К тридцати годам я уже прекрасно понимала истинную ценность любого слова и каждой заработанной гривны. Я знала, каково это — с нуля создавать своё дело, когда все окружающие лишь ждут, что ты потерпишь неудачу. И умела точно определить, кто чего на самом деле стоит.
А ведь начиналось всё совершенно обыденно. В девятнадцать лет я оставила экономический факультет ради большой и светлой любви. Вышла замуж за Дениса — состоятельного парня из очень влиятельной семьи. Его отец владел несколькими магазинами в городе и небольшим предприятием по производству автохимии. Через год после свадьбы у нас родился сын Кирилл. Наша жизнь была похожа на красивую картинку: просторная трёхкомнатная квартира в самом центре Киева, новая иномарка, ежегодные отпуска в Турции и Египте, которые со временем превратились из отдыха в рутину.
Денис доверял мне больше, чем кому-либо. Сначала он поставил меня администратором в один из семейных магазинов, где я очень быстро освоилась. А уже через полгода разрешил открыть собственную торговую точку.
Ещё через два года у меня успешно работали два магазина, и они приносили очень неплохой доход. Оказалось, чутьё на женскую моду у меня природное, а с поставщиками из Киева и Львова я умела договариваться гораздо лучше, чем мужики.
Но красивая сказка закончилась внезапно и жестоко. На пятом году нашего брака Денис завёл интрижку с молоденькой студенткой из местного университета.
Развод был громким и скандальным: с битьём посуды, взаимными обвинениями и истериками.
Он забрал практически всё совместно нажитое имущество, оставил мне лишь мои два магазина да небольшую однокомнатную квартиру.
А через полгода после нашего развода его посадили за крупное мошенничество с возвратом НДС. Семейный бизнес начал стремительно разваливаться, а долги росли как снежный ком.
Он через своих родственников вызвал меня на свидание и попросил заняться всеми его легальными делами. А точнее, теми, что были оформлены на его родных.
Начал вести его бизнес. Оформил генеральную доверенность.
Можно было просто плюнуть на всё и уйти. Но проблема была в том, что у Дениса осталась куча обязательств: две бывшие жены с алиментами, пожилая мать, сестра с тремя детьми. Если бы я бросила его фирму, все эти люди остались бы без денег. Да и мой сын тоже пострадал бы.
Я взялась за дело. Думала, продержусь максимум год, пока он будет сидеть. Местные конкуренты сразу обрадовались — молодая баба, ничего не смыслит, быстро разорится. Но они ошиблись.
Первым делом я проверила всю отчётность. Оказалось, половина трат была липовой. Я уволила большую часть офисных работников, которые просто сидели, получали зарплату, а толку от них было ноль. Поставщиков сменила на более дешёвых, но надёжных.
Автохимия — бизнес не слишком сложный. Ты покупаешь компоненты, смешиваешь их, разливаешь по канистрам, а потом продаёшь. Главное — не испортить качество и держать адекватные цены.
С арендаторами в торговом центре я разобралась быстро. Платишь вовремя — отлично, тянешь с деньгами — до свидания.
За пару лет бизнес не только выжил, но и стал активно расти.
Денис из колонии пишет мне письма с благодарностями. Я исправно содержу всех его родственников: первой жене на дочку, второй на оплату квартиры, его матери на дорогие лекарства, сестре на троих детей.
К двадцати семи годам я уже хорошо разбиралась в делах. Даже старые, опытные мужики стали нормально со мной разговаривать. Но личная жизнь при этом полностью отсутствовала. Я работала с утра до вечера.
И тут совершенно случайно я встретила Ивана. Мы учились в одной школе.
Он всегда мне тайно нравился: тихий, серьёзный, очень умный парень из простой рабочей семьи. В университете наши пути разошлись: я выскочила замуж за богатого Дениса, а он уехал учиться в другой город на инженера.
Встретились мы в кафе совершенно неожиданно. Я пила послеобеденный кофе, а он зашёл быстро пообедать в свой рабочий перерыв.
— Аня? — не поверил своим глазам Иван. — Неужели это ты?
Выглядел он просто отлично. Заметно повзрослел, окреп, появилась мужественность, но глаза остались такими же добрыми и честными, как в школьные годы.
— Привет, Иван. Как дела? Работаешь здесь?
— Да, вернулся три года назад. А ты… — Он внимательно посмотрел на меня. — Ты стала ещё красивее, чем была в школе. Время тебя только украсило, честное слово.
Мы неожиданно проговорили больше двух часов подряд. Оказалось, он работает ведущим инженером на местном машиностроительном заводе.
Был женат, но развёлся два года назад — не сошлись характерами. Детей у них не было. Живёт один в небольшой однокомнатной квартире на окраине Киева, которую купил в долгосрочный кредит.
— Помнишь, в старших классах я был в тебя по уши влюблён? — признался он с лёгкой улыбкой. — Так вот, если честно, до сих пор не прошло.
Я совершенно не ожидала такой открытой прямоты. После долгих лет общения с циничным и расчётливым Денисом, после бесконечных деловых переговоров и торгов, искренность Ивана просто ошеломила меня.
Мы начали осторожно встречаться. Медленно, очень осторожно, словно проверяя друг друга на прочность.
Он немного побаивался моего делового успеха и высокого дохода, искренне думая, что не подходит мне по социальному статусу. А я после всех пережитых предательств боялась снова кому-то полностью довериться.
Но его любовь чувствовалась абсолютно настоящей, неподдельной. Он никогда не просил у меня денег в долг, даже не пытался каким-то образом влезть в мой налаженный бизнес. Он просто искренне любил меня — усталую от работы, измученную прошлым опытом, недоверчивую ко всем мужчинам.
Через год мы официально поженились. Тихо, скромно, без лишней помпы и показухи. Иван переехал в мою просторную трёшку в центре, а его однокомнатную квартиру мы решили сдавать молодой семье.
И вот тогда-то всё и началось по-настоящему.
Семья Ивана оказалась весьма своеобразной. Родители-пенсионеры — Михаил Иванович и Елена Петровна, плюс младший брат Евгений с женой Мариной и двумя маленькими детьми. Жили они все не богато, но и не бедствовали: пенсии, зарплата Евгения в автосервисе.
Поначалу они просили совсем по мелочи, очень деликатно. Свекровь Елена Петровна звонила примерно раз в неделю с робкими просьбами:
— Анечка, дорогая моя, ты не могла бы нам немножко помочь? У меня дорогие лекарства закончились, а пенсия только через неделю придёт.
Я, конечно, помогала без раздумий. Тысячу двести гривен на лекарства, две тысячи на продукты к празднику, четыре тысячи на срочную оплату неожиданно больших коммунальных услуг.
Потом суммы начали постепенно расти. Евгений стал регулярно обращаться ко мне за деловыми советами:
— Аня, ты же в серьёзном бизнесе хорошо разбираешься. Хочу свой шиномонтаж открыть рядом с автосервисом. Как думаешь, в банке кредит брать или лучше у тебя занять?
Давала, естественно, в долг. Восемь тысяч гривен на специальное оборудование, ещё двенадцать тысяч гривен на первоначальную аренду подходящего помещения.
К концу первого года совместной жизни с Иваном я подсчитала и ужаснулась: его большая семья стабильно выкачивает из меня около сорока тысяч гривен каждый месяц.
Причём постоянно, без перерывов. То свекрови срочно нужны дорогие лекарства, то Евгению требуются деньги на развитие бизнеса, то на дорогие подарки внукам к дням рождения, то на капитальный ремонт у пожилых родителей.
Иван, конечно, знал об этой ситуации, но предпочитал деликатно молчать. Иногда только говорил:
— Аня, ты совершенно не обязана всех моих родственников содержать. Если не хочешь больше помогать — так и скажи им прямо.
Но как можно было отказать? Они же теперь мои родственники, почти родные люди. И просят всегда очень вежливо, с извинениями и улыбками.
Особенно мастерски это делала свекровь. Елена Петровна всегда была подчёркнуто приветлива со мной, но интуитивно я чувствовала — она меня просто терпит как неизбежное зло.
Она обязательно называла меня «драгоценной», участливо интересовалась моим здоровьем и самочувствием, а потом неизменно переходила к главному:
— Анечка, милая, нам так неловко и стыдно у тебя просить, но уж очень сложные обстоятельства сложились…
За три года нашего брака я купила родителям Ивана новый двухкамерный холодильник, современную стиральную машину с сушкой, полностью оплатила капитальный ремонт ванной комнаты.
Евгению помогла собрать крупную сумму на первоначальный взнос за собственную двухкомнатную квартиру. Регулярно покупала дорогие подарки их детям.
Но больше всех меня откровенно раздражал свёкор — Михаил Иванович.
Мужик лет шестидесяти с небольшим, всю свою сознательную жизнь честно проработавший слесарем на местном заводе. Он считал себя невероятно умным и опытным, с важным видом рассуждал абсолютно обо всём подряд. И меня он явно на дух не выносил с самого начала.
— Вот раньше настоящие жёны тихо сидели дома, растили детей, занимались домом, — назидательно говорил он практически за каждым семейным застольем. — А сейчас все поголовно в начальницы лезут. Совсем забыли, что женщина должна беспрекословно подчиняться своему мужу.
Или вот ещё одна его любимая тема:
— Ваня, ты смотри, жену в строгих ежовых рукавицах держи. А то денег бабе много дай — она их сразу на ненужные тряпки и косметику потратит.
И ещё:
— Бандиты и воры в своё время страну развалили, и твой бывший за дело сидит — проворовался, так ему и надо!
Я предпочитала молчать и не реагировать на подобные выпады. Не хотела портить отношения с родителями мужа, да и Иван потом всегда извинялся за неуместные высказывания своего отца.
Но чем больше денег я регулярно давала этой семье, тем наглее и требовательнее становились их постоянные просьбы.
Евгений уже давно не просил деликатно — он открыто требовал как должное:
— Аня, мне срочно нужна крупная сумма на расширение бизнеса. Ты же сама прекрасно понимаешь — в любом деле деньги обязательно должны активно работать и приносить прибыль.
Свекровь теперь покупала себе дорогую импортную косметику и жаловалась:
— Анечка, дорогая, у меня сильная аллергия на всю дешёвую косметику. Ты не поможешь с качественными средствами по уходу — у тебя же шикарные косметологи?
А свёкор становился всё злее и агрессивнее с каждым месяцем. Кажется, его просто бесило то, что я зарабатываю в десятки раз больше его любимого сына.
Последний раз мы все собрались у родителей Ивана на празднование шестидесятилетия Михаила Ивановича. Елена Петровна основательно приготовила богатый праздничный стол, пригласила всех близких родственников и старых друзей.
За праздничным ужином разговор естественным образом зашёл о делах Евгения. Он в очередной раз настойчиво просил у меня крупную сумму денег — теперь уже на покупку второго шиномонтажа в другом районе города.
— Это же очевидно выгодная инвестиция, — горячо убеждал он всех присутствующих. — Две рабочие точки однозначно лучше одной. Клиентов будет больше, соответственно прибыль заметно выше.
— А где планируешь брать такие деньги? — поинтересовалась его жена Марина.
— Да Анька, как обычно, поможет, — небрежно махнул рукой Евгений. — Она же в финансовых вопросах хорошо разбирается, понимает выгоду.
Я решительно покачала головой:
— Евгений, ты ведь ещё за первый шиномонтаж передо мной не рассчитался полностью. Двадцать тысяч гривен как минимум должен.
— Так дела же отлично идут! — искренне возмутился он. — В ближайшее время обязательно отдам с хорошими процентами.
— Когда именно «в ближайшее время»? — уточнила я с лёгкой иронией. — Ты уже третий месяц подряд это говоришь.
— Аня совершенно права, — неожиданно поддержал меня Иван. — Сначала старые долги полностью закрывай, а потом уже новые смело берёшь.
Евгений заметно обиделся на брата:
— Да ладно вам. Чего мелочиться-то по пустякам? У неё денег просто куры не клюют.
Я почувствовала нарастающее раздражение:
— Евгений, у меня дома не печатный станок для денег стоит. Все мои доходы зарабатываются очень тяжёлым ежедневным трудом.
— Каким ещё тяжёлым трудом? — презрительно фыркнул он. — Сидишь себе в тёплом офисе, кофе пьёшь и пирожными закусываешь.
Тут окончательно не выдержал терпеливый Иван:
— Женя, ты хоть представляешь, сколько часов Аня реально работает? По двенадцать-четырнадцать часов ежедневно. Без выходных и праздников очень часто.
— Подумаешь, большое дело, — пренебрежительно вмешался в разговор свёкор. — Раньше нормальные люди честно стояли у горячих станков на заводах. Вот это действительно был настоящий труд. А сейчас все поголовно в липовое руководство записались.
Я попыталась спокойно объяснить ему свою позицию:
— Михаил Иванович, грамотно управлять серьёзным бизнесом совсем не так просто, как может показаться со стороны. Нужно постоянно следить за изменениями рынка, профессионально работать с клиентами, контролировать персонал…
— Замолчи, слово не давали, — резко и грубо оборвал меня свёкор. — Ты вообще без нормального образования. Университет бросила, за первого попавшегося богатенького выскочила, ребёнка родила, а он теперь в полосатой форме живёт! Вот достояние! Надоело уже выслушивать, как ты умничаешь! На всём готовеньком бизнес свой построила и сидишь умничаешь! Какой из тебя серьёзный бизнесмен? Вот раньше производства были, строились, создавались — настоящая экономика была! А сейчас ты просто сидишь, бумажки перебираешь — торгашка! Два слова связать не можешь!
За столом мгновенно воцарилась напряжённая тишина. Даже постоянно болтливая свекровь неожиданно поперхнулась салатом.
Я очень медленно положила вилку на тарелку и внимательно посмотрела на Михаила Ивановича:
— Да, я действительно без высшего образования. Но почему-то именно у меня вы все дружно просите деньги каждый месяц.
Свёкор мгновенно покраснел от злости:
— Мы не просим, как попрошайки! Мы всегда в долг берём!
— Который уже третий год подряд не отдаёте, — абсолютно спокойно ответила я. — За три года совместной жизни я дала вашей семье около восьмисот тысяч гривен. Видели хоть одну гривну обратно? Вот вы лично, возвращали?
— Да как ты вообще смеешь! — окончательно взорвался Михаил Иванович. — Мы тебя в нашу семью по-человечески приняли! Сын в тебя, негодяйку, влюбился, и всё тут, никакие уговоры не помогли!
— И теперь считаете своей личной дойной коровой, — сказала я, спокойно вставая из-за стола.
Иван немедленно поднялся следом за мной:
— Пап, ты окончательно перешёл все допустимые границы.
— Сиди, куда встал! — грозно рявкнул на него разъярённый отец. — Настоящий мужик должен свою жену в крепких руках держать!
Я повернулась к своему мужу:
— Ваня, спасибо за праздничный ужин. Домой, наверное, пора?
Мы молча вышли под абсолютно гробовое молчание всех присутствующих.
В машине Иван долго и искренне извинялся:
— Аня, прости его, пожалуйста. Он уже старый, всю жизнь привык всеми командовать.
— Я прекрасно понимаю, — ответила я. — Но к твоим родителям больше ни ногой не пойду.
Ровно через неделю позвонила встревоженная свекровь. Голос был заискивающий, почти умоляющий:
— Анечка, дорогая моя, папа очень хочет перед тобой извиниться. Приезжайте на выходных, я твой любимый борщ сварю…
— Елена Петровна, — мягко, но твёрдо ответила я. — Я больше никогда не буду приезжать к вам в гости. Не потому что сильно обиделась. А потому что я взрослая разумная женщина. Умная и успешная. И не обязана терпеть открытое неуважение от людей, которые постоянно просят у меня крупные деньги.
— Но мы же одна семья…
— Настоящая семья — это когда искренне уважают друг друга. А у нас получается совсем наоборот: вы регулярно берёте мои кровно заработанные, а я в ответ выслушиваю унижения и оскорбления.
— Анечка, ну это же дед на тебя наговаривает, мы совершенно так не считаем…
— Елена Петровна, если кому-то из ваших близких понадобится реальная помощь — напишите подробный список, я переведу нужную сумму. Но лично общаться с вами больше не собираюсь. Моё время стоит слишком дорого. И тратить его на людей, которые меня категорически не уважают даже через несколько лет, я просто не готова.
Я положила трубку.
Иван первое время немного грустил и переживал. Но очень быстро понял: я абсолютно права в этой ситуации.
Теперь мы встречаемся с его большой семьёй только по самым крупным праздникам. В хорошем ресторане. На строго нейтральной территории.
А свёкор больше не рассуждает вслух о том, как именно должны правильно жить современные женщины. Видимо, иногда вспоминает, кто ему зубы лечил в дорогой клинике и новый холодильник покупал.
Эта история заставляет задуматься о многом, правда? А вы сталкивались с подобным? Как вы считаете, где проходит граница между помощью близким и использованием?
