Никто не ожидал, что Серёга Нагаев, главный хулиган класса, просто чудом избежавший уголовной ответственности за свои делишки, станет полицейским. И не просто полицейским, а оперативным работником.
Однако, он не просто им стал, но и считался одним из лучших. Может оттого, что он умел мыслить, как преступник, был смел, не туп и не боялся рисковать.
А может быть, дело было в его девушке, Евгении. Влюбившись в хулигана, она приложила все усилия, чтобы он исправился, «стал человеком». Тем более, что сама Евгения была отличница, девочка из приличной семьи.
Её отец, узнав о выборе дочери, схватился за сердце. Лёжа в супружеской постели, он жаловался жене:
— Вот, Маш, вырастили доченьку! Гимнастика, репетиторы! И для чего это всё? Чтобы пришло это рыло и разрушило всё?
— Не кипятись, Михалыч, — успокаивала его жена, — Пока этот олух в армии, наша Женька в институте найдёт себе жениха поприличнее. Хотя, я вообще против отношений, пока учёба не закончена!
— Да ну, — ущипнул её за ногу муж, — а как же мы с тобой?
— Ну, то совсем другое дело! — взбивая себе подушку, отозвалась жена, и зевнув, добавила, — время было другое!
— А когда этому… в армию? Вдруг он туда и не собирается? — забеспокоился Василий Михайлович.
— Значит, надо помочь. Подключи свои связи, — засыпая, пробормотала она себе под нос, и через мгновение уже похрапывала.
— Легко сказать, — Василий Михайлович выключил ночник, и отвернувшись от жены стал думать, кто из многочисленных знакомых мог бы ему помочь отправить Сергея служить, в ближайший призыв.
Родители Евгении очень рассчитывали на то, что пока парень будет в армии, их дочь забудет его. Они даже не запрещали Евгении ходить на студенческие вечеринки, оканчивающиеся обычно за полночь. Надеялись, что там она встретит будущего профессора медицинских наук или, в крайнем случае, будущего врача.
Они и сами оба были врачами, причём Василий Михайлович был потомственным хирургом, как и его отец.
Но Евгения не оправдала надежд своих родителей, и всё-таки дождалась Нагаева. Через положенный срок он вернулся, и вскоре Евгения сообщила родителям, что выходит замуж. Мать с отцом переглянулись и обреченно вздохнули.
Молодые люди расписались. Свадьбы не было: так, посидели с друзьями в недорогом кафе, ни копейки не попросив у родителей Евгении, за что получили от них роскошный подарок — машину.
Мама Сергея взяла к себе старенькую бабушку, освободив молодым квартиру. Пусть в хрущовке, зато своя. Не многим так везёт! Евгения училась, а Сергей пошёл на работу туда, куда никто не ожидал — в полицию.
Когда Нагаев поступил в вуз МВД, тесть немного успокоился, тем более, что Евгения уже ждала первенца. Она даже академический отпуск брать не стала. На последнем курсе экзаменаторы делали ей послабления.
Злые языки даже шептали, что Женька нарочно «залетела» на последнем курсе, чтобы ей делали поблажки. Так или не так, институт Евгения закончила и вскоре родила девочку.
Нужна была другая квартира. Бабушкина хрущовка уже не годилась — Сергей почти всегда днём отсутствовал дома, а молодой матери было не под силу спускать, и тем более поднимать коляску на третий этаж без лифта.
Малышку вывозили на прогулки, только когда у мужа был выходной, или приезжали родители Евгении. Они и добавили денег на новое жильё. И район хороший, и от их собственной квартиры можно пешком дойти.
Обе бабушки не отказывались посидеть с внучкой, которую назвали в честь одной из них — Машенькой.
Не успела Евгения выйти на работу, как забеременела вторым ребенком. Беременность была незапланированной. Евгения хотела сделать аборт втайне от родителей, но не вышло. Отцу тут же доложили. Родители встали на защиту ребёнка. Воспитаем! — заявил Василий Михайлович, — никуда твоя карьера не убежит!
Когда родилась вторая девочка, в доме начался кошмар. Малышка вела себя беспокойно, и Евгения также стала раздражительной. Нагаев поймал себя на мысли, что вне дома ему лучше, спокойнее.
Он обедал с коллегой в кафе, когда к ним подсела стройная, красивая девушка.
— Привет, Гарик, обедаешь? — весело спросила она коллегу, глядя при этом на Сергея.
Нагаеву было лестно внимание красотки, внутри шевельнулось что-то давно забытое, интерес, замешанный на азарте.
— Ага, — отозвался Гарик, не прекращая есть, — а ты чего тут?
— А я тут работаю недалеко, — по прежнему, не сводя глаз с Нагаева, — ответила красотка.
Она и впрямь была хороша. Как с картинки. Знала свои достоинства и умела показать их. Главные Сергей разглядел, когда она, прощаясь, сунула ему визитку, а после, повернувшись, пошла к выходу.
— Вот это попка! — восхищенно сказал Сергей в то время, как приятель приложил ко рту салфетку, чтобы он не заметил усмешку, тронувшую его тонкие губы.
— Ты же, товарищ Нагаев, женат? — спросил он, натягивая на голову бейсболку, — так что оставь мечты и выброси визитку, пока не поздно!
Вспомнив о жене, Сергей смял визитку и подошёл к урне, чтобы выбросить.
— Серёг, подожди меня, я сейчас, — коллега направился к туалету.
Проводив его взглядом, Нагаев положил визитку в карман. Позже, заучив номер наизусть, выбросил визитку.
Евгения совсем измучилась со второй дочкой. Она злилась на родителей, что те обещали помочь, а теперь находили предлоги, чтобы увильнуть. Их можно было понять: без матери девочка орала постоянно.
Ребёнка проверили не один раз, тем более, что все возможности были. Анализы нормальные, результаты многочисленных исследований — всё в норме. Некоторые коллеги медики намекали на сглаз (!) или дурной характер девочки.
— Да вредина она у тебя! — говорила подруга-невролог.
— Я не могу больше, — плакала Евгения, — даже когда она молчит, у меня в ушах крик. Я так с ума сойду.
— Знаешь, есть очень хороший педиатр, ещё старой школы, я тебе сейчас дам телефончик. Покажешь ему Сонечку! — написав номер, подруга протянула его Евгении.
— Андрей Андреевич? — едва взглянув, грустно улыбнулась та, — ему первому, мы её показали.
Девочка всё это время играла новой игрушкой, но вдруг ей надоело. Она бросила игрушку на пол и завизжала.
Может быть, чувствовала, что в это время её отец, купив букет роз, поднимается на лифте в квартиру любовницы?
Уже месяц, как Нагаев нашёл утешение в уютном гнёздышке Жанны на последнем этаже элитной многоэтажки. Окна в пол, весь город у ног.
Жанна показала ему такие штучки, после которых с. е. к. с. вечно уставшей женой стал казаться пресным. Хорошо, что Евгения не была требовательна, она действительно сильно уставала.
То, что свидания с Жанной были тайными, придавало им остроту. Они чувствовали себя шпионами. Сладок запретный плод!
Одно только омрачало идиллию — после бурного с. е .к. с. а с любовницей, Сергей всегда уходил. Сколько не уговаривала его Жанна остаться, он, ссылаясь на неотложные дела, испарялся, оставляя её в одиночестве.
***
Сонечка прекратила плакать. Всё изменилось в один день, словно у девочки был невидимый тумблер, и кто-то просто щёлкнул им, выключив плач.
Больше она не бросала игрушки, стала живо интересоваться окружающим миром. Старшая сестрёнка впервые смогла подойти и потрогать её. И показать ей куклу. Сонечка заинтересованно слушала её, и даже назвала сестру по имени: Маса.
Всё стало налаживаться: родители Евгении теперь брали обеих девочек, а не только старшую, развивали их, водили на детские спектакли.
Вот только с работой у молодой матери пока не складывалось.
— Отдохни дорогая, — успокаивал дочь Василий Михайлович, — Верникову через полгодика понадобится эндокринолог, я замолвил за тебя словечко! — а пока отсыпайся, приводи в порядок нервную систему. Сходи в магазин, купи одежду наконец себе, а не дочкам, хорошую косметику. Ну! В общем, прописываю тебе реабилитацию.
Пикнул телефон. Она посмотрела – это было банковское оповещение. Отец скинул ей на «реабилитацию» приличную сумму.
— Спасибо, пап! — обняла она его.
Она выполнила все его рекомендации: сделала наконец-то маникюр и педикюр, покрасила волосы, сходила к косметологу. Купила себе всё, о чём мечталось: любимый парфюм, одежду, новую сумочку.
Глядя на себя в зеркало, улыбнулась. Теперь нужно выгулять это всё. Надо чтобы Сергей пригласил её срочно куда-нибудь: в ресторан или в театр!
Сергей пришёл поздно, но она не спала, ждала, когда он ляжет. На ней ничего не было. Она решила, наконец, отблагодарить его за все ночи, что она провела с детьми, а не с ним. За все отказы из-за усталости. Она нежно приникла к нему, стала ласкать его, но он… отвернулся, пробурчав, что устал.
На следующий день она удвоила усилия. Попросила прийти его пораньше, и не ужинать, потому что девочек она отправит к родителям, и приготовит ужин на двоих в средиземноморском стиле.
Намёк он понял, и прибыл в срок с бутылкой сухого вина и букетом.
Лосось был суховат, а фетучини пресны, впрочем, как и последующий за ними с. е. к. с.
— Что с тобой, — спросила Евгения мужа, — ты меня разлюбил?
— С чего ты взяла? — он ласково гладил её по руке.
— Ты словно… ты словно повинность отрабатывал, — обиженно сказала она, — я думала… я думала ты… соскучился по мне!
— Прости, дорогая, столько работы в последнее время, — ему стало совестно перед женой. Ведь он сразу понял, что всё это: ужин на двоих, красивое бельё, свечи, всё для него. А он — свинья. Принял всё как должное.
К тому времени Жанна уже не смогла придумать ничего нового, и он для себя решил, что пришла пора расстаться.
Он позвонил ей перед очередным свиданием.
— Котёнок, я не приду.
— Сегодня или вообще? — зевнула Жанна.
Нагаев представил, как она потягивается, словно кошка.
— Вообще! — обрадовался он, что отделался одним словом, но добавил: — я больше не могу обманывать жену.
Он ожидал скандала, но его не последовало.
— Ладно, — хмыкнула она, — не можешь, так не можешь. Пока!
И отключилась. Это задело его.
Весь день он думал, какие же вероломные создания эти женщины. Выходит, так просто: «пока»? И всё? Словно он — какая-то вышедшая из моды вещь. Ему показалось, что он даже слышал облегчение в её голосе!
К вечеру он накрутил себя настолько, что решил по этому поводу напиться. Он заблокировал номер любовницы, хотел стереть его, но что толку? Тот крепко сидел в памяти.
Нагаев пришёл в бар «Настоящий полковник», популярный среди людей его профессии. Там он точно не встретит эту стерву.
Сергей позвонил жене и сказал ей, что у него умер хороший знакомый и он хочет его помянуть с ребятами. Так что будет поздно и пьяный. Жена поверила. Посочувствовала утрате.
— Я люблю тебя, крошка, — чмокнул трубку Нагаев.
— Я тоже тебя люблю. Прошу только: не садись пьяным за руль, — добавила она.
— Конечно, любимая. Не бойся, меня отвезут. Постараюсь не сильно задерживаться.
***
Открыв наутро глаза и увидев знакомые до боли розовые занавески, Сергей застонал. Рядом, раскинувшись, спала нагая Жанна. Её нижнее бельё было разбросано по комнате.
Он встал и пошёл в ванную. Там из зеркала на него таращился какой-то краснорожий мужик. Нагаев чуть не разбил зеркало.
— Ну я и… — выругался он, и опустив кулак, попытался сложить в уме картинку вчерашнего вечера. Вспомнил, как к нему подсели какие-то девки, он их отшил. Потом пил с каким-то капитаном, которого бросила жена… кажется ему он и хотел сосватать свою бывшую л ю б о в н и ц у.
«Сосватал, бл», — закрутил он головой.
— Ты уже проснулся, милый? — услышал он голос Жанны.
— Зачем ты меня пустила? — закричал он на неё.
— Ты грозился, что сломаешь дверь, — пожала она плечами, — скандалы мне ни к чему.
— Как сломаю?! Она же, бл, железная, — уже спокойнее сказал он, расчесывая пятерней волосы.
— Откуда я знаю как? МЧС-ники же вскрывают! Может, и у ментов свои методы имеются!
Он посмотрел на Жанну, скромно опустившую длинные ресницы. Грудь её часто вздымалась. Она была похожа на обиженную девочку, ему даже стало жаль её.
— Прости, — сказал он, — но это было в последний раз. Я женатый мужик, у меня дети. Мне тоже скандалы ни к чему!
Он, застегнул ремень на брюках и пошёл в коридор.
— Но вчера ты говорил другое! — из глаз её брызнули слёзы, — выходит ты врал?
— Выходит, что так, — он накинул куртку и начал втискивать ноги в кроссовки.
— Ты просто любой ценой хотел… — крикнула она, но не закончила фразу, потому что он прервал её:
— Наверное, хотел. Пьяный был, не помню!
Хлопнула входная дверь.
***
С женой было тяжело. Она уловила чужой запах на его коже, и ему пришлось соврать, что всё это результат нахождения в душном помещении, где народу было битком.
Понимая, что Евгения ему не верит, Сергей попросил одного приятеля подтвердить его слова. И тот подтвердил, что всё время был рядом с Нагаевым.
Сергей стал идеальным мужем — старался приходить с работы пораньше, дарил подарки жене и дочкам, играл с девочками, говорил комплименты жене. И Евгения оттаяла.
Приближался Новый год, и руководство Сергея решило поощрить особо отличившихся сотрудников, наградив их праздничными путёвками в ведомственный пансионат.
Сергей попал в число счастливчиков. Евгения уже выбирала праздничные платья себе и девочкам, но он попросил оставить детей с бабушкой и дедушкой. Старики только рады будут.
— Крошка, там номер один на сотрудника, понимаешь? Как мы это.. при детях?
— Ну, ничего. Потерпим. Это же Новый Год! — отвечала жена, — я девчонкам обещала, они расстроятся!
— Подумай, — настаивал он, — шоу-программа рассчитана на ночь, а неизвестно, досидят ли они? Станут капризничать. Ты же не оставишь их одних, так?
—Так, — согласилась жена.
— Тем более, что у меня для тебя сюрприз, — интимно прошептал он.
Пансионат был подсвечен как сказочный дворец. Некоторые гости приехали заранее, а кто-то, как Нагаевы, только прибыли.
Оценив номер, они остались довольны. Чисто, уютно, в углу мини холодильник, в котором предусмотрительно стояла бутылка шампанского, кола и вода. Кровать не скрипучая, на окнах непрозрачные занавески. Красота!
— Праздничный ужин в десять. Но мы можем пока погулять, посмотреть на окрестности, — сказал Сергей, ставя чемодан на пол.
— Здорово, — согласилась жена, — а не могут тебя отсюда сорвать на работу? Ну, как они обычно… срочные вызовы.
— Нет, — он отвернулся, чтобы скрыть от жены блеск глаз, ведь большинство свиданий с Жанной он списывал как раз на «срочные вызовы». Жанна звонила и молчала, а он импровизировал:
«Конечно. Да, скоро буду»! — отвечал он, и вздыхая, поворачивался к жене, — прости, крошка, надо ехать!
Один раз он чуть не попался, потому что ему и в самом деле не смогли дозвониться на мобильник когда он был у Жанны, и поэтому позвонили на домашний. Трубку сняла жена и понятное дело, сказала, что Нагаев уехал час назад.
Хорошо, что сотрудник был опытный, и поблагодарив, просто положил трубку. Узнав об этой маленькой неувязке, Сергей на всякий случай врать о «срочных делах» прекратил. Но стал задерживаться.
Сейчас, вспомнив всё это, и, в частности, л ю б о в н и ц у с её игрушками и сценариями, он понял, что скучает по тому времени. Но не настолько, чтобы пустить свою жизнь под откос. У него красавица-жена, дети…
Он обнял Евгению и стал покрывать её лицо и шею поцелуями. В кармане у него лежало шикарное кольцо — подарок ей на Новый год.
— Нет, не надо, отпусти, Серёжка! — засмеялась она, — у нас ещё полно времени!
Они погуляли по украшенной территории, полюбовались огромной елью, обмотанной гирляндами, и архитектурными формами, созданными из льда и снега. Всё было подсвечено светильниками и радовало глаз.
Евгения пожалела, что дочки не видят эту красоту — для детей был разбит целый снежный городок.
За полтора часа до боя курантов Нагаевы спустились в ресторан, показали метрдотелю свой талон, и тот проводил их на места указанные в нём. Столы были сервированы на четырёх гостей и больше.
Почти все места были заняты: люди уже праздновали, провожали старый год. Между столиками сновали официанты. Шумели чьи-то дети, им было трудно усидеть на месте.
— Хорошо, что мы своих оставили, — глядя на них сказал Сергей, — можно расслабиться, — он с обожанием посмотрел на жену.
— Не знаю, мне кажется, девочкам бы здесь понравилось, — протянула Евгения, — тут такое раздолье.
— Обещаю, на будущий год мы их обязательно с собой возьмём! — заверил её муж.
— Не факт, что мы сюда попадём через год, — пожала она плечами.
— Ну, может быть попадём в другое классное место, — он откинулся на стуле, и поправив галстук, лениво стал оглядывать веселившуюся публику.
Вдруг ему показалось, что он заметил знакомую… задницу. Он напрягся, но тут же выдохнул, у стоявшей к ним спиной девушки был длинный «конский» хвост, спускающийся почти до… смутившего Сергея места. Чтобы такой отрастить, нужно не один год. К тому, же Жанна была шатенка, а эта — блондинка.
За столом Нагаевых оставались незанятыми два места, но тарелки и приборы ждали гостей.
— Может быть, зря девчонок не взяли, — пробормотал Сергей, — неизвестно, кого к нам подсадят!
— Что теперь рассуждать? Какая разница, кого? В номер-то они с нами не пойдут! — подмигнула мужу Евгения, — Давай лучше проводим этот год!
Сергей налил себе и жене шампанского, и они, чокнувшись, пригубили его.
— Хотя ты прав, как-то неуютно, — повела плечами жена, — с чужими людьми. Неизвестно, кем окажутся.
— Ой, гляди-ка! Это ж Серёга! — вдруг присвистнул кто-то, — вот это номер!
Возле них неожиданно вырос усатый великан, из-за спины которого испуганно выглядывала женщина неопределённого возраста, судя по всему, жена.
— А наши места там, у сцены, — радостно сообщил великан и скомандовал женщине, показав на стул за Нагаевским столом, — располагайся!
Сам он сел на оставшийся стул, после чего протянул Евгении свою лапищу:
— Я в каком-то смысле, начальник вашего мужа! Иван Иваныч…
— Сними штаны на ночь! Какой ты начальник? — зло улыбнулся Сергей, и повернувшись к жене шепнул: — лучше бы чужие, ей богу!
— Уж и пошутить нельзя, — засмеялся Иван Иванович ничуть не обидевшись, и кивнул на женщину, — знакомьтесь! Моя боевая подруга! Ира!
— Потерпи, у него другие места, — продолжал нашептывать на ухо Евгении муж, — сейчас придут наши соседи и сгонят их.
— Чего ты там шепчешь, а, Нагаев, — сопровождая свой вопрос звуком наливаемого в бокалы шампанского, спросил Иван Иванович.
— Чего ты льёшь-то в чужие бокалы, — наблюдая за ним, испугался Нагаев, — сюда сейчас люди придут!
— Кто такие? Ты их знаешь? — подавая один бокал своей спутнице, и взяв другой себе, — спросил усач.
— Нет, — дернул плечом Нагаев, — но какая разница?
— Ничего, пройдут на наши места! — успокоил его Иван Иванович, — наши лучше! У самой сцены! Правда, Ира?
Женщина мелко затрясла головой и виновато улыбнулась.
Сергей налил в свой бокал водки. По-другому выносить Иван Ивановича он не мог.
— Что ты делаешь, Серёжа? Ты же водки налил! — ахнула Евгения.
— Нормалёк! — подмигнул ей Иван Иванович и тоже проделал и со своим бокалом.
— Можно тебя на минуту, дорогая? — спросил Сергей.
Он отвёл супругу в сторонку, и тихонько изложил свой план: споить Иван Ивановича до праздника, иначе он всё испортит.
— Но ты же напьёшься сам! — справедливо возразила ему жена, на что Сергей ответил:
— Не напьюсь. Иван только с виду шкаф. Его с бутылки пива развозит, поверь.
— Мне это не нравится, Серёжа, — Евгения посмотрела на мужа, и поправила ему галстук, — почему ты просто не скажешь ему, что его общество нам не приятно? Пусть идёт к своей сцене, там хорошие места!
Сергей посмотрел на смеющегося «начальника» не очень-то умного и со всеми фамильярного Иван Иваныча, и со злостью подумал, что непременно бы так и поступил, если бы… если бы тот не засёк его однажды, когда Нагаев подвозил Жанну на служебном автомобиле, и не просто подвёз, а чмокнул в щёчку на прощанье. В тот же день общительный Иваныч спросил у Нагаева, что за цаца. Тот заметно занервничал, начал путаться в показаниях… и в мозгу старого оперативника, замерцала лампочка «Тут дело нечисто». Усмехнувшись в усы, он дал понять Нагаеву, что всё понял.
Так что «послать» коллегу Сергей не мог, несмотря на то, что женщина рядом с Иваном, не жена. Перед женой он бы не стал представлять себя «начальником». И представил её как-то странно.
В любом случае, сильно злить Ивана не стоило, а вот споить… это показалось Сергею идеальным вариантом — у них в отделении все знали, что Иваныч пить не умеет.
***
Сначала, как водится, выпили «со свиданьицем», потом проводили старый год.
— Слушай, Иван, а ты как вообще сюда попал? Ведь должен был, насколько мне известно, Игорёк поехать? — спросил Сергей, снова наполняя бокалы —дамам шампанское, им с Иваном на треть с водкой.
— Случайно вышло, — махнул рукой тот, — у Игоряна семья большая. Двое бесплатно, а остальные? Он думал, думал… я смотрю, мучается человек. Давай, говорю, я у тебя путёвку куплю? А то разоришься весь свой выводок везти, а так и сохранишь и приумножишь! Деньги, в смысле. Ну, он и согласился!
Выпили ещё. Ирина с Евгенией успели подружиться, и уже смеялись вовсю над какими-то бабскими штучками.
И тут ведущий мероприятия объявил, что до Нового Года осталось пять минут. На двух больших экранах, расположенных на противоположных стенах, появился президент.
Все сразу засуетились, послышались хлопки, шипение разливаемого по бокалам игристого вина.
Люди, который должны были сидеть за столиком Нагаевых так и не явились, очевидно метрдотель сам предложил им другие места, здесь многие встречали знакомых, и рассадка к половине двенадцатого проходила по принципу симпатий.
Нагаев с тоской оглядывал присутствующих и тут ему снова показалось, что он видит Жанну. Он даже потряс головой, чтобы стряхнуть с себя наваждение. Это была она! Но теперь она была блондинка, с длинными, собранными у затылка в хвост волосами. Она поймала его взгляд, и подняла свой бокал, приветствуя Сергея. Что она здесь делает?
Нагаев отвернулся, потом посмотрел снова. Жанна была с каким-то дрищом, который обнимал её, словно она его собственность.
С трудом оторвав от них взгляд, Сергей перевёл его на жену. Но та слушала речь президента, впрочем, как и все остальные.
Только трое не смотрели на экран. Двое из них демонстративно целовались, а третьим был Нагаев, который вдруг почувствовал такую жестокую ревность, которую не чувствовал никогда в жизни.
Однако, рядом была жена, и всё, что ему оставалось, это в тихой ярости сжимать кулаки.
Под первый удар курантов, Нагаев чокнулся шампанским со всеми, кто был за его столом, и осушил свой бокал до дна. Ему захотелось разбить его, еле сдержался.
Попытался отвлечься на беззаботную болтовню Иван Ивановича. Тот рассказывал какой-то глупый и пошлый анекдот, дамы смеялись, а Сергей сидел чернее тучи.
Он наблюдал, как спутник Жанны нашёптывает ей что-то на ухо, а она смеётся.
— С тобой всё в порядке, Сергей? — прикоснулась к нему жена, — ты такой хмурый! Что стряслось?
— Ничего, ничего, милая, — улыбнулся он, — это я так.
И скосил глаза на Иван Иваныча.
— Да брось ты, нормальный мужик, — шепнула ему жена на ухо.
— Опять шептаться? — пробасил Иван Иванович, ну уж нет! Больше двух говорят вслух!
— Вы правы, — согласилась Евгения, и чтобы реабилитироваться в его глазах, добавила: — а расскажите ещё что-нибудь, пожалуйста!
«Специально, что ли, все меня бесить взялись» — злобно подумал Сергей и тут увидел, как мужик перестал шептать, встал и повёл Жанну с собой. На губах у него играла гаденькая улыбочка. Нагаев хорошо знал её. «Предвкушает гад» — перед глазами его встала красная пелена, и он сдавленным голосом бросив жене «скоро буду», стал пробираться за покинувшими зал Жанной и её кавалером.
Беспокойство за Сергея заставило Евгению последовать за мужем, как только его спина исчезла в дверях ресторана.
Евгению охватила дрожь, предчувствие, что с Сергеем что-то происходит. Она не могла объяснить самой себе, отчего ей вдруг стало так тревожно.
Пока она пробиралась к выходу, с нижнего этажа раздались крики. Любопытные тут же повскакивали со своих мест и ринулись туда. Хлеба все получили достаточно, теперь душа жаждала зрелищ.
Евгению подхватила толпа и вынесла на лестницу, а затем в рекреацию, где истошно визжала какая-то женщина, и пыталась оттащить её мужа от плюющегося кровью мужика.
— Отвали, с у к а, не то и тебе … уйди, я сказал! — кричал на неё Сергей, и снова набрасывался на мужчину: — ты её (дзензура)…
— Серёжа не надо! Не надо Серёжа! — сорванным голосом кричала растрёпанная блондинка.
Тушь потекла, помада была смазана. В руках у неё был шиньон из длинных светлых волос. Вид у женщины был немногим лучше, чем у мужчины, которому Сергей, похоже, сломал нос и выбил зуб.
Наконец, Нагаева оттащили. Для кого-то праздник был испорчен, а для кого-то наоборот. Собравшиеся внизу люди живо обсуждали случившееся. Из их разговора выходило, что драка случилась из-за блондинки.
Евгения стояла, не в силах пошевелиться. Блондинка действительно знала её мужа, называла не просто «Сергей», а по-домашнему — «Серёжа»… не она ли была его «срочным делом»?
Евгения подошла к Сергею, и посмотрела ему в глаза.
— Это, что ли, твой сюрприз? — спросила.
Он промолчал, и опустил голову. Отпустите! — попросил он держащих его мужчин, и вывернув руку, вытащил из кармана коробочку с забытым кольцом.
Евгения не взяла. Развернулась и резко пошла прочь. Вызвала такси и уехала отмечать Новый год с семьёй.
Эта выходка стоила Нагаеву карьеры и семьи. Дело «между своими» смогли замять, но теперь на повышение он мог не рассчитывать.
Жена выставила его, не дав объясниться. Он ходил к ней каждый день, потом каждую неделю, и наконец, каждый месяц. Кроме того он посылал деньги и множество писем и покаянных сообщений.
Евгения вышла на работу, в частную клинику. Он пытался перехватить её там, но завидев его она исчезала за закрытыми дверьми, куда посторонних не пускали.
Сергей пытался наладить связь с женой через её родителей, плакал, клялся, что это был рабочий конфликт, просил, чтобы они донесли до его жены, что он всегда любил только её.
Но тесть с тёщей казалось, были только рады размолвке: мол, теперь их дочь встретит настоящего человека! Они потакали её порыву развестись.
Единственным человечком, кто по-настоящему скучал по Сергею, была дочка Маша. Девочка любила отца и не понимала, почему его не пускают к ним. «Подрастёшь и всё поймёшь», уклончиво говорила мать, уже не так уверенная в том, что поступает правильно.
***
Нагаев возненавидел Жанну и считал её виновницей всех своих бед. До него дошли слухи, что она переехала. Ему не сказали куда, зато он узнал, с кем. С тем самым мужиком, которому он сломал нос и выбил зуб. У того карьера в полиции тоже не заладилась — после случившегося он потерял уважение на работе, из-за того, что не смог ответить обидчику «сразу по-мужски».
Нагаев думал, что он будет мстить, захочет встретиться с ним. Но тот, видимо не захотел.
Рассказывали, что он ушёл в частную структуру, где больше платили.
Почти год прошёл с того момента, как Нагаев разрушил свою жизнь. Снова люди готовились к празднику, несли домой живые елки, украшали свои дома.
Сергей сидел и раздумывал о самоубийстве. Он сидел за ноутбуком и выбирал способ. Много раз ему приходилось результат удавшихся самоубийств, но это знание скорее мешало, чем помогало сделать выбор.
Вдруг зазвонил телефон.
— Папочка, папа, это Маша, ты почему не приходишь? — спросила девочка.
— Машенька, милая моя, я очень, очень хочу прийти к вам, золотко!
По его щекам потекли слёзы.
— А почему тогда не идёшь? — девочка, услышав, что он плачет, тоже заплакала, — я скучаю!
— Потому что я совершил большую ошибку, — начал он, но тут трубку перехватила Евгения.
— Ты собираешься рассказать это ребёнку?
— Женя… я не знаю, что мне делать, родная! Мне плохо без вас. Прости меня, Женька! Я знаю, что виноват, прости… Больше никогда..
Но Евгения отключилась.
Он встал, размял шею, плечи. Стукнул себя по щеке.
Побрился, принял душ, надел всё самое лучшее, что у него было.
— Куда ты? — спросила бабушка, та самая, что уступила когда-то им свою хрущовку. Теперь он жил с ней в одной комнате.
— Пойду исправлять свои ошибки, ба, — бодро сказал он ей, и поцеловал её в морщинистую щёку.
— Ну, помогай тебе Бог, — перекрестила его бабка.
На карте осталось совсем немного денег, на них он купил игрушки девочкам, Мишку и Зайца и букет для жены.
Он подъехал к подъезду, где жил так счастливо несколько лет, и поднял глаза на горевшие в темноте окна.
В их квартире был мужчина, и это был явно не Василий Михайлович. Он стоял спиной к окну.
Волна гнева и ревности захлестнула Нагаева, и он было ринулся в подъезд, но тут услышал:
— Папа! Папа!
Обернувшись, он увидел бегущих к нему дочек. Они, в отличие от Евгении, что шла с сумками, и не смотрела по сторонам, сразу узнали его.
Сергей схватил их в охапку и закружил. Потом поставил и захотел взять сумки у жены, но она вцепилась в них.
— Не надо, Сергей, дай пройти! — строго сказала она, вцепившись в свои пакеты.
— Тяжело же! Дай донесу. Потом уйду. Обещаю!
Он снова посмотрел на окна. Мужик в окне исчез.
— Ладно, — устало согласилась она, отдав ему сумки.
Они и правда, были тяжёлые. Он донёс их до двери, причём на каждой руке кроме сумки, висело по дочке, но для него не было ноши слаще.
Евгения открыла дверь и включила свет. Квартира была пуста. Он занёс сумки внутрь.
— Спасибо, вот тут поставь, — поблагодарила Евгения, — а теперь, уходи.
— Ну, мама! — заплакала Машенька, прижимая к себе папин подарок — плюшевого Зайца.
— Я не хотю, цтобы он усёл! — пищала, растирая глазки, Сонечка.
— Тогда уйду я, — спокойно сказала Евгения.
Но Сергей остановил бывшую жену.
— Не надо, я уже ухожу.
— Ладно, мои солнышки, — обратился он к девочкам, — я вас навещу в следующий раз, когда мама разрешит.
Сергей поцеловал дочек и ушёл, но перед этим он уловил, что ещё немного, и жена его простит.
Он шёл по улице и улыбался своим мыслям.
Отчего-то ему казалось, что теперь-то уж непременно всё пойдёт на лад. Он для своих девчонок горы готов свернуть. Уйдёт из полиции, найдёт хорошую работу, и всё станет как прежде.
Дорогу ему преградили две тёмные фигуры. Один неожиданно ударил Сергея в живот, заставив согнуться от боли. Второй тут же схватил его за волосы и поднял его голову вверх.
— Помнишь меня? — спросил тот, что ударил.
Сергей пытался разглядеть его лицо, но не мог из-за светившего в глаза уличного фонаря.
— Нет, — прохрипел он, — ты кто?
Ударивший кивнул тому, что держал Сергея и тот отпустил его. Сергей разогнулся и оказался лицом к лицу с тем самым мужиком, которого избил год назад, в пансионате.
— Твой должник, — усмехнулся тот, — а вот и должок!
Он ударил Сергея в голову лбом так, что тот упал на асфальт, навзничь. Раздался неприятный звук. Вокруг головы Нагаева медленно стала растекаться чёрная в свете фонарей лужица.
Мужчины переглянулись и бросились бежать к оставленному недалеко автомобилю с замызганными номерами. Такого они не ожидали. Взвизгнув, машина резко рванула и скрылась с придомовой территории в одно мгновенье.
Повалил снег. Пушистые снежинки падали на человека, который лежал на земле, и улыбался, глядя в небо, словно увидел там ангела.
