Маргарита швырнула пакет молока в дверцу холодильника и резко обернулась:
— Егор, ты не забыл, что в субботу день рождения Алисы? — голос её был вроде бы спокойным, но руки выдавали — пальцы побелели от напряжения.
Егор, развалившись на кухонном стуле как морж на льдине, даже не удосужился оторваться от телефона:
— Конечно, не забыл, — буркнул он. — Мама уже звонила, сказала, что поможет с организацией.
Маргарита прищурилась, как кошка перед прыжком:
— Что значит «поможет с организацией»? Мы вообще-то всё уже обсудили и расписали по минутам!
Егор нехотя поднял глаза и пожал плечами:
— Ну, мама там пару идей накидала. Говорит, без аниматора праздник — это как борщ без мяса.
Маргарита тяжело вдохнула, молча считая до десяти, чтобы не врезать мужу половником:
— Егор, ты в своём уме? Мы договаривались: никаких аниматоров! Алиса их боится до писка. Только близкие, уютно, по-домашнему.
— Да ладно тебе, — фыркнул Егор, скользя пальцем по экрану. — Мама знает, что делает. Уже заказала какого-то клоуна и торт.
Маргарита почувствовала, как внутри всё рвануло, как перегретый чайник:
— Без нашего согласия?! Ты вообще слышишь, что несёшь? Это НАША дочь и НАШ дом! Или мне к вашей семейке в уши вставлять мегафон?
Егор нахмурился, покраснел, словно свекла на солнцепёке:
— Не трогай маму! Она старается ради Алисы!
— Ради кого, прости? — Маргарита сделала шаг вперёд, держа пакет молока как боевое оружие. — Ради Алисы, которая будет рыдать, увидев этого идиота в парике? Или ради себя, чтобы перед бабками на лавочке похвастаться?
Егор вскочил, чуть не опрокинув стул:
— Прекрати! Мама заботится о внучке! Это ты всё через свою эгоистичную задницу меряешь!
Маргарита скривилась так, что любая актриса позавидовала бы:
— Отлично, Егор. Пусть будет так. Твоя мама — твои правила. Я умываю руки. Как Понтий Пилат, только без веры в хэппи-энд.
Егор собирался что-то ляпнуть в ответ, но телефон возопил о помощи. Он глянул на экран, и лицо его просветлело, будто к нему сам Бог спустился:
— О, это мама! Наверное, про меню уточнит!
Маргарита, не сказав ни слова, вышла с кухни, громко шлёпая тапками. В детской, среди розово-сиреневых кукол, сидела маленькая Алиса и строила замок.
— Мама, ты грустная? — спросила девочка, вскидывая свои ясные глаза.
Маргарита натянула улыбку, как кривую заношенную футболку:
— Всё нормально, солнышко. Слушай, а давай честно — какой ты хочешь праздник?
Алиса задумалась, сморщив носик:
— Можно, чтобы только Катя и Миша пришли? И чтобы ты испекла шоколадный торт, как в прошлый раз…
Маргарита обняла её крепко-крепко, чувствуя, как внутри ноет что-то очень важное и почти сломанное:
— Конечно, зайка. Всё будет, как ты хочешь. Обещаю.
Вечером, когда квартира напоминала поле боя после тихой войны, Маргарита вновь рискнула:
— Егор, может всё-таки пересмотрим праздник? Алиса не хочет толпу и клоунов.
— Рита, блин, сколько можно? — отмахнулся Егор, как будто шла речь о выборе зубной пасты. — Мама уже всё решила. Расслабься.
Маргарита закусила губу, но сдаться не могла:
— Расслабься?! Да наша дочь в штаны наложит от этого «веселья»!
— А ты, может, попробуешь хоть раз уважительно к моей матери относиться? — отрезал Егор.
Маргарита почувствовала, как в груди вскипает старая, горькая обида:
— Разбирайся сам с этой сумасшедшей семейкой! Я в этом цирке — зрителем не буду! У нас своя семья — ты, я и дети! Запомни это хоть раз!
Егор уставился на неё как на пришельца:
— Ты что несёшь? Моя семья — это и твоя тоже!
Маргарита горько усмехнулась:
— Нет, Егор. Твоя семья — это те, кто мне указывает, как жить и как воспитывать МОИХ детей. А я в этом балагане клоуном не нанималась.
И с этими словами она хлопнула дверью, оставив мужа сидеть в тишине, похожей на ту, что бывает в фильмах ужасов перед прыжком монстра.
Суббота подкралась как кошка в тапочках. Маргарита встала первой, сонная и злая одновременно. Она украшала торт, когда раздался дверной звонок.
На пороге стояла Елизавета Петровна, сияющая как новый утюг, с пакетами до пола.
— Доброе утро, Риточка! — воскликнула она, не дожидаясь приглашения, прошла в квартиру. — Я привезла всё для праздника!
Маргарита через силу скривила рот в подобие улыбки:
— Здравствуйте, Елизавета Петровна. Мы всё уже приготовили.
Та отмахнулась, как будто услышала какую-то глупую шутку:
— Да ладно тебе! Я знаю, как устроить праздник, чтоб запомнили на всю жизнь!
И пошло-поехало: продукты вывалила на стол, свои «украшалки» раскидала по всей кухне.
— Это что за самодеятельность? — фыркнула свекровь, ткнув пальцем в торт Маргариты. — Фу, убожество. Я заказала настоящий праздничный торт! Скоро привезут.
Маргарита еле удержалась, чтобы не швырнуть в неё кондитерским шприцем:
— Мы с Алисой сами его делали. Она хотела именно такой…
— Ерунда! — отрезала Елизавета Петровна. — Ребёнок не понимает, что ему надо!
Тут ввалился Егор:
— Мама, ну ты просто огонь! Теперь праздник точно будет супер!
Маргарита посмотрела на него так, что он на секунду притих… но не надолго.
Следующие часы были похожи на операцию по захвату квартиры спецназом: Елизавета Петровна командовала всеми, как генерал на учениях. Маргариту просто выкинули за борт событий.
Когда гости начали подтягиваться, Рита ахнула: толпа в прихожей напоминала эвакуацию из горящего здания.
— Егор, кто эти люди? — прошипела она, чувствуя, как душит злость.
— Ну… пару коллег, пара маминых подруг… весело же будет! — промямлил он.
И тут грянул финальный аккорд: на пороге появился клоун. Огромный, яркий, пугающий как налоговая инспекция.
— Сюрприиииз! — заорала Елизавета Петровна. — Алисочка, иди сюда!
Алиса вжалась в маму, как мышь в щель.
— Елизавета Петровна, мы говорили, что она боится… — начала Маргарита.
— Пффф, глупости! — отмахнулась свекровь. — Все дети любят клоунов!
Алиса едва не расплакалась, дрожа как осиновый лист.
— Может, хватит? — проблеял Егор, видя, что дочь уже на грани истерики.
— Не вмешивайся! — цыкнула мать.
И тогда Маргарита взорвалась:
— Хватит! Это не ваш праздник, это праздник Алисы! И мы будем делать так, как хочет она!
В комнате повисла такая тишина, что даже муха постеснялась бы жужжать.
— Как ты смеешь говорить так с моей матерью?! — воскликнул Егор.
— А как ты смеешь игнорировать свою дочь?! — выпалила Маргарита.
Елизавета Петровна схватилась за сердце, будто актриса в дешёвой мыльной опере:
— Ах, вот она — неблагодарность!
Маргарита, у которой нервы уже давно были на последнем издыхании, подхватила Алису на руки и, не глядя по сторонам, вылетела из комнаты, как ракета с душком.
За спиной остались шокированные гости, перекошенные рожи родственников и кислое эхо испорченного праздника. Но, как ни странно, внутри Марго впервые за долгое время стало тихо. И даже как-то спокойно. Она наконец-то сделала то, на что не решалась годами: послала это маленькое домашнее сумасшествие куда подальше.
После этого «торжества» атмосфера в доме напоминала утренний метро-поезд: все рядом, а поговорить — страшнее смерти. Маргарита и Егор перекидывались короткими репликами про «хлеб на столе» и «где носки», а Алиса сделалась тихой, как мышонок перед кошкой.
А тут ещё Елизавета Петровна решила устроить личное шоу с продолжением. Она зачастила в их дом чаще, чем курьер из «Яндекс.Еды», каждый раз находя новую причину повесить Маргарите очередную гирлянду нервотрёпки.
— Егорушка, я тут печеньки принесла. Ритка ваша-то совсем вас голодом морит, — бодро пролепетала свекровь, вваливаясь в субботнее утро без звонка и стука.
Маргарита, стоявшая у плиты с ножом в руках (что символично), просто повернулась и молча ушла в коридор. Кулаки её были сжаты так, что ногти врезались в ладони. Убивать она пока не собиралась, но мысли в голове были красочные.
Егор, как обычно, прикидывался ветошью:
— Спасибо, мам. Как всегда вовремя, — слащаво улыбнулся он, как будто печеньки могли спасти ситуацию.
Елизавета Петровна, уловив, что её приветствуют, а не выгоняют, радостно продолжила:
— Я вот что подумала! Вам бы гостиную обновить. Видела в магазине чудо-обои. Поехали, выберем, а?
Из коридора донеслось сдержанное рычание Маргариты. Она вернулась на кухню с лицом, на котором можно было жарить блины без масла:
— Елизавета Петровна, мы сами решим, что нам менять. И когда.
Свекровь моментально сменила тон с «милая бабушка» на «дракон без выходного дня»:
— Я всего лишь помогаю. Сами-то вы ни черта не справляетесь.
Егор сделал вялую попытку потушить пожар:
— Мам, ну давай не сегодня… Мы вообще планировали день с детьми провести.
Маргарита кивнула, словно подтверждая диагноз:
— Вот именно. Планировали. Без лишних зрителей.
Елизавета Петровна посмотрела на неё, как на клопа:
— Слышу, слышу… Распустилась совсем, Риточка. Забыла, кто тебе ремонт оплачивал? Кто детей выгуливал, пока ты в своём «салончике красоты» хвостиком вертела?
Маргарита вспыхнула, как бензоколонка:
— Работала я, а не хвостиком вертела! И про ремонт — не надо. Никто вас не просил. Это ваше добровольное сумасшествие.
Егор, теряя остатки мужества, пытался вставить хоть что-то:
— Девчонки, давайте без этого…
Но мама, как комбайн, не собиралась останавливаться:
— Нет уж! Надо всё сказать! Она тебя науськивает, Егорушка! От семьи отрывает! Даже детей моих родных от меня уводит!
Маргарита, сдерживая желание кинуться с кулаками, ответила резко:
— Да это вы отталкиваете внуков своими фокусами! Алиса до сих пор в кошмарах тот чёртов день рождения вспоминает!
Егор повысил голос, переходя на режим «разведчик под обстрелом»:
— Хватит обе! Мама, не сгущай краски. Марго, уважай мать!
Маргарита скрестила руки на груди, глядя на него так, что краску со стены можно было бы счищать:
— А ты уважать меня пробовал? Жену свою. Мать своих детей.
Тишина повисла глухая, как в бункере после взрыва. Первой её нарушила Елизавета Петровна, с ехидцей:
— Вот видишь, сынок? С кем связался… Тебе ещё думать и думать, нужна ли тебе такая женщина.
Маргарита вздохнула так, будто сдувала с души последний наивный пузырь:
— Знаете что, Елизавета Петровна? Забирайте своего сына. Бесплатно, безвозвратно и без рассрочки. А мы с детьми как-нибудь разберёмся.
С этими словами она вышла. На автомате добралась до детской, где Алиса с Мишей строили крепость из кубиков.
— Дети, собираемся. Поедем к бабушке Тане.
Алиса подняла на неё огромные, испуганные глаза:
— Мамочка, вы опять поругались?
Маргарита обняла её крепко:
— Всё хорошо, зайка. Иногда взрослым тоже нужно взять паузу. Как в мультиках, знаешь, когда герои на секунду исчезают с экрана.
Пока дети собирали вещи, Маргарита металась по дому, запихивая в сумку всё подряд — от носков до зарядки. Она чувствовала: если останется ещё хоть минуту — либо сойдет с ума, либо попадёт в новости как «та самая женщина с ножом».
На лестнице, уже нагруженная детьми и сумками, она услышала за спиной:
— Рит, подожди! Давай поговорим! — Егор, как водится, очнулся в последнюю минуту.
Но Маргарита даже не обернулась. Всё. Финиш. Без права на переигровку.
Прошла неделя. Егор звонил каждый день, скулил в трубку, как побитая дворняга. А Маргарита только сильнее убеждалась — назад дороги нет.
И вот в субботу утро. Звонок в дверь. На пороге стоял Егор — осунувшийся, потухший, похожий на картофельный мешок после боя.
— Нам надо поговорить, — тихо выдохнул он.
Маргарита кивнула, не став устраивать спектакль на лестничной площадке:
— Дети у бабушки на даче. Заходи.
На кухне царила тишина, напряжённая, как натянутый канат. Егор открыл рот, но Маргарита остановила его взглядом:
— Нет. Сначала меня слушай. Мне надоело жить в доме, где за меня решают, как я должна дышать.
Егор уронил голову:
— Я всё понял, Марго. За эту неделю я осознал, что без вас… ну, как без воздуха.
Маргарита вскинула бровь:
— А твоя мама? Она в курсе, что воздух вам не поставляет?
Егор натянуто улыбнулся:
— Я поговорил с ней. Сказал прямо: ещё один скандал — и я ухожу из её жизни.
Маргарита моргнула, переваривая новость:
— И?
— Была истерика. Орали, кидались подушки… Потом призналась, что боится остаться одна. Вот и чудит.
Марго вздохнула:
— И что теперь?
— Психолог, — серьёзно сказал Егор. — Я настоял.
Маргарита кивнула медленно, как будто пробовала незнакомое блюдо:
— Хорошо. Но если хоть одно вмешательство — я детей пакую в чемодан и улетаю, хоть в Антарктиду.
Егор взял её за руку:
— Я сделаю всё, чтобы сохранить нас.
В этот момент зазвонил телефон. Алиса.
— Мамочка, мы с Мишей скучаем. Когда домой вернёмся?
Маргарита улыбнулась, глядя на Егора:
— Скоро, солнышко. Очень скоро.
Когда они собрались ехать за детьми, Маргарита ещё раз напомнила:
— Помни. Это только начало. Второго шанса больше не будет.
Егор обнял её крепче:
— Я всё понял. Клянусь, всё будет по-другому.
Казалось бы — вот он, хэппи-энд. Но нет. Жизнь — не кино.
Через полгода Елизавета Петровна снова полезла в их семью с грязными руками: забирала детей без разрешения, травила их ядом против Маргариты, распускала слухи, что мать им не нужна.
Когда Егор всё узнал, взорвался так, что соседи потом ещё неделю здороваться боялись. Пригрози ей судом, объяснил, что её теперь ждёт только одиночество и кошки. Елизавета Петровна не поняла намёков.
Тогда семья собрала чемоданы и укатила в другой город, сменив не только адрес, но и всю свою чёртову жизнь. Никто больше не сообщил ей, где искать их.
Потому что иногда лучше навсегда потерять одного родного человека, чем потерять всю семью.
