— Не пойму, в кого моя Сонечка такая… — тяжело выдохнула Светлана Петровна и беспомощно взглянула на сестру.
— А что с ней не так?
— Сама послушай!
Софья уже занесла ногу через порог кухни, но застыла у косяка. Стыдно подслушивать — никогда себе такого не позволяла. Но сейчас разговор был про неё, и мимо пройти не смогла: ловила каждое слово, будто нить спасения.
До какого-то момента Соня будто не замечала, что её жизнь — из одних «зебриных» полос, да ещё и сплошь чёрных. Сначала отмахивалась: «Подумаешь, бывает». Потом делала вид, что не придаёт значения мелочам. Но однажды — щёлк! — осознание накрыло её как раз под бой курантов, когда нормальные люди чокаются бокалами и зажигают бенгальские огни.
Часы на стене показывали без пяти минут полночь. А Соня сидела на корточках между вторым и третьим этажами. В лифте. И застряла.
Орать на весь подъезд смысла не было — праздничные салюты заглушали всё на свете. Она, конечно, кричала, а потом сорвала голос. Плакала. Пинала дверцы. Звонила родителям — без ответа. Плакала снова. От отчаянья. От обиды. От ощущения, что Новый год опять встречает не она, а её невезение.
Только когда кабина вздрогнула и медленно поползла вниз, она выдохнула. На втором этаже двери распахнулись — и в проёме возник Дед Мороз. Ненастоящий, понятно. Это лифтовой мастер переоделся — внуков развлекал: колпак, ватная борода, костюм, купленный где-то по случаю. Кто же думал, что в новогоднюю ночь кто-то застрянет?
Рядом с «дедом» стояли её родители. Отец едва сдерживал смешок, а мать качала головой, и в каждом движении читалось «ну как так-то?».
— Соня, объясни, как ты вообще туда попала? — устало спросила Светлана Петровна.
Ничего не предвещало. В семейный чат писали, кто что везёт на общий стол, и Соня приехала к родителям заранее — у них из года в год традиция: встречать праздник всей большой роднёй. Народу — хоть отбавляй. Потому сначала её отсутствие никто и не заметил.
Потом забеспокоились: в комнатах нет, на балконе нет, кухня — пусто, ванная — пусто. Куртка висит в прихожей, а Софьи нет.
— Пётр Семёнович, ну скажи, это нормально? Была же в квартире — и пропала, — зашептала мать отцу.
— Может, покурить вышла? — хмыкнул тот, хотя прекрасно знал, что табачный запах дочь на дух не переносит.
Не поднимая паники, родители вышли в подъезд. Светлана Петровна глянула на экран телефона — там десяток пропущенных от Сонечки. Перезвонила:
— Где ты?
— В лифте… — голос дочери звучал кислым эхо. — Между вторым и третьим…
Они простояли у шахты едва ли не полчаса, пока «Дед Мороз» не добрался из соседнего двора. Приехать раньше не мог: внуки, поздравления, хлопоты — важная миссия, понимаешь ли.
А Соня оказалась в лифте из-за курьера. За пару дней до праздника она заказала маме те самые духи, о которых Светлана Петровна мечтала. Стоили прилично, но для мамы не жалко. Доставку обещали 31-го «к обеду». Курьер звонил, извинялся, просил подождать — день кипел, пробки стояли, заказы копились. Соня понимала, но злилась тихо. К восьми вечера терпение лопнуло. Она сама стала звонить — в ответ всё те же извинения и обещания.
— Сейчас ещё пару адресов — и лечу к вам! Не успеете моргнуть!
— Адрес меняется. Я уеду к родителям. Скину новый адрес в смс. Успеете до двенадцати положить подарок под ёлку?
— Без проблем!
Соня накрывала на стол, встречала гостей и бесконечно косилась на часы: 22:05, 22:32, 23:11, 23:24… В 23:52 курьер отписал, что ждёт у подъезда. Соня сорвалась с места, даже куртку не накинула, слетела по лестнице, забрала пакет и… решила срезать путь: восьмой этаж, секунды на счету — поеду на лифте!
Казалось бы, что могло пойти не так? С нормальными людьми — ничего. С Соней — увы. Кабина дёрнулась и замерла.
Родителям дозвониться не получилось. Диспетчер бодро пообещала прислать мастера «в ближайшее время», но предупредила: «Праздник всё-таки…». Пришлось сидеть и думать — о жизни и о своём вечном невезении. «Почему мне так не везёт?»
Память послушно развязала узелки. «Первые звоночки» звенели ещё в детсаду: у подружки была чудесная кукла, и Соня выпросила подержать «буквально на пять минут». Через три минуты вернула — без левой руки и правой ноги. «Они сами отвалились!» — клялась она. После того случая игрушки Софье не доверяли.
Школа тоже не обошлась без «славы». На алгебре вызвали к доске: «Покажи, как решать уравнение». Соня взяла последний кусочек мела — и он юркнул точнёхонько в щёлку между половиц. Одноклассники катались со смеху, звонок спас её от позора, но осадок остался.
Семейная поездка к морю сорвалась по классике: за день до выезда Соня подхватила ангину. На юг уехали отец с братом (лицам их позавидовали бы туристические буклеты), а она осталась с мамой дома. И это лишь крохи — один процент, не больше.
В институте и на работе стало не веселее. Как-то раз Соня приперлась в офис ранним субботним утром и час честно ждала, когда «кто-нибудь откроет». Охранник вышел, объяснил, что на календаре суббота, а в понедельник разослал всем сотрудникам запись с камеры. Шеф потом смеялся минут пять, но при этом ценил её: свои задачи Соня делала лучше многих.
Единственный «почти везучий» случай: на улице нашла тысячегривневую банкноту. Аккуратно подняла, огляделась, прижала к груди и помчалась домой — рай да и только! Но — сквозняк. Она оставила купюру на кухонном столе, открыв окна для проветривания, и через пару секунд голубая бумажка, словно бабочка, выпорхнула в окно. Вот как так? Кошелёк же рядом был! Но, конечно, это Соня…
К счастью, лифтёр в костюме Мороза всё же спас ситуацию. Соня, еле сдерживая слёзы, вручила маме духи:
— Это тебе, мамочка. С Новым годом.
— Спасибо, родная. Но лучший подарок — чтобы с тобой больше ничего ТАКОГО не случалось, — сказала мама и обняла дочерь.
Дальше ночь прошла без приключений. Только Соня сидела тихой тенью у стола — думала, как жить дальше с такой «репутацией».
К рассвету сытые и довольные родственники разбрелись по домам. Отец давно сопел в спальне, брат укатил к друзьям, мама болтала с двоюродной сестрой из другого города, а Соня мыла горы посуды и складывала тарелки чуть ли не во сне.
Зайдя к кухне, она невольно застыла — услышала свой адрес.
— Не понимаю, в кого моя Сонечка… — вздохнула Светлана Петровна.
— А что с ней не так? Из-за лифта расстроилась? — удивилась тётя Ольга.
— Эх, если бы. Она у меня такая невезучая, что страшно бывает. Всё жду: молния в пятку попадёт или, не дай Бог, ветром её куда-нибудь за границу унесёт, а мне потом объясняйся…
— Да брось, преувеличиваешь, — тётя подняла бокал.
— Знаешь, Оль, я ведь тебе не рассказывала… Сонечка у меня даже родиться «как у людей» не смогла. «Скорая» опоздала, и Пётр Семёнович принимал роды по телефону. Врач диктовал, а он… всё сам. «Скорая» примчалась уже на её крик. Может, с тех пор и тянется… может, мы там что-то не так сделали… — мама говорила почти шёпотом.
«Ну вот и ключик нашёлся, — горько усмехнулась Соня. — Значит, не сглаз и не порча. Это у меня с рождения такой бонус». Она дождалась, пока женщины переключатся на другую тему, и вошла, как ни в чём не бывало.
— Вот и моя красавица, — улыбнулась мама. — Такая помощница, всё одна разрулила.
— Мам, я поеду. Если что — заеду на днях.
— Осторожно там, доченька, — в голосе у Светланы Петровны звенела тревога.
— Всё будет хорошо, — пообещала Соня, хотя сама в это мало верила.
Такси вызывать не стала — решила пройтись пешком: мороз бодрит лучше кофе. Шла по пустым улицам, то смеясь, то вдруг вытирая слёзы. «Как же надоело быть смешной… как устала от этих «приключений»…»
И тут за спиной что-то странно зашуршало. Соня обернулась — по дороге мелкой рысью мчался «пакет».
— Это ещё что?
Она протёрла глаза и присмотрелась: никакой не пакет — рыжий котёнок, а сверху на голове у него застрял полиэтиленовый пакетик. Бедолага мечется, лапками дёргает, снять не может — чем сильнее дёргает, тем хуже.
— Ах ты бедовый… — Соня подхватила малыша, ловко сняла злосчастный пакет и, не удержавшись, погладила. Столько счастья было в его янтарных глазах!
— Мяу! — сказал котёнок благодарственное и лизнул ей ладонь.
— Дальше аккуратнее, слышишь? — улыбнулась она и, прижав шарф к щекам, пошла к переходу.
Оставалось перейти дорогу, пройти сотню метров — и дома: горячий душ, телефон в авиарежим и — спать до вечера.
— Мяу! — донеслось сзади.
— Нет, малыш, держись от меня подальше, — с кривой улыбкой отозвалась Соня. — Я невезучая, тебе со мной нельзя…
Но котёнок упрямо семенил следом и не замолкал. Соня остановилась у «зебры», глянула на красного человечка на светофоре и прикрыла глаза — хоть на пару секунд переключиться от мыслей. «Мяу-мяу!» — рыжий не сдавался, будто звал. Соня наклонилась, чтобы взять его на руки, — а он отпрыгнул в сторону, ещё громче вскрикнул. «Ну что с тобой?» — недоумённо шагнула за ним…
И в этот миг за спиной рванул двигатель, визгнули тормоза — и прогремел глухой удар. Соня резко обернулась. В полуметре от того места, где она стояла секунду назад, громадный джип вписался бампером в бетонный столб у перехода. Капот гармошкой, пар валит. За рулём — молодой тип с мутными глазами: то ли спит, то ли никак не поймёт, что натворил.
К Соне подлетела женщина, бледная как снег:
— Девочка, вы целы? — схватила за руку.
— Кажется… да.
— Вам повезло невероятно! Я видела: ещё чуть-чуть — и… — Она осеклась, не домолвив.
Люди сбежались, полицейские, «скорая» — суета, протоколы, сигналы. Соня всё видела как в ватном тумане. Лишь когда адреналин схлынул, она вновь заметила того самого рыжего. «Спаситель» стоял рядышком и пристально смотрел на неё. Соня присела:
— Иди ко мне, герой, — прошептала она. Котёнок ответил коротким радостным «мяу» и сам шагнул навстречу.
После коротких опросов полицейских и осмотра фельдшера Соня пошла домой. Не одна — с рыжим клубочком на руках. Ну как по-другому? После такого оставить его на улице? Нет уж.
Кто-то скажет: «Повезло котёнку — обрёл дом и хозяйку». А я скажу иначе: повезло Соне. Впервые по-настоящему. И кажется, её полоса стала белой. Ну или… рыжей. 🧡
А у вас бывало, что хвостатый случай менял всё за пару секунд — прямо на переходе между «чёрным» и «белым»? Верите в такие знаки — или назовёте это просто совпадением?
