Елена замерла посреди длинного коридора, прислушиваясь к грохоту Анатолия, который хозяйничал на кухне. Завтра, как обычно, он умчится на свою работу к семи утра, а вернётся только к одиннадцати вечера. Поужинает в тишине, включит громко новости.
— Лена! — крикнул Анатолий из кухни. — Где, чёрт возьми, стоит соль?!
— В солонке, там, где всегда! — отозвалась она.
Тридцать пять лет совместной жизни. Сын и дочь давно выросли, создали свои семьи и разъехались. Их квартира в Харькове опустела, но вопреки всему тише не стала. Анатолий по-прежнему работал, не покладая рук, на трёх работах: основная — в Государственной железнодорожной компании, по вечерам он подрабатывал на строительных объектах, а в выходные дни ремонтировал технику всем соседям на улице Шевченко. Деньги, деньги, деньги.
— А где моя синяя рубашка?!
— Висит в шкафу! Посмотри внимательнее!
Елена покорно передвигалась по дому, словно тень. Покормить, привести всё в порядок, выстирать. Сколько лет прошло, а ритуал не менялся? Когда дети были маленькими — это было понятно, семья, забота. Потом наступил подростковый возраст — хлопот тоже хватало. А что теперь?
— И где, спрашиваю, мой ремень?!
— Лежит на комоде, — ответила она с нескрываемой усталостью.
Тридцать пять лет брака. Дети выросли, разъехались по своим семьям. Квартира опустела, но не стала тише. Анатолий по-прежнему пахал на трёх работах — основная в железнодорожной компании, по вечерам подрабатывал на стройке, в выходные чинил технику соседям. Деньги, деньги, деньги.
Всё перевернулось в четверг.
Елена вернулась домой из поликлиники — плановое обследование, возраст давал о себе знать — и увидела у почтовых ящиков Марину Ивановну с четвёртого этажа.
— Леночка! — заулыбалась соседка. — А я вот как раз тебя поджидаю! Послушай, у нас тут дело одно.
Оказалось, что в их районном клубе для пожилых людей разыграли путёвку в большой морской круиз. Семь дней отдыха по водам Чёрного моря.
— Мне она досталась, а я вот буквально только что узнала, что никак не смогу поехать — внука внезапно кладут в больницу. Ты не хочешь взять? Это же бесплатно! Нужно лишь за питание небольшую сумму доплатить.
Елена слушала и чувствовала, как что-то тёплое и живое пробуждается внутри. Море. Она ни разу в жизни не видела настоящего моря! В юности — средств не хватало, потом дети, нескончаемые заботы.
— А когда именно отплытие?
— Уже через две недели. В субботу утром. Ну что, решайся, берёшь?
Елена кивнула, сама не понимая, почему.
Дома она долго разглядывала путёвку и не могла поверить глазам. «Морской круиз», какие же красивые слова. И на картинке — белоснежный теплоход, ярко-синие волны, парящие чайки.
К семи часам вечера вернулся Анатолий. Усталый, в своей рабочей робе, от него пахло машинным маслом.
— Ужин на столе?
— Да, есть. Толя, послушай. — Елена положила перед ним путёвку. — Я решила поехать.
Он поднял взгляд от своей тарелки:
— Куда поехать?
— В круиз. По морю. Марина Ивановна выиграла, а сама не может.
Анатолий взял бумагу, повертел её в руках.
— Семь дней?
— Ну да.
— Сколько это стоит?
— Нисколько. Путёвка бесплатная. Нужно только за питание внести небольшую доплату.
— А сколько это «небольшая доплата»?
— Ну, примерно семь тысяч гривен, наверное.
Анатолий отложил вилку. Посмотрел на жену так, словно видел её впервые.
— Семь тысяч гривен?!
— Ну да.
— За семь дней обжорства на каком-то теплоходе?
Елена почувствовала, как её желудок моментально сжимается. В голосе мужа зазвучали до боли знакомые нотки. Сейчас начнется скандал.
— Лена, ты вообще соображаешь, сколько это денег?!
— Соображаю, но…
— Что «но»?! — Анатолий вскочил из-за стола. — Я горбачусь на трёх работах! Чтобы у нас в доме было что поесть! А ты…
Он схватил путёвку, потряс ею перед её лицом:
— Будешь по морям кататься?! За семь тысяч гривен?!
— Толя, я же всю жизнь…
— Всю жизнь что?! Всю жизнь ты дома отсиживалась! А я — пахал как проклятый!
Елена сидела за столом и чувствовала, как нестерпимо горят её щёки.
— И вот теперь, — продолжал Анатолий, расхаживая по кухне, — когда нам нужно на пенсию откладывать, когда каждая копейка на строгом счету, мадам внезапно захотела «по морям прокатиться»!
— Я не мадам, — тихо произнесла Елена.
— А кто?! Кто ты вообще такая?! Что ты в этой семье сделала такого, чтобы теперь тратить мои деньги на свои прихоти?!
И в этот самый момент что-то внутри неё щёлкнуло.
Елена поднялась, вырвала путёвку из его крепких рук.
— Я поеду, — сказала она спокойно.
— Что ты сейчас сказала?
— Поеду. В круиз. А деньги я найду.
Анатолий смотрел на неё, как на человека, потерявшего рассудок:
— Где ты их найдёшь? Где ты, обычная домохозяйка, найдёшь семь тысяч гривен?
Елена направилась к двери. Обернулась уже на пороге:
— Это уже моё дело.
И впервые за много лет она закрыла за собой дверь так резко, что стёкла в окнах задрожали.
Три дня Анатолий не общался с женой. Вообще.
Утром он молча пил свой чай, вечером так же молча ел ужин. На любые вопросы отвечал одним словом: «да», «нет», «не знаю». Елена ходила по квартире, как бесшумный призрак.
А в четверг он окончательно взорвался.
— Значит, слушай меня, — сказал Анатолий, войдя на кухню. — Я всё тщательно обдумал. Никуда ты не поедешь. И путёвку эту, — он с силой швырнул её на стол, — выкинь в мусорное ведро.
— Не выкину, — тихо, но твёрдо ответила Елена.
— А ну-ка, повтори!
— Я сказала — не выкину. И я поеду.
Анатолий побагровел, как свекла:
— На какие средства?!
Елена вздохнула. Достала из своего кошелька помятую купюру достоинством в тысячу гривен:
— Вот. Это моя первая тысяча. Остальные шесть — я найду.
— Откуда у тебя эти деньги? — голос Анатолия стал подозрительным.
— Сэкономила. На покупках. На хозяйстве.
— Врёшь!
— Не вру. Каждый день по двадцать-тридцать гривен, за месяц набирается полторы тысячи.
Анатолий уставился на жену:
— Ты что же, экономила на нас? На нашей семье?
— Я экономила на себе. Дешёвый шампунь. Колготки покупала на рынке.
— Ты воровала из нашего семейного бюджета?! — взревел Анатолий.
— Не воровала. Экономила.
— На путешествия?!
Елена встала из-за стола. Посмотрела мужу прямо в глаза:
— А на что мне ещё экономить, Толя? На старость? У меня же не будет пенсии — я нигде официально не работала. На лечение? Так ты же сам постоянно говоришь — в больницах только дураки лечатся, нужно просто перетерпеть. На похороны? Так ты меня и так бесплатно закопаешь.
— Лена…
— Тридцать пять лет я жила только для семьи. Для тебя. А сейчас — впервые в жизни! — я хочу пожить немного для себя. Хоть самую малость.
Она взяла путёвку со стола:
— Поеду. И точка.
На следующий день Елена отправилась на работу.
Не совсем на работу, конечно. А на подработку. К соседке Ольге Петровне.
— Леночка! — всплеснула руками старушка, — да что ты! Конечно, приходи! Мне нужна помощь — и по дому, и в аптеку сходить, и собачку выгулять.
Сто гривен в день. Немного, но это лучше, чем ничего.
А вечером — ещё одна подработка. В Интернете она нашла объявление: «Требуется сиделка для пожилой женщины. Ночные дежурства». Пятьсот гривен за ночь.
Елена впервые в жизни заполняла резюме. Дрожащими пальцами печатала на старом компьютере: «Образование — среднее. Опыт работы — домохозяйка».
Как же это было унизительно.
Анатолий не сразу заметил все перемены. Жена стала уходить утром раньше, приходить гораздо позже. Ужины стали скромнее — уже не жареная картошка с мясом, а быстрая каша. Не домашние пироги по выходным, а купленный в магазине торт.
— Лена, — спросил он как-то вечером, — что с тобой происходит?
— В каком смысле?
— Да ты всё время куда-то торопишься. Не сидишь дома. И готовить перестала нормально.
Елена усмехнулась:
— У меня теперь работа. Нет времени весь день стоять у плиты.
— Какая ещё работа? — Анатолий нахмурился.
— Подрабатываю. Средства нужны.
— На эту твою дурацкую поездку?
— На эту мою поездку.
Он помолчал. А потом сказал:
— Бросай эту ерунду. Я сам тебе деньги дам.
— Не нужно.
— Как это «не нужно»?!
— Не хочу твоих денег. Хочу своих. Заработанных.
Анатолий ничего не понимал. В его голове никак не укладывалось: зачем жене вообще работать, если он зарабатывает? Зачем ей свои средства, если есть его?
А Елена да, она уставала. Да, ей было очень тяжело — утром идти к Ольге Петровне, потом…
Через неделю Анатолий окончательно вышел из себя:
— Лена! Что за чёрт?! Я прихожу с работы — дома есть нечего! Рубашки не глажены! В квартире беспорядок!
— Сам приберёшь, — равнодушно ответила Елена. — Рубашки в стиральной машине — развесь. Поесть — в холодильнике, разогреешь.
— А ты где?!
— На работе.
— До скольки продлится эта твоя работа?!
— До утра. Дежурю с бабушкой.
— До утра?! — Анатолий покраснел. — А когда ты спать будешь?!
— Завтра днём посплю. После того как к Ольге Петровне схожу.
— Ты сошла с ума! Немедленно бросай эту дурацкую затею!
— Не брошу.
Елена обернулась к мужу. И он внезапно понял: что-то в ней изменилось бесповоротно. В глазах появился какой-то новый, незнакомый блеск. Не тот покорный взгляд, к которому он так привык.
— Толя, — сказала она очень спокойно. — Тридцать пять лет ты говорил мне, что именно делать. Куда ходить, что покупать, как жить. И я тебя слушалась. А теперь — больше не буду.
— Лена…
— До свидания. Мне пора на работу.
Дверь закрылась. Анатолий остался один.
И впервые за много лет ему пришлось самостоятельно разогревать себе ужин.
В субботу утром он проснулся от звонка в дверь.
На пороге стояла их дочь Наталья со своим сыном.
— Папа, привет! А где мама?
— На работе.
— В субботу? — Наталья очень удивилась. — На какой работе?
— Дежурит с какой-то там старухой.
Дочь прошла на кухню, огляделась вокруг:
— Пап, что тут у вас творится? Грязная посуда, не прибрано. Мама что, заболела?
— Не заболела. Работает. На круиз себе зарабатывает.
— На круиз?! — Наталья уставилась на отца. — Мама?! В круиз?!
— Ага. Помешалась. Бросила дом, семью, работает где попало.
— А ты что, денег ей не дал?
— Дал бы. Но она не берёт. Говорит — сама заработает.
Наталья медленно опустилась на стул:
— Папа, а мама сколько лет просидела дома?
— Всю жизнь.
— И ни разу никуда не ездила? Отдыхать?
— А зачем?
— Пап, — дочь посмотрела на отца странным взглядом. — А ты когда в последний раз маму куда-нибудь возил?
Анатолий попытался вспомнить. И понял — не помнит. Совсем ничего не помнит.
— Да брось ты, — пробурчал он. — Мода какая-то нелепая. Все женщины теперь путешествовать хотят.
Но почему-то стало невыносимо больно.
Вторник, четыре часа утра.
Анатолий проснулся от телефонного звонка. Дежурный врач из больницы:
— Привезли вашу жену. Инсульт. Давление сто восемьдесят на сто двадцать. Приезжайте срочно.
Анатолий ехал в больницу и не мог осознать, что произошло. Ещё вчера Лена была в норме, просто пошла дежурить к этой старухе.
В реанимации медсестра объяснила:
— Ей стало плохо около двух часов ночи. Хозяйка, у которой она работала, вызвала скорую. Ваша жена в сознании, но её состояние оценивается как серьёзное.
Елена лежала на больничной койке, подключённая к капельнице. Лицо её было серым, губы совсем бледными. Она узнала мужа, слабо улыбнулась:
— Толя… приехал…
— Конечно, приехал. Как ты себя чувствуешь?
— Плохо мне, — голос был едва слышен. — Голова болит ужасно, всё плывёт перед глазами.
Врач объяснил Анатолию:
— Гипертонический криз. Давление резко подскочило на фоне сильнейшего хронического переутомления и стресса. Ваша жена, как я понимаю, в последние недели практически не спала?
— Она работала, — пробормотал Анатолий.
— Работала? — врач очень удивился. — В её возрасте? И по ночам?
Анатолий кивнул. Врач лишь покачал головой:
— Организм не выдержал такой колоссальной нагрузки. Она же не юная девушка. В пятьдесят восемь лет дежурить по ночам, днём ещё где-то работать. О чём вы вообще думали?
— Я… — Анатолий растерялся. — Я даже не предполагал, что это так серьёзно.
— Не предполагали? А кто должен был знать? Вы же её муж!
Анатолий сидел рядом с кроватью жены и впервые за много лет внимательно смотрел на неё.
— Лена, — тихонько позвал он.
Она открыла глаза:
— Что, Толя?
— Прости меня.
— За что?
— За всё. За то, что постоянно кричал на тебя. За то, что ни капли не понимал.
Елена слабо пожала плечами:
— Ладно уж. Поздно уже что-то менять.
— Не поздно! — Анатолий взял её руку. — Лена, поправляйся. Поедешь в этот свой круиз. Обязательно поедешь!
— Да какой теперь круиз, — она закрыла глаза. — Не до отдыха теперь.
— Поедешь! Я денег дам! Сколько тебе нужно!
— Не нужны твои деньги, Толя. Я свои сама заработаю.
— Не заработаешь! — голос Анатолия дрожал. — Ты больше не будешь работать! Поняла? Хватит!
— А на что мы будем жить?
— На мои! Как всегда и жили! Только ты больше никуда не пойдёшь! Будешь дома! Отдыхать!
Елена открыла глаза, посмотрела на мужа:
— Дома отдыхать? А кто будет готовить? Стирать? Убирать?
Анатолий растерялся. Действительно, кто?
— Я буду помогать.
— Ты? — Лена усмехнулась. — Ты же даже яичницу пожарить не умеешь…
И тут до Анатолия дошло. Впервые за тридцать пять лет брака он понял.
Лена не просто «дома сидела». Она работала. Каждый день. С раннего утра до позднего вечера. Без выходных дней. Без отпусков. Без какой-либо зарплаты.
Готовила, стирала, убирала, гладила, мыла, покупала продукты, присматривала за детьми, лечила их, когда они болели, помогала с уроками.
А он приходил домой, безумно усталый, и думал: «Хорошо Лене, весь день сидит дома и отдыхает».
— Лена, — он наклонился к ней. — Прости меня, дурака. Я всё осознал. Выздоравливай, и мы всё изменим. Я изменюсь.
— Не изменишься, Толя, — грустно улыбнулась она. — Привычка — вторая натура. Поздно уже.
— Изменюсь! Я клянусь тебе! Поедешь в круиз — я сам куплю все билеты! А потом поедем ещё! Куда только сама захочешь!
Елена закрыла глаза:
— Я очень устала, Толя. Очень.
В палату вошёл врач:
— Как у нас дела? — он проверил показания приборов. — Давление стабилизировалось. Это отличная новость. Но ей нужен абсолютный покой. Полный покой. И никаких нагрузок. Минимум на месяц.
— Доктор, — Анатолий встал. — А она поправится? Совсем?
— Если будет строго соблюдать режим — да. Но это был очень серьёзный звонок. Организм дал сбой. Ещё одно такое сильное напряжение — и может стать слишком поздно.
Когда врач вышел, Анатолий снова сел рядом с женой, взял её за руку.
И тут она открыла глаза и впервые за много дней улыбнулась по-настоящему:
— А знаешь, Толя, я всё-таки поеду в этот круиз. Когда поправлюсь. Обязательно поеду.
— Поедешь, — кивнул он. — Обязательно поедешь.
Через месяц Елена стояла у морского причала в Одессе.
В руках — новенькая, вместительная сумка, которую купил Анатолий. На плечах — лёгкое летнее пальто, тоже его подарок. В глазах — то, чего не было уже много лет: предвкушение.
— Ну что, ты готова? — спросил муж.
— Готова.
Анатолий смотрел на жену и не мог поверить, что это та самая Лена, которая всего месяц назад лежала в реанимации. Она похудела, будто помолодела, в волосах появились светлые прядки — она впервые за десять лет сходила к стилисту.
А самое главное — она улыбалась. Искренне.
— Семь дней, — сказал он. — Семь дней ты будешь отдыхать. А я, — он тяжело вздохнул, — я буду очень по тебе скучать.
Теплоход был прекрасен — белоснежный, с контрастными синими полосами. Елена поднималась по трапу и чувствовала: начинается новая глава.
В каюте оказалось две кровати. Её соседкой стала женщина примерно её возраста — Нина из Казани.
— А я тоже первый раз в круизе, — призналась та. — Дети подарили мне на юбилей. Говорят: «Мама, ты полжизни потратила на нас, теперь пора и для себя пожить!»
Елена улыбнулась:
— А мой муж сам покупал мне билеты.
За семь дней Елена увидела необъятное море, высокие горы, древние крепости. Впервые попробовала экзотические мидии. Впервые танцевала с незнакомым мужчиной на корабельной дискотеке. Впервые почувствовала себя не просто женой, не матерью, не домохозяйкой — а просто Женщиной.
Каждый вечер она звонила домой. Анатолий рассказывал ей, как сжёг яичницу, как нечаянно испортил диван пятновыводителем.
— А знаешь, что я наконец понял? — говорил он в трубку. — Ты у меня настоящий герой. Тридцать пять лет ты делала всё это и ни разу не пожаловалась.
— Жаловалась, — смеялась Елена. — Просто ты не слышал.
— Теперь буду слышать. Я тебе это обещаю.
В последний день круиза Елена стояла на палубе и смотрела, как яркое солнце погружается в море. Рядом подошла соседка по каюте:
— Жаль, что всё заканчивается?
— Нет, — удивилась себе Елена. — Не жалко. Таких круизов в моей жизни будет ещё много.
На вокзале её ждал Анатолий. Загорелый, похудевший — было видно, что целую неделю он плохо питался.
— Ну как тебе? — спросил он, крепко обнимая жену.
— Здорово, — ответила Елена. — А ты как?
— Скучал. Очень сильно скучал.
Домой они ехали в молчании. Каждый размышлял о своём.
— Лена, — сказал вдруг Анатолий. — А давай в следующем году мы поедем вместе. Куда-нибудь.
— Правда?
— Правда.
И Анатолий впервые за тридцать пять лет брака увидел, как невероятно красиво улыбается его жена.
Как же часто мы не замечаем настоящей работы и усилий наших близких, пока не столкнёмся с этим сами! Поездка в круиз и, увы, болезнь, стали для Елены и Анатолия поводом, чтобы наконец-то услышать друг друга. А вы сталкивались с ситуацией, когда ваш партнёр не ценил вашу работу по дому, пока не остался один? Напишите, что, по вашему мнению, Анатолию придётся изменить в первую очередь, чтобы выполнить своё обещание?
