Мы с Денисом оба приехали из небольших городов, и третий год буквально вкалывали в столице. Сначала жили в коммуналке, потом делили квартиру с незнакомцами. Когда наконец смогли скопить небольшую сумму, решились на отдельное жильё.
Нашу квартиру, которую риелтор назвал «евродвушка», я полюбила сразу. Небольшая, с отдельной спальней и просторной кухней-гостиной, она казалась нам настоящей свободой.
— Настя, представляешь, у нас будет своя ванная! — Денис кружил меня по комнате, когда мы подписали договор об аренде. — И никаких соседей!
— И никаких чужих волос в раковине! — добавила я, уткнувшись ему в плечо.
Переезд был долгим, но мы наконец-то обрели свой тихий уголок.
Когда Валентина Петровна, мама Дениса, приехала к нам впервые, она сразу же начала инспекцию.
— Прихожая крохотная. А это что? Кухня-гостиная? Ого, какая большая! А комната всего одна, и совсем малюсенькая.
Я старалась сохранять олимпийское спокойствие.
— Настенька, почему ты шторы не повесила? Я привезла тебе, как знала. И цветы надо! Без цветов дом — это не дом.
— Мам, мы ещё даже вещи не разобрали, — вмешался Денис, увидев, как я сжимаю кулаки. — Пойдём, чай попьём.
Валентина Петровна оглядела нашу кухню-гостиную.
— А диван здесь зачем?
— Чтобы сидеть, — я поставила чашки. — И вам как раз есть, где переночевать.
— Надо же, как у вас продуманно, — свекровь улыбнулась. — Тут прямо гостей принимать — самое то!
Я вежливо улыбнулась в ответ, думая, что она просто старается быть милой. Какие гости? Наш крохотный диванчик едва годился для одного человека!
— Ты представляешь, она всем растрепала, что у нас хоромы! — Денис свалился на диван через два дня после её отъезда. — Звонила тётя Анна, спрашивала, можно ли к нам на недельку заехать. Говорит, мама сказала, что у нас места для гостей полно!
— Что?! — я отложила ноутбук. — Какая неделька? Мы тут сами едва помещаемся!
— Я объяснил, что у нас однушка, а не пятикомнатные апартаменты, — Денис потёр лоб. — Но мама, видимо, всем рассказала, что у молодёжи в Львове теперь есть свободный ночлег.
Я успокоилась, решив, что Денис «закрыл» вопрос. Но ненадолго.
«Мы же родня, надо помочь!»
Валентина Петровна позвонила мне в середине осени.
— Настя, это мама, — бодро начала свекровь. — У меня новость! Евгения с Максимом переезжают!
Евгения — двоюродная сестра Дениса, Максим — её сын-подросток. Жили они в маленьком посёлке, и я видела их пару раз.
— Переезжают? Куда? — всё ещё не понимая.
— Как куда? В Львов, конечно! У них там полный крах — единственный завод закрылся, Евгению сократили, дома зимой холодно. Муж, Дмитрий, давно сбежал, алиментов не даёт. Я подумала: вы вдвоём в такой хорошей квартире, а они четверо в разваливающемся доме ютятся.
Тут до меня дошло.
— Вот я и решила: вы их к себе пустите, им тяжело, а вы немножко потеснитесь!
— Валентина Петровна, вы хотите, чтобы они переехали к нам жить?
— Ну да! — она говорила так, будто это само собой разумеется. — Временно, конечно. Пока Евгения найдёт работу, осмотрится.
— Но у нас однокомнатная квартира! — я старалась говорить очень спокойно. — Мы вдвоём едва вмещаемся. Вы вообще представляете, что такое жить вчетвером в арендованной евродвушке? В договоре прописано только два жильца!
— Ой, да брось ты! — свекровь отмахнулась. — Кто там будет проверять? Потеснитесь, не барыни же вы! У вас всё равно места больше, чем у них, они в одной комнате вчетвером живут!
— Валентина Петровна, — я вздохнула. — Мы не можем. Правда. Квартира маленькая, съёмная.
— Вот! — воскликнула свекровь, как будто поймала меня с поличным. — Значит, места полно! Я же видела! Не придумывай!
— Нет, места как раз нет, — я чувствовала, как начинаю закипать. — Давайте Денис вам перезвонит. Обсудите с ним.
— А что обсуждать? — в голосе Валентины Петровны появилась горькая обида. — Ты даже не хочешь помочь родне своего мужа. Мы всегда всем помогали, а ты, значит, только для себя живёшь!
Я чуть не уронила телефон. Кое-как попрощавшись, я поспешила домой.
Вечером я всё рассказала Денису. Он тяжело вздохнул и сразу набрал мать.
— Мам, ну ты что?! Как ты себе это представляешь? У нас однушка, спальня крошечная! Где мы их разместим? На кухне?
Я слышала только часть разговора, но видела, как Денис морщится и закатывает глаза.
— Нет, мам. Нет. Мы не можем. Может, мы деньгами поможем? Или работой посоветуем? У Насти брат в строительной фирме, может, Максима возьмут? Ему уже восемнадцать.
Разговор затянулся. Когда Денис наконец положил трубку, он был подавлен.
— Ну что?
— Обиделась, — вздохнул он. — Сказала, что мы «зажираемся», что она меня не так воспитывала, что мой отец… в общем, ты поняла.
— И что дальше?
— Ничего, — Денис обнял меня. — Переживёт. Я сказал, что мы не можем и не будем их размещать. Точка.
«Мы уже приехали!»
Через неделю я вернулась домой раньше обычного — отпросилась с работы из-за сильной головной боли. Денис третий день был в командировке.
Когда я открыла дверь своим ключом и увидела чужие ботинки в прихожей, я сначала подумала, что ошиблась этажом. Но нет — вот наши вещи, а рядом стоят женские ботильоны и разношенные кроссовки.
— Кто здесь? — спросила я, входя в кухню. Сердце колотилось в горле.
— О, Настя! Привет! — из-за холодильника выглянула женщина лет сорока, в розовом спортивном костюме. — А мы уже приехали!
Это была Евгения. Рядом с ней вертелся долговязый Максим.
— Ждала? — тупо повторила я, не в силах поверить.
— Ну да, — Евгения кивнула. — Мама Дениса сказала, что вы не против нас приютить на время. Мы ключ у соседки взяли, она сказала, что ей ключи хозяйка оставила. Мы звонили долго, но ты не отвечала.
— Я… я была на работе, — пробормотала я, ощущая, как комната начинает плыть. — А Денис в командировке.
— Знаем-знаем, — Евгения беззаботно кивнула, доставая из холодильника пакет с молоком. — Мама всё объяснила. Сказала, самое время переехать, пока Дени нет дома, чтобы мы спокойно разместились.
— Макс, ты всё внёс? — спросила она сына.
— Не-а, — подросток почесал затылок. — Там ещё два больших мешка внизу. И коробка с твоими фиалками.
— Фиалками?! — переспросила я.
— Я же не могла их бросить, — Евгения улыбнулась. — Они пропадут. Кстати, Настя, где у вас посуда? Мы хотим пельмени сварить.
Я смотрела, как чужие люди обживают наше крохотное пространство. Как Евгения открывает наши шкафы, как Максим плюхается на диван, закидывая ноги на журнальный столик.
— Евгения, — я сглотнула. — Вы надолго?
— Ой, ну как получится, — она пожала плечами, наполняя кастрюлю водой. — Мама Дениса сказала, пока не устроимся. Сейчас же кризис, работу сразу не найдёшь.
— Понятно, — медленно проговорила я, доставая телефон. — Мне нужно срочно уйти. Забыла кое-что на работе.
— Да иди, конечно, — Евгения махнула рукой. — Мы тут сами справимся.
— Слушай, а пароль от вайфая какой? — крикнул Максим из комнаты. — И тут розетка не работает!
— На роутере записан, — ответила я на автопилоте.
Я выскочила из квартиры и набрала подругу Екатерину.
— Они просто пришли и всё? — Екатерина смотрела на меня круглыми глазами, протягивая чай. — Без предупреждения?
— Угу, — я сделала глоток. — Валентина Петровна всё устроила.
— И что ты будешь делать?
— Сейчас? — я пожала плечами. — Переночую у тебя. А дальше… дождусь, пока Денис выйдет на связь.
— Знаешь, — сказала я. — Мы с Денисом столько мечтали о своём уголке. А теперь я сижу у тебя, потому что в моём доме — чужие люди.
Денис позвонил только на следующий день.
— Настя, ты что, с ума сошла?! — закричал он в трубку. — Почему ты не дома?
— А ты не читал мои сообщения? И не слушал голосовые? — спросила я спокойно.
— В смысле? — его голос осекся. — Кто у нас дома?
— Твоя тётя Евгения с сыном. С двумя огромными сумками и коробкой фиалок. Твоя мама сказала им, что мы не против.
— Настя, ты серьёзно?!
— Абсолютно. Я ушла к Екатерине. Я решила, что это не мои проблемы. Я тебе говорила, что твоя мама что-то затеяла.
— Говорила, — тихо согласился он. — Я послезавтра вернусь. Разберусь, обещаю.
— Не торопись, — я застегнула куртку. — Я поживу пока у Екатерины. А ты возвращайся, когда там не будет посторонних.
Монолог с камерой и моё «нет»
Через три дня я решила съездить домой забрать вещи. Было рано, я надеялась, что «гости» ещё спят.
Открыв дверь, я застыла. В прихожей стоял запах жареного лука и мокрой шерсти. Из комнаты доносился храп.
На цыпочках я прошла в кухню и увидела поле битвы. Раковина завалена грязной посудой, на столе — объедки. Мой любимый бежевый плед валялся на полу, заляпанный чем-то красным.
Из спальни вышел заспанный Максим.
— А, это ты, — буркнул он. — А где Денис?
— В командировке, — я старалась говорить спокойно. — А ты почему в нашей спальне?
— А где мне ещё? — он пожал плечами. — Мать на диване спит, я тут. Нормально же.
— Нормально? — я сделала глубокий вдох.
— Так вас же не было, — Максим направился к холодильнику. — Кстати, стиральный порошок кончился. И бумага туалетная. Мать просила купить, когда придёшь.
Я досчитала до двадцати.
— Знаешь что, — сказала я, доставая телефон. — Я сейчас кое-что сделаю, а потом уйду. И очень советую вам к вечеру съехать.
— Чего? — Максим уставился на меня с куском колбасы в руке. — Мы же только приехали.
— Вот именно, — я включила диктофон.
Я не кричала. Просто спокойно, монотонно, вела камеру телефона по всей квартире. Грязь, пятна, пустой холодильник, антисанитария — и это всего за три дня.
— Это сообщение для Валентины Петровны и для тебя, Денис, — сказала я в конце. — Я уезжаю. Не звоните мне. Я приду в свой дом, когда там никого не будет.
Я выключила запись и отправила её в семейный чат. Потом посмотрела на ошарашенного Максима.
— Передай маме, что вы должны съехать сегодня. Иначе я вызываю полицию.
Я развернулась и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.
Денис позвонил через два часа.
— Я всё прослушал, — сказал он вместо приветствия. — Настя, прости меня. Я должен был остановить это сразу.
— Угу, — ответила я.
— Они уедут сегодня, обещаю. Я уже поговорил с мамой. И с Евгенией тоже.
— И что они?
— Евгения сказала, что просто воспользовалась приглашением, — Денис вздохнул. — А мама… она плакала. Говорила, что хотела как лучше.
— В их семье, может, и было так, — сказала я. — А мы с тобой — другая семья.
— Я знаю, — тихо ответил он. — И я на твоей стороне, Настя. Всегда был и буду.
— Посмотрим, — я прикрыла глаза. — Позвони, когда они уедут.
Я вернулась через неделю. Наша маленькая квартирка больше не казалась просторной. Но это был наш дом.
Мои дорогие, признайтесь, у кого из вас были похожие ситуации с родственниками, которые без спроса решили, что ваш дом — «проходной двор» или «гостиница»? Как вы научились говорить твёрдое «нет» и защищать свои личные границы? И как, по-вашему, должен был поступить Денис в самом начале, когда мать только заговорила об этом? 👇 Давайте обсудим!
