— Верочка, – опять начала мама, заглядывая мне в глаза, – мы же семья. Ты же не бросишь нас?
— Я не брошу? А вы не бросили меня, когда подписали завещание? Когда решили, что я достаточно сильная, чтобы тащить вас всех на себе?
— Но… Вера, нам нужна твоя помощь! – теперь уже воскликнула Лена, на ее лице проступила гримаса отчаяния. – Я не знаю, что делать!
— А ты попробуй поработать, – предложила я. — Это, знаете ли, очень полезно для самооценки.
— Мы не можем так, Вера! – завопил отец. – Мы привыкли!
— Вот и привыкайте отвыкать, – отрезала я. — Я больше не буду вашим кошельком.
Я всегда чувствовала себя немного странно в семье. Будто меня подменили в роддоме, а настоящую дочь отправили куда-то в другую семью, где ее понимали и ценили. Но как бы я ни старалась, как бы ни доказывала свою любовь и преданность, я всегда оставалась Верой, которая «и так справится».
Когда я нашла то завещание, это стало последней каплей. Мама попросила помочь разобрать бумаги, и вот оно, аккуратно сложенное в стопке старых квитанций. Завещание. Имя моей сестры, Лены, повторялось в нем, как заклинание: «Ей, ей, ей… Квартира – Лене. Дача – Лене. Всё – Лене. А я? А я, выходит, пустое место? «
В груди болезненно сжалось. Предали. Использовали. Годами выкладывалась, а в ответ – пустота.
Я вышла из квартиры, еле сдерживая слезы. В голове стучала одна и та же мысль: «Я столько лет… Я оплачивала коммуналку, кредит, покупала продукты, уговаривала отца сделать хоть какой-то ремонт в этой развалюхе. Лена… Лена в это время красила ногти и жаловалась на скучную жизнь.»
—————-
Вечером, собрав родителей в гостиной, я не выдержала и высказала всё родителям.
— Мама, папа, я не понимаю, – голос дрожал, – Я столько лет оплачивала все счета, ваш кредит! Лена палец о палец не ударила!
Мама вздохнула и посмотрела на меня с укоризной.
— Верочка, ну ты же сильная. Ты справишься. Лена… она совсем другая. Она без нас пропадет.
— Пропадёт? Она же взрослая женщина! Почему я должна содержать взрослую тетю, которая палец о палец не ударила?
Отец, покашливая, опустил взгляд. Мать, напротив, встретила взгляд дочери, не моргнув глазом.
— Верочка, ну ты же понимаешь… Леночке сложнее. Она такая… уязвимая. А ты сильная, успешная. Ты справишься.
— Не говори так о сестре, Вера! – наконец вступил отец. – Она твоя кровь!
— Кровь? А разве кровь дает право на паразитизм?
Они молчали. Они всегда молчали, когда я пыталась достучаться до их разума.
— Хорошо, – сказала я, поднимаясь. — Больше не будет никакой помощи. Никаких денег. Никаких платежей. Лена справится, теперь это её квартира!
Я ушла, хлопнув дверью.
—————
Через две недели пришло сообщение от отца: «Вера, не забудь про кредит. Завтра срок.»
Я ответила коротко: «Теперь это забота Лены. Квартира-то ей досталась, вот пусть и платит»
Через час раздался звонок. В трубке рыдала мать.
— Верочка, доченька, пожалуйста, поговори с нами! Ну что ты делаешь?
Вскоре в дверь позвонили. На пороге стояли родители и Лена, с виноватым видом.
— Верочка, милая, – вновь запричитала мать, — Пожалуйста, помоги нам. Ну куда мы без тебя?
— Вер, доченька, – вступил отец, — Ты же понимаешь, мы в сложной ситуации. Не бросай нас.
Лена просто стояла и молчала, опустив глаза, но в них читалась неприкрытая надежда.
— Верочка, – опять начала мама, заглядывая мне в глаза, – мы же семья. Ты же не бросишь нас?
— Я не брошу? А вы не бросили меня, когда подписали завещание? Когда решили, что я достаточно сильная, чтобы тащить вас всех на себе?
— Но… Вера, нам нужна твоя помощь! – теперь уже воскликнула Лена, на ее лице проступила гримаса отчаяния. – Я не знаю, что делать!
— А ты попробуй поработать, – предложила я. — Это, знаете ли, очень полезно для самооценки.
— Мы не можем так, Вера! – завопил отец. – Мы привыкли!
— Вот и привыкайте отвыкать, – отрезала я. — Я больше не буду вашим кошельком.
——————
После этого разговора начался сущий ад.
В социальных сетях появились душераздирающие посты о том, какая я неблагодарная дочь, которая забыла о семье и променяла любовь на деньги.
Лена писала о том, как я, богатая и успешная, оставила их, бедных и несчастных, умирать с голоду. Отец постил фотографии старых семейных альбомов с подписями: «Где та Верочка, которая любила нас?»
Меня обливали грязью незнакомые люди, друзья, родственники. Они писали гневные комментарии, обвиняли в эгоизме и бесчеловечности.
Я долго молчала. Пыталась пережить это в себе. Но однажды ночью я не выдержала.
Я села за компьютер и начала писать. Писала о том, как меня выставили монстром, отвернувшимся от родных. Писала о том, как годами обеспечивала их, оплачивала счета, покупала продукты, оказывала всяческую поддержку. Писала о том, как моя помощь превратилась в постоянную обязанность, из которой невозможно вырваться. Писала о Лене, которая никогда не работала и не брала на себя ответственность, зная, что за нее все решат.
Я написала о завещании. О том, как меня оставили ни с чем, но при этом ожидали, что я продолжу платить.
«Я больше не буду их кошельком, – написала я. – Я заслуживаю уважения. И я не отказываюсь от семьи, я просто перестаю быть их жертвой.»
После публикации этого поста разразился настоящий шторм.
Друзья и родственники разделились на два лагеря. Одни поддерживали меня, писали слова сочувствия и понимания. Другие обвиняли в вынесении семейных проблем на всеобщее обозрение.
Отец и Лена звонили, кричали, угрожали. Обвиняли меня в позоре и предательстве.
— Ты вынесла сор из избы! – кричал отец в трубку. — Ты опозорила нас на весь мир!
— Ты разрушила нашу жизнь! – визжала Лена. — Как ты могла так поступить с нами?
— Я не разрушала вашу жизнь, – ответила я спокойно. — Я просто перестала ее оплачивать.
Я заблокировала их всех.
И знаете что? Я почувствовала себя свободной. Впервые за долгие годы.
Конечно, было больно. Конечно, я переживала. Но я больше не чувствовала стыда. И больше не чувствовала себя виноватой.
Я Вера. И я имею право на свою жизнь…
————————-
P.S…. Недавно мне позвонила тетя Катя, сестра отца.
— Верочка, – сказала она тихо, — я знаю, как тебе тяжело. Я знаю, что они не правы.
— Спасибо, тетя Катя, – ответила я. – Мне это очень важно.
— Они продали квартиру, – сказала она после паузы.
— Что? – я не поверила своим ушам.
— Да. Лена набрала кредитов, отец влез в какие-то долги. В общем, они продали квартиру.
— И куда они теперь?
— Живут на даче. Но там зимой не проживешь.
Я молчала. В голове крутились разные мысли. Жалость? Сочувствие? Злорадство?
— Верочка, – продолжила тетя, — я понимаю, что ты не хочешь им помогать. Но… может быть, ты хотя бы поговоришь с ними?
Я снова молчала.
— Я не знаю, тетя, – сказала я наконец. – Я не знаю, что мне делать.
— Просто поговори с ними, Верочка. Просто выслушай их.
Я повесила трубку.
Что мне делать? Помочь им? После всего, что они сделали? После той грязи, которую они на меня вылили? Или забыть их?
Но они же моя семья. Моя кровь.
Я посмотрела в окно. На улице шел снег. Белый, пушистый, чистый. Как будто смывающий всю грязь и обиды.
Может быть, тетя права. Может быть, мне стоит с ними поговорить. Может быть, стоит дать им шанс.
Но что, если они снова попытаются меня использовать? Что, если они снова захотят сделать меня своей жертвой?
Я не знаю.
Я просто Вера. И я пытаюсь разобраться в своей жизни…
