— А меня вы спросить не хотите? — его голос стал жестче.
— Ты слишком мало зарабатываешь, чтобы спорить со мной! — Эльвира Аркадьевна, даже не поднимая головы, выдала это как приговор. — Все уже решено.
Андрей вернулся домой поздно, с тяжелыми плечами и усталым взглядом. Рабочий день вымотал его до последней капли. Проект снова потребовал от него всего — внимательности, силы, терпения. В конструкторском бюро ошибки не прощаются. Это, он знал, было правило №1.
— Оля, я дома!, — пробормотал он, открывая холодильник и доставая бутылку воды.
Тишина. В доме — как в пустой коробке. Он повернулся и увидел не свою жену, а Эльвиру Аркадьевну, которая сидела за столом и вглядывалась в экран его ноутбука, будто разбиралась в нем какие-то серьёзные бухгалтерские отчеты.
— Ольга задержалась на работе, — сказала она, не отрывая взгляда от экрана. — Говорила, какой-то педсовет внеплановый.
Андрей замер, все его внимание переключилось на эту фигуру за столом. Он стоял с открытой дверцей холодильника и, пожалуй, только ее и видел в тот момент. За последние месяцы подобная картина стала настолько привычной, что уже не вызывала удивления. Но вот возмущение, раздражение — это было. Стало как-то невыносимо — снова это вторжение.
— Вы опять без предупреждения? — произнес он сдержанно, стараясь не поднять голос.
— А мне нужно предупреждать, чтобы навестить дочь? — не оборачиваясь, ответила она, как будто и не слышала его вопроса.
Теща повернула к нему ноутбук. На экране была открыта таблица — семейный бюджет, составленный лично им. Это был его личный проект, его цифры. Андрей почувствовал, как у него сжалось сердце. Эта таблица, как крепость, которую она разрушала своими руками.
— Это мой личный компьютер, — произнес он, подходя ближе, стараясь сохранить спокойствие.
— И что? — Эльвира Аркадьевна подняла взгляд, а в ее глазах мелькнуло нечто такое, что нельзя было не заметить. — Семейные финансы — это общее дело, и я, как ни крути, семья.
Свадьба была два года назад. Тогда все казалось таким простым, все было понятно. Они с Ольгой, два интеллигентных человека, нашли друг в друге родную душу. Он — инженер, поглощенный своим делом, она — преподаватель, мечтающая о тихом домике в деревне. Всё было скромно, но в этом скромном было их достоинство.
А вот с тещей дела шли иначе. Ее вторжение началось сразу, как только они с Олей начали жить вдвоем. Сначала подарки, которые никто не просил, потом советы, и вот, наконец, прямое вмешательство. Эльвира Аркадьевна была уверена, что знает, как жить правильно. И в их семье её привычка командовать не просто не исчезла — она только укреплялась.
Ольга, наоборот, была другой. Она не стремилась к богатству и успеху, как мать, не пошла по её стопам. Ольга хотела просто жить спокойно. Она отказывалась от помощи, не нуждалась в контроле. Её жизнь была по-своему тихая и независимая. И, наверное, именно это злило Эльвиру Аркадьевну. Она привыкла вмешиваться, пытаться управлять и подсказывать. А теперь её вмешательство становилось всё более очевидным.
— Я посмотрела ваши расходы, — сказала Эльвира Аркадьевна, постукивая ногтем по экрану ноутбука. — Это не дело, Андрей. Никак не годится.
— Вы без разрешения лезете в мой компьютер, — упорно повторил он.
Теща окинула его взглядом, в котором было что-то превосходное. На ее запястье блеснул браслет, который, вероятно, стоил столько, сколько три его месячных зарплаты.
— Не раздувай из мухи слона, дорогой, — с едва заметной усмешкой произнесла она. — Я хочу помочь тебе стать успешным, чтобы Оля могла жить в достатке.
Андрей глубоко вдохнул, пытаясь найти в себе силы для очередного разговора. Он уже знал, как будет развиваться этот диалог. Сколько раз его обвиняли в недостаточной амбициозности. «Она опустилась», — так Эльвира Аркадьевна охарактеризовала Ольгу на последнем семейном ужине. Ему, наверное, уже стоило привыкнуть к тому, что для ее мира его работа — не то, что нужно для «правильной жизни». Он был просто инженером, а Оля выбрала его. А Эльвира Аркадьевна, как она привыкла, считала, что для дочки это был жизненный провал. Оля заслуживает лучше, чем он.
— Мы с Ольгой справляемся, — сказал Андрей, забирая ноутбук со стола, чтобы не дать тещи продолжить.
— Справляетесь? — Эльвира Аркадьевна рассмеялась так, что в этом смехе было что-то презрительное. — На твою зарплату можно только выживать, но не жить. Посмотри на свою квартиру.
Теща обвела рукой пространство кухни, как если бы это был какой-то несчастный случай, а не результат ее же усилий. Она заменила их уютные, хотя и скромные шторы на «дизайнерские», которые теперь казались ему неуместными. Она притащила сюда всю эту дорогую посуду, которой Ольга побаивалась пользоваться, как будто на ее обычной жизни не хватало изысканных деталей.
— Мне нужно, чтобы ты сменил работу, — Эльвира Аркадьевна перешла к делу, словно уже не было смысла скрывать свой замысел. — У меня есть знакомый в строительной компании. Там платят втрое больше.
— Я не пойду туда, — сказал Андрей, захлопывая ноутбук с таким решением, будто его слова могли закрыть все возможные разговоры на эту тему. — Мне нравится моя работа.
— Но она не престижна! — воскликнула теща, как будто он этого не знал. — Моя дочь заслуживает мужа с амбициями! Я уже договорилась о собеседовании.
Андрей молчал, когда Эльвира Аркадьевна заменила всю мебель в их гостиной. Он не возражал, когда она начала вливать деньги в их бюджет, превращая Ольгу в вечную должницу, не рискуя отказать ей. Он даже молчал, когда она забронировала отпуск в Турции, отменив их скромные планы поехать в Крым.
— Послушайте, — Андрей попытался снова сохранить спокойствие, как человек, которому уже нет смысла говорить в лоб. — Я благодарен за вашу заботу, но…
— Никаких «но»! — Эльвира Аркадьевна не оставила ему шанса. — Я уже оплатила курсы повышения квалификации. И еще — нужно обновить твой гардероб. На переговорах ты должен выглядеть солидно.
Андрей всегда старался избегать конфликта с тещей. Он верил, что Ольга когда-нибудь установит свои границы. Но этого не происходило. Каждый месяц Эльвира Аркадьевна становилась все более настойчивой, все более уверенной в своих «правах» на их жизнь.
— Еще мы купим тебе машину, — продолжала она, не замечая, как его лицо начинает терять терпение. — Я внесу первый взнос, а вы будете выплачивать кредит. Это простимулирует тебя зарабатывать больше.
— Мы не будем брать машину, — голос Андрея вдруг стал твердым, решительным. — И я не пойду на эти курсы.
Эльвира Аркадьевна удивленно моргнула. Такой прямой отказ был для нее неожиданным.
— Не говори глупостей, — поморщилась она. — Я все продумала. С твоей новой зарплатой ты легко погасишь кредит за три года.
— Мы. Не будем. Брать. Кредит, — отчеканил Андрей, словно его слова были окончательным решением. Он сам удивился своей решимости, но что-то внутри него сломалось. Предел терпения был достигнут. Он слишком долго позволял себя унижать.
— А еще я уже заказала вам путевки на летний отпуск, — спокойно продолжила Эльвира Аркадьевна, игнорируя его протест. — Мальдивы, пятизвездочный отель, номер с видом на океан. Деньги я вложила, обратного хода нет.
— Вы даже не спросили нас! — сказал он, не скрывая негодования.
— А зачем спрашивать? — искренне удивилась она, будто не понимала, в чем вообще проблема. — Разве может быть лучший вариант? Ольга мечтала о таком отпуске.
Ольга никогда не говорила о Мальдивах. Ее мечтой был маленький домик за городом, с яблоневым садом, уютный и тихий. Но Эльвира Аркадьевна не слышала дочери. Она подменяла ее желания своими представлениями о «престиже» и «успехе».
Андрей чувствовал, как его терпение на исходе, и вдруг, словно это было не его тело, сказал:
— Мне нужно уйти.
— Куда это ты собрался? — Эльвира нахмурилась. — Мы не закончили обсуждение.
— Нет, закончили, — Андрей встал, натянул куртку. — Я иду проветриться.
Дверь за его спиной захлопнулась с таким звуком, как будто весь дом затаил дыхание. Андрей не стал ждать лифт — буквально слетел по лестнице. Он потребовал от себя этого. Прогулка. Это было что-то вроде оправдания самому себе. Вдыхая прохладный вечерний воздух, он ощущал, как его мысли пытаются вырваться из того кольца, в которое их загнала эта безумная ситуация. Нужно было принять решение.
Он шёл по улице, не зная, куда. Вечерний город казался таким спокойным, таким чужим, и в то же время родным. Люди, спешившие домой, были для него совершенно чужими, но всё-таки в их лицах было что-то знакомое, что-то родное, что не решалось отказаться от них. Настоящие близкие, которые просто жили своей жизнью и не пытались переделать её под свои стандарты. И вот эти «стандарты» начали давить на него. Его жизнь превратилась в подражание чьим-то ожиданиям. Но с каких пор он сам перестал быть собой?
Телефон в кармане завибрировал. Ольга. Конечно, она уже узнала от матери о его демонстративном уходе. И теперь ей было нужно уточнить, всё ли у него в порядке, не перегнул ли он палку.
— Андрей, ты где? — голос Ольги звучал беспокойно, будто не она была в доме, а он — уходящий. — Мама говорит, ты странно себя вел.
— Я просто вышел прогуляться, — Андрей постарался говорить как можно спокойнее, но сам чувствовал, что это уже не помогает. Его слова звучали чуждо даже ему самому.
— Возвращайся скорее, мама приготовила ужин, — в голосе Ольги не было ни малейшей тревоги. Просто просьба. Она хочет обсудить с нами важные вопросы.
Его пальцы сжали телефон, и он почувствовал, как больно оттого, что снова услышал: «мама хочет». И не «мы», а «мама». Мама обсуждает, мама решает. И он здесь совсем лишний.
— Я скоро буду, — Андрей с трудом выдавил из себя эти слова и сразу отключил звонок. Его решение снова затягивалось, как старый свитер, в который ни разу не было желания влезать.
Прошёл почти час. Он вновь и вновь обходил тот же район, словно надеялся, что улицы, дома, люди всё-таки помогут ему принять решение. Но возвращение домой… оно казалось чем-то невыносимым. Ведь это был его дом. Место, которое должно было быть теплом и убежищем. Почему же оно теперь вызывало отторжение? Словно он оказался в чужом, не своём, мире.
В конце концов, он всё-таки вернулся. В квартире пахло ужином, и этот запах был каким-то чужим. На кухне были заняты делом Ольга и Эльвира Аркадьевна, как ни в чем не бывало. Увидев зятя, теща даже не поменяла выражение лица. Кивнула, словно всё было в порядке, как всегда.
— Садись за стол, Андрей, — скомандовала она, как будто в её словах было что-то само собой разумеющееся. — Остынет.
Андрей молча сел. Перед ним появилась тарелка с мясом и овощами, чем-то вычурная, не для их скромного бюджета. Он вспомнил, как ещё недавно они с Ольгой ели простую пасту, радовались, что в доме есть еда.
— Итак, — Эльвира Аркадьевна отпила из бокала, продолжая размышлять, как хозяйка положения. — Пока ты гулял, мы с Олечкой обсудили ваше будущее.
«Ваше будущее.» Не «наше». Точно, как чужое. Как будто он был зрителем в своей собственной жизни.
— Я всё-таки настаиваю на тех курсах, — теща продолжала уверенно, не давая ему ни единой возможности вставить слово. — Они начинаются через неделю. Ольга согласна, что тебе нужно развиваться.
Андрей перевёл взгляд на жену. Она виновато улыбнулась, но её улыбка была такой чуждой. Она улыбалась так, как улыбаются людям, которым не хочешь сказать «нет», а они всё равно тебя не слышат.
— Это правда хорошие курсы, — тихо сказала Ольга, её голос был почти не слышен. — Маме пришлось использовать связи, чтобы тебя туда взяли.
— А что насчет машины? — продолжила Эльвира Аркадьевна, будто и не замечала, как его взгляд становился всё более напряжённым. — Я уже внесла предоплату. Завтра поедем выбирать цвет и комплектацию.
Он слушал, как кто-то посторонний планирует его жизнь, а его собственная роль здесь была каким-то фоном, который просто должен подыгрывать. Мечта о доме, мечта о своей жизни казалась странной на фоне этих планов.
Терпение было на исходе. Это был момент истины.
— И ещё я договорилась насчет той должности, — Эльвира Аркадьевна говорила, даже не посмотрев на него. Разрезала мясо с тем же непринуждённым видом. — Зарплата втрое выше. Правда, придётся потрудиться. Но какая разница? Главное – деньги.
Он отложил вилку. Разве это был смысл работы? Не в удовлетворении, не в самореализации, а в цифрах на счёте, в процентах?
— Эльвира Аркадьевна, я ценю вашу заботу, но… — начал Андрей, но не успел договорить.
— Никаких «но», — отрезала она, как всегда, будто разговор уже завершён. — Все решения приняты. Ольга согласна.
Андрей стиснул зубы, чувствуя, как больно от этого бессилия.
— А меня вы спросить не хотите? — его голос стал жестче.
— Ты слишком мало зарабатываешь, чтобы спорить со мной! — Эльвира Аркадьевна, даже не поднимая головы, выдала это как приговор. — Все уже решено.
Тишина накрыла их, как плотное одеяло, не давая ни малейшего пространства для спасения. И эти слова, произнесенные Эльвирой Аркадьевной, прозвучали как окончательный приговор. Всё стало предельно ясным.
— Вот как, — Андрей тихо произнес эти слова, как будто они сами сорвались с губ. — Значит, моё мнение ничего не стоит.
— Андрей, мама не это имела в виду, — Ольга попыталась сгладить углы, но её слова, кажется, не находили отклика.
— Нет, именно это, — Андрей встал, его стул заскрипел по полу, как будто подчеркивая всю тяжесть момента. — И знаешь, что? Она права.
Ольга, не понимая, растерянно подняла глаза.
— Я действительно мало зарабатываю. Но это не даёт никому права решать за меня.
Он развернулся, направляясь в спальню. В комнате, где когда-то всё было их общим, теперь ему не было места. Он достал чемодан, начал собирать вещи. Только самое необходимое: одежду, документы, ноутбук. Остальное… можно будет купить.
Ольга вбежала в комнату, её глаза полны тревоги.
— Ты что делаешь? — испуганно спросила она.
— Ухожу, — ответил Андрей, не оглядываясь. — Я больше не могу жить под диктовку твоей матери.
— Но это просто её забота! — воскликнула Ольга, её голос дрожал. — Она хочет лучшей жизни для нас!
— Она хочет, чтобы всё было по её правилам, — Андрей закрыл чемодан с характерным звуком, как будто закрывал дверь в своё прошлое. — А я больше не могу так.
В ту же ночь он переехал. Съёмная квартира. Маленькая, но своя. Чистая, без чужих указаний и вмешательства. Ольга звонила каждый день, слезы, просьбы, обещания. Обещала поговорить с матерью, просила вернуться. Но он уже принял решение. Через неделю подал заявление на развод. Не стал ничего объяснять Ольге. Он знал, что ей нужно самому разобраться в этой ситуации. Брак перестал быть настоящей семьёй. Пустая формальность без уважения и равенства.
Квартиру он оставил Ольге. Несмотря на то, что вложил в неё немало. Отказался от этих денег. Он не хотел ничего, что связывало бы его с этой жизнью. Свобода стоила дороже.
Через месяц после подачи заявления Ольга пришла к нему. Она выглядела другой — похудевшая, с тёмными кругами под глазами, как будто годами не спала.
— Я поняла, — её голос был тихим, почти неразборчивым, но уверенным. Она сидела на кухне его новой квартиры, пытаясь как-то собрать себя в кучу. — Мама годами управляла моей жизнью. И нашим браком тоже.
Андрей молча слушал. Без обиды. Без гнева. Только спокойная уверенность в том, что он сделал правильный выбор.
— Я пыталась бороться с этим, — продолжала Ольга, но теперь в её словах уже не было запальчивости, только горечь. — Но осознала всё слишком поздно. Прости меня.
— Тебе не за что просить прощения, — сказал Андрей, его взгляд был ровным и не склонным к жалости. — Каждый из нас делает свой выбор.
За этот месяц Андрей изменился. Он понял, что уважение начинается с уважения к себе. Нельзя требовать от других того, чего не даёшь себе сам.
— Мы можем попробовать всё исправить? — Ольга спросила, а в её голосе звучала искренность, которую он знал слишком хорошо.
Андрей покачал головой.
— Нет, Оля. Я не вернусь. Но мы можем остаться друзьями.
Она вышла с опущенной головой. Он же остался один, но с чувством облегчения. Впервые за долгое время он чувствовал, что принял важное решение.
Спустя полгода Андрей получил неожиданное предложение. Его проект, который он даже не ожидал представить на конкурс, заметили на престижном инженерном состязании. Международная компания предложила ему работу с окладом, о котором он раньше и не мечтал.
Оказалось, что всё это время его талант просто ждал своего времени. О конкурсе никто из семьи Ольги даже не знал. Андрей отправил заявку ещё до развода, не веря в успех.
Через год Андрей зарабатывал больше, чем могла себе представить даже Эльвира Аркадьевна. Но деньги были только приятным бонусом. Главное было в другом — он снова был свободным человеком.
И теперь он точно знал: больше никто не скажет ему, что он недостаточно хорош.
