройство? После того, как его друга уволили…
Вера задумалась. Она была так поглощена собственными переживаниями, что не подумала о this простом объяснении.
— Даже если так, я больше не могу, Маш. Сил нет. Он высосал из меня всю радость жизни.
— Правильно сделала, что уехала, — решительно сказала дочь. — Пусть посидит один, подумает.
Николай начал звонить в тот же вечер. Вера не брала трубку. Тогда он стал слать сообщения — сначала гневные, потом растерянные, под конец — жалобные.
«Вера, где ты? Почему не отвечаешь?»
«Немедленно возвращайся домой!»
«Вер, ну что ты как маленькая? Давай поговорим»
«Я не могу найти, где лежит заварка. И как включается стиральная машина»
«Вера, пожалуйста, ответь. Я волнуюсь»
«Прости меня. Вернись»
Через неделю он приехал сам. Маша открыла дверь и преградила ему путь:
— Папа, мама не хочет тебя видеть.
— Маш, дочка, пусти. Мне нужно поговорить с ней.
— Сначала со мной поговори, — Маша скрестила руки на груди. — Ты понимаешь, что довел маму? Она похудела на десять килограммов! Плачет по ночам!
Николай словно сдулся:
— Я… я не хотел. Я просто…
— Что просто? Решил поиграть в домашнего тирана?
— Нет! Я хотел обезопасить семью. Чтобы у нас был запас…
— Папа, ты обезопасил семью от самой семьи. Мама сбежала от тебя! Это нормально?
В комнату вышла Вера. Увидев ее, Николай ахнул — жена действительно исхудала, под глазами залегли тени, во взгляде — усталость и боль.
— Вера… — прошептал он. — Прости меня. Я… я не знаю, что на меня нашло.
— Я знаю, — устало сказала она. — Страх. Жадность. Желание контролировать. Выбирай, что больше нравится.
— Страх, — тихо признал Николай. — Когда Сергея Палыча уволили, я понял — никто не застрахован. А у нас кредит за машину, Машка учится… Что будет, если меня выкинут?
— То же, что и сейчас, — жестко ответила Вера. — Только я буду рядом. Была бы. Если бы ты не превратил нашу жизнь в концлагерь.
Николай опустился на стул:
— Я записался к психологу. Правда. Уже был на двух сеансах. Он говорит, у меня обсессивно-компульсивное расстройство на фоне тревоги.
— И что?
— И я буду лечиться. Вера, дай мне шанс. Один шанс все исправить.
— Папа, — вмешалась Маша. — А ты не думал, что мама тоже нуждается в психологе? После того, что ты устроил?
Николай растерянно посмотрел на дочь, потом на жену:
— Я… я оплачу. Все оплачу. Только вернись, Вера.
— Нет, — покачала головой она. — Не сейчас. Мне нужно время. И гарантии, что это не повторится.
— Какие гарантии?
— Для начала — верни мне доступ к семейным деньгам. Полный доступ, без отчетов и контроля. Второе — продолжай лечение. И третье — напиши расписку, что в случае повторения я могу подать на развод и раздел имущества.
— Вера! — ужаснулся Николай. — Ты же не серьезно!
— Абсолютно серьезно. Ты превратил наш брак в финансовую сделку — вот и получай.
Николай согласился на все условия. Через месяц Вера вернулась домой. Квартира встретила ее странным зрелищем — мешки с крупами исчезли, на кухне появилась новая посуда, в ванной — нормальная косметика.
— Я все купил, как ты любишь, — робко сказал Николай. — И в холодильнике есть фрукты, овощи… Я научился готовить салат.
Вера кивнула. Она видела, как муж старается, но доверие не возвращается по щелчку пальцев.
Следующие месяцы были трудными. Николай честно ходил к психологу, принимал назначенные лекарства, старался не контролировать расходы. Но иногда Вера ловила его взгляд на чеках из магазина, видела, как он открывает рот, чтобы что-то сказать, и закрывает.
— Говори, — сказала она однажды. — Не держи в себе.
— Ты купила новое платье, — выдавил Николай. — Оно… дорогое?
— Да, — спокойно ответила Вера. — Дорогое. И красивое. И я в нем прекрасно выгляжу. Проблемы?
— Нет, — поспешно сказал он. — Нет проблем. Ты правда прекрасно выглядишь.
Постепенно, очень медленно, они учились жить заново. Николай — доверять и не бояться. Вера — прощать и верить в изменения.
Через год на годовщину свадьбы он подарил ей путешествие в Италию.
— Но это же дорого… — автоматически начала Вера и осеклась.
— Да, — улыбнулся Николай. — Дорого. И я ни о чем не жалею. Потому что ты бесценна.
Они поехали в Италию. Гуляли по Риму, ели пасту в маленьких ресторанчиках, покупали сувениры. И ни разу Николай не спросил о цене.
— Знаешь, — сказал он однажды вечером, глядя на закат над Колизеем. — Я понял одну вещь. Можно всю жизнь копить на черный день. А можно жить сегодня, с теми, кого любишь. И я чуть не потерял тебя из-за своего страха.
— Чуть не потерял, — согласилась Вера. — Но не потерял. И это главное.
Они научились говорить о деньгах спокойно, без истерик и ультиматумов. Научились планировать вместе, учитывая потребности обоих. И хотя иногда тень прошлого накрывала их отношения, они знали — вместе справятся.
Потому что настоящее богатство измеряется не в рублях на счету, а в минутах счастья, проведенных рядом с любимым человеком. И эту истину не купишь ни за какие деньги.
