Двор, через который шла Настя по пути в офис, был проходной. Между домами узкий проезд, где мусорные баки стоят. Настя всегда торопилась мимо — не самое приятное место.
Но сегодня она обратила внимание на смех. Он был такой злой, противный.
Остановилась, сняла наушники.
— Давай, кидай еще! — кричал подросток лет пятнадцати. — Попал?
— Не-а, мимо! — отвечал другой. — Дай я!
Настя обернулась.
У мусорных баков трое пацанов. Школьный возраст, рюкзаки за спиной. Кидают что-то в угол между контейнерами.
Бутылки пластиковые.
— Что они там делают? — подумала Настя.
Подошла ближе.
И увидела в углу, за баком, сжавшегося котенка. Пытается спрятаться, но некуда.
А эти, так называемые, дети кидают в него бутылками.
Целятся. Смеются.
— Эй! — крикнула Настя. — Вы что делаете?!
Подростки обернулись. Один — рослый, наглый — усмехнулся:
— А тебе что?
— Как это — что?! — Настя подошла ближе. — Вы мучаете животное!
— Да это же бродячий кот, — пожал плечами второй. — Их куча тут.
— И что? — руки у Насти дрожали от злости. — Это дает право его мучать?
Рослый парень покрутил пальцем у виска:
— Тетя, иди дальше. Не твое дело.
И снова замахнулся бутылкой.
Настя не помнила, как оказалась рядом с котенком.
Просто встала между ним и подростками.
— Хватит! — закричала. — Немедленно прекратите!
— Ого, защитница нашлась! — захохотал рослый. — А что ты нам сделаешь?
Настя не знала.
Что она им сделает? Она же маленькая, тихая бухгалтерша. Но сейчас,
сейчас в руках у нее был котенок.
Крохотный, испуганный, доверчиво прижавшийся всем тельцем.
— Я в полицию обращусь, — сказала твердо.
— Да ну? — подростки переглянулись. — За что?
— За жестокое обращение с животными. Статья есть такая.
Врала. Не знала, есть ли такая статья. Но говорила уверенно.
— Ладно, — махнул рукой рослый. — Забирай своего кота. Надоел он нам.
И они ушли.
Настя осталась одна с котенком на руках.
Малыш был совсем легкий, худой. Шерстка грязная, в глазах — испуг.
— Ну что с тобой делать? — прошептала она.
Посмотрела на часы. Восемь утра. Через полчаса на работе. А котенка куда?
Дома оставить? Пока вернется, то да се, опоздает, как пить дать.
— Придется с собой брать, — решила Настя.
Расстегнула сумку, аккуратно положила туда котенка.
— Потерпи немного, малыш. Сейчас на работу сходим, а потом к врачу.
Котенок тихо мяукнул.
Будто согласился.
Настя зашагала к офису.
Не зная еще, что этот день все изменит.
Скандал в офисе
В офисе Настя попыталась вести себя как обычно.
Поставила сумку под стол. Включила компьютер. Котенок тихо лежал на дне сумки, свернувшись калачиком.
— Все будет хорошо, — шепнула она. — Потерпи немного.
Но через час малыш проснулся. И жалобно мяукнул.
Тихо, но в офисной тишине это прозвучало как сирена.
— Что это было? — подняла голову Светлана из соседнего отдела.
— Кажется, на улице кот, — соврала Настя. — Под окном.
Еще через полчаса котенок мяукнул снова.
Громче.
И тут в кабинет вошел директор.
Игорь Петрович. Лет пятидесяти, всегда в костюме, всегда недовольный. Из тех, кто считает, что весь мир ему должен.
— Что здесь происходит? — спросил он. — Что у вас за звуки?
Настя замерла.
Сумка под столом словно тяжелела с каждой секундой.
— Наверное, на улице, — начала она.
И тут котенок мяукнул в третий раз.
Прямо из-под стола. И вылез из сумки.
Игорь Петрович медленно повернул голову.
— Анастасия Сергеевна, — произнес он холодно. — Что у вас там?
Настя понимала — врать бесполезно.
— Я его спасла, — сказала тихо. — Дети мучали, пришлось взять с собой.
— В офис? — взревел директор. — Вы притащили животное с улицы в офис?!
Весь коллектив замер.
Двадцать человек уставились на Настю.
— Это временно, — попыталась объяснить она. — Я вечером его к ветеринару отвезу.
— Вы с ума сошли? — Игорь Петрович покраснел. — Это же нарушение всех правил! Это же…
— Это котенок, — прервала его Настя. — Маленький, больной котенок.
— Мне плевать! — заорал директор. — Или убираете эту скотинку прямо сейчас, или пишите заявление!
Слово «скотинка» пронзило Настю как нож.
Она посмотрела на котенка в своих руках. Такой маленький, беззащитный. Доверчиво прижимается к ней.
А потом подняла глаза на директора.
— Если вы считаете это поводом для увольнения — увольняйте.
Тишина.
Игорь Петрович не ожидал такого ответа.
— Что?! — переспросил он.
— Я не уберу его, — сказала Настя твердо. — Пусть останется здесь до вечера. А если вам это не нравится…
Она пожала плечами.
— Делайте что хотите.
— Заявление мне на стол! И завтра же расчет.
Неожиданная поддержка
Директор ушел, хлопнув дверью.
Коллектив медленно отвернулся. Кто-то качал головой — мол, совсем с ума сошла. Кто-то смотрел с жалостью.
Настя сидела и гладила котенка.
«Что я наделала?» — думала она. Но не жалела. Ничуть.
Первая подошла Лена из архива.
Девчонка лет двадцати, всегда тихая, незаметная. Работала полгода, почти ни с кем не общалась.
— Настя, — тихо сказала она. — Можно?
Настя кивнула.
— Дай мне его подержать.
Котенок перебрался к Лене на руки, замурлыкал.
— Хорошенький какой, — улыбнулась девчонка. — Как его зовут?
— Пока никак, — Настя впервые за час улыбнулась. — Не успела придумать.
— А давай Рыжик? — предложила Лена. — Он же рыжий.
— Рыжик,— повторила Настя. — Хорошо.
Лена осторожно оглянулась.
— Слушай, — шепнула она. — А ты правильно сделала. Правильно.
— Да? — Настя не была уверена. — Может, я перегибаю?
— Нет! — Лена покачала головой. — Те подростки… они же могли его убить. А ты спасла. Это же хорошо!
Настя почувствовала, как что-то теплое разливается в груди.
— Спасибо, — сказала она. — Правда, спасибо.
Вечером Лена задержалась в офисе.
Настя закончила свой последний рабочий день, сдала дела и собралась уходить — везти Рыжика к ветеринару.
— Настя, подожди, — окликнула ее Лена. — Можно я с тобой? К врачу?
— Конечно, — обрадовалась Настя. — Вместе веселее.
В ветклинике выяснилось: котенок здоров, просто голодный и напуганный. Никаких серьезных травм.
— Повезло малышу, — сказал врач. — Еще немного, и могло быть хуже.
На обратном пути Лена молчала.
— Что-то случилось? — спросила Настя.
— Нет, все хорошо, — ответила Лена. — Просто, можно, я завтра об этом в соцсетях напишу?
— О чем?
— О том, что произошло. О тебе, о Рыжике, о директоре, — Лена помолчала. — Люди должны знать.
Настя растерялась.
— Не знаю. А если будут проблемы?
— Какие еще проблемы? — Лена улыбнулась. — Ты же правильно поступила. Почему это скрывать?
Дома Настя долго думала. Придется искать новую работу. Но она не жалела.
Рыжик спал в коробке на кухне — временно, пока не решится, что с ним делать дальше.
На следующий день Лена действительно написала пост.
Паника руководства
Утром третьего дня Петр Алексеевич понял — все плохо.
Очень плохо.
У офиса стояла толпа. Кто-то снимал на телефон. Кто-то интервью давал прямо на крыльце.
— Где справедливость? — кричала пожилая женщина в камеру. — Человека за доброту уволили!
— Позор таким директорам! — подхватывал мужчина в рабочей куртке.
Петр Алексеевич смотрел в окно и чувствовал, как холодный пот стекает по спине.
А тут еще генеральный директор вызвал. Срочно. К себе. Объясняться.
Виктор Семенович встретил его молча. Положил на стол планшет с открытой страницей соцсетей.
— Читал? — спросил коротко.
— Виктор Семенович, я могу объяснить.
— Объясни.
— Ну она же нарушила! Принесла животное в офис! Это же антисанитария, нарушение трудовой дисциплины.
— Петр, — тихо сказал генеральный. — Ты в курсе, что наша компания работает с благотворительными фондами?
— Ну да.
— Что мы помогаем приютам для животных?
— Да, но…
— Что наш имидж стоит миллионы?
Петр Алексеевич опустил глаза.
— А теперь, — продолжил Виктор Семенович, — посмотри на эти комментарии. Двести тысяч просмотров! Все пишут, что мы живодеры. Что бойкотировать нас надо.
Он встал из-за стола.
— Петр, пойми. Мне плевать на твои принципы. Но когда из-за одного котенка компания теряет репутацию. Это уже не принципы. Это идиотизм.
— Что вы предлагаете?
— Исправляй ситуацию. Быстро. Пока не поздно.
Последняя попытка
Настя сидела дома с котенком на коленях.
Малыш поправился. Ветеринар сказал — легкое истощение, ничего серьезного. Через неделю-две будет как новенький.
— Ну что, Рыжик? — гладила она его за ушком. — Из-за тебя весь город на уши поставили.
Котенок мурлыкал, жмурился от удовольствия.
В дверь позвонили.
Настя глянула в глазок — курьер. Букет роз. Огромный. Красный.
— Анастасия Коршунова? — улыбнулся парень. — Вам!
— Мне. А от кого?
— Тут открытка есть.
Настя взяла букет, прочитала: «Уважаемая Анастасия Михайловна! Давайте встретимся. Обсудим ситуацию. С уважением, П.А. Морозов».
Морозов — это директор.
— Интересно, — пробормотала Настя.
Через час позвонил телефон.
— Анастасия Михайловна? Это Петр Алексеевич. Получили цветы?
— Получила.
— Слушайте, а может, встретимся? Поговорим по-человечески? Я понимаю, что вышло недоразумение.
— Недоразумение? — переспросила Настя. — Вы меня уволили. За то, что я котенка спасла.
— Ну знаете. В тот момент я был не в духе. Стресс, работа. Может, слишком резко отреагировал.
Настя молчала.
— Анастасия Михайловна, я предлагаю вам вернуться. С повышением. И надбавкой к зарплате.
— За что надбавка?
— За профессионализм. За человечность.
— Человечность? — Настя усмехнулась. — А три дня назад вы говорили, что мне на это плевать надо.
— Я же объяснил — стресс был. Давайте встретимся, все обсудим. Мирно решим вопрос.
Настя посмотрела на котенка, который сладко спал у неё на руках.
— Знаете что, Петр Алексеевич? — сказала она спокойно. — Я подумаю.
— Отлично! Когда можем встретиться?
— Завтра. В три часа. В кафе «Метрополь».
— Договорились! Анастасия Михайловна, вы не пожалеете!
Настя положила трубку.
И вдруг поняла — она знает, что скажет ему завтра.
И знает, что этот разговор будет последним.
Потому что она изменилась. За эти три дня она поняла что-то важное.
— Рыжик, — сказала она котенку. — А знаешь что? Завтра мы с тобой пойдем на важную встречу. Покажем одному человеку, что такое настоящий характер.
Котенок открыл один глаз, посмотрел на неё и снова заснул.
Доверчиво. Спокойно.
Как будто знал — с такой хозяйкой ему ничего не грозит.
А Настя сидела и думала о том, что завтра скажет директору.
И впервые за много лет улыбалась, думая о работе.
Потому что теперь она знала — работа должна быть там, где тебя ценят.
Петр Алексеевич сидел за столиком, нервно теребил салфетку. Опоздал на пять минут — пробки. Настя уже ждала.
Спокойная. Собранная. На коленях — переноска с котенком.
— Анастасия Михайловна! — он вскочил, протянул руку. — Спасибо, что пришли!
— Здравствуйте.
Сели. Директор заказал кофе, суетился, улыбался через силу.
— Ну что, обсудим наше недоразумение?
— Давайте, — кивнула Настя.
— Значит, так. Я готов забыть все наши разногласия. Повышение до старшего бухгалтера, зарплата плюс тридцать процентов. Премия за прошлый квартал.
Настя молчала.
— И отдельный кабинет! Представляете? Ваш собственный кабинет!
— Петр Алексеевич, — тихо сказала Настя. — А кто-нибудь извинился перед Леной?
— Перед кем? — не понял директор.
— Перед Леной Дубининой. Вы же и её уволили.
— А, да. Ну, с ней тоже поговорим. Вернем, конечно.
— Поговорим? — переспросила Настя. — Вы девочку за правду уволили. А теперь — поговорим?
Петр Алексеевич поерзал на стуле.
— Слушайте, я же объяснил — стресс был. Эмоции. Бывает.
— Бывает, — согласилась Настя. — Знаете что еще бывает? Принципы.
Она открыла переноску. Котенок высунул мордочку, огляделся с любопытством.
— Видите? — сказала Настя. — Он уже здоровый. Играет, ест, мурлычет. А три дня назад чуть не умер.
— Ну, это хорошо.
— Петр Алексеевич, — Настя посмотрела директору в глаза. — Я поняла одну вещь. Важную.
— Какую?
— Что работать надо с людьми, а не с должностями.
Директор нахмурился.
— То есть?
— То есть я не вернусь к вам. Никогда.
— Но почему?! Я же предлагаю отличные условия!
— Потому что завтра вы опять кого-то уволите. За помощь бездомному. За сочувствие коллеге. За то, что человек остался человеком.
Настя встала, взяла переноску.
— Знаете, что самое смешное? — улыбнулась она. — Вчера мне предложили работу. В компании, где ценят не только профессионализм, но и человечность. Зарплата больше, чем у вас. График свободный.
— Какая компания? — хрипло спросил директор.
— Конкурент ваш. Они специально искали порядочного бухгалтера. Нашли.
Петр Алексеевич побледнел.
— Это нечестно.
— Нечестно? — Настя рассмеялась. — А мучить котенка — честно? Увольнять за доброту — честно?
Она направилась к выходу.
На улице было солнечно. Рыжик мурлыкал в переноске.
А в понедельник она начинала новую работу. И новую жизнь.
Где быть человеком — не стыдно, а похвально.
