— Как ты смеешь за мной шпионишь?!
— А как ты смеешь воровать мои вещи?! — ору я в ответ.
— Да ты жируешь тут! А у моей дочки каждый рубль на счету! Имею право ей помочь! Не обеднеешь!
— Это называется воровство, Людмила Петровна! Воровство! Статья такая есть, вы в курсе?
Боже, как вспомню, так вздрогну. Свекровь… ну, это отдельная песня. Звали ее Людмила Петровна, а в семье между собой мы ее звали просто — Люська. Добрая душа, помогала с Валеркой, сыном нашим, пока я на работе вкалывала. Но, как оказалось, доброта у нее была… выборочная, что ли.
Все началось с сыра. Ну, любим мы сыр, я особенно. Четвертина круга Маасдамовской радости улетал за пару дней. И вот, замечаю, половина здоровенного куска как-то незаметно исчезла. Списала на мужа, мол, Сашка у меня тот еще сыроман.
Потом колбаса пропала, докторская, которую только Валерке покупала. Ладно, думаю, мало ли, с кем не бывает, замоталась, забыла. Люська ведь постоянно вокруг Валерки крутилась, могла и ему отрезать кусок. Но когда исчезла половина копченой курицы, у меня закрались подозрения.
Люська собиралась уходить, а у нее сумка такая, знаете, базарная, авоська а-ля «я у бабушки в деревне». Ну, черт меня дернул, заглянула. И что я вижу? Кусок сыра, форель (дорогая, зараза!) и мандарины. Обомлела, конечно. Смотрю на нее, а она как ни в чем не бывало:
— Ну, я пошла, до завтра!.
Вечером Сашке все выложила. А он, как всегда:
— Да ладно тебе, маме что-то захотелось, жалко, что ли? Ты вечно придираешься.
— Саш, дело не в жалко! Дело в том, что она должна спросить! Предупредить! Нельзя просто так брать чужое! — я уже начинала закипать.
— Ой, все, забудь. Не беси меня только, — отрезал он и уткнулся в телевизор.
Я пашу как лошадь, между прочим, основной доход в семье на мне. А он, видите ли, не ценит. Ну, думаю, ладно. Решила играть по-тихому. Стала меньше покупать продуктов, особенно тех, которые Люське нравились. Сыр, колбаса, все такое. Несколько недель все было тихо.
Пока из шкафа не стали пропадать вещи. Сначала платье любимое, шелковое, изумрудного цвета. Потом брючный костюм летний, лен. Думала, может, забыла куда положила, переставила. Не придала значения.
Звонит мне как-то Ирка, подруга. Вся в слезах, с мужем поругалась. Встретились в кафе, сидим, кофе пьем, она мне изливает душу. И тут, вижу я за окном… свою золовку, Светку, сестру Сашкину, в моем изумрудном платье!
Вылетаю пулей на улицу.
— Света, это что, мое платье?
Она глазки забегали:
— Да какое твое? Я его на распродаже купила, в «Модном рае»! — И юрк в ближайший переулок.
Вернулась я в кафе, Ирке все рассказала. Она, умудренная опытом, предположила:
— Да это твоя свекровь вещи дочке сплавляет! Сто пудов!
Прихожу домой, Сашке все рассказываю. А он опять:
— Да это просто похожее платье! Ты вечно на мою семью наговариваешь!
Поругались мы вдрызг. Я чувствую, что схожу с ума. Неужели я одна вижу, что происходит?
Через пару дней вернулась с работы раньше, забыла важные документы. Открываю дверь, а из кухни доносится голос Люськи. Она по громкой связи с кем-то разговаривает. Слышу — со Светкой! Включила я тихонько диктофон на телефоне и стала слушать.
— …Да у нее этих тряпок — как у дурака махорки! Если аккуратно брать, она и не заметит, — вещала Люська.
Тут уж я не выдержала. Врываюсь на кухню.
— А вот и заметила! Вот, значит, кто ворует у нас продукты из холодильника и вещи из шкафа, мама?
Люська аж подскочила, но быстро взяла себя в руки.
— Как ты смеешь за мной шпионишь?!
— А как ты смеешь воровать мои вещи?! — ору я в ответ.
— Да ты жируешь тут! А у моей дочки каждый рубль на счету! Имею право ей помочь! Не обеднеешь!
— Это называется воровство, Людмила Петровна! Воровство! Статья такая есть, вы в курсе?
Тут началась такая перепалка, что Валерка из своей комнаты выскочил, испугался. Понимаю, что уговоры бесполезны, надо действовать по-другому.
Вечером, когда Сашка пришел с работы, я ему все выложила. Все, как есть. Включила запись разговора Люськи со Светкой. Он слушал, лицо вытягивалось все больше и больше.
Он молчал, потом встал и вышел из комнаты. Я сидела как на иголках. Через минуту слышу — звонит кому-то. Сначала Светке.
— Света, ты вообще в своем уме? Воровать вещи у жены моего?! Если еще раз услышу о чем-то подобном, ты мне больше не сестра! — орал он в трубку.
Потом позвонил Люське. Голос его был ледяной.
— Мама, я тебе запрещаю приходить в этот дом. Ты воровка и лицемерка! Если тебе что-то нужно, проси! А не тащи втихаря!
В комнате повисла тишина. Сашка повернулся ко мне.
— Прости меня, пожалуйста. Я не могу в это поверить! Больше не позволю ей приходить сюда под видом помощи. Наймем няню.
Я смотрела на него и не верила своим ушам. С одной стороны, горько до слез из-за обмана самых близких людей. С другой — радостно, что он мне поверил. Что встал на мою сторону. Облегчение накатило огромной волной.
— Спасибо, Саш, — прошептала я, и уткнулась ему в плечо.
Кажется, после всего этого мы стали еще ближе. А Люська… ну, что Люська. Она еще долго дулась и пыталась выставить меня виноватой. Но главное, что Сашка теперь видел все своими глазами. И больше не позволял ей хозяйничать в нашем шкафу. И в нашей жизни…
