— Дима, сколько раз тебе говорить? Уроки, потом планшет! — Вера вытирала глаза, как будто под ними кирпичи лежат, вырубая свет на кухне.
Рабочий день, как всегда, оставил такие последствия, что голова пульсирует, а руки просто отказываются двигаться. Ещё эта суета — проверка домашних заданий, ужин на бегу, и вечные разговоры о том, как бы выжить до зарплаты.
— Мама, я почти закончил! — с другой комнаты донеслось от сына. — Ещё пять минут!
Вера тянула время, скрипя зубами. С тех пор как она вылезла из декрета, вечера стали чем-то вроде марафона. Соня уже давно в кроватке, вырубилась, как загипнотизированная, после детского сада. А перед тем как уложить, пришлось ещё тугие дозы антигистаминов сунуть — очередной рецепт на кучу бабок, которые так сжирают семейный бюджет, что Вере было уже стыдно за каждую банку.
Олег, как всегда, задержался. Позвонил, сказал, что клиент, важные переговоры. Ну да, это нормально, бонусы же! А вот зарплата в конце месяца, конечно, как всегда, не дотягивает до нужной суммы.
Села за комп, нужно срочно отправить отчёт. И как назло телефон садится. Вроде бы хотела проверить свою почту, но каким-то чудом влезла в мужскую — Олег частенько забывает выходить из аккаунтов.
И тут… наткнулась. Письмо от банка с пометкой «Информация по кредитному договору».
Вера задумалась. Кредитный договор? Они ж обсуждали ипотеку, но решили отложить это на потом. И тут вдруг…
Рука сама потянулась к мышке. Один клик — и на экране как пощёчина: «Кредитный договор №… Сумма кредита: 350 000 рублей. Срок кредита: 24 месяца.»
— Чего, блядь? — пробормотала Вера, чувствуя, как горло сжимаются. Пять тысяч в месяц? Четверть его зарплаты, блядь! Эти деньги — на лекарства для Сони, на новый пуховик для Димки, на счета за электричество.
Она внимательно взглянула на дату оформления. Только неделю назад, и ни слова от Олега.
Тут и дверь скрипнула. Олег, как всегда, с песней, шёл в прихожую.
— Я дома! — сказал он. — Прости, задержался, но премию обещали большую!
Вера повернулась к нему, как будто в лицо плюнули.
— Что-то случилось? — он замер, заметив её каменное лицо.
— Что это? — Вера ткнула пальцем в экран.
Олег как-то странно застыл, подошёл к экрану, поглядел, плечи у него затряслись.
— А, это… — он откашлялся. — Хотел сюрприз тебе сделать.
— Сюрприз? — Вера сжала кулаки, чтобы не начать орать. — Сюрприз, сука? Тайный кредит на 350 тысяч — это сюрприз?
— Слушай! — Олег сел на край дивана, постарался уговорить, но не вышло. — Мамин юбилей через месяц, ей 60 лет, я хотел сделать ей подарок, а ты чего?
— Подарок? — Вера почувствовала, как её нутро кипит. — Подарок, блядь? Шуба за эти деньги или старую машину можно купить, или путёвку на Гоа!
Олег с виноватым видом:
— Ну, шуба, о которой она всегда мечтала! И телефон новый, и путёвка в санаторий, две недели, чтобы отдохнула как следует…
***
— Ты с ума сошла, что ли? — Вера смотрела на мужа, как на полоумного. Перед глазами — дырявые ботинки Димки, куртка, в которую он как в мешок влезает, и куча разговоров с педиатром, где она пыталась уговорить хоть что-то приличное для Сони купить.
— Ты вообще кто, мать твою, или кто? Мы еле концы с концами сводим, а ты своей мамочке шубу в кредит купил?! У нас дети в обносках ходят, а ты шубу для старой девахи нарезал?!
Олег встал с дивана, как будто она его по лицу заехала, и лицо его стало как у быка на бойне. Это его стандартный стиль, когда он считает себя правым, независимо от того, сколько народу вокруг в слезах от его решений.
— Не преувеличивай, — огрызнулся он. — Дети не в обносках! У них есть всё, что надо.
— Всё?! — Вера вживую имитировала лающий смех. — Димке куртка на два размера меньше! Соне лекарства, которые мы можем только в мечтах найти! А твоей маме что? Новая норка, да? Ты вообще с ума сошел?!
Олег, как наркозом, начал шагать по комнате, расставляя слова, как если бы с ним в доме все было идеально.
— Я хотел сделать ей что-то особенное! — он пытался оправдаться, и вид у него был, как у детёныша, которого только что сдали в дом престарелых. — Шестьдесят лет, юбилей — важная дата!
— Важная дата, ага! — Вера скрестила руки, посмотрела на него, как на первоклассника, у которого только что отобрали конфету. — А как насчёт восьмого дня рождения Димки через пару недель? Это тоже важная дата! Ты, наверное, не в курсе, да? Он мечтает о велосипеде, о котором мы не можем себе позволить!
Олег отмахнулся, как от назойливой мухи.
— Купим весной! Сейчас зима на носу, кататься всё равно не будет!
— Да не в этом дело, ёшкин кот! — Вера почувствовала, как в груди пульсирует ярость. — Ты просто тупо взял и взял кредит за нашей спиной! И что, ты решил сам распорядиться семейным бюджетом, а? Мы что, не семья? Или ты тут один бизнесмен?
— Это мои деньги, я их зарабатываю! — Олег отрезал, как будто сказал что-то умное. — Я сам решаю, как их тратить!
Вера застыла, как вкопанная. Эти слова как леденящий дождь.
— Твои деньги? А что, я — не работаю? Я что, с утра до ночи тут с детьми не сижу? Не стираю, не убираю, не готовлю? Или твоя работа важнее? А семья — это только твои бабки, да?
— Ты всё преувеличиваешь! — Олег почесал лоб, но тут уже явно не помогал ни лоб, ни его самоуверенность. — Конечно, мы семья. Но она тоже моя семья! Она поддерживала меня! Неужели я не могу её отблагодарить?
— Можешь, но в пределах разума! — Вера сжала кулаки, пытаясь не кричать. — Но не за счёт благополучия детей! Ты хоть представляешь, что ты натворил?
— Я бы никогда не поставил детей под угрозу! — Олег был обижен, но это уже не спасало. — Ты всё драматизируешь!
— Драматизирую?! — Вера не могла больше молчать. — Соня ночью кашляет, ей нужны нормальные лекарства, а ты, блядь, купил шубу для своей мамы! Димке куртка нужна! Нам надо заплатить за квартиру, за садик, за секцию карате, а ты тратишь бабки на какую-то норку?!
— Не только шубу! — Олег смотрел на неё, как на стену. — Ещё телефон, старый еле работает. И путёвка для мамы, у неё с сердцем проблемы!
— Сколько стоит эта путёвка? — Вера чувствовала, как в животе холодеет.
— Сто двадцать тысяч, но это хороший санаторий, с лечением…
— А шуба?
— Сто восемьдесят…
— И телефон?
— Пятьдесят тысяч…
Вера просто молчала, стояла, как бетонная плита. Она не верила ему.
— Ты только представь… — Вера наконец взорвалась. — Мы еле-еле можем себе пиццу заказать на ужин, а ты — шубу за сто восемьдесят тысяч?! Да ты с ума сошёл!
— Ты не понимаешь! — Олег сгорбился, начал оправдываться, как школьник. — Мама всю жизнь ради меня отказалась от всего. Она заслуживает этот праздник!
— А мы что заслужили? — Вера почувствовала, как слёзы подступают. — Жизнь в кредите? Постоянно экономить на всём, чтобы выжить?!
Дима, встревоженный криками родителей, появился на пороге детской.
— Мам, пап, что случилось? — он тихо спросил, явно напуганный.
Оба родителя сразу повернулись к нему.
— Ничего, милый! — Вера с усилием попыталась улыбнуться. — Просто взрослый разговор. Ты уроки сделал?
— Да… — кивнул мальчик. — А можно теперь поиграть?
— Иди! — Олег махнул рукой. — Только недолго!
Когда Дима скрылся за дверью, Вера подошла к шкафу, вытащила сумку.
— Что ты делаешь? — Олег почувствовал, как всё уходит из-под контроля.
— Собираю вещи! — сказала она, не поворачиваясь. — Мы с детьми уезжаем к маме. Нужно время подумать.
— Вера, не делай глупости! — Олег встал перед ней. — Это всего лишь подарок!
— Нет, Олег, — Вера посмотрела ему в глаза, не отводя взгляда. — Это не просто подарок. Это твои приоритеты. И, к сожалению, я и дети — на последнем месте.
***
— Сколько можно уже, а?! — Вера стояла у окна, телефон в руке, взгляд такой, что у любого бы сердце остановилось. Она только что получила очередное сообщение от Олега: «Давай поговорим. Это нелепо. Возвращайтесь домой». От него, конечно, слова, как обычно, полные жалости к себе. А где хоть одно слово о том, что он осознал, что наделал? Где хоть «извини», мать его?
Вера помешала остывший чай. Она не отвечала. Неделя, черт возьми, уже прошла, а он продолжал посылать ей сообщения, как будто всё, что произошло, — просто какая-то нелепая случайность. Вере в голове по кругу крутилась одна и та же мысль: если бы хоть раз в жизни он признал свою ошибку, всё могло бы быть по-другому. Но он же как всегда — виновата она, потому что не хочет его прощать.
Дима, конечно, воспринимал всё это как приключение, но уже начинал спрашивать, когда вернутся домой, и это Веру убивало. Он ведь даже не понимал, что это значит — «вернуться домой». А Соня? Она вообще мало что понимала, но постоянно жевала печенье и смотрела мультики у бабушки, всё её маленькое счастье.
Звонок в дверь раздался как гром среди ясного неба. Вера посмотрела на часы. Три дня. Мама на работе, Дима в школе, Соня спит. Кто, чёрт возьми, ещё мог прийти?
Открывает, а там стоит Нина Дмитриевна. Свекровь с такой же тяжелой сумкой, как будто на ней ещё и дом лежит. Лицо у неё такое, как будто её только что уволили с работы и выкинули в окно.
— Можно войти? — спрашивает, будто ей кто-то разрешает. Вера молча отступила в сторону, пропуская её в квартиру. Кто её здесь ждал, кроме неприятных слов и ещё большего стресса?
Они прошли в тесную кухню. Свекровь уселась на табуретку, даже пальто с себя не сняла. Вера как будто даже не заметила — всё внутри бурлит.
— Я всё знаю! — не стала тянуть свекровь. — Олег рассказал про вашу ссору.
— И что он там такого сказал? — Вера скрестила руки на груди. Хотела добавить что-то ещё, но удержалась. Пусть эта дама сама ковыряется в этом болоте.
— Что вы поругались из-за подарков, которые он мне купил! — Нина Дмитриевна выдавила какое-то совершенно невнятное выражение. — Я не знала, что он взял кредит, Вера! Клянусь!
Вера не сразу села, а так, как будто сама себя заставляла. Лишь через пару секунд опустилась на стул напротив.
— Дело не в подарках, Нина Дмитриевна! — начала она, и слова вырвались с таким ощущением усталости, что сама не ожидала. — Дело в том, что мой муж, чёрт побери, принял важное финансовое решение без меня! Он набрал кредитов, не спросив меня! Мы с трудом сводим концы с концами, а он влез в долги ради вашей чёртовой шубы!
— Я всё принесла обратно! — Нина Дмитриевна пододвинула сумку. — Шубу и телефон! Путёвку, правда, не вернуть, но я продам эти вещи, и хотя бы часть денег вернём.
Вера вообще не знала, что на это сказать. Честно говоря, она ожидала чего-то совсем другого — упрёков, может быть, обвинений. Но не этого.
— Я не просила вас возвращать подарки, — ответила она, как-то теряя всякое желание продолжать этот разговор.
— Знаю, — Нина Дмитриевна сняла пальто, и, что было самым странным, под ним был не какой-то там дорогой наряд, а обычный свитер. — Но я не могу жить с мыслью, что дорогие вещи куплены ценой благополучия моих внуков. Я так не могу.
Она сделала паузу, и продолжила тише, как будто боялась, что кто-то услышит её ужасную правду.
— Олег мне всегда говорил, что у вас всё в порядке. Что вы планируете отпуск, новую машину… Я думала, вы живёте в достатке!
Вера не сдержалась и коротко усмехнулась.
— Отпуск? Мы последний раз выезжали на дачу к друзьям два года назад. А машина у нас такая, что каждый раз, когда едем в магазин, молимся, чтобы не остаться посреди дороги.
— Почему он мне лгал? — Свекровь покачала головой, как будто ничего не могла понять.
— Потому что перед вами, Нина Дмитриевна, нельзя выглядеть неудачником, — Вера произнесла это без малейшего оттенка злости. Она просто констатировала факт. — Для Олега ваше мнение всегда было важнее нашего с детьми.
В коридоре раздался лёгкий шорох, и вот она — Соня, проснувшаяся и запутавшаяся в своих пижамах. Потирает глаза, и как всегда, с улыбкой, а тут такая сцена.
— Ба! — воскликнула девочка и сразу же кинулась к свекрови, как в сказку, где бабушка всегда рядом.
***
Нина Дмитриевна крепко прижала к себе Соню, и Вера не могла не заметить, как в уголках её глаз блеснули слёзы. В жизни всегда так: только ты начнёшь что-то понимать, как кто-то, кто никогда не считал себя частью твоего мира, вдруг проявит заботу. Но вот не нужно было бы так жалеть — она сама всё прекрасно понимает, только иногда хочется, чтобы не видели, как тебе тяжело.
— Она тяжело дышит, — пробормотала свекровь, прислушиваясь к дыханию девочки.
— Аллергический бронхит, — ответила Вера, не в первый раз. — Нужно дорогое лечение, но мы всё откладывали. Экономили на всём! На лекарствах, на походах к врачу, на всякой мелочи, которая кажется не такой важной, пока кто-то не задыхается от этой самой мелочи.
Нина Дмитриевна покачала головой. Она всегда была женщиной решительной, не терпящей колебаний, и не собиралась менять своей позиции, несмотря на все проблемы, что так остро ощутила за эту неделю.
— Я продам эти вещи, — сказала она, глядя на сумку. — А деньги пойдут на лечение Сони и всё, что нужно детям.
— Не надо! — твёрдо ответила Вера. — Я вас поняла. Я ценю ваш жест. Но это не решит главного вопроса.
— Какого ещё вопроса? — свекровь удивлённо подняла бровь.
— Вопроса в том, что Олег ставит ваши желания выше потребностей собственных детей! — Вера уставилась в её глаза, как будто пытаясь через них заглянуть прямо в душу. — Это не в вас, Нина Дмитриевна. Это в нём, в его приоритетах! Его личных! А дети — так, фигня, по большому счёту.
Нина Дмитриевна замолчала, смотря в пустую точку, и машинально погладила Соню по голове. Вера ощущала, как напряжение сжало её грудь, но молчать больше не могла.
— Я поговорю с ним, — наконец сказала свекровь, в голосе её прозвучала железная решимость. — Он должен понять, что так нельзя. Я ему объясню.
— Не поможет, — Вера покачала головой. — Он не видит проблемы. Считает, что я тут всё раздуваю. Он вообще меня не слышит.
— Тогда я заставлю его понять! — В голосе Нины Дмитриевны зазвучали стальные нотки. — Он мой сын, и я не позволю ему разрушить свою семью из-за этой чёртовой гордости!
Вера не успела ничего ответить, как Нина Дмитриевна вскочила с места, застёгивая пальто, и приготовилась уходить.
— Оставьте подарки, — Вера кивнула на сумку, — это не в них дело. Спасибо, что пришли. Спасибо, что поняли меня. Это реально важно для меня.
Нина Дмитриевна кивнула, потом вдруг резко притянула Веру к себе и обняла, неожиданно нежно.
— Ты хорошая мать, Вера, — сказала она тихо. — И если Олег этого не видит, значит, он вообще не заслуживает тебя.
Потом она вышла, оставив Веру в кухне, где казалось, что воздух от этих слов вдруг стал плотнее. Вера осталась на месте, ощущая, как её собственное сердце тяжело бьётся в груди. Это было странное, болезненное чувство — понимание, что ты всё сделала правильно, но всё равно чувствуешь себя разбитой. Всё равно хочется просто убежать. На пару минут. Чтобы не думать о том, что тебя предали.
— Я за тобой не поеду, — Олег сказал в трубку по дороге в кафе. — Я не могу, не хочу, я… Я просто не знаю, как к этому подойти.
— Хорошо, я тебя дождусь, — ответила Вера, заставив голос звучать так, будто ей на самом деле всё равно. Но ей не было всё равно. Совсем.
***
Вера пришла первой, как всегда, собравшись с мыслями. Заказала чай, сняла пальто, давая себе пару минут на то, чтобы настроиться. За эти две недели раздельной жизни она успела похудеть, заметно похудеть, хотя кто там считает такие мелочи? Но вот осанка — она стала какой-то другой. Словно осознала, что может быть сильной, когда все вокруг сбиваются с ног.
Олег не заставил себя долго ждать. Появился ровно в назначенное время, как бы доказывая, что вот он, мужчина с чётким планом. Сел напротив и сразу бросил на стол эту его несчастную папку с документами, как будто он в очередной раз решил решить все проблемы, сложив их на бумаге.
— Как дети? — спросил он, нарушив тишину. И что-то в его голосе было таким усталым, что Вере на секунду даже стало жаль его. Но она быстро себя поймала.
— Нормально! — Она отпила чай и сдержала себя, чтобы не сказать «нормально, как у всех», но, конечно, не сказала. — Соне лучше! Я купила лекарства, которые прописал врач.
— Хорошо! — Он кивнул, как будто всё только что решилось. Потом немного помолчал, а потом, как по нотам, проговорил: — Слушай, давай закончим этот цирк! Возвращайтесь домой, дети должны жить с отцом и матерью.
Вера подняла глаза и посмотрела на него. Он будто ожидал, что она сейчас скажет «да, конечно, Олег», и всё будет по старому сценарию. Но не тут-то было.
— А что изменилось за эти две недели, Олег? — спросила она, не скрывая недовольства. — Ты понял, что был неправ?
— Я понял, что нам нужно идти на компромиссы! — Он подвинул к ней папку, как будто от этого вся проблема решится. — Вот, я составил новый финансовый план. Мы погасим кредит досрочно, как только получу годовую премию.
Вера открыла папку и с лукавой улыбкой пробежалась глазами по аккуратно записанным цифрам. Как будто эти цифры вообще решат все её проблемы.
— И это всё? — Она закрыла папку и прямо посмотрела на него. — Олег, проблема не в деньгах! Точнее, не только в них.
— А в чём тогда? — он нахмурился, как человек, не понимающий, что вообще происходит. — Мама вернула шубу и телефон, я договорился о перерасчёте кредита! Что ещё нужно?
— Понимание! — Вера выдавила это слово сквозь зубы. — Осознание того, что семья — это союз равных, где решения принимаются вместе! Особенно такие важные, как финансовые!
Олег откинулся на спинку стула, руки скрестил, но вот какой-то вообще не серьёзный взгляд. И вот тут Вера поняла, что он её опять не услышал.
— Ты раздула из мухи слона! — произнёс он с досадой. — Подумаешь, сделал маме подарок без согласования!
— Подарок за триста пятьдесят тысяч! — Вера просто не могла поверить в это. — На которые можно было бы купить лекарства Соне, зимнюю одежду Диме, заплатить за секцию, починить машину… а ты сделал подарок!
— Опять ты за своё! — Олег ударил ладонью по столу, так что чашка чуть не подпрыгнула. Он всегда знал, как показать, что ему не нравится, что в мире всё не так, как ему хочется. — Мама для меня святое, понимаешь? Роднее её у меня нет!
— А дети? — Вера поставила чашку с таким видом, что она чуть не разбилась от накала. Гнев вот-вот выплеснется наружу. — Они не роднее?
— Вера, ты манипулируешь! — Олег шепотом, почти с угрозой. Он почувствовал, что люди вокруг смотрят. — Мои дети — это часть меня, и я их люблю. Но мама…
— Мама важнее! — Вера закончила за него. — Так что, Олег, я подала на развод.
— Что?!
— Да, да, именно так! — ответила она спокойно, почти ровно. — Уже сделала. Долго думала, Олег. Это не импульсивное решение.
— Из-за подарка матери? — Он с недоверием посмотрел на неё. — Серьёзно? Разрушить семью из-за такой фигни?
— Да чёрт с ним, с этим подарком! — Вера покачала головой. — Из-за твоего отношения! Из-за того, что ты не видишь проблемы! Ты всё время это делаешь: берёшь кредит за моей спиной, обвиняешь меня в эгоизме, ставишь свои амбиции выше всего, а потом ещё говоришь, что я манипулирую!
— Это неправда! — Олег сжал кулаки. Всё это было как старое кино: он всегда был уверен, что его любовь и забота — самые правильные. — Я обо всех забочусь!
— По-своему, возможно! — согласилась Вера. — Но не так, как нужно моим детям и мне!
— Нашим детям! — поправил он.
— Да, нашим… — Вера кивнула. — И они всегда будут нашими, даже после развода! Я не собираюсь мешать твоему общению с ними!
— Ты всё решила, да? — его голос стал глухим, и в этом было что-то страшное. — И переубедить тебя нельзя?
— Нельзя! — подтвердила Вера. — Я не хочу каждый день просыпаться с мыслью, что мой муж опять что-то выкинет, какой-то долг наделает или какое решение примет без меня.
— Я тебя понял! Но запомни — это твоё решение! Ты разрушила нашу семью своей принципиальностью!
— Нет, Олег! Семью разрушает не тот, кто указывает на проблему, а тот, кто отказывается её признавать!
Она встала, застегнула пальто, бросив взгляд на стол.
— Я сниму квартиру с первого числа! Можешь приходить к детям в любое время, только предупреди заранее.
— С какой стати ты решаешь, где будут жить мои дети? — Олег поднялся и чуть не встал на весь кафе.
— Потому что они нуждаются в стабильности! В доме, где их потребности на первом месте! — Вера закинула сумку на плечо. — Прощай, Олег.
Она вышла, не оглядываясь. На улице был морозный, солнечный день. Вера глубоко вдохнула ледяной воздух и почувствовала лёгкое облегчение. Да, будет сложно. Одинокое материнство, деньги, и как теперь детям объяснить, почему папа не живёт с ними. Но, чёрт возьми, в этот момент она чувствовала, что сделала всё правильно. Для себя, для детей и, может, даже для Олега, который когда-нибудь, возможно, поймёт, что значит быть настоящей семьёй.
