Тапочки стояли аккуратно, рядком у супружеской кровати. Олег спал, раскинувшись, и громко похрапывал. На подоконнике пышно цвела герань. Та самая, которую они покупали, когда въезжали в своё первое жильё. Лариса помнит, как они тогда радовались: наконец-то настоящий, собственный дом!
Теперь герань разрослась, заняв весь подоконник. А чувство радости от дома куда-то бесследно ушло.
Сегодня у них юбилей — серебряная свадьба. Лариса месяц готовилась к этому дню: забронировала ресторан, купила новое платье, обзвонила всех друзей. Олег отмахивался: «Зачем эта демонстрация?» Но в итоге согласился. Он всегда соглашался, когда она была настойчива. Очень удобно жить с женой, которая всё продумывает и организует сама.
— Олежек, вставай, — осторожно потормошила она мужа. — Сегодня же у нас праздник.
Он издал нечленораздельный стон, повернулся на другой бок. В молодости он был очень привлекательным. Сейчас — просто муж. Привычный, как эта герань на окне.
За завтраком Олег не отрывался от телефона:
— Слушай, а может, отменим всё? А? Это же так дорого.
— Олег! — Лариса резко стукнула ложкой по столу. — Двадцать пять лет вместе! Разве нельзя раз в жизни позволить себе праздник?
— Да ладно, ладно, — он даже не поднял глаз от экрана. — Делай, как тебе угодно.
Делай, как тебе угодно. Любимейшая фраза мужа. На деле она всегда означала: «Мне всё равно, но если что-то пойдёт не так — виновата будешь только ты».
К шести часам вечера в ресторане «Днепр» собрались все приглашённые. Ксения, дочь, специально прилетела из Киева на родительский юбилей. Подруга Евгения с мужем. Вадим и Алина — соседи, с которыми они крепко дружили семьями.
Все нарядные, праздничные. Лариса в новом платье — глубокого синего цвета, которое, по уверениям продавщицы, невероятно молодило. Олег в костюме, который надевал на все важные мероприятия последние лет восемь.
— За юбиляров! — поднял тост Вадим. — За четверть века, пройденных рука об руку!
Гости пили, громко смеялись, вспоминали. Как познакомились ещё в студенческие годы. Как Олег полгода добивался её расположения. Как она, молодая и наивная, верила, что нашла любовь на всю свою жизнь.
— Мам, — Ксения наклонилась к Ларисе, — ты сегодня просто потрясающе выглядишь.
Лариса улыбнулась. Дочь — единственное, что по-настоящему радовало её в этом браке. Умная, решительная. Уже совсем взрослая.
Олег тем временем громко рассказывал анекдот про тёщу. Все хохотали. Он обожал быть в центре внимания, особенно после пары бокалов. А выпивать он в последнее время стал заметно чаще.
— Ещё по одной? — предложил Вадим, наливая вино.
— Конечно! — Олег первым подставил свой бокал. — Сегодня же гуляем!
Третий бокал окончательно развязал ему язык. Он поднялся, слегка покачиваясь:
— Я хочу сказать тост! О своей чудесной жене!
Лариса напряглась. Пьяный Олег — это всегда игра в рулетку. Либо будет очень трогательно, либо невероятно неловко.
— Ты знаешь, — он посмотрел прямо на Ларису, и в глазах его промелькнуло что-то странное, почти незнакомое. — Двадцать пять лет назад я совершил очень благородный поступок.
Гости заулыбались, ожидая услышать трогательное признание в любви.
— Я просто тебя пожалел и женился, — выдал Олег, и его слова пронзили тишину, как острый нож.
Зал замер. Лариса почувствовала, как внутри у неё всё оборвалось. Ксения моментально побледнела. Евгения от ужаса открыла рот.
— Ты тогда была такая потерянная, все твои подружки уже с парами, а ты одна, — продолжил Олег, совершенно не замечая общего шока. — Мне тебя стало просто по-человечески жаль. Вот я и подумал: женюсь, помогу человеку устроить жизнь.
Наступила мёртвая тишина. Через какое-то время гости с трудом перевели разговор на другую, более нейтральную тему. А ещё немного погодя начали потихоньку расходиться. Олег ушёл одним из первых, видимо, почувствовав неловкость ситуации. Лариса осталась, пока не проводила последнего гостя.
Домой она шла как будто во сне. Ноги сами несли её по знакомой улице, а в голове стучало одно: из жалости.
Ксения пыталась изо всех сил её успокоить:
— Мам, не слушай его! Он был очень пьян, нёс полную чушь.
— Пьяный всегда говорит то, что трезвый боится произнести, — тихо ответила Лариса.
Дома Олег уже спал. Храпел в кресле перед выключенным телевизором, галстук свисал, рубашка была наглухо измята. Лариса долго смотрела на него. Когда-то этот мужчина казался ей настоящим принцем. А теперь…
Утром Олег проснулся с ужасной головной болью и мутным взглядом:
— Слушай, я вчера, кажется, лишнего ляпнул?
— Лишнего, — коротко ответила Лариса, не поднимая глаз от своей чашки с кофе.
— Ну прости меня. Перебрал я немного.
Прости. Как будто нечаянно толкнул в автобусе. Как будто разбил дешёвую чашку. А не растоптал четверть века её жизни.
— Лариса, ну что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь!
— А что тут говорить, Олег? — она наконец посмотрела на него. — Ты всё сказал. Из жалости женился. Из сострадания к «потерянной» девушке.
— Да брось ты! — он начал отмахиваться. — Я же был пьяный, глупость сморозил!
— Значит, это была глупость?
— Ну да! Абсолютная глупость!
Но в его глазах Лариса увидела нечто иное. Он не врал вчера. Он просто высказал ту правду, которую двадцать пять лет тщательно прятал в себе.
Следующие дни прошли в очень странной, напряжённой тишине. Лариса делала всё как обычно: готовила ужин, наводила порядок, стирала. Но что-то внутри неё необратимо сломалось. Или, наоборот, впервые проснулось.
Олег пытался вернуть всё на свои места. Купил букет цветов, предложил сходить в кино. Но она отвечала сухо, односложно, а на его попытки обнять — уходила в другую комнату.
— Сколько можно дуться? — взорвался он в пятницу вечером. — Я же извинился, в конце концов!
— Ты извинился за своё пьянство. А не за то, что ты думал обо мне все эти четверть века.
— Лариса, ну хватит уже! Какая теперь разница, что я там думал в молодости? Главное — мы же прожили вместе, воспитали прекрасную дочь!
Какая разница. Вот так просто. Какая разница, что жена — не любимая женщина, а просто «подобранная» из сострадания.
В субботу утром позвонила Евгения:
— Как ты, подруга? Всё ещё воюешь со своим ослом?
— Не воюю. Размышляю.
— А что тут размышлять-то? Всё ясно, как день. Мужик — самодур. Но куда ты денешься? Дом, налаженное хозяйство, все эти привычки.
Евгения была права. Куда ей теперь деваться в пятьдесят два года? Кому она, такая, нужна?
— Слушай, — продолжала подруга, — я тут собираюсь на большой бизнес-форум в Львов. Разные тренинги, коучинг. Чушь, конечно, но командировочные платят приличные. Поехали со мной? Развеешься.
— Я не смогу. Дом, Олег.
— Лариса! Тебе пятьдесят два, а не сто двадцать! Начни жить наконец для себя!
После этого разговора что-то во внутреннем мире Ларисы заметно качнулось. Она вдруг живо представила себя в другом городе, среди совершенно незнакомых людей.
В понедельник случилось ещё кое-что. Лариса возвращалась с работы, когда её машина вдруг заглохла прямо у подъезда. Она долго пыталась завести её, но мотор упорно молчал.
— Проблема? — к окну подошёл Богдан, сосед из соседнего подъезда.
Лариса знала его в лицо — иногда они здоровались во дворе. Мужчина примерно её возраста, может, чуть старше. Жил один, жену похоронил года три назад.
— Да вот, никак не хочет заводиться.
— Давайте я посмотрю. Я в технике кое-что понимаю.
Он возился под капотом минут десять, что-то подкрутил, почистил.
— Попробуйте теперь.
Машина завелась с первого же оборота.
— Огромное спасибо! — Лариса была искренне благодарна. — Как я могу вас отблагодарить?
— Да ерунда. Соседская помощь.
Он уже собирался уходить, но вдруг остановился:
— Вы не обидитесь, если я скажу?
— Что?
— У вас очень усталый вид.
Лариса растерялась. Когда в последний раз кто-то просто так поинтересовался, как она выглядит? Как она себя чувствует?
— Работа, — пробормотала она. — Всё как у всех.
— Не у всех, — покачал головой Богдан. — У меня, например, не так. Я после смерти Оксаны понял: жизнь — очень короткая штука. Тратить её на то, что не приносит ни капли радости, это настоящий грех.
Вечером Лариса рассказала Олегу про поломку машины. Про Богдана не сказала ни слова.
— И что, завелась? — буркнул муж, не отрываясь от телевизора. — Ну и отлично.
Даже спасибо не сказал. Даже не поинтересовался, как она добралась.
Во вторник Евгения снова позвонила:
— Ну что, приняла решение? Форум через неделю, билеты ещё есть.
— А если Олег будет против?
— А ты спроси только у себя: хочешь ли ты этого?
Да, она хотела в Львов. Хотела три дня быть просто Ларисой.
— Я еду, — сказала она вслух.
В среду она встретила Богдана во дворе. Он нёс пакеты из супермаркета.
— Как машина? Больше не барахлит?
— Нет, спасибо. Работает идеально.
— А вы как? Выглядите лучше. Отдохнули?
Выглядите лучше. Когда Олег в последний раз говорил ей что-то подобное?
— Собираюсь в командировку. В Львов. На профессиональный форум.
— Как здорово! Город невероятно красивый. Я там был лет пять назад, очень понравилось.
Дома Лариса объявила:
— Олег, я на следующей неделе лечу в Львов. По делам.
— В Львов? — он оторвался от ноутбука. — Зачем?
— Форум. Повышение квалификации.
— А кто мне готовить будет? И убираться?
— Неделю проживёшь. Ты не младенец.
Кто готовить будет. Не «как дела», не «будет ли это тебе полезно». А кто будет готовить.
Львов встретил её мелким дождём. Лариса стояла у окна гостиничного номера и смотрела, как капли бегут по стеклу. За эти три дня здесь она будто заново родилась.
На форуме её внимательно слушали. С большим интересом. Когда она излагала свои идеи по оптимизации рабочих процессов, в зале стояла полная тишина. А потом — громкие, искренние аплодисменты.
— Лариса Викторовна, — подошла к ней одна из организаторов, — у вас очень свежий взгляд на проблему. Вы не думали о консалтинге?
Консалтинг? Да кто будет слушать её — обычную бухгалтершу из провинции?
Весь второй день прошёл в деловых переговорах. Евгения не могла скрыть радости:
— Лариса, ты просто супер! Предлагают запустить онлайн-проект — обучающие курсы для малого бизнеса. Я займусь технической частью, а ты — методической.
— Но у меня же нет такого опыта.
— Зато у тебя есть мозги!
Вечером второго дня она гуляла по центральной площади. Фонари горели, город жил своей жизнью. Лариса сидела на скамейке и думала. В первый раз за многие годы — думала не о том, что приготовить на ужин или какие счета оплатить. Думала о себе.
Телефон зазвонил. Олег.
— Где ты там пропадаешь? — недовольный голос в трубке. — Ни одной поглаженной рубашки нет, есть нечего.
— Олег, я не на даче. Я на профессиональном форуме.
— Да какой там форум! Время тратишь на ерунду. Когда вернёшься?
— Как и планировала. В воскресенье.
— Слушай, а может, пораньше? А то тут у нас совсем беспорядок.
Беспорядок. Три дня без неё — и уже всё рушится. А она-то думала, что он справится. Что научится наконец быть самостоятельным.
— Нет, — сказала она. — Не могу раньше.
И положила трубку.
В самолёте домой Лариса составляла план. Не план мести — план своей новой жизни. Она больше не будет терпеть пренебрежение. Больше не будет извиняться за то, что занимает место на этой планете. Больше не будет рядом с человеком, который живёт с ней только из жалости.
Дома ничего не изменилось. Олег лежал на диване, смотрел футбол. В раковине — гора грязной посуды. На полу — разбросанные носки.
— А, приехала, — буркнул он, не поворачивая головы. — Как там дела на этом твоём форуме? Денег хоть заработала?
— Заработала, — спокойно ответила Лариса. — Гораздо больше, чем ожидала.
— Ну и ладно. А то я уже думал, зря ты туда поехала.
Она прошла на кухню, села за стол и сказала тихо, но невероятно отчётливо:
— Олег, иди сюда. Нам нужно поговорить.
— Сейчас, матч скоро закончится.
— Сейчас, — повторила она ещё твёрже.
В её голосе было что-то такое, что мгновенно заставило его встать.
— Слушай, — он присел напротив, — если ты снова про ту историю на юбилее…
— Не про историю. Про нашу жизнь, — Лариса смотрела прямо ему в глаза. — Я от тебя уезжаю.
Пауза. Олег моргнул, не понимая.
— Куда ты уезжаешь? В отпуск? Так ещё рано же.
— Не в отпуск. Уезжаю от тебя.
— Что?! — он вскочил на ноги. — Ты что, сошла с ума?!
— Наоборот. Впервые за двадцать пять лет — я пришла в себя.
— Из-за той пьяной глупости? Лариса, ну хватит! Я же всё объяснил.
— Ты ничего не объяснил, — её голос оставался ровным и спокойным. — Ты просто сказал мне правду. А я её услышала. И поняла: хватит жить рядом с человеком, которому я всегда была лишь обузой.
— Да что ты говоришь?! — Олег метался по кухне. — Какая обуза? Лариса, ну подумай же головой! Дом, общий кредит, Ксения!
— Ксения взрослая. Кредит я доплачу.
— Да ты больная! — заорал он. — В пятьдесят лет устраивать истерики!
— Может, и больная, — Лариса встала.
Олег сел на стул, тяжело дыша.
— И что ты собираешься делать? Куда поедешь?
— В Львов. Там у меня есть работа. Очень интересная работа.
— А я? — он посмотрел на неё совершенно растерянно. — Что со мной будет?
— Не знаю, Олег. Научишься жить без объекта для своей жалости.
Она пошла в спальню собирать чемодан. Олег сидел на кухне и молчал. А потом вдруг заплакал. Тихо, как плачут мужчины, когда думают, что их никто не видит.
Но Лариса видела. И впервые за много лет ей не захотелось его утешать.
Полгода в Львове пролетели для Ларисы незаметно. Она снимала небольшую квартиру-студию в центре, работала с Евгенией над своими онлайн-курсами. Средства шли неплохие — оказалось, людям действительно нужны её знания.
«Как же легко дышится, — думала она, — когда не нужно постоянно оглядываться».
Ксения приезжала дважды. Первый раз — ссорилась, плакала, требовала вернуться к отцу. Второй раз — просто обнимала.
— Мам, ты так изменилась.
— Это называется — жить для себя.
— А папа? Он совсем сник.
Лариса помолчала. Жалко ли ей Олега? Наверное, немного. Но не той жалостью, которая заставляет жертвовать своей жизнью.
— Он взрослый человек, дочка. Научится.
В марте неожиданно приехал сам Олег. Он заметно постарел, похудел. На пороге стоял с букетом роз и виноватыми глазами.
— Лариса. Можно войти?
Она впустила его в квартиру. Он долго крутил головой, разглядывая незнакомую обстановку.
— Уютно тут у тебя. Так мило.
— Спасибо.
— Слушай, — он сел напротив неё за маленький столик. — Я приехал сказать. Прости меня. Я был дурак. И тогда, на юбилее, дурак. И вообще — дурак.
Лариса молча наливала чай. Руки её не дрожали.
— Понял я всё, — продолжал Олег. — Без тебя дом — не дом. Пустота одна. Соскучился ужасно.
— По хозяйке соскучился или по жене?
Вопрос поставил его в тупик.
— Лариса, перестань занудствовать. По тебе соскучился! По нашим разговорам.
— По каким разговорам, Олег? — она спокойно помешивала сахар в чае. — Ты меня годами не слышал. Жил так, словно я — просто мебель в доме.
— Ну, может, и так, — он опустил глаза. — Но теперь-то я осознал! Я готов меняться!
— Меняться? — Лариса посмотрела на него внимательно. — И как именно?
— Ну, я буду больше уделять тебе внимания. Помогать по дому. В отпуск вместе ездить.
Стандартный набор пустых обещаний. Которые он давал ей и раньше, после каждой ссоры. И забывал через неделю.
Лариса встала, подошла к окну.
— Знаешь, что я здесь поняла? — не поворачиваясь, сказала она. — Для тебя я всегда была просто удобной.
— Это неправда!
— Правда, Олег. И теперь я — совершенно другая.
Она повернулась к нему лицом. В её глазах не было ни злости, ни обиды. Только спокойная, твёрдая уверенность.
— Возвращайся в Житомир. Подумай полгода. А я — подумаю тоже. И мы посмотрим, готов ли ты любить женщину, а не жалеть подобранную девочку.
После его отъезда Лариса долго сидела у окна. Что будет дальше? Вернётся ли она к Олегу? Или останется здесь, в своей новой, свободной жизни?
Она не знала. Но главное — теперь выбор был только за ней.
Дорогие, эта история про то, как важно услышать себя. Когда, по вашему мнению, Лариса должна была уйти? И как вы считаете, есть ли у Олега шанс измениться, или он просто снова пытается вернуть «удобную» жену?
