Людмила Сергеевна поправила намордник на морде Грея и строго посмотрела на него:
— Стоять. Место.
Пёс замер. Метис алабая и овчарки — громадина под семьдесят килограммов, с серой жёсткой шерстью и янтарными глазами. Страшный на вид. Особенно когда молчит.
А он всегда молчал.
— Людмила Сергеевна! — резкий женский голос эхом отразился от стен подъезда. — Я с вами разговариваю!
Тамара Николаевна поднималась по лестнице, ведя за руку дочку. Маргарита — одиннадцать лет, тоненькая, с огромными испуганными глазами. Девочка прижималась к матери и боялась даже взглянуть в сторону собаки.
— Слушаю вас, — сухо ответила Людмила.
— Вы понимаете, что творите?! — Тамара задыхалась от возмущения. — Этот зверь каждый день пугает детей! Маргарита теперь боится выходить из квартиры!
Людмила посмотрела на девочку. Та и правда дрожала, хотя Грей даже не пошевелился. Стоял как статуя.
— Собака на поводке. В наморднике. Что вас не устраивает?
— Все меня не устраивает! — Тамара почти кричала. — Он же огромный! Он же может…
— Что может? — тихо спросила Людмила. — За пятнадцать лет ни на кого лапы не поднял.
— А если поднимет?! — голос Тамары сорвался на визг. — Вы же видите — ребёнок боится! У неё от страха проблемы с речью начались!
Людмила взглянула на Маргариту. Девочка действительно что-то беззвучно шептала себе под нос, прячась за мать.
— В детстве на меня напала собака, — тише сказала Тамара. — Я знаю, что это такое. И не позволю своему ребёнку пережить то же самое!
— Грей не нападает.
— А откуда мне знать?! — Тамара развернулась к лестнице. — Всё! Завтра подаю жалобу в полицию! Пусть разбираются!
Она поднялась выше, увлекая за собой дочь. Людмила услышала, как хлопнула дверь их квартиры.
Грей по-прежнему стоял неподвижно. Только глаза следили за хозяйкой.
— Идём, мальчик, — устало сказала она. — Домой.
Через два дня Людмила сломала руку.
Глупо, нелепо — поскользнулась на мокрых ступеньках, падая, зацепилась за перила. И Грей рядом — скулит, не знает, что делать.
— Скорую… — прошептала она соседу, который первым выбежал на шум.
В больнице сказали — операция, неделя минимум.
— А собака? — спросила Людмила.
— Какая собака? — удивилась медсестра. — При чём тут собака?
Людмила закрыла глаза. При том, что Грей остался один. Во дворе. С поводком.
А Тамара Николаевна уже точила зубы…
— Требую убрать агрессивного и опасного пса! — кричала Тамара в трубку телефона, стоя у окна своей кухни.
Внизу, во дворе, у скамейки сидел Грей. Один. Уже второй день.
— Хозяйка в больнице, а эта зверюга свободно бродит по территории! — продолжала Тамара. — У меня ребёнок! Другие дети во дворе играют! Это же опасно!
Маргарита стояла рядом с матерью и смотрела в окно. На собаку, которая не двигалась. Просто сидела и ждала.
— Мам, — шепотом сказала девочка. — А он есть хочет?
— Что?! — Тамара оторвалась от телефона. — Что ты сказала?
— Он же второй день не ел… — еле слышно прошептала Маргарита. — Он же голодный.
Тамара резко задёрнула шторы:
— Не твоё дело! И вообще — к окну не подходи!
Но вечером, когда мать заснула, Маргарита тихонько выскользнула во двор.
С кусочком хлеба в кармане.
Он понимает меня без слов
Маргарита выскользнула во двор с бьющимся сердцем. Грей сидел у подъезда.
Точнее теперь он лежал. Морда на лапах, глаза закрыты.
— Ты спишь? — прошептала девочка.
Пёс поднял голову. Посмотрел на неё — без агрессии, без страха. Просто… устало.
Маргарита достала хлеб. Подошла на два шага ближе.
— Я тебе принесла, — еле слышно сказала она и положила кусочек рядом с мордой.
Грей понюхал, осторожно взял хлеб. Медленно разжевал. А потом… лизнул её ладонь. Тёплым, шершавым языком.
Маргарита вздрогнула, но не убрала руку.
— Ты не страшный, — прошептала она. — Ты просто большой.
И вдруг заговорила. Впервые за полгода — нормально, связно:
— Знаешь, а мама меня тоже иногда боится. Когда я молчу.
Грей слушал. Не шевелился, не отвлекался. Просто слушал.
— Мне с тобой легче говорить, — призналась Маргарита. — Ты же не будешь смеяться.
«Убрать немедленно!»
Утром Тамара взялась за телефон — звонить в ЖЭК, в управляющую компанию, куда угодно.
— Алло, это Тамара Николаевна Петрова, дом тридцать семь… Да, я уже звонила вчера! Собака всё ещё там! Во дворе! Без присмотра! — голос её срывался. — Вы понимаете, что может случиться?!
В трубке что-то бубнили про процедуры, заявления, отлов…
— Мне плевать на ваши процедуры! — кричала Тамара. — У меня ребёнок боится выходить на улицу!
А Маргарита стояла у окна и смотрела, как Грей медленно поднимается, тянется, обнюхивает воздух. Ищет что-то. Или кого-то.
— Мам, — тихо сказала она. — А может, мы…
— Не мешай! — оборвала её Тамара. — И от окна отойти! Немедленно!
На третий день Грей исчез
Маргарита прибежала во двор с новым кусочком хлеба и обнаружила только пустую скамейку.
— Он ушёл, — прошептала девочка и почувствовала странную пустоту в груди.
Тамара торжествовала:
— Ну вот! Видишь? Убежал, значит, сам понял, что здесь ему не место!
Но вечером пришли из ЖЭКа. Два мужика в оранжевых жилетках, с сетками и верёвками.
— Где собака? — спросил старший. — Заявление поступило на отлов.
— Убежала уже, — радостно сообщила Тамара. — Сама ушла!
— А мы всё равно поищем. Мало ли где прячется. Такие псы опасные — могут на детей наброситься.
Маргарита замерла у двери. Наброситься? Грей? Который так осторожно брал хлеб из её ладони?
— А если найдёте? — спросила Тамара.
— В приют. А там… — мужик пожал плечами.
Что-то оборвалось внутри у Маргариты.
— Мам, — сказала она вслух, чётко. — Я против.
— Что?! — Тамара не поверила своим ушам. — Что ты сказала?
— Я против! — повторила Маргарита громче. — Грея нельзя в приют!
— Маргарита! — взорвалась мать. — Ты с ума сошла?! Как ты его называешь?! Откуда ты знаешь, как его зовут?!
Девочка поняла — проговорилась. Но было уже всё равно.
— Я его кормила, — сказала она тихо. — Он добрый.
— Ты что?! — Тамара побледнела. — Ты подходила к этому зверю?! Он мог тебя…
— Не мог! — впервые в жизни Маргарита перебила мать. — Он не злой! Ты просто боишься!
Я должна его найти
Ночью Маргарита не спала. Лежала и думала — где теперь Грей? Голодный, одинокий… А утром эти люди придут с сетками.
И она решилась.
Дождалась, пока мать заснёт. Тихо оделась. Взяла фонарик и выскользнула из квартиры.
Двор был пустой. Тёмный. Только фонари горели жёлтым светом.
— Грей! — позвала она шёпотом. — Грей, ты где?
Никого.
Маргарита пошла дальше — к магазину, к переулку за домом. Там, в темноте между гаражами, что-то шевельнулось.
— Грей?
Огромная серая тень подняла голову. Жёлтые глаза блеснули в свете фонарика.
— Ты! — обрадовалась девочка. — Я тебя искала!
Грей подошёл — осторожно, словно не верил, что его нашли. Обнюхал протянутую руку. Тихо заскулил.
— Ты голодный? — спросила Маргарита. — Я завтра принесу…
И тут из-за гаражей вышел подросток. Лет шестнадцати, в тёмной куртке. Увидел девочку — усмехнулся.
— О, малявка! — сказал он и шагнул ближе. — А что ты тут делаешь в такое время?
Маргарита попятилась. Сердце застучало от страха.
— Телефон есть? — спросил парень, подходя ближе. — Давай сюда. И деньги, если есть.
— У меня нет… — прошептала девочка.
— Соврала! — парень схватил её за руку. — Все сейчас с телефонами ходят!
Маргарита хотела закричать, но горло перехватило от ужаса. А потом…
Грей шагнул вперёд.
Не зарычал. Не оскалился. Просто встал между девочкой и подростком. Молча. Огромный, как стена.
Парень замер. Посмотрел на собаку. На жёлтые глаза, которые не отрывались от его лица.
— Твоя собака? — хрипло спросил он.
Маргарита кивнула.
— Тогда… извини, — пробормотал подросток и быстро ушёл в темноту.
Грей подождал, пока шаги затихнут.
— Спасибо, — прошептала Маргарита и обняла его за шею. — Спасибо, мой хороший…
И впервые за полгода заплакала. От облегчения. От благодарности. От того, что есть кто-то, кто её защитит.
А кто-то в это время снимал всё на телефон из окна дома напротив.
Видео, которое всё изменило
Маргарита вернулась домой под утро. Тихо разделась, легла в кровать. Сердце всё ещё колотилось от пережитого.
А в семь утра зазвонил телефон Тамары.
— Тома! — взволнованный голос соседки с пятого этажа. — Ты видела видео в нашем чате?
— Какое видео? — Тамара потёрла заспанные глаза.
— Зайди в чат жильцов! Срочно!
Тамара нашла телефон, открыла мессенджер. В чате домоуправления было около тридцати непрочитанных сообщений. И видео.
Заголовок: «Собака защитила ребёнка от грабителя».
Тамара нажала на воспроизведение.
На экране — тёмный переулок. Маленькая девочка с фонариком. Подросток-хулиган. И… огромная собака, которая спокойно, без агрессии встаёт между ними.
— Нет… — прошептала Тамара. — Этого не может быть…
Но на видео чётко было видно — девочка обнимает собаку. Говорит что-то. А собака слушает.
Маргарита!
— Маргарита! — закричала Тамара, врываясь в детскую. — Это ты? На видео? Ты?!
Девочка проснулась, испуганно моргая.
— Ты выходила ночью?! Встречалась с этим псом?! — голос Тамары дрожал от ярости и страха.
Маргарита села на кровати. Посмотрела на мать — спокойно, без прежнего страха.
— Да, — сказала она тихо, но чётко. — Выходила.
— Как ты могла?! — Тамара была вне себя. — Я же запрещала! Я же объясняла!
— Ты ошибалась, мам, — Маргарита встала с кровати. — Грей не опасный. Он добрый.
— Добрый?! — Тамара показала телефон с видео. — Посмотри на него!
— Я смотрю, — кивнула девочка. — И вижу друга.
Буря в подъезде
К полудню весь подъезд гудел как потревоженный улей.
— Вы видели видео?
— А там точно наша собака?
— Говорят, девочку от грабежа спас!
Звонили в дверь Тамары соседи. Сначала робко, потом настойчивее.
— Тамара Николаевна, — сказала соседка с третьего этажа. — Нам нужно поговорить. По поводу собаки.
— Какой собаки?! — взорвалась Тамара, открывая дверь. — Её уже нет! Убежала!
— Мы видели видео, — мягко сказала женщина. — Там ваша дочь…
— Моя дочь жертва! — перебила Тамара. — Этот пёс напугал её до такой степени, что она… что она…
— Что она впервые за полгода заговорила нормально, — неожиданно раздался детский голос.
Маргарита вышла из комнаты. Встала рядом с матерью.
— Грей мне помог, — сказала она соседке.
— Маргарита! — шипела Тамара. — Замолчи немедленно!
— Нет, мам, — девочка покачала головой. — Я больше не буду молчать.
Возвращение из больницы
В это время к подъезду подъехало такси. Из машины вышла Людмила Сергеевна — левая рука в гипсе, лицо, осунувшееся от больничных дней.
— Грей! — позвала она, оглядывая двор. — Мальчик, где ты?
Но возле скамейки никого не было.
— Людмила Сергеевна! — к ней подбежала соседка с пятого этажа. — Вы видели видео? Ваш Грей героем стал!
— Какое видео? Где Грей?
— Он убежал три дня назад. Тамара из 47-й добилась отлова… Но вчера ночью он спас её дочку от грабителя! Всё сняли на телефон!
Людмила слушала, не понимая.
— Где он сейчас?
— Не знаем. Маргарита, девочка, искала его ночью. Сейчас весь дом спорит.
Людмила поднялась в подъезд. На площадке второго этажа толпились соседи. Слышались голоса.
— Что происходит? — спросила она.
Все замолчали. Повернулись к ней.
— Людмила Сергеевна… — начала соседка с третьего этажа. — Мы тут обсуждали ситуацию с вашей собакой.
— Какую ситуацию?
— Тамара Николаевна требовала убрать Грея. Говорила, что он агрессивный. А оказалось…
Дверь квартиры 47 резко открылась. На пороге появилась Тамара — бледная, с красными глазами.
— Ваш пёс довёл мою дочь до… до…
— До чего? — спокойно спросила Людмила.
— Она ночью к нему побежала! Могла погибнуть!
— Но не погибла, — тихо сказала Людмила. — Грей её защитил.
— Он её в опасность втянул!
— Мам, это неправда, — раздался тихий голос.
Из-за спины Тамары выглянула Маргарита.
— Грей меня спас. И не только от того парня.
Правда от ребёнка
Маргарита вышла на лестничную площадку. Посмотрела на Людмилу.
— Мама думает, что я боялась Грея, — начала девочка. — Но я боялась не его. Я боялась… говорить. После того, как в школе дети смеялись над моим заиканием.
Тамара замерла.
— А Грей… он слушал меня. Не смеялся. И я поняла — с ним можно говорить.
— Маргоша… — прошептала Тамара.
— Когда мама запретила к нему подходить, я всё равно ходила, — продолжала девочка. — Потому что… потому что он был единственный, кто меня понимал.
Соседи слушали молча.
— А вчера ночью, когда тот парень хотел отобрать телефон… Грей его прогнал. Не лаял, не кусался. Просто… защитил.
Людмила присела на корточки перед девочкой:
— А где он сейчас?
— Не знаю, — всхлипнула Маргарита. — Он убежал, когда узнал, что его хотят поймать.
— Маргарита… — Тамара подошла к дочери. Голос её дрожал. — Ты… ты правда с ним разговаривала?
— Да.
Тамара закрыла глаза. На щеках блеснули слёзы.
— Прости меня, — прошептала она. — Я так боялась за тебя.
Давайте найдём его вместе
Людмила встала. Посмотрела на Тамару.
— Вы действительно боялись за дочь, — сказала она. — Я понимаю.
— Я… — Тамара вытерла слёзы. — Я думала, что защищаю её. А оказалось…
— Людмила Сергеевна, — робко сказала Маргарита. — А мы можем найти Грея?
— Обязательно найдём, — кивнула женщина. — Только… мне нужна помощь. Рука сломана.
— Я помогу! — тут же откликнулась девочка.
Все посмотрели на Тамару. Та стояла, борясь с собой.
— Мам? — тихо позвала Маргарита.
Тамара глубоко вздохнула:
— И я, и я тоже помогу.
Соседи молча расходились по квартирам.
Поиски
Они искали Грея три дня. Людмила с перевязанной рукой, Маргарита с пакетиками корма, и даже Тамара — всё ещё напряжённая, но решительная.
— Грей! — звала Маргарита возле гаражей. — Это я, Маргоша!
Людмила молча обходила знакомые места — парк, где они гуляли, заброшенную стройку за домом. Грей умел прятаться, когда чувствовал опасность.
— А может, он далеко ушёл? — волновалась Тамара. — Может, уже и нет его нигде…
— Есть, — уверенно сказала Маргарита. — Он ждёт, когда мы его найдём.
И девочка оказалась права.
На четвёртый день, ранним утром, Людмила вышла во двор — и замерла.
У привычной скамейки лежал Грей. Худой, с тусклой шерстью, но живой.
— Мальчик, — прошептала она.
Пёс поднял голову. В жёлтых глазах мелькнуло сомнение — простят ли? Примут ли?
Людмила подошла, протянула здоровую руку. Грей осторожно ткнулся в неё носом.
— Домой, — сказала она просто. — Идём домой.
Новые правила
— Людмила Сергеевна! — Маргарита выбежала во двор, увидев их. — Грей! Ты нашёлся!
Девочка хотела броситься к собаке, но остановилась. Посмотрела на Людмилу — можно?
— Конечно, можно, — улыбнулась женщина. — Он же твой друг.
Маргарита подошла, погладила Грея по голове. Тот тихо заскулил — от радости.
В этот момент из подъезда вышла Тамара. Увидела собаку — и остановилась. Всё тело напряглось, руки сжались…
Но потом она глубоко вздохнула.
— Привет, Грей, — сказала она тихо.
Пёс посмотрел на неё внимательно. Просто посмотрел и тихо махнул хвостом.
— Маргарита, — сказала Тамара дочери. — Если хочешь… можешь с ним гулять. Но только с Людмилой Сергеевной. И недолго.
— Правда?! — глаза девочки засияли.
— Правда. — Тамара посмотрела на Людмилу. — А может… может, вы зайдёте на чай?
Дружба через понимание
Через неделю картинка во дворе кардинально изменилась.
Маргарита каждый день после школы прибегала к Людмиле — помочь с Греем. Кормить, чистить, гулять. Девочка болтала без умолку — про школу, друзей, книжки. А Грей слушал, положив морду ей на колени.
— Знаете, — сказала как-то Людмила Тамаре, — ваша дочь — прирождённый кинолог. У неё дар общения с животными.
— Да, я вижу, — кивнула Тамара. — И… я теперь понимаю. Она с ним расцветает. Говорит лучше, увереннее.
Постепенно и сама Тамара начала привыкать к Грею. Сначала просто не шарахалась при виде. Потом позволила ему обнюхать руку. А когда увидела, как он осторожно берёт угощение — поняла окончательно.
— Он совсем не агрессивный, — призналась она Людмиле. — Он просто… большой.
— И добрый, — добавила Маргарита. — Очень добрый.
Прошёл месяц
В подъезде больше никто не жаловался на «агрессивного пса». Наоборот — соседи здоровались с Греем, дети просили разрешения его погладить.
А Маргарита… Маргарита совсем перестала заикаться. В школе учителя отмечали — девочка стала активнее, общительнее.
— Это всё Грей, — объясняла она маме. — Он научил меня не бояться говорить.
По воскресеньям они теперь гуляли вместе — Людмила, Тамара с Маргаритой и Грей.
— Знаете, — сказала как-то Тамара, наблюдая, как Маргарита учит Грея новой команде, — я всю жизнь боялась собак. А оказалось — боялась зря.
— Страх — плохой советчик, — кивнула Людмила. — Хорошо, что поняли это вовремя.
Грей лежал рядом, довольный и спокойный. Никто больше не называл его «агрессивным псом». Он был просто Греем — большим, добрым и очень умным другом, который умел видеть людей насквозь.
И защищать тех, кого любил.
