— Людмила, ты в своем уме? Что значит «заберите его»? Максим же твой сын! Его нельзя просто так отдать или забрать… — Марина стояла посреди кухни, сжимая в руках кухонное полотенце так сильно, что костяшки пальцев побелели.
Людмила сидела за столом, нервно теребя край скатерти.
— Мам, ну что ты сразу так драматизируешь? — Людмила откинулась на спинку стула, всем видом изображая безразличие. — Я, вообще-то, не обязана жертвовать всей своей жизнью ради ребенка. Мне всего тридцать два года, если ты вдруг забыла.
Марина опустилась на стул напротив дочери. В груди все сжималось от недоброго предчувствия. Людмила продолжала:
— Я наконец-то встретила хорошего мужчину, мам. Богдан уже сделал мне предложение. Мы хотим съехаться, начать новую жизнь. — Людмила подняла глаза на мать. — А Максим… Максим нам будет мешать. Ты же понимаешь, новые отношения, период притирки, все такое.
— Максиму только двенадцать лет, Люда! — Голос Марины дрогнул. — Ему нужна мать. Он же прекрасно поймет, что ты его просто выбросила ради нового… ради Богдана.
Марина видела, как дочь морщится от ее слов. Но Людмила тут же взяла себя в руки, махнула рукой:
— Да все будет отлично, мам. Не накручивай. — Людмила встала из-за стола, прошлась по кухне. — Мне нужно наконец-то личную жизнь наладить, понимаешь? А не трястись над сыном день и ночь. Тем более он уже достаточно взрослый, чтобы и без меня прожить. Многие мальчишки в его возрасте вполне самостоятельные.
Марина смотрела на дочь и совершенно ее не узнавала. Когда ее милая девочка превратилась в такую бесчувственную эгоистку? Она поднялась со стула, подошла к окну.
— Нет, Люда. Я категорически против. — Марина обернулась к дочери. — Ты не можешь так поступить со своим собственным сыном.
— Ну вот, опять ты за свое! — Людмила схватила сумку со стула. — Я думала, ты меня поймешь, поддержишь. А ты… Ладно, сама как-нибудь разберусь.
Людмила вышла из квартиры, демонстративно хлопнув дверью. Марина осталась стоять посреди кухни, глядя на закрытую дверь. Сердце болело от плохого предчувствия.
Три месяца спустя Марина стояла в банкетном зале ресторана, наблюдая за свадьбой дочери. Гости веселились, музыка гремела, но радости в ее душе не было. Марина обходила столики, здоровалась со знакомыми, улыбалась, но внутри все сжималось от невыносимой тревоги.
Наконец она подобралась к молодоженам. Богдан что-то оживленно рассказывал своим друзьям, а Людмила сияла рядом в белоснежном платье.
— Люда, — Марина тронула дочь за плечо. — А где Максим? Я его не вижу среди гостей.
Людмила резко обернулась. В глазах полыхало раздражение. Она быстро схватила мать за руку и отвела в сторону. Словно боялась, что Богдан и гости услышат их разговор.
— Мам, ты что, с ума сошла? Зачем ты при всех задаешь такие вопросы?
— Так где твой сын? На собственной свадьбе его нет? — Марина не сдавалась.
Людмила поджала губы, отвела взгляд в сторону.
— Богдан… он не очень-то ладит с Максимом. — Людмила говорила очень быстро, словно хотела поскорее отделаться от неприятного разговора. — Поэтому Максим остался дома. Чтобы не портить праздник, понимаешь? Все равно ему было бы скучно среди взрослых.
Марина отступила на шаг, глядя на дочь широко раскрытыми глазами. В груди все сжалось.
— Ты оставила двенадцатилетнего ребенка одного дома в день своей свадьбы? Потому что твоему новому мужу он не нравится? — Голос Марины дрожал от гнева и жгучей боли. — Люда, что с тобой происходит? Это же твой сын!
— Мам, не устраивай сцен, прошу тебя! — Людмила нервно оглянулась на гостей. — Это мой день, мой праздник. Не смей портить его своими нравоучениями.
Марина молча развернулась и пошла к выходу. Людмила окликнула ее, но она не обернулась. Вскоре Марина поймала такси.
— На улицу Квіткову, дом восемнадцать, — бросила она водителю.
Всю дорогу Марина думала о внуке. Как он там один? Что он сейчас переживает? Мальчик и так рос без отца, а теперь мать его вот так предала.
Марина поднялась на четвертый этаж, позвонила в дверь.
— Максим, это бабушка! Открой, пожалуйста! — Марина прислонилась к двери.
За дверью послышались шаги.
— Бабуль, это правда ты?
— Конечно, я, Максимка. Открывай, милый.
Замок щелкнул, дверь приоткрылась. В проеме стоял Максим — растрепанный, с красными от слез глазами. Марина крепко обняла внука.
Дрожащим голосом мальчик спросил:
— Бабушка, мама меня больше не любит? Она уехала на свадьбу, а меня не взяла. Сказала, чтобы я тут сидел тихо и никому не открывал.
Марина прижала внука к себе еще крепче. В горле стоял ком.
— Максимка, собирай свои вещи. Поедешь ко мне жить, — Марина отстранилась, заглянула внуку в глаза. — Все будет хорошо, обещаю тебе.
Пока Максим собирал вещи, Марина написала дочери короткое сообщение:
«Максим теперь будет жить у меня».
Ответ пришел почти мгновенно:
«Вот видишь, я же сразу тебе так предлагала. Нужно было меня слушать».
Марина выключила телефон. Больше не было сил на эту бессмысленную переписку.
В двухкомнатной квартире Марины места хватило обоим. Максим поселился в бывшей спальне Людмилы. Первые дни мальчик был тихим, замкнутым. Но Марина старалась его развлечь и отвлечь.
— Макс, научить тебя готовить самые вкусные в мире сырники? — предложила она однажды утром.
Мальчик кивнул, и они вместе встали к плите. Марина показывала, как правильно разминать творог, добавлять яйца и муку.
— Бабуль, а почему мама даже не звонит? — спросил Максим, формируя сырники.
Марина на секунду замерла, потом мягко погладила внука по голове.
— Знаешь, Макс, взрослые люди иногда совершают ошибки. Очень большие ошибки. — Марина старалась подобрать максимально правильные слова. — Но это совершенно не значит, что ты в чем-то виноват. Ты замечательный мальчик, и я тебя очень люблю.
Постепенно жизнь наладилась. Марина записала Максима в секцию плавания и на курсы программирования — мальчик давно мечтал научиться создавать компьютерные игры. Внук расцветал на глазах, становился увереннее, спокойнее.
Годы летели незаметно. Максим рос, превращаясь из застенчивого мальчика в высокого, статного юношу. Людмила за все эти годы позвонила всего несколько раз, да и то по делу — то документы какие-то нужны были, то справка. У нее родилась дочь от Богдана, и, судя по редким фотографиям в соцсетях, Людмила была счастлива со своей новой семьей.
Восемнадцатый день рождения Максима отмечали скромно, вдвоем.
— Даже не верится, что ты уже такой взрослый, — Марина смотрела на внука с нежностью.
После ухода гостей они вдвоем убирали со стола. Марина мыла посуду, а Максим вытирал.
— Макс, есть кое-что очень важное, что ты должен знать, — Марина выключила воду, обернулась к внуку. — Квартира, где сейчас живет твоя мать… Она принадлежит тебе.
Максим замер с полотенцем в руках.
— Как это моя? — он непонимающе смотрел на бабушку.
— Твой отец… Когда тебе было пять лет, его не стало. — Марина говорила медленно, тщательно подбирая слова. — Но он успел написать завещание. Квартира переходит тебе по достижении совершеннолетия. Твоя мать была просто опекуном до твоих восемнадцати лет.
— То есть у меня есть законные права на эту квартиру? — Максим медленно опустил полотенце на стол.
Марина кивнула.
— Полное право собственности. Это твое наследство от отца.
Следующие две недели Максим был необычно тихим и задумчивым. Марина видела, что внук что-то обдумывает, но не лезла с расспросами. Парень уже взрослый, сам разберется.
…А потом ранним утром раздался телефонный звонок. Марина взглянула на экран — Людмила. Дочь не звонила уже года три.
— Мам, ты что натворила?! — В трубке раздался истеричный крик. — Зачем ты рассказала Максиму про завещание? Теперь он требует нашего немедленного выселения из квартиры! Грозится подать в суд!
Марина устало выдохнула. Села на кухне на табурет.
— Люда, я поступила абсолютно правильно. Квартира — Максима. Отец позаботился о нем, — Марина говорила спокойно, размеренно. — Но тебе этого, похоже, не понять. Ты думаешь только о себе. Годами сына не видела, даже не интересовалась, как он живет. Но хочешь заполучить его собственность? Не бывать этому.
— Мама, ты сошла с ума! Где нам теперь жить? У меня семья, маленький ребенок!
— У своего мужа спроси. Пусть Богдан тебя содержит, а не сидит в квартире мальчика, которого вы практически выгнали из дома пять лет назад. — Марина помолчала, потом добавила: — Я молчала до совершеннолетия Максима, потому что выгнать тебя юридически было невозможно. Но теперь я помогу внуку добиться справедливости. И не пытайся меня переубедить.
Марина отключила телефон. Обернулась и увидела, что Максим стоит в дверном проеме кухни. На его лице играла легкая улыбка.
— Спасибо тебе, бабушка, — сказал он тихо.
Марина тоже улыбнулась.
— Мы справимся, Макс. Вернем твою квартиру.
Максим подошел к бабушке. Обнял ее крепко-крепко. Точно так же, как и Марина обнимала внука в тот страшный день свадьбы Людмилы.
— Бабушка, ты заменила мне и маму, и папу. Я тебя очень сильно люблю. И никогда, ни за что не оставлю одну. Мы с тобой — настоящая семья. Я хочу, чтобы ты это знала…
Как же сильно хочется верить в справедливость, когда видишь такое циничное отношение к собственному ребенку! К счастью, Максиму невероятно повезло с бабушкой, которая не только спасла его от одиночества, но и восстановила его законные права.
