— Я ухожу к другой, — Алексей сказал это так просто, будто сообщил, что завтра дождь.
Валентина застыла с тарелкой в руках. Только что она хлопотала на кухне, готовила его любимую запеканку. А теперь мир остановился.
— Что? — тихо спросила она, не веря своим ушам.
— Валь, ну не делай вид, что не замечала. Мы давно живем как соседи, — Алексей нервно барабанил пальцами по столу. — Её зовут Марина. Мы работаем вместе. Она… другая.
— Другая? — Валентина поставила тарелку. Руки дрожали. — В каком смысле другая, Лёш?
— Моложе. Веселее. С ней интересно, — он смотрел в сторону, избегая её глаз. — Я уже собрал вещи.
Тридцать пять лет брака. Вся жизнь. И вот так просто?
— Как долго это… у вас? — голос Валентины звучал сдавленно.
— Полгода, — Алексей встал. — Прости. Так будет лучше для всех.
Лучше? Для кого лучше? В шестьдесят лет остаться одной — это лучше? Валентина смотрела на мужа и не узнавала его. Куда делся тот Лёша, с которым они поженились в двадцать пять?
— А ты не думал, что я тоже человек? Что у меня чувства есть? — она старалась говорить спокойно, но голос предательски дрожал.
— Валь, ну зачем драму устраивать? Андрюха уже взрослый, живет отдельно. Мы свое отжили.
Отжили. Как старая вещь, которую выбрасывают.
— Лёш, давай поговорим, — Валентина шагнула к нему. — Может, это просто кризис? У всех бывает…
— Нет, Валь. Всё решено, — он взял сумку, стоявшую в коридоре. — Я позвоню насчет остальных вещей.
Дверь закрылась. Валентина осталась одна в квартире, где каждая вещь напоминала о совместной жизни. Она медленно опустилась на стул.
Телефон зазвонил, на экране высветилось «Андрей».
— Мам, привет! Как вы там?
— Твой отец ушел к другой женщине, — слова прозвучали странно, будто она говорила о ком-то постороннем.
— Что?! — в голосе сына послышалось изумление. — Когда?
— Только что, — Валентина посмотрела на часы. — Пять минут назад.
— Я сейчас приеду!
— Не надо, Андрюш. Я… справлюсь.
Она положила трубку и заплакала. Впервые за много лет она рыдала, не сдерживаясь. Куда теперь? Как жить дальше? Кому она нужна в шестьдесят?
Звонок в дверь раздался через два часа. На пороге стояла Тамара, подруга детства.
— Валюш, Андрей позвонил. Я примчалась сразу, — она обняла Валентину. — Ах ты ж, старый дурак! Что удумал?
— Том, он ушел к молодой, — Валентина вытерла слезы. — К Марине какой-то.
— К молодой? Лёшка? — Тамара фыркнула. — Да у него пузо и лысина! Куда он с сошкой-то?
Валентина невольно улыбнулась.
— Знаешь что? — Тамара решительно прошла на кухню. — Выпьем чаю, а потом решим, что делать дальше. Ты только не раскисай.
— Не раскисать? — Валентина покачала головой. — Том, я тридцать пять лет стирала его носки, готовила борщи и терпела храп. И вот теперь он… с Мариной.
— А эта Марина, она кто? — Тамара включила чайник.
— Бухгалтер в их фирме. Ей тридцать семь, — Валентина вздохнула. — Я видела её на корпоративе. Яркая, громко смеётся.
— И что теперь? Похоронишь себя заживо? — Тамара поставила чашки. — Валь, тебе шестьдесят, а не девяносто!
В тот вечер Тамара ушла поздно. А утром появилась снова — с краской для волос и журналами мод.
Алексей же наслаждался новой жизнью.
Марина жила в современной квартире-студии, слушала музыку, которую он не понимал, и постоянно куда-то спешила.
— Лёш, я на йогу! — она накинула спортивную куртку. — В холодильнике есть йогурты и авокадо.
— Авокадо? — он озадаченно посмотрел на зеленый фрукт. — А нормальной еды нет?
— Закажи доставку, — Марина чмокнула его в щеку. — Я поздно вернусь, у нас с девочками потом ещё коктейли.
Снова один. Алексей открыл холодильник. Ни супа, ни котлет. Чёртов авокадо и странный смузи в бутылке.
Через месяц после ухода мужа Валентина записалась на курсы рисования.
— Валя, у тебя талант! — воскликнула преподавательница Надежда Сергеевна, глядя на её натюрморт. — Где вы раньше были?
— Замужем, — коротко ответила Валентина и все рассмеялись.
Дома на автоответчике мигало сообщение от сына:
— Мам, как ты? Позвони. Я волнуюсь.
Она набрала номер.
— Привет, Андрюш.
— Мам! Как ты там?
— Нормально. Крашусь теперь в рыжий и хожу на рисование.
— В рыжий?! — он явно не ожидал такого поворота. — А отец?
— А что отец? — Валентина пожала плечами, хотя сын не мог этого видеть. — Живёт с Мариной. Я видела их в торговом центре.
— И как ты?
— Знаешь, я думала, что не переживу. А потом поняла — чего горевать? Я свободна! Первый раз за тридцать пять лет.
Тем временем Алексей начинал ощущать первые сомнения. Марина была прекрасна, но… Она редко бывала дома. Готовить не любила. А когда он заболел простудой, просто купила лекарства и ушла на встречу с подругами.
— Мариш, может, побудешь со мной? — жалобно спросил он.
— Лёш, это же просто простуда, — она закатила глаза. — Выпей парацетамол и спи. Мне правда надо идти.
Он смотрел на закрывшуюся дверь и вспоминал, как Валя поила его малиновым чаем, когда он болел.
— Вот ты где! — воскликнул Сергей Петрович, сосед по дому, встретив Алексея в магазине. — Я думал, ты уехал куда-то!
— Да нет, я теперь с другой женщиной живу, — Алексей зачем-то начал оправдываться.
— А Валентина-то как? — сосед внимательно смотрел на него.
— Нормально, наверное, — Алексей вдруг понял, что ничего не знает о бывшей жене.
— Да уж, нормально! — усмехнулся сосед. — Такой женщиной стала! Вчера с ними на концерт классической музыки ходили.
— С ними?
— С нашей группой. Валя теперь в хоре поёт. И на танцы ходит.
Танцы? Хор? Валентина? Алексей не мог в это поверить. Его Валя, которая всегда сидела дома?
— А вы как? — спросил сосед.
— Отлично! — Алексей выдавил улыбку. — Просто отлично!
Дома его ждал пустой холодильник и записка от Марины: «Уехала с коллегами на корпоратив на природу. Вернусь завтра. Целую!»
Алексей открыл банку и сел перед телевизором. Яркая студия внезапно показалась ему холодной и чужой. Он достал телефон и нашёл фото Валентины. На снимке она улыбалась, держа в руках пирог на его пятидесятилетие.
Вдруг стало очень тоскливо. Но гордость не позволила признаться даже самому себе, что он скучает по дому.
Валентина стояла в супермаркете и выбирала фрукты для нового рецепта. На курсах здорового питания их научили готовить смузи.
— Валь, смотри какие манго! — Света, новая подруга с курсов рисования, показывала на яркие плоды.
— Берем! — Валентина рассмеялась. — И авокадо тоже.
Алексей замер у входа в отдел. Эта рыжеволосая женщина в стильном платье — Валя? Его бывшая жена? Она выглядела моложе, счастливее. И этот смех… Когда она в последний раз так смеялась с ним?
— Валя?
Она обернулась и на мгновение растерялась.
— Лёша? Привет.
— Ты… изменилась, — он не знал, что сказать.
— А ты нет, — она улыбнулась без тени обиды. — Как жизнь?
— Нормально, — соврал он. — А ты как?
— Отлично! — Валентина была искренна. — Знакомься, это Света. Мы вместе рисуем.
— Рисуете? — он не верил своим ушам.
— Да, и в хоре пою. И на танцы хожу, — она говорила легко, без хвастовства. — А ты как? Марина готовит твои любимые пельмени?
Он замялся.
— Она… не очень любит готовить.
— Понимаю, — кивнула Валентина. — Молодая, красивая, зачем ей у плиты стоять?
В её голосе не было яда, только понимание. И от этого стало еще хуже.
— Ладно, нам пора, — Валентина взяла корзину. — Мы сегодня учимся делать смузи.
— Смузи? Ты?
— Представь себе, — она снова рассмеялась. — Пока, Лёш!
Он смотрел, как она уходит — легкой походкой, с прямой спиной. Такой он её не видел уже много лет.
Дома Марина собиралась на встречу с друзьями.
— Хочешь с нами? — спросила она, крася губы.
— Нет, я устал, — Алексей сел на диван. — Марин, а может, побудем вдвоем? Поговорим?
— О чем? — она недоуменно посмотрела на него. — Лёш, я обещала девочкам. Может, завтра?
— Завтра у тебя йога и курсы английского, — он вздохнул. — Марин, я сегодня видел Валю.
— Бывшую? И как она?
— Счастливая, — это слово далось ему с трудом.
— Вот видишь! — Марина обрадовалась. — Всем хорошо. Ты со мной, она… тоже нашла свое счастье.
— Я не об этом, — Алексей почувствовал раздражение. — Мы почти не видимся. Я прихожу — тебя нет. Ты приходишь — я сплю.
— Лёш, — Марина села рядом. — Я не для того с тобой, чтобы быть твоей мамочкой. Я живу полной жизнью. И тебе советую.
— Мамочкой? — он посмотрел на неё. — То есть забота о близком человеке — это «быть мамочкой»?
Марина встала.
— Знаешь, мне не нравится этот разговор. Я не буду сидеть дома и варить борщи, как твоя Валя. Я другая. Ты знал это, когда уходил к мне.
Она взяла сумочку и ушла, оставив его в пустой квартире с чувством, которое он не сразу, но узнал — одиночество.
Алексей достал телефон и набрал номер. Гудки. Один, второй, третий…
— Алло? — голос Валентины звучал удивленно.
— Валь, это я. Нам надо поговорить.
— Лёш, у меня сейчас занятие в художественной студии.
— Это важно, — он сглотнул. — Валь, я… скучаю.
Пауза.
— По мне или по борщам? — в её голосе слышалась усмешка.
— По нам. По нашей жизни.
— Лёш, я на занятии, — Валентина говорила спокойно. — Давай завтра в кафе встретимся, если хочешь поговорить.
Он согласился, но ночью не спал. Думал. Вспоминал. В шесть утра написал: «Я приду в 12 в «Воскресенье». Это их любимое кафе.
Валентина пришла точно в полдень — в синем платье, с новой стрижкой. Алексей ждал за столиком и нервничал, как мальчишка.
— Привет, — она села напротив. — Как дела?
— Паршиво, — он решил быть честным. — Я сделал ошибку, Валь. Большую ошибку.
— И какую же? — она спокойно смотрела на него.
— Я думал, что смогу начать новую жизнь. Яркую, легкую. А получил… пустоту, — он тяжело вздохнул. — Марина хорошая, но мы слишком разные.
— Ты это понял только сейчас? — Валентина покачала головой. — Лёш, вы с самого начала были разными. Как ты мог этого не видеть?
— Я видел только то, что хотел, — он потер лоб. — Валь, давай попробуем снова? Я вернусь домой. Мы начнем с чистого листа.
Она долго смотрела на него. Потом улыбнулась — печально и мудро.
— Когда ты ушел, я думала, что жизнь кончена. Умру от горя. А потом… поняла одну важную вещь.
— Какую? — он подался вперед.
— Что я всю жизнь жила для тебя. Готовила то, что ты любишь. Смотрела фильмы, которые нравятся тебе. Ездила туда, куда ты хотел. А сейчас я живу для себя. И знаешь… мне нравится.
— Но мы же можем всё изменить! — он схватил её за руку. — Я буду другим. Внимательным. Я буду ценить тебя.
— Лёш, — она мягко высвободила руку. — Это не работает так. Нельзя вернуться назад. Я изменилась. Ты тоже. Мы уже не те люди, что были раньше.
— Ты меня больше не любишь? — вопрос вырвался сам собой.
— Я тебя помню, — она задумчиво посмотрела в окно. — Как мы познакомились. Как растили Андрюшу. Все наши праздники и ссоры. Это останется со мной. Но нет, Лёш, я не хочу возвращаться.
Он понял, что проиграл. Окончательно.
— Валь, прости меня.
— Уже, — она улыбнулась. — Если бы ты не ушел, я бы и не узнала, на что способна. Так что… спасибо.
Год спустя Андрей пригласил обоих родителей на свой день рождения.
Алексей пришел один — Марина давно переехала в другой город.
Валентина появилась с Виктором — седовласым профессором из художественной студии. Они держались за руки и много смеялись.
— Мама, ты выглядишь потрясающе! — Андрей обнял Валентину. — Прямо светишься.
— Она у меня такая, — с гордостью сказал Виктор. — Знаешь, сколько её картин купили на последней выставке?
Алексей смотрел на бывшую жену издалека. Она действительно светилась. Он никогда не видел её такой — легкой, уверенной, по-настоящему счастливой.
— Как ты, пап? — Андрей подошел к нему с бокалом.
— Нормально, — Алексей пожал плечами. — Работаю. Живу один.
— Может, познакомить тебя с кем-нибудь? — сын участливо посмотрел на него.
— Нет, спасибо, — он покачал головой.
Он не был уверен, что когда-нибудь будет готов. Этот год многому его научил. Самое ценное — не молодость и красота. А забота, понимание, привычки. Что делают двух людей семьей.
В конце вечера, когда гости начали расходиться, Алексей подошел к Валентине.
— Валь, я рад за тебя, — он сказал это искренне. — Правда.
— Спасибо, Лёш, — она тепло улыбнулась. — Жизнь иногда делает странные повороты. Но в итоге всё складывается так, как должно.
— Думаешь?
— Уверена, — она посмотрела на Виктора, который ждал её у дверей. — Тебе ведь тоже будет хорошо, Лёш. Просто дай себе время.
Она ушла, а он остался. С пониманием, которое пришло слишком поздно: счастье было рядом все эти годы, но он не сумел его разглядеть. И только потеряв, по-настоящему оценил то, что имел.
Кажется, это называется мудростью. Или просто жизнью. Которая никогда не даёт вторых шансов, но всегда оставляет дверь для новых начал. Если хватит смелости в неё войти.
