Дмитрий вернулся с работы в подавленном состоянии.
Лучший способ удержать — отпустить.
Когда Дмитрий вернулся домой, он выглядел грустным и уставшим. Он обнял своих сыновей, которые выбежали ему навстречу, поцеловал каждого, не стал переодеваться в домашнее и прошёл на кухню, чтобы поговорить с Женей.
— Жень, нам нужно поговорить, — начал он серьёзно.
Женя, которая в этот момент готовила пельмени с уткой к ужину, вытерла руки о передник, села на краешек стула и приготовилась слушать мужа.
— В общем, такое дело… Жень, я ухожу. Я давно влюблён в другую женщину. Это настоящее чувство, и я уверен, что она — моя судьба. Я полюбил её по-настоящему. Лена — моя судьба. Прости меня. Мне тяжело это говорить, но я больше не люблю тебя, — голос дрожал, а в глазах мелькала неуверенность.
Женя подняла на него удивлённый взгляд:
— Что значит «не любишь меня»? А наших мальчишек — Пашку и Мишку — тоже не любишь?
— Конечно, люблю! — горячо сказал Дмитрий. — Я очень люблю Пашку и Мишку! Я буду приезжать и забирать их на все выходные и праздники!
— Почему на выходные и праздники? Забирай их сейчас. Мальчики — не девочки, им нужна полноценная семья: отец и мать. Я останусь одна, и это неправильно. Вот когда устрою свою жизнь, тогда и заберу их обратно. Сыновья должны расти и с отцом, и с матерью, — спокойно сказала Женя.
Дмитрий занервничал и повысил голос:
— Как ты можешь быть такой матерью? Какая мать отдаст своих детей? Тем более, Лена живёт в маленькой квартире с матерью и у них огромная собака.
— Если Лена любит тебя, она должна полюбить и твоих детей, — спокойно ответила Женя. — Вот, держи: это спрей для носа — у Мишки сопли, а это лак от грибка — у Паши на большом пальце на ноге грибок, так что пусть Лена мажет каждый вечер. Не забывайте, три раза в неделю у них рисование, по вторникам у Паши скрипка, у Мишки — баян, в среду шахматы, по понедельникам математика, пропускать нельзя, и ещё в воскресенье кружок английского.
Дмитрий резко поднялся и вышел на балкон, чтобы перевести дух. С улицы доносились обрывки его фраз: «Дети… Женя… надо подождать… грибок… занятия…»
Когда он вернулся в комнату, у порога стояли два больших баула, баян в чехле, две пары лыж и его чемодан. Женя стояла уже переодетая в праздничное платье и с ярко-красной помадой на губах.
Прошло два года. Теперь их все считают образцовой семьёй. И только иногда, на общих праздниках с друзьями, Женя подмигивает Дмитрию, напоминая ему о той несостоявшейся развязке, которая могла бы разрушить всё, что они построили.
