— Мам, а почему мы не идем к тёте Диане? — Полина теребила край праздничного платья, которое Анна купила дочери специально для утренника.
— Милая, сегодня мы дома встречаем Новый год, — Анна поправила бант в волосах дочери. — У тёти Дианы и дяди Миши свои планы.
— Но у них веселее! — надул губы пятилетний Костик. — И ёлка большая-пребольшая!
Анна вздохнула. Да, у брата и правда было веселее. Большая квартира, шикарная ёлка до потолка, всегда полный дом гостей… А у неё — однушка в спальном районе, искусственная ёлочка на тумбочке и вечная экономия на всём.
Телефон завибрировал — Маринка.
— Ань, ну что, решилась? Платье купила?
— Марин, я же сказала — никуда не пойду. С детьми буду.
— Вот только не начинай! — возмутилась подруга. — Я тебе что говорила? В тридцать два года жизнь только начинается! А ты себя похоронила, честное слово. Когда последний раз на свидании была? В кино ходила? Танцевала?
Анна промолчала. А что тут скажешь? Маринка права — она действительно не помнит, когда последний раз куда-то выбиралась. Работа-дом-дети, дети-дом-работа…
— Короче, я заеду через час. Поедем за платьем. А вечером — в «Зимнюю сказку». Я уже столик забронировала.
— Но дети…
— Так оставь у брата — заявила Маринка. — Ну мы же ненадолго…
Михаил открыл дверь и замер на пороге:
— Только не говорите, что вы обе пришли меня уговаривать.
— Мишенька, братик, — Анна схватила его за руку. — Всего на пару часов! Мы быстренько, правда-правда!
— Ань, ну какие пару часов в новогоднюю ночь? — Михаил покачал головой. — Ты же знаешь, мы с Дианой к Сергеевым собирались…
— А мы к вам детей привезем! — вклинилась Маринка. — Они же с вашими племянниками дружат. Им весело будет!
— Вот именно! — подхватила Анна. — Полинка вчера весь день про вашу ёлку говорила. И Костик соскучился…
В этот момент из кухни выглянула Диана:
— Что тут за консилиум?
— Вот, уговаривают детей на ночь оставить, — вздохнул Михаил. — Анька в ресторан собралась.
Диана окинула золовку внимательным взглядом. За последние годы они сблизились — может, потому что обе рано остались без родителей, а может, просто характерами сошлись. Анна часто забегала к ним с детьми, помогала с ремонтом, сидела с племянниками, когда нужно. Да и Диана всегда была готова выручить.
— А что, может и правильно, — неожиданно сказала она. — Сколько можно дома сидеть? Молодая еще совсем.
— Диана! — в голосе Михаила прозвучало удивление. — Ты серьезно?
— А что такого? — пожала плечами Диана. — Пусть развеется. Только, — она строго посмотрела на Анну, — чтобы не позже двух ночи вернулась. И телефон не выключала…
Ресторан сиял огнями. Анна, в новом изумрудном платье по колено, чувствовала себя настоящей принцессой. Платье они выбирали с Маринкой почти три часа — хотелось чего-то особенного, но не вульгарного.
— Нет, ну ты посмотри на себя! — восхищалась подруга. — Просто куколка! А главное — прическа эта тебе так идет. Я же говорила — челку надо убирать, лицо открывать.
Анна смущенно улыбнулась. Она действительно давно не чувствовала себя такой красивой. Да что там — такой женщиной она себя давно не чувствовала.
— О, смотри! — вдруг шепнула Маринка. — Какой красавчик на тебя уставился. Уже минут десять не сводит глаз.
Анна небрежно обернулась и застыла. За соседним столиком сидел Андрей Воронцов. Её первая любовь, её несбывшаяся мечта, предмет воздыханий всей школы…
Он тоже узнал её. Встал и направился к их столику.
— Анька, ты? Аня Светлова? Не может быть!
Сердце пропустило удар, потом заколотилось как сумасшедшее.
— Андрей… — только и смогла выдохнуть она.
— Можно присесть к вам? — он улыбнулся той самой улыбкой, от которой у неё когда-то подкашивались коленки.
Маринка молча подвинулась, освобождая место.
Следующие два часа пролетели как одно мгновение. Андрей рассказывал о себе — о разводе, о работе в строительной компании, о путешествиях. А потом вдруг спросил:
— А помнишь, как мы мечтали вместе уехать? После выпускного? В Сочи собирались…
— Помню, — тихо ответила Анна. — Только я тогда не смогла. Мама заболела…
— А я ведь ждал тебя на вокзале. Три часа простоял.
Они помолчали, каждый думая о своем. О том, как могла бы сложиться жизнь, если бы тогда…
— Я лечу туда утром, кататься на лыжах, — вдруг сказал Андрей. — Уже есть билет на утренний рейс в Сочи. Полетишь со мной?
— Что? — не поняла Анна.
— Хотел один лететь, развеяться. Но теперь думаю — может, это знак? Может, судьба дает нам второй шанс?
— Андрей, ты с ума сошел? Какой Сочи?
— А почему нет? — он накрыл её руку своей. — Ты все такая же красивая. И все так же краснеешь, когда смущаешься. Полетели! Встретим Новый год у моря. Как тогда мечтали.
Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. В голове шумело от шампанского и воспоминаний.
— Я не могу… — начала она.
— Можешь! — перебил Андрей. — Ты свободная женщина, красивая, молодая. Зачем отказываться от счастья? Один раз живем!
Маринка молча наблюдала за ними, покусывая трубочку коктейля.
«Один раз живем…» — эти слова звенели в голове Анны, когда она доставала телефон. Пальцы дрожали, когда она набирала сообщение брату: «Присмотрите за детьми. Вернусь через неделю».
Отправила. Выключила телефон. И только потом поняла, что натворила.
— Стой! — Маринка схватила её за руку. — Ты что творишь? А дети?
— Всего неделя, — прошептала Анна. — Один раз в жизни… Миша поймет.
— Да ты правда с ума сошла! — Маринка покрутила пальцем у виска. — Включи телефон, немедленно!
Но было поздно. Андрей уже вел её к выходу, и впереди была сказка. Самая настоящая новогодняя сказка…
Сочи встретил их солнцем и морским бризом. Номер в пятизвездочном отеле, завтраки с шампанским, прогулки по набережной…
Андрей был неутомим — водил её в лучшие рестораны, показывал город, знакомил с друзьями. Он словно пытался уместить в эту неделю целую жизнь.
А Анна… Анна старалась не думать. Не думать о детях, о брате, о Диане. О том, что там, дома, сейчас творится. Она жила моментом, упивалась вниманием, купалась в комплиментах.
Только по ночам, когда Андрей засыпал, она лежала без сна и смотрела в потолок. И думала о том, что Полина обычно не может уснуть без своей любимой сказки. И что Костик боится темноты…
Неделя пролетела как миг.
Дверь открылась мгновенно — словно её ждали. На пороге стояла Диана, бледная от гнева.
— Явилась! — в её голосе было столько презрения, что Анна невольно отшатнулась. — Ты хоть понимаешь, что натворила?
— Диан, я…
— Молчи! — Диана втащила её в квартиру. — Ты нам детей оставила на пару часов, а забрала через неделю! Они плакали каждый вечер, спрашивали, где мама. А мы что должны были им отвечать? Что мамочка решила поразвлечься?
В коридор вышел Михаил. В его взгляде читалось бесконечное разочарование.
— Как ты могла, Аня? — тихо спросил он. — Я всегда знал, что ты легкомысленная, но чтобы настолько…
— Миша, прости! — Анна разрыдалась. — Я не знаю, что на меня нашло. Я…
— Мама! — из комнаты выбежала Полина, за ней, спотыкаясь, семенил Костик.
Анна бросилась к детям, обняла их, прижала к себе.
— Простите меня, мои хорошие! Простите!
Они столкнулись с Маринкой в торговом центре через две недели. Андрей как раз выбирал Анне кольцо — красивое, с сапфиром.
— О, какие люди! — Маринка окинула их холодным взглядом. — Ну как, налюбовались? А дети как, Ань? Полина перестала по ночам плакать?
— Дети? КАКИЕ? — Андрей медленно повернулся к Анне. — У тебя есть дети?
— Андрей, я…
— Конечно есть! — перебила Маринка. — Двое. Полина — семь лет, Костик — пять. Только она об этом забыть предпочла. На недельку.
Андрей смотрел на Анну так, словно видел впервые.
— У тебя есть дети, — повторил он. — И ты их бросила. На неделю. Ради… развлечения?
— Я могу объяснить! — Анна схватила его за руку.
— Нет, Аня, — он мягко, но решительно освободил руку. — Тут нечего объяснять. Знаешь… я могу понять многое. Но женщина, которая способна вот так поступить с собственными детьми… — он покачал головой. — Прости, но это не моя история.
И ушел. А она осталась стоять посреди торгового центра, глядя ему вслед и понимая, что потеряла не только его. Она потеряла нечто большее — уважение к себе.
Прошел год.
Анна сидит у окна, глядя на падающий снег. Где-то там, в сверкающем огнями городе, люди готовятся встречать Новый год. А она дома, с детьми. Полина рисует открытку, Костик возится с конструктором.
Нет, она не жалеет о той сказочной неделе. Жалеет о том, как поступила с детьми, с братом, с Дианой. О том, что погналась за призраком прошлого, рискнув самым дорогим, что у неё есть.
Телефон пиликает — сообщение от Дианы: «Завтра заеду. Полине обещала показать, как делать имбирные пряники».
Анна улыбается сквозь слезы.
Да, доверие восстанавливается медленно. Но оно восстанавливается.
Маринка теперь заходит редко — между ними словно черная кошка пробежала. Но, может, оно и к лучшему. Настоящие друзья не подталкивают к необдуманным поступкам.
А Андрей… что ж, она часто думает о нем. Не о том Андрее из школы, и даже не о том, из сочинской сказки. А о человеке, который ушел не из-за того, что у неё есть дети, а из-за того, как она с ними поступила. И за это она ему даже благодарна. Он показал ей в ней самой то, что нужно было срочно менять.
— Мам, смотри, что я нарисовала! — Полина протягивает ей открытку. На ней — ёлка, снег и четыре фигурки: она сама, Костик, тётя Диана и дядя Миша.
— А я где? — спрашивает Анна, разглядывая рисунок.
— А я тебя сейчас дорисую! — дочка хватает зеленый карандаш. — Вот тут, рядом с нами. Потому что мы всегда вместе, правда?
— Правда, солнышко, — Анна целует дочку в макушку. — Теперь — всегда вместе.
И это её главная сказка.
Пусть не такая яркая и блестящая, как та, сочинская. Зато настоящая. И навсегда.
