— Ну, так я заеду в следующую пятницу? – с надеждой в глазах сын посмотрел на родителей, которые еле на ногах держались от усталости.
Тамара Максимовна и Анатолий Петрович переглянулись:
— Сынок, мы не можем поехать на дачу в следующие выходные, — сказала мать таким тоном, словно извинялась.
— Почему не можете? – улыбнулся Эдуард, – да ладно вам, за неделю отдохнете от теплиц и огорода. К следующей пятнице как огурчики будете.
— У нас с папой начинается отпуск и мы уезжаем в санаторий, – сказала мама.
— Уже путевки купили, так что отказаться никак нельзя, – поспешил добавить Анатолий Петрович.
— Да, ладно, Вам, папаша, — из машины вышла невестка, — отказаться никогда не поздно. Ну, или, например, отдать путевки более нуждающимся.
— Это кому же? Не тебе ли, Маринка? – прищурился свекор.
— Совершенно верно, – согласилась невестка, — мне и вашему внуку — Юрику. Ребенку солнце и море полезно. Растущий организм требует много кальция, йода, да и воздух морской полезен. А вам уже поздно пить боржоми. На грядках отдохнете, – махнула рукой невестка, — то же солнце. А купайтесь в летнем душе.
— А вот это ты видела? – свекор сунул невестке под нос комбинацию из трех пальцев, но Марина даже не обиделась. Женщина повернулась к мужу и спокойно сказала:
— Вот, видишь, Эдик, как твои папа и мама любят внука? Тесть накинуться на меня готов только за то, что я Юрика хочу на море повезти.
— Марина, но ведь это же совершенно не так, — схватилась за сердце интеллигентная Тамара Максимовна, – мы любим Юрика и ничего для него не жалеем, но ведь мы с отцом, тоже, люди и имеем право на отдых.
— Да? А три года назад, когда мы с Эдиком покупали квартиру в ипотеку, вы совершенно другое пели или забыли?
— Ладно, ладно, Марина, поехали домой. Я вечером с родителями поговорю, – сказал Эдуард, обнял жену, развернул ее к дверцам автомобиля и сказал ей на ухо, — все будет нормально, я разберусь.
Марина надула губы и села в салон нового автомобиля. Через несколько секунд, машина умчалась, подняв столб пыли, который, словно туман, окутал Тамару Максимовну и Анатолия Петровича.
Родители взяли сумки со своей сменной одеждой и пустой посудой и потащили в подъезд. Дома Тамара Максимовна начала раскладывать вещи: загрузила грязные вещи в стиральную машинку, включила стирку, вымыла посуду и за все это время не проронила ни слова.
Женщине не хотелось говорить. Она знала, что если сейчас хоть слово скажет мужу, то расплачется. Волновать своего Анатолия она не хотела, поэтому и молчала, то и дело сглатывая ком, подступающий к горлу. Матери было очень обидно.
Эдуард был единственным сыном своих родителей, долгожданным и любимым. У Тамары все никак не получалось выносить беременность. Каждая попытка заканчивалась неудачей. Когда же женщина забеременела, выносила и родила сына, ей было уже тридцать лет.
Больше не получилось родить, может быть поэтому родители тряслись над Эдиком и старались сделать его счастливым и беззаботным. Только со временем мать и отец поняли, что сын вырос абсолютным эгоистом. Да и жену нашел себе под стать.
С Мариной парень начал встречаться еще в школе. Они были одноклассниками, сидели за одной партой и даже после школы учились вместе — поступили в политехнический техникум.
Тамара Максимовна уважала выбор сына и, хотя, Марина не очень нравилась матери, она помалкивала. Нет, Марина была благополучной девочкой из нормальной семьи, но вот чего в ней не было, так это элементарного воспитания. Девушка была наглая и беззастенчивая.
Для интеллигентной преподавательницы художественной школы — Тамары Максимовны поведение невестки казалось, иногда, диким. Но что она могла поделать? Вести себя так же в ответ, мама Эдуарда не могла, а вот Анатолий Петрович иногда не выдерживал и срывался.
— Маринка, будешь наглеть, пойдете жить на квартиру, — отвечал на наглость невестки Анатолий Петрович.
А вот три года назад, когда Эдуард получил повышение по работе, супруги решили купить квартиру в ипотеку, о чем и рассказали родителям.
— Ой, сынок, а сможете ли выплачивать? Вы ведь еще за машину не рассчитались, – испугалась мама.
— Верно, — согласился отец, – Заплатите полностью за машину, потом можно о квартире подумать.
— Нечего тут думать, –вскипела невестка, —нам уже надоело жить с вами в квартире. Другие родители переезжают жить на дачу, чтобы освободить детям жилплощадь, но это другие. От вас же не дождешься.
— Размечталась, – усмехнулся Анатолий Петрович, – а твои родители не хотят переехать?
— А при чем тут мои родители? — уставилась на свекра Марина, — меня и ребенка муж должен обеспечивать, вот пусть и старается. А вы если хотели бы помочь своему единственному сыну, помогли бы.
— Марина, Анатолий, не ссорьтесь, — разняла скандалистов Тамара Максимовна, — мы не можем жить на даче за городом, мы ведь работаем еще с отцом. Работаем, кстати, чтобы вам помогать.
— Это верно, — согласился Эдик, — Марина, пусть лучше мама и папа работают, помогать нам будут выплачивать кредит. А на даче мы будем выращивать овощи на продажу. Это тоже подмога.
Родители только кивнули, что им еще оставалось делать? Своему единственному сыну и маленькому внуку они всегда рады помочь. А с Мариной давно смирились. Ее не переделать.
Целых три года родители Эдика работали без отпуска, чтобы помогать сыну. Выплачивать ипотеку, кредит за машину, да еще и делать ремонт в новой квартире, оказалось задачей непосильной. Экономили, буквально на всем. Несколько раз отец Эдика срывался, когда Марина начинала ныть, что очень устала:
— Говорилось вам — не спешите. Сначала кредит за машину погасите, потом квартиру покупайте. Устала она. Да мы с матерью скоро совсем с ног свалимся.
— Что Вы сравниваете, Анатолий Петрович, у Вас нет еще и маленького ребенка помимо работы. Вы пришли домой и — брык на кровать, а мне после работы еще и с сыном возиться, ужин готовить, домашними делами заниматься. Могли бы хотя бы пару раз в неделю мелкого из детского сада забирать к себе, чтобы мы с Эдиком отдохнули. Мы же молодые еще, погулять, тоже, хочется.
— А вот это видела? – свекор по привычке сунул невестке под нос дулю.
— До знакомства с Вами, Анатолий Петрович, не видела. Зато теперь — каждый день, – с сарказмом ответила невестка.
И вот, три года спустя, родители Эдика совершенно выбились из сил.
— Толя, ты знаешь, я чувствую себя уставшей постоянно. Даже утром просыпаюсь, а ощущение такое, что вовсе не отдыхала, – вздохнула супруга.
— Да, уж, конечно, милая. Нам же не по двадцать лет и, даже, не по сорок, а пашем, как тракторы. Еще и без отдыха, – ответил Анатолий.
— Правда твоя, да только кто же детям поможет?
— Так мы же не отказываемся помогать, но отдыхать, тоже, нужно. Иначе, мы с тобой, мать, свалимся с ног скоро, – сказал Анатолий Петрович и добавил, – я вот что предлагаю: в июне у нас с тобой отпуск. Давай-ка путевки в санаторий купим? В “Чайку”. Помнишь?
— Конечно, помню. Мы в свадебное путешествие ездили в этот санаторий, – улыбнулась жена.
— Ну, вот, молодость и вспомним. Там, правда, давно все перестроили, но места-то те же, — супруг обнял жену, — гулять будем вечером по набережной, а ужинать в ресторане обязательно.
— Ой, Толя это же дорого, – испугалась жена.
— Ну и что? Неужели мы с тобой не заслужили? Все ведь сыну отдаем, а о себе и позабыли.
Тамара Максимовна согласилась. И вот, уже через неделю она снова увидит море. Будет наслаждаться рассветами и закатами, гулять по берегу с мужем, устраивать романтические свидания.
А сегодня Марина спустила свекровь с неба на землю. То, как повела себя невестка, выходит уже за всякие рамки. Но Эдику удалось превзойти жену. Сын позвонил родителям вечером и с ходу завел разговор:
— Мам, есть одна задумка — как выплатить сразу вдвое больше, чем обычно за месяц. Мы с Мариной подумали и решили, что вы с отцом правы: надоели эти долги, ипотека. Надо было не спешить с квартирой.
Тамара Максимовна улыбнулась. Она была рада, что сын и невестка, наконец-то, согласились с родителями.
—- Так вот, – продолжил сын, — мы подумали: зачем вам ехать на море? Поезжайте во время отпуска на дачу. Будете выращивать овощи на продажу, а квартиру вашу я сдам. Представляете какая сумма за месяц соберется? Можно ведь и посуточно сдавать вашу трешку.
Тамара Максимовна не нашла, что ответить и только молча посмотрела на мужа. Разговор происходил по громкой связи, поэтому Анатолий Петрович слышал каждое слово, которое сказал единственный сын. Отец подошел поближе и уверенным голосом сказал:
— Значит так, сынок. С этого дня, ипотеку вы будете выплачивать сами. На нас больше не рассчитывайте. А в санаторий мы с мамой поедем и это не обсуждается. Ты понял меня?
— Папа, ты чего, обиделся? Я же не хотел никого обидеть, но ипотека — это наша общая головная боль на много лет. Надо же искать какие-то способы выплатить ее побыстрее, — растерялся сын.
— Вот и ищи, сынок. А мы с мамой устраняемся. Нам головная боль ни к чему на старости лет. Мы свое отболели еще в твоем возрасте. И еще, пока мы будем на море, попробуй только приблизиться к нашей квартире, пожалеешь. Если вздумаешь сдавать наше жилье, перепишу ее на своего младшего брата, понял меня?
Эдик все понял. Конечно, папа никогда бы не вздумал лишить наследства своего единственного сына. Но если Анатолия Петровича сильно разозлить то он способен и не на такое. Так что лучше не рисковать. В пятницу вечером родители, наконец-то, снова увидели море.
