— Я больше так не могу, — прошептала она, будто вся её сила ушла. — Я просто не могу…
Андрей подошел, его голос стал мягким, чуть дрожащим.
— Марина, я… я не знал, что тебе так тяжело. Почему ты молчала?
***
Марина, как всегда, опустилась на стул в учительской, устало потянув руки вверх, стараясь хоть немного взбодриться. Школа, как всегда, не радовала — день был напряженный, и впереди еще одно важное испытание — дом и свекровь, которая давно уже превратилась в постоянный источник стресса. Сорокалетняя учительница начальных классов тихо вздохнула, готовясь к неизбежному возвращению.
— Марина, ты как? — спросила Ольга Петровна, с беспокойством оглядев лицо подруги, которое не предвещало ничего хорошего.
— Нормально всё, — попыталась ответить Марина, но улыбка получилась какой-то вымученной. — Просто немного устала.
— Опять свекровь? — спросила Ольга Петровна, хмурясь. — Как она?
Марина пожала плечами.
— Всё как всегда. Физически вроде бы ничего, а вот… — она замолчала, не желая дальше вдаваться в подробности.
Ольга Петровна положила руку Марине на плечо, все поняв:
— Держись, подруга, ты героиня. Что уж там.
Марина кивнула, забрала свои вещи. Перед ней снова была эта нескончаемая «борьба» — не с детьми в классе, а с капризной и постоянно недовольной Валентиной Ивановной.
Когда она подошла к дому, Марина заметила Анну Сергеевну, стоявшую у подъезда. Пожилая соседка приветливо помахала рукой.
— Мариночка, здравствуй! Как там Валентина Ивановна? Пошла на поправку?
— Здравствуйте, Анна Сергеевна, — улыбнулась Марина. — Потихоньку, спасибо.
— Ну, ты уж присматривай за ней, — строго сказала соседка. — Она жаловалась, что ты совсем её забросила.
Марина почувствовала, как кровь приливает к щекам. «Вот опять она! Слухи распускает, а я тут ни при чём!» Сдержав всё, что хотела сказать, она лишь кивнула и поспешила в подъезд.
Как только открыла дверь квартиры, Марина услышала недовольный голос свекрови:
— Андрюша, это ты? Наконец-то! Я уж думала, меня совсем забыли!
— Это я, Валентина Ивановна, — ответила Марина, входя в комнату.
Валентина Ивановна, женщина в возрасте 65 лет, тяжело лежала на кровати, подпертая подушками. Её лицо было не таким, как раньше — осунувшееся, но взгляд всё так же оставался строгим и оценивающим.
— Ах, это ты… — разочарованно произнесла свекровь. — Я думала, сын пришёл. Где ты весь день пропадала?
Марина вздохнула, собравшись с силами, чтобы не сорваться:
— На работе была, Валентина Ивановна. Как вы себя чувствуете?
— Как я могу себя чувствовать, когда никто не о мне не заботится? — буркнула свекровь. — Лежу тут, как в гробу, а воды подать некому.
Марина оглядела прикроватный столик, на котором стояли стаканы с водой, оставленные ею утром.
— Но у вас же есть вода, Валентина Ивановна, — мягко напомнила она.
— Вода? Эта вода уже теплая! Кто будет пить тёплую воду? — возмутилась свекровь. — В наше время невестки действительно заботились о свекровях, а не бегали неизвестно где!
Марина прикусила губу, чтобы не ответить слишком резко. Она скрылась на кухне, чтобы хотя бы немного восстановить свои силы. Свежая вода, конечно, была нужна, но и ужин не помешает. Думать о нем было проще, чем о том, что ждет дома.
На кухне Марина погрузилась в свои мысли, а воспоминания, как всегда, пришли неожиданно. Совместная жизнь с Андреем казалась тогда такой светлой, наполненной мечтами и планами. Всё разрушилось в тот день, когда его мама перенесла инсульт. Марина помнила, как Андрюша ходил по дому, мрачный, с потухшими глазами, как ночью им пришлось срочно поехать в больницу. Этот момент она не забудет никогда.
Когда врачи сказали, что Валентине Ивановне будет нужен постоянный уход, Марина не раздумывала. Она сразу предложила забрать свекровь домой. Тогда, кажется, это было единственно правильным решением. Андрей был бы рядом с мамой, а у Марины ведь был опыт ухода за больными, хоть и болезненный. Вспомнить последние дни своей мамы было невыносимо, но она всё-таки думала, что сможет помочь.
Первые недели прошли тяжело, но с каким-то светлым ощущением. Валентина Ивановна казалась благодарной за внимание невестки. Марина чувствовала, что делает что-то важное. Но все это было недолго.
Стук в дверь вырвал Марину из воспоминаний. Это вернулся с работы Андрей.
— Привет, родная! — поцеловал он её в щеку. — Как дела? Как мама?
Марина вздохнула.
— Всё как обычно, Андрюш. Мама ждет тебя, иди к ней.
Андрей кивнул и пошел в комнату. Марина услышала, как голос свекрови сразу же ожил:
— Андрюшенька, сыночек! Наконец-то ты пришел! А то я тут совсем одна, никому не нужная…
Марина поморщилась, но продолжила готовить ужин. Спорить с Валентиной Ивановной не было смысла, она и так всегда выигрывала. Муж всегда встал на её сторону.
Вечер прошел в обычной суете: уборка, готовка, заботы о свекрови. И вот уже ночью Марина решилась заговорить с мужем.
— Андрюш, может, нам стоит подумать о сиделке? Хотя бы на полдня?
Андрей нахмурился:
— Зачем? Ты же справляешься. Да и маме чужие люди не нужны, ей только семья нужна.
— Но я не справляюсь, — тихо сказала Марина. — Я устала. И твоя мама постоянно недовольна.
— Ну что ты придумываешь? — отмахнулся Андрей. — Мама просто привыкает к новой ситуации. Всё наладится, вот увидишь.
Марина хотела возразить, но промолчала. С ним было невозможно спорить. Он не замечал, как ей тяжело.
Утро началось, как всегда, с недовольного ворчания Валентины Ивановны:
— Опять эта каша? Ты что, ничего вкуснее приготовить не можешь?
Марина сделала глубокий вдох, напоминая себе, что терпение — это её крепость:
— Валентина Ивановна, врач рекомендовал именно такую диету. Это полезно для вашего здоровья.
— Вот именно, что для здоровья, а не для удовольствия, — буркнула свекровь. — В наше время невестки умели готовить так, что и вкусно, и полезно было.
Марина молча собиралась на работу. Когда она выходила, она услышала, как свекровь говорила по телефону:
— Ой, Нина Петровна, если бы ты знала, как мне тяжело! Невестка совсем за мной не ухаживает, даже поесть толком не дает…
Кровь прилила к лицу Марины. Она еле сдержала ярость, но заставила себя закрыть дверь и уйти. В конце концов, в школе её ждали дети.
День в школе прошел быстро. С детьми всегда было легче, они были искренни и не таили зла, как взрослые. Марина нашла в их простоте облегчение. Но время неумолимо шло, и вот она уже возвращалась домой.
Когда подошла к подъезду, Марина встретила соседку, Анну Сергеевну. Та выглядела встревоженной.
— Мариночка, правда ли, что вы Валентину Ивановну совсем забросили? Она мне тут звонила, жаловалась, что даже таблетки ей вовремя не даете…
Марина остановилась, как вкопанная, не в силах поверить своим ушам. Как могла свекровь так сказать? Всё внутри неё сжалось, и эта тяжесть не отпускала.
— Анна Сергеевна, это неправда, — возмущенно проговорила Марина, едва сдерживая себя. — Валентина Ивановна любит жаловаться и придумывать небылицы. Я слежу за её состоянием, как только могу.
Соседка посмотрела на неё с недоверием, покачав головой.
— Смотрите, как бы чего не вышло… Старики — они как дети, за ними глаз да глаз нужен.
Марина резко развернулась и пошла в подъезд, ощущая, как внутри неё нарастает буря. Ноги двигались почти автоматически, а мысли путались, как в тумане. Муж уже вернулся. Её шаги становились быстрее, она почти бежала по ступенькам. Она подошла к двери и вдруг услышала голос Андрея. Он разговаривал с матерью.
— Мамочка, как ты себя чувствуешь? Марина хорошо за тобой ухаживает? — прозвучал его голос.
— Ох, сынок… — вздохнула Валентина Ивановна. — Если бы ты знал, как мне тяжело! Твоя жена совсем меня забросила. Даже таблетки вовремя не даёт!
Марина застыла на месте, но быстро взяла себя в руки. Эти слова стали последней каплей. Она не могла больше молчать.
Резко вошла в комнату.
— Вам не стыдно так говорить, Валентина Ивановна? — её голос дрожал от сдерживаемой ярости. — Я разрываюсь между работой и вами! Я постоянно прибегаю домой, проверяю, всё ли в порядке, и делаю всё, что могу! А вы только и делаете, что распускаете грязные слухи!
Муж и свекровь замерли, не понимая, что происходит. В комнате воцарилась напряженная тишина.
— Столько сил вложено в эту заботу, но вам, похоже, плевать! — продолжала Марина, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. — Я встаю в пять утра, готовлю завтрак, слежу за вашим питанием, за приемом таблеток… Я уже не помню, когда последний раз видела подруг. Но даже этого вам мало! Чего вы от меня хотите, Валентина Ивановна?
Андрей попытался вмешаться.
— Марина, успокойся, мама просто…
— Нет, Андрей, — перебила его Марина. — Я не могу больше молчать. Ты видишь, как я устаю? А ты всё молчишь, делаешь вид, что всё в порядке, в то время как твоя мама каждый день унижает меня!
Муж стоял, не зная, что сказать. Валентина Ивановна побледнела, её губы дрожали, а глаза не могли встретиться с глазами невестки. Андрей просто молча смотрел на неё, потом на жену. Он словно только что проснулся от долгого сна.
После этой вспышки эмоций Марина уже не могла стоять. Она устало опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Я больше так не могу, — прошептала она, будто вся её сила ушла. — Я просто не могу…
Андрей подошел, его голос стал мягким, чуть дрожащим.
— Марина, я… я не знал, что тебе так тяжело. Почему ты молчала?
Марина подняла на него заплаканные глаза, и её слова звучали как удар по его груди.
— А ты бы услышал? Ты всегда на стороне мамы. Я же спрашивала про сиделку, ты что, забыл?
Эти слова, как молния, пронзили его. Он вдруг осознал, что так долго игнорировал чувства жены, что не замечал, как слепо доверял словам матери, не видя, что происходит в его собственном доме.
— Мам… — обратился он к Валентине Ивановне, не веря собственным словам. — Это правда? Ты действительно говоришь соседям, что Марина плохо за тобой ухаживает?
Свекровь молчала, опустив глаза.
— Я… я просто хотела внимания. Мне казалось, что только так я смогу привлечь ваше внимание… — её голос был еле слышен, как если бы она боялась признаться в самом себе.
Андрей вздохнул, его лицо искажала смесь сожаления и шока.
— Мама… Нам нужно поговорить. И мне, и тебе есть что сказать Марине.
Следующие полтора часа стали тяжёлым, но откровенным разговором, где Марина рассказывала всё, что её мучило. Андрей слушал её, и его глаза постепенно наполнялись пониманием, а потом и виной. Он был потрясён тем, что его мать так давно не замечала, как много она забирала сил у его жены.
— Мама, как ты могла? — спрашивал он. — Марина заботится о тебе, жертвует собой, а ты…
Валентина Ивановна, почувствовав на себе тяжесть этих слов, вдруг разрыдалась.
— Я не хотела, — всхлипнула она. — Мне было страшно. Я чувствовала себя беспомощной… Думала, что только так смогу получить внимание.
Марина сидела на стуле, слушая свекровь, внимательно обрабатывая каждое её слово, как будто это были не простые фразы, а какие-то загадки, требующие особого внимания. И вдруг, среди всех этих упреков, она увидела не строгую Валентину Ивановну, а просто пожилую женщину. Женщину, которая, как ни странно, боялась остаться одна, потерять связь, потерять опору.
— Валентина Ивановна, — тихо, почти с нежностью произнесла Марина, не зная, как еще подобрать слова. — Мы заботимся о вас не потому, что вы жалуетесь, а потому что любим вас. Но и вы должны уважать наши чувства, наше время.
Андрей, стоявший рядом, вдруг понял, как много он упустил. Всё это время, казалось, он пытался избежать любых конфликтов, не вмешиваться в их отношения, надеясь, что само собой всё как-то решится. А на деле… он просто прятал голову в песок.
— Я был плохим мужем и сыном, — сказал он, признавая свою ошибку, но голос его звучал не с укором, а с раскаянием. — Я должен был поддерживать вас обеих, а вместо этого… ничего не делал. Это изменится. Обещаю.
Валентина Ивановна вытирала слёзы, но не пряча их, а как будто открыто признавая свою вину. Она посмотрела на невестку с мягким, уставшим взглядом.
— Прости меня, Мариночка, — произнесла она, голос её стал тише. — Я была несправедлива к тебе. Ты заботишься обо мне гораздо лучше, чем я заслуживаю.
Марина чуть улыбнулась, хотя и чувствовала, как тяжело её сердце расслабляется. Она не ожидала, что это случится так быстро, так вдруг. Иногда достаточно просто начать говорить друг с другом, чтобы увидеть, насколько всё можно изменить.
— Давайте начнем сначала, — сказала она, решительно. — Мы семья. И мы должны поддерживать друг друга.
Андрей кивнул, как будто внезапно осознав, что наступил тот момент, когда нужно действовать. Он был готов.
— С завтрашнего дня я беру на себя часть обязанностей по уходу за мамой. Марина, ты не должна всё тянуть на себе.
Валентина Ивановна как-то сразу приободрилась. В её глазах снова загорелся тот свет, который обычно видишь в людях, когда они начинают верить, что их ещё любят.
— Я тоже постараюсь, — пообещала она, вытирая последние слёзы. — Не буду жаловаться соседям! Наоборот, буду рассказывать, какая у меня замечательная невестка!
Марина рассмеялась, чувствуя, как её грудь наполняется каким-то странным, но очень приятным ощущением облегчения.
На следующий день её ждало настоящее удивление. Вернувшись домой, она обнаружила на столе вкусный ужин, а рядом сидела Валентина Ивановна, вязавшая что-то пушистое и мягкое.
— Это тебе, Мариночка, — сказала свекровь, протягивая ей почти готовый шарф. — Зима скоро, пригодится.
Марина была тронута до глубины души. Она обняла свекровь, а её голос звучал с особой теплотой:
— Спасибо, Валентина Ивановна. Он прекрасен.
Андрей, наблюдая за этой сценой, не мог удержаться от улыбки. Он понял, что этот момент — то, о чём он так долго мечтал, но боялся признать.
— А у меня тоже новость, — сказал он с улыбкой. — Я договорился на работе о сокращенном дне два раза в неделю. Теперь смогу больше помогать с мамой.
Марина почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, но уже не от боли. Это были слёзы счастья и облегчения. Они все наконец-то могли быть вместе. И это ощущение было таким важным, таким долгожданным.
Постепенно всё начало меняться. Андрей стал гораздо активнее участвовать в уходе за матерью, освобождая Марию от постоянного стресса и давая ей возможность отдохнуть. Валентина Ивановна прекратила жаловаться и начала защищать свою невестку перед соседями.
— Анна Сергеевна, Марина — ангел, а не невестка. Так заботится обо мне, просто удивительно! — гордо заявляла она, чувствуя себя снова нужной и любимой.
Марина, слыша эти слова, ощущала, как в её сердце разливается тепло. Ей было приятно, что её усилия наконец-то были замечены и оценены.
Однажды вечером, когда Валентина Ивановна уже спала, а Марина и Андрей сидели на кухне, попивая чай, Андрей вдруг сказал:
— Знаешь, я понял одну важную вещь. Нельзя бояться конфликтов. Иногда нужно высказать все, что накипело, чтобы двигаться дальше.
Марина кивнула, соглашаясь:
— Да, ты прав. Но мне было страшно кого-то обидеть, вот и молчала.
— Больше такого не повторится, — пообещал Андрей. — Теперь все проблемы будем решать вместе.
Марина улыбнулась. Этот разговор, этот момент, были очень важны для неё. Теперь она знала, что не боится ничего. Ведь рядом была семья.
