Иногда жизнь наваливается на тебя всей своей тяжестью, и кажется, что свет в конце тоннеля просто погас. Эту историю хочется рассказать с особой нежностью, потому что она о материнской усталости, предательстве и о том, как израненная душа может найти свой путь к успеху.
— Ох… — только и смогла выдавить Марина, сидя за кухонным столом и захлебываясь слезами.
Она ощущала абсолютную физическую и эмоциональную измотанность, чувствовала себя загнанной в угол.
— Мамочка, а-а-а… — рядом стояла её Кира, маленькая дочка, всхлипывая и отчаянно просясь на руки.
Девочка заболела и потому была невыносимо капризной. Конечно, больному ребёнку тяжело, но Марина и сама была на грани нервного срыва.
А из комнаты по соседству не переставая голосил грудничок, надрывно требуя внимания матери.
Как, ну как ей в одиночку справиться с этим бедламом, как не сойти с ума?!
— Хватит орать! Совсем обнаглели! Каждый день одно и то же! — раздался громкий стук в стену от соседа, чье терпение явно лопнуло.
Раньше Марина никогда бы не пропустила такую наглость. Она моментально бы нашла, что ответить, и поставила бы на место любого назойливого жильца. Но сейчас в ней не осталось ни капли прежней энергии, ни малейшего желания бороться.
Её поглотило всеобъемлющее отчаяние. Безвыходность ситуации, в которой она оказалась одна на один с двумя крошечными детьми.
Супруг без лишних церемоний променял её на другую женщину. На ту, что была моложе, возможно, выглядела более эффектно и, главное, не имела постоянно кричащей и требующей внимания детворы.
— Кира, немедленно марш в кровать! Ты слышишь, как твой братишка плачет? Что же ты за несносная девочка такая! Живо спать!
Марина попыталась увести старшую дочь в её комнату, но та продолжала хныкать, совершенно не осознавая, насколько её мать измотана.
— Не хочу, не пойду… Ма… мамуль… мамочка…
Когда женщине, наконец, удалось утихомирить детей, и они задышали ровно в своих кроватках, она сама прилегла. Но сон ускользал, а голову заполоняли бесконечные тревожные мысли.
Что ей делать дальше? Хватит ли ей сил преодолеть все эти свалившиеся на неё трудности? Почему жизнь оказалась настолько далёкой от тех светлых мечтаний, что были у неё когда-то?
— Мамуль, мамочка, — Кира разбудила задремавшую Марину с первыми лучами солнца.
Пока Марина, наконец, забылась тревожным сном после бессонной ночи, Кира уже проснулась.
Она пыталась залезть к маме под одеяло, надеясь на порцию ласки и тепла. Но женщина чувствовала только раздражение; ей хотелось оттолкнуть дочь, освободиться от её прикосновений и просто исчезнуть.
— Собирайся быстро, едем к бабушке! — резко, отрезав все эмоции, объявила мать.
— А зачем? Мы же осенью не ездили, — недоумённо спросила девочка.
— Ты что, не расслышала?! А ну-ка быстро! Одевайся, говорю! — злобно выкрикнула Марина.
От резкого материнского голоса в соседней комнате тут же заплакал младенец.
Как же ей всё это опротивело!
Кира собиралась медленно и без энтузиазма, что ещё сильнее злило Марину. Девочка всё ещё надеялась, что мама передумает, что она просто припугнула её. И что никуда они в итоге не поедут.
Ей, Кире, было нехорошо. Болела голова. Мама не оставит её у бабушки. Но гнев матери был так силён, что, казалось, ей совершенно безразлично самочувствие Киры.
Спустя несколько часов они уже стояли в сельской местности, возле дома бабушки.
— Зачем приехала без предупреждения? — изумилась Людмила Семёновна, мать Марины.
Приезд дочери с внуками не вызвал у неё ни капли радости. Она совсем не ждала гостей и уж тем более не собиралась заниматься малышами, которых, судя по всему, безответственная дочка намеревалась ей подбросить.
Сама родила — вот сама пусть и воспитывает! Она своих троих уже вырастила, теперь имеет полное право пожить наконец-то для себя!
— Мам! — взмолилась Марина. — Прошу тебя, возьми Кирочку хотя бы на неделю, я просто больше не в силах! Я одна, и мне ещё нужно работать!
— Сама виновата! — строго ответила мать. — Я тебя рожать не принуждала! И твой муж, отец этих детей, мне с самого начала не нравился. Но ты меня не слушала, так кто теперь в ответе? Не буду я Киру брать, разбирайся со своей жизнью сама!
Женщина демонстративно захлопнула дверь, недвусмысленно давая понять, что разговор окончен и возиться с внучкой, у которой есть родная мать, она не собирается.
Кира тем временем чувствовала себя всё хуже. Голова болела нестерпимо, ещё немного, и она могла потерять сознание. Прислонившись к машине, Кира ждала мать, всё ещё веря, что та заберёт её домой.
Но Марина была непреклонна: видя, как плохо ребёнку, она лишь подтолкнула её в сторону бабушкиного дома.
— Иди же! Посиди на крыльце. Жди свою бабушку! Она никуда не денется! Поживёшь пока у неё.
Марина отправила дочь, закрыла за ней калитку, а сама села в машину и поспешно уехала.
Девочка так и осталась стоять у входа, внезапно осознав, что её бросил самый родной и близкий человек. От этого было так горько и больно, слёзы текли по щекам, и она не могла поверить, что это происходит с ней.
В этот момент из дома показалась бабушка. Людмила Семёновна всё же не смогла остаться равнодушной к судьбе ребёнка. Ругая свою легкомысленную дочь последними словами, она подошла к внучке.
— Идём в дом. Не плачь, Кирочка, я тебя тут одну не оставлю. А мать твоя — настоящая кукушка. Чувствует моё сердце, что навсегда она тебя мне подкинула.
— Нет, мама точно завтра приедет, — попыталась возразить девочка, не желая до конца верить, что с ней могли так жестоко поступить. — Она вернётся! И всё будет как раньше.
— Очень сомневаюсь… Да у тебя, кажется, жар, вся горишь!
Не стесняясь в выражениях, она ещё раз прокляла свою дочь, которая так беспощадно скинула на неё больного ребёнка.
У Киры темнело в глазах, и она погрузилась в полудрему, в которой видела улыбающуюся маму.
— Мамочка, мамочка… — шептала Кира, бредя от высокой температуры.
Людмиле Семёновне досталась бессонная ночь. Она ни на минуту не отходила от больной внучки, переживая за её судьбу. А Кира лежала с влажным полотенцем на лбу и всё шептала «мама»…
Много лет прошло с тех пор, как маленькая Кира, брошенная родной матерью, осталась жить в доме бабушки.
Сначала мать звонила, но каждый раз нарывалась на шквал упрёков и нравоучений со стороны Людмилы Семёновны и бросала трубку. А вскоре связь оборвалась совсем.
Когда Кира выросла, она сама искала возможности встретиться с нерадивой родительницей. Но очень скоро поняла, что это бессмысленно. Было очевидно, что в ней не нуждаются, её просто хотят забыть, как какую-то ненужную вещь.
Единственной опорой и поддержкой для Киры была бабушка. Внучка любила её всем сердцем, несмотря на суровый характер Людмилы Семёновны. Ведь бабушка, в отличие от матери, её не бросила.
Кира окончила университет незадолго до того, как бабушки не стало. Дом, где прошли её детские годы, она решила продать. Без родного человека в нём стало слишком тоскливо и пусто.
Она купила себе небольшую квартиру в провинциальном городке и принялась потихоньку её обустраивать. Работала, а в свободное время занималась любимым делом — записывала на бумаге свои мысли и переживания, придумывала героев и их истории.
Вместе со своими персонажами она радовалась и горевала, влюблялась, путешествовала — проживала их жизни, мечтая, что когда-нибудь и ей самой улыбнётся счастье.
Поначалу это были короткие рассказы, затем повести. Свою первую полноценную книгу Кира написала ещё на втором курсе.
Ни на что особо не надеясь, она отправила рукопись в издательство лишь спустя несколько лет, наконец-то собравшись с духом.
Каково же было её изумление, когда пришёл ответ: произведение очень интересное, и редакция готова начать сотрудничество…
Творчество Киры, неожиданно для неё самой, приобретало всё большую известность. Вскоре появились преданные поклонники и почитатели её таланта.
Теперь она могла не беспокоиться о деньгах, занимаясь любимым делом, за которое к тому же получала солидные гонорары.
Жалела она только об одном: до этих радостных моментов не дожила её бабушка, которая, несомненно, была бы счастлива увидеть долгожданный успех и признание внучки.
На одном из литературных вечеров, когда Кира подписывала очередной бестселлер, к ней подошла неухоженная женщина.
— Доченька, как же ты, родную мать не узнаёшь? — спросила та, явно ища пути к примирению.
Она, казалось, ожидала, что вновь обретённая дочь радостно кинется к ней в объятия. Обнимет и расцелует, как много лет назад, в самом раннем детстве. Но этого не произошло.
Взгляд Киры остался холодным и отстранённым, её совершенно не тронула встреча с родительницей. Родная мать давно стала для неё абсолютно чужим человеком, который жестоко предал её именно тогда, когда она нуждалась в ней больше всего.
— Ты, смотрю, мне совсем не рада! А я ведь тебя разыскивала долгие годы. Мне говорили, что ты стала известной писательницей. Но я всё не верила. И в кого это у тебя такие способности? Кира, надеюсь, ты не держишь на меня зла? Простишь меня, непутёвую? — настаивала женщина, которая, судя по всему, совершенно не чувствовала своей вины. — Ну что ты, Кирочка? Позволь мамочке тебя обнять. Помнишь, как раньше!
— А у меня нет, да и не было никогда матери, — резко ответила Кира.
Сколько раз она представляла себе этот момент. Думала, какие слова скажет, как обнимет и поцелует мать спустя столько лет. А тут внезапно поняла, что перед ней абсолютно чужой человек, в котором она совершенно не нуждается.
— Что же ты, и знать меня теперь не хочешь? — продолжала гнуть свою линию мать. — Теперь ты при деньгах, а Бог велел делиться, тем более, что у тебя два брата и сестра. Ну что ты, Кирочка. Ты же теперь ни в чём не нуждаешься!
— Разумеется, не нуждаюсь… ни в тебе, ни в остальной родне! У меня в жизни была только одна бабушка, которая по-настоящему меня любила! А ты даже на похороны к ней не приехала! — с горечью ответила Кира и направилась к выходу.
Увидев дорогую иномарку, к которой шла её дочь, Марина поспешила за ней.
— Ты не имеешь права бросать нас! Я — твоя мать, а значит, ты мне должна!
— Ценой своего исковерканного детства? Когда я каждый день ждала тебя и спрашивала у бабушки, когда же ты наконец вернёшься за мной? Оставь меня теперь и ты! Ты сделала свой выбор много лет назад, и теперь наступает расплата! — таким был ответ дочери.
Сев в машину, Кира уехала. Её ничего не связывало ни с этой женщиной, ни с новоявленными родственниками.
Мать бросила её крошкой, этому предательству нет прощения, а значит, она точно никому ничего не должна…
Вот такая сильная история. Порой мы делаем выбор, который определяет не только наше, но и чьё-то другое будущее. А иногда приходится выбирать между собственным спасением и материнским долгом.
Как считаете, имела ли Кира моральное право на такое жесткое и окончательное прощание с матерью, или прошлое стоит отпускать? Поделитесь своим мнением!
