— Снова за своими рисунками сидишь? — Дмитрий даже не удостоил меня взглядом, проходя мимо рабочего стола. — Лучше бы ужином занялась, Игорь с Лизой голодные.
Я сжала кулаки, ощущая, как напряжение разливается по телу, и медленно закрыла крышку ноутбука. «Рисунки»… Именно так он называл мою работу. Всего три года назад, до рождения Лизы, я была востребованным графическим дизайнером. Мои проекты получали призы, а клиенты готовы были ждать неделями, чтобы попасть ко мне. Теперь же я «рисую рисунки» урывками, в перерывах между пелёнками, кашами и мытьём посуды.
— Дима, это срочный заказ, — попыталась я объяснить, направляясь в сторону кухни. — Мне необходимо сдать макет логотипа уже завтра утром.
— Заказ? — он пренебрежительно фыркнул. — На несколько гривен? Лучше бы нашла себе нормальное место, чем тратить время на эту ерунду.
Раньше ведь всё было совершенно иначе. Когда мы только поженились, Дмитрий искренне гордился моими достижениями. Он приглашал своих друзей на мои выставки, с гордостью заявляя, что его жена — настоящая художница. Но после появления Игоря всё изменилось. Сначала появились осторожные намёки, что «пора бы и о семейном благополучии подумать». А потом он начал открыто заявлять, что мужчина — добытчик, а задача женщины — быть хранительницей домашнего очага.
После рождения Лизы он и вовсе перестал воспринимать мою работу как что-то серьёзное, считая это чистой воды баловством.
Сейчас Игорю семь лет, а Лизе — три. Я работаю на дому, беру только небольшие подряды — логотипы для маленьких компаний, рекламные листовки, визитки. Заказчики платят мало, но это ровно тот максимум, на что хватает моих сил и времени, которое я выкраиваю между детским садом, развивающими кружками, уборкой и ежедневной готовкой.
Дмитрий работает менеджером в строительной сфере и зарабатывает вполне достойно. Но он никак не может понять, что одних денег мне недостаточно. Мне нужно творить. Для меня творчество — это как воздух, как способ дышать.
— Мама, а почему ты всегда такая грустная? — спросил меня вчера Игорь, обнимая за шею.
Как объяснить семилетнему ребёнку, что его мама медленно угасает внутри? Что каждый день, проведённый без возможности реализовать себя, убивает во мне нечто очень важное?
— Просто очень сильно устала, моё солнышко, — ответила я, целуя его в макушку.
Огненное семя сомнения
В среду ко мне заехала моя давняя подруга Светлана. Мы вместе учились в художественном институте, но наши жизни разошлись кардинально. У неё нет детей, зато она владеет собственной дизайн-студией в центре Киева. У неё целая очередь из клиентов, а проекты — один интереснее и престижнее другого.
— Аня, ты видела объявление о конкурсе «Новые имена в дизайне»? — живо рассказывала она, листая глянцевый журнал. — Первое место — двести пятьдесят тысяч гривен и крупный контракт с ведущим рекламным агентством!
Моё сердце забилось чаще. Я вспомнила этот конкурс — раньше я мечтала в нём поучаствовать.
— Света, какой там конкурс, — вздохнула я, разливая чай по чашкам. — Мне некогда даже нормально поесть, не то что заниматься полноценным проектом.
— А ты попытайся! — глаза подруги прямо-таки горели. — Вспомни, как ты работала в институте! Ты же гений! Один только твой проект, посвящённый экологической теме, чего стоил…
Лиза как раз проснулась и заплакала. Наш разговор прервался, но Светлана успела посеять в моей душе огненное семя. Всю ночь я проворочалась без сна, не в силах перестать думать об этом конкурсе.
А утром Дмитрий подбросил очередную «мудрую» фразу:
— Может, хватит уже играть в дизайнеров? — сказал он за завтраком. — Обычные женщины работают бухгалтерами, учителями. А ты всё витаешь в своих иллюзиях.
— Иллюзии? — я чуть не подавилась кофе. — Дима, я профессиональный дизайнер!
— Была профессиональным, — поправил он. — А сейчас ты домохозяйка, которая время от времени подрабатывает визитками.
Этого было достаточно. Я схватила свой ноутбук и заперлась в комнате. Если он считает меня неудачницей — я докажу ему обратное!
Прорыв и противостояние
Следующие две недели я жила, будто под каким-то странным наркозом. Днём я выполняла все домашние обязанности на автопилоте, а ночью, когда все спали, работала над конкурсным проектом. Я спала по три-четыре часа, но впервые за последние три года почувствовала себя по-настоящему живой.
Идея проекта пришла совершенно неожиданно: создать серию плакатов, посвящённых современному материнству. Не те слащаво-розовые картинки, которыми нас кормят в рекламе подгузников, а честную, сильную, местами очень тяжёлую правду о том, каково это — быть мамой в двадцать первом веке.
Я работала как одержимая. Каждая линия, каждый оттенок цвета были выстраданы, прожиты мной лично. В этих плакатах была моя боль, моя невыносимая усталость, но и моя огромная, всепоглощающая любовь к детям.
Дмитрий не замечал ничего. Приходил с работы, ужинал, смотрел телевизор, ложился спать. Он даже не поинтересовался, почему я такая бледная и почему под глазами такие тёмные круги.
Зато Игорь заметил:
— Мама, ты опять рисуешь! — обрадовался он, заглянув ко мне в комнату. — Как красиво! А что это?
— Это мамина работа, солнышко.
— Настоящая работа? Как у папы?
— Да, настоящая.
Он улыбнулся и убежал играть. А у меня на глазах навернулись слёзы. По крайней мере, ребёнок меня понимает…
Проект я отправила в самый последний момент. Дрожащими от волнения руками нажала кнопку «отправить» и без сил рухнула на кровать. Теперь оставалось только мучительное ожидание.
Результаты должны были объявить через месяц. Это был самый длинный и тягучий месяц в моей жизни. Я старалась не думать о конкурсе, но мысли постоянно возвращались к нему.
А Дмитрий продолжал гнуть свою линию:
— Опять сидишь за компьютером? Сварила бы лучше борщ, я хочу домашней еды.
— Дима, ты хоть раз в жизни можешь сам что-то приготовить? — не выдержала я.
— Я зарабатываю деньги, а готовка — это женская обязанность, — отрезал он.
— А ты знаешь, что я тоже зарабатываю? Может, пока немного, но…
— Твои копейки никого не интересуют, — перебил он. — Серьёзные деньги в дом приношу я.
Я прикусила губу до крови, чтобы не разразиться криком. Но внутри всё горело. Ну, посмотрим, кто ещё приносит копейки…
Цена успеха
Звонок раздался в четверг, когда я мыла тарелки. Номер был незнакомый.
— Анна Владимировна? — женский голос звучал невероятно торжественно. — Поздравляем! Ваш проект «Современное материнство» занял первое место во Всеукраинском конкурсе «Новые имена в дизайне»!
Тарелка выскользнула из моих рук и разбилась о пол. Я стояла среди осколков и не могла поверить услышанному.
— Простите, не могли бы вы повторить?
— Вы победили! Первое место, двести пятьдесят тысяч гривен и контракт с агентством «Креатив Групп». Церемония награждения состоится в субботу…
Дальше я слушала, как в тумане. Первое место! Деньги! Контракт!
Я победила. Я, домохозяйка, которая, по его словам, «рисует картинки»!
Когда вечером пришёл Дмитрий, я встретила его, держа в руках заветный диплом.
— Дима, у меня новости, — сказала я, с трудом сдерживая улыбку.
— Только не говори, что ты снова беременна, — проворчал он, снимая обувь.
— Я выиграла конкурс дизайнеров. Первое место.
Он поднял голову и уставился на меня, словно увидел призрака.
— Какой ещё конкурс?
— Всеукраинский. «Новые имена в дизайне». Премия — 250 тысяч гривен и контракт с очень крупным агентством.
Дмитрий взял диплом, внимательно вчитываясь. Выражение его лица менялось — от полного недоумения к удивлению, от удивления к… зависти?
— Двести пятьдесят тысяч? — переспросил он.
— Именно. И это только начало. Мне предлагают постоянное сотрудничество.
— Но… как? Когда ты успела?
— Ночами работала. Пока ты спал, я создавала проект, который оценили лучшие дизайнеры страны.
Дмитрий молчал. Впервые за долгое время он не знал, что сказать.
— Теперь ты понимаешь, — продолжила я, — что мои «рисунки» стоят дороже, чем твоя месячная зарплата?
Холодная война
Следующие дни были очень странными. Дмитрий ходил совершенно растерянный, пытался быть милым, даже предложил помочь с ужином. Но я видела — он был неискренен. Его задело не то, что он меня недооценивал, а то, что его жена вдруг начала зарабатывать больше него.
— Может, тебе стоит быть осторожнее с этими контрактами, — сказал он за ужином. — А вдруг это мошенники? И потом, кто будет с детьми сидеть, если ты устроишься в офис?
— Дима, ты о чём вообще? — не поверила я своим ушам. — Я же об этом контракте мечтала!
— Но семья важнее карьеры, — вдруг заявил тот, кто ещё вчера требовал от меня борща. — Дети должны видеть маму дома.
— Дети должны видеть счастливую маму! — взорвалась я. — А не вечно измождённую женщину, которая живёт только бытом!
— Не кричи при детях, — одёрнул меня муж.
— Тогда не говори глупостей! Ты что, не понимаешь — это шанс всей моей жизни?!
Игорь и Лиза испуганно переглянулись. Я взяла себя в руки.
— Дима, мне нужно завтра в два часа в агентство на переговоры. Ты сможешь забрать детей из садика?
— У меня очень важная встреча, — моментально нашёл он отговорку.
— Более важная, чем будущее твоей жены?
— Более важная, чем твои амбиции.
Я поняла окончательно — он не просто не поддержит меня. Он будет мне мешать. Ему нужна была удобная домохозяйка, а не успешная жена.
В агентство я поехала одна, договорившись с соседкой посидеть с детьми. Встреча превзошла все ожидания — мне предложили должность арт-директора с зарплатой, в три раза превышающей доход Дмитрия.
— Мы давно следим за вашими работами, — сказал директор агентства. — Ваш проект о материнстве — это прорыв. Честно, современно, социально значимо.
Я подписала контракт, руки дрожали от волнения. Наконец-то я снова стала собой — профессионалом, творцом, человеком, чьё мнение действительно важно.
Домой я ехала окрылённая. Представляла, как расскажу новости Дмитрию, как мы будем планировать наше будущее…
Но дома меня ждал сюрприз.
— Где ты была? — встретил меня муж ледяным тоном.
— На встрече в агентстве. Я же говорила…
— Соседка сказала, что ты просила её посидеть с детьми. Значит, у тебя не было денег даже на няню?
Я опешила от его наглости.
— Дима, при чём тут деньги? Я попросила соседку, потому что…
— Потому что твоё «агентство» — это развод! — взорвался он. — Нормальные фирмы назначают встречи в рабочее время, а не заставляют матерей оставлять детей на соседей!
— Ты с ума сошёл? — я достала контракт. — Вот мой договор! Зарплата пятьдесят тысяч гривен в месяц! (Оригинальная зарплата 120,000 руб, которая «больше» его, должна быть соответственно 50,000 гривен для сохранения пропорции и значимости.)
Дмитрий схватил бумаги, прочитал. Лицо его налилось кровью.
— Пятьдесят тысяч? Больше, чем я зарабатываю?
— Да. И меня это радует, а не пугает.
— А детей кто воспитывать будет? — выпалил он. — Я что, должен теперь стать домохозяином, пока ты карьеру строишь?
— Почему нет? — пожала я плечами. — Раз моя работа приносит больше денег…
— Нет! — рявкнул Дмитрий. — Я мужчина, я должен обеспечивать семью!
— Тогда обеспечивай. А я буду помогать.
— Как это помогать?! Твоя зарплата больше моей!
— И что? Тебя это унижает?
Дмитрий молчал, но ответ был очевиден. Да, унижало. Жена не должна зарабатывать больше мужа — вот его незыблемое кредо.
— Дима, ты либо искренне за меня радуешься, либо завидуешь, — сказала я с усталостью. — Третьего не дано.
— Я переживаю за семью! — попытался он оправдаться.
— Ты переживаешь за своё эго, — отрезала я и пошла в детскую.
Работать в агентстве оказалось даже лучше, чем я представляла. Коллектив творческий, проекты захватывающие, начальство — адекватное. Я расцвела буквально за одну неделю.
Но дома началась настоящая холодная война. Дмитрий демонстративно игнорировал мои успехи. Когда я рассказывала о новых проектах, делал вид, что не слышит. Когда коллеги звонили обсудить рабочие моменты, он комментировал: «Опять твои художники трезвонят».
Хуже всего было то, что он начал настраивать детей против моей работы.
— Мама теперь очень важная, ей некогда с нами, — говорил он Игорю. — Раньше сидела дома, а теперь стала карьеристкой.
— Дима, прекрати немедленно! — не выдержала я. — При чём тут дети?
— При том, что они страдают! — заявил он. — Игорь вчера спрашивал, почему мама так поздно приходит.
— Я прихожу в семь вечера! Ты — в восемь!
— У меня работа серьёзная, а у тебя — рисунки.
Снова рисунки. Даже после победы в конкурсе, даже после контракта — всё равно рисунки.
— Мои рисунки приносят пятьдесят тысяч гривен в месяц, — напомнила я.
— Деньги — не главное, — вдруг заявил тот, кто ещё месяц назад упрекал меня в малых заработках.
— Тогда что главное?
— Семья! Но ты этого не понимаешь!
Я поняла — мы говорим на совершенно разных языках. Для него семья — это я на кухне, а он — добытчик. А для меня семья — это место, где тебя ценят и поддерживают.
Точка невозврата
Точку в наших отношениях поставил случай на корпоративе агентства. Я попросила Дмитрия пойти со мной — мне очень хотелось познакомить его с коллегами, показать, в какой классной атмосфере я работаю.
— Зачем мне твои маляры? — поморщился он. — Иди сама, развлекайся.
Но в последний момент он всё-таки передумал. Пришёл, но умудрился испортить мне весь вечер.
Когда меня представляли как лучшего сотрудника месяца, он демонстративно зевал. Когда коллеги восхищались моим последним проектом, он комментировал: «Да ладно, обычная работа». А когда директор при всех сказал, что я — будущая звезда украинского дизайна, Дмитрий громко пробурчал: «Лишь бы о детях не забывала».
Мне было невыносимо стыдно. За него, за себя, за то, что я вообще его сюда привела.
По дороге домой мы ехали в полном молчании. А дома он выдал:
— Ну и компания у тебя. Один другого страннее. И этот твой директор — какой-то хипстер. Борода, татуировки… Серьёзные люди так не выглядят.
— Серьёзные люди судят по делам, а не по внешнему виду, — отрезала я.
— По делам? — хмыкнул Дмитрий. — Каким делам? Рекламу рисовать?
— Дима, ты вообще понимаешь, что ты говоришь?
— Понимаю. Я говорю, что ты потеряла связь с реальностью. Возомнила себя великим дизайнером.
— А ты так и остался мелким завистником и собственником, — не сдержалась я.
— Завистником?! — взбеленился муж. — Я завидую твоим каракулям?!
— Завидуешь моему успеху! — крикнула я. — Тебе невыносимо, что жена стала успешнее тебя!
— Успешнее? — Дмитрий противно засмеялся. — Аня, ты рисуешь этикетки для йогуртов! Какой тут может быть успех?
— Этикетки, которые видят миллионы людей! Проекты, которые получают премии! Работы, которые меняют мир!
— Меняют мир? — он смеялся уже до слёз. — Анечка, ты совсем с катушек съехала! Картинка на йогурте мир не изменит!
— А твоя работа изменит? Продажа квартир — это изменение мира?
— Я обеспечиваю людей жильём! Это гораздо важнее твоих художеств!
Мы кричали друг на друга до тех пор, пока не сорвали голоса. Проснулись дети, испуганно заглядывая к нам в комнату. Я заставила себя успокоиться.
— Дима, — сказала я тихо, — если ты не способен радоваться моим победам, если тебя унижает, что я зарабатываю больше, если ты по-прежнему считаешь мою работу ерундой — о чём нам дальше говорить?
— Я просто хочу, чтобы ты была нормальной женой и мамой!
— А я хочу быть собой. И если тебе не нравится та женщина, которой я стала — это только твои проблемы.
Сейчас мы живём, как соседи по коммунальной квартире. Разговариваем только о детях и бытовых мелочах. Дмитрий демонстративно игнорирует мою работу, а я не рассказываю о новых проектах и повышениях.
На работе я по-настоящему счастлива. Дома — просто терплю. Дети, конечно, чувствуют это напряжение, но пока мы держимся.
Вчера Игорь принёс из школы рисунок — папа, мама и двое детей. Но папа и мама стояли по разные стороны листа, очень далеко друг от друга.
— Почему вы не рядом? — спросила я, и мне стало больно.
— А вы же не дружите, — ответил сын. — Вы всегда ругаетесь.
У меня сжалось сердце. Дети не должны страдать из-за наших взрослых проблем.
Может, мне стоит всё же попытаться в последний раз наладить отношения? Или честно признать, что наш брак окончательно зашёл в тупик?
Я не знаю. Единственное, что я теперь знаю точно — я не откажусь от своей работы. Я не вернусь к роли удобной домохозяйки. Я, наконец, стала собой, и это ощущение для меня дороже любых, даже самых долгих, отношений.
Если Дмитрий не сможет принять новую меня — значит, наш брак с самого начала был построен на очень шатком фундаменте. И это не моя вина.
Я имею полное право быть успешной. Имею право творить. Имею право зарабатывать столько, сколько заслуживаю.
И если мой муж с этим не согласен — что ж, тем хуже для него.
Как считаете, можно ли спасти брак, когда один из партнёров не может принять успех другого? Или разница в ценностях — это однозначный конец? Поделитесь своим опытом! 👇
