— Я же просил тебя экономить, — Сергей с таким остервенением вгляделся в чек из супермаркета, что казалось, бумага вот-вот задымится под его взглядом. — Что это? Триста сорок за что? За один авокадо?
Марина, замершая у холодильника с пакетами в руках, почувствовала, как знакомый узел снова затягивается где-то под ребрами. В последнее время он появлялся всё чаще. Раньше — только в особо напряженные моменты на работе, когда начальник отчитывал за невыполненный план. А сейчас — почти каждый день, стоило мужу переступить порог их когда-то уютной квартиры.
— Там была акция, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. — Два по цене одного. И они правда очень свежие и спелые. Для салата, который ты всегда…
— Были бы хоть по сто — я бы и тогда считал это бессмысленной тратой, — перебил Сергей, комкая чек в кулаке. — Ты не понимаешь, что происходит? Совсем? Мой бизнес трещит по швам, мы на грани банкротства, а ты швыряешься деньгами на какие-то… фрукты из Южной Америки!
Марина осторожно положила пакеты на столешницу. Руки слегка дрожали. Боже, как все изменилось. А ведь поначалу было так хорошо, что даже страшно становилось — неужели им правда повезло найти идеальную пару?
Они встретились на корпоративе четыре с половиной года назад — Марина работала менеджером по продажам в компании, которая заказывала технику у фирмы Сергея. Он тогда только-только открыл свой второй магазин электроники и был полон энтузиазма и планов. Высокий, подтянутый, с легкой сединой на висках, несмотря на всего тридцать четыре года, Сергей выделялся среди гостей не только дорогим костюмом, но и какой-то особой уверенностью в движениях — так ходят люди, точно знающие, чего хотят от жизни.
В тот вечер за барной стойкой он сначала угостил ее коктейлем, а потом они проговорили три часа, забыв про танцпол и корпоративные игры. Он удивил её знанием французской кухни и увлекательными рассказами о путешествиях, она его — искренним интересом к его бизнесу и тонким чувством юмора, позволявшим мгновенно находить забавное в неловких ситуациях. Телефонами обменялись еще до того, как диджей объявил белый танец.
Их роман развивался с кинематографической стремительностью — будто кто-то на небесах перематывал пленку, боясь, что они не успеют быть счастливыми. Через полгода Сергей сделал предложение в крошечном уютном ресторанчике на Чистых прудах. Встал на колено прямо посреди зала, и официанты, казалось, только этого и ждали — тут же защелкали вспышки смартфонов, кто-то восторженно захлопал, седовласый пианист заиграл что-то романтичное и смутно знакомое.
Еще через четыре месяца они стояли в загсе — она в струящемся шелковом платье цвета слоновой кости с тонкими кружевными рукавами, он в темно-синем костюме, сшитом на заказ, с запонками из белого золота, которые Марина подарила ему на день рождения за месяц до свадьбы.
Когда через полгода семейной жизни Сергей впервые предложил ей уволиться с работы, Марина ответила категорическим отказом. Да, график был напряженный, начальство требовательное, а планы продаж с каждым месяцем всё амбициознее, но она любила свое дело — нравилось общаться с клиентами, выстраивать стратегии, чувствовать себя частью команды. Да и собственные деньги, пусть и не слишком большие по сравнению с заработком мужа, давали ощущение независимости.
— Подумай еще раз, — не сдавался Сергей, мягко массируя ее плечи, когда она возвращалась домой особенно уставшая. Его сильные пальцы волшебным образом находили именно те точки, где мышцы превратились в окаменевшие узлы. — Я зарабатываю больше чем достаточно на нас двоих. Ты можешь заниматься тем, что тебе действительно нравится — домом, собой, своими увлечениями.
— Мне нравится моя работа, — возражала Марина, хотя интонация с каждым разом становилась всё менее уверенной. — Я не создана для домохозяйства, нужно, чтобы мозг работал.
— Для этого необязательно пахать на чужого дядю, — парировал Сергей. И продолжал свою мягкую осаду.
В конце концов, она сдалась. После очередного выговора от начальника за невыполненный план, после того как коллега, с которой у Марины давно были натянутые отношения, получила долгожданное повышение, она пришла домой и объявила:
— Знаешь, ты прав. С меня хватит.
Глаза Сергея вспыхнули таким неподдельным восторгом, что все сомнения отступили. На следующий день Марина написала заявление об уходе, через две недели попрощалась с коллегами, получив в подарок огромный букет и сертификат в спа-салон.
Первые недели дома казались странными — непривычная тишина после офисного гула, отсутствие дедлайнов и совещаний, никаких звонков от раздраженных клиентов. Она чувствовала себя как пассажир поезда, который внезапно остановился посреди перегона. Стоишь у окна, смотришь на пейзаж, и всё вроде бы красиво, но неуютно от мысли, что все остальные едут дальше, а ты застрял.
Но постепенно Марина втянулась. Научилась готовить сложные блюда, о которых раньше только читала в кулинарных журналах, прошла онлайн-курс дизайна интерьера и занялась обустройством их новой квартиры в недавно построенном жилом комплексе. Свадебную ипотеку они оформили сразу после регистрации — успели по акции, выгадав пониженную процентную ставку.
Три года всё было хорошо. Сергей открыл третий магазин, купил подержанный, но всё еще роскошный «Мерседес», они дважды съездили отдыхать в Европу. Подумывали о ребенке, но решили немного повременить — Сергей хотел сначала встать на ноги крепче, расширить бизнес до федерального уровня.
А потом что-то надломилось. Сначала почти незаметно — лишний вопрос о покупках, легкое недовольство в голосе, когда Марина рассказывала о новом платье. Потом сильнее — отказ от запланированной поездки в Барселону, отложенные на неопределенный срок разговоры о детях. И вот теперь эти постоянные упреки, от которых хотелось спрятаться подальше, вернуться в прошлое, когда они смотрели друг на друга с обожанием, а не с раздражением.
— Я повторяю вопрос, ты хоть слышишь меня? — голос Сергея выдернул её из воспоминаний, и реальность обрушилась с новой силой. — Я говорю, что с сегодняшнего дня мы переходим в режим жесткой экономии. Ты в курсе, что творится в городе? Посмотри вокруг — на каждом углу сетевые магазины электроники! Этот новый гипермаркет у торгового центра, рядом с моим основным магазином… Там цены ниже закупочных, как они вообще умудряются?!
Он с такой силой опустил кулак на кухонный стол, что подпрыгнули солонка с перечницей — свадебный подарок от его сестры. Парные керамические фигурки-матрешки, расписанные вручную. Когда-то милая деталь их семейной жизни, а сейчас — очередное напоминание о том, как всё изменилось.
— За прошлый месяц продажи упали на тридцать процентов, — продолжал Сергей, и в его голосе теперь звучало не столько раздражение, сколько плохо скрываемый страх. — Тридцать! Почти треть! А аренду никто не снижал, и поставщики не собираются делать скидки — у них свои проблемы.
Марина молча разбирала продукты, аккуратно складывая всё в холодильник. Что она могла сказать? Она не работала уже почти три года. Полностью зависела от него финансово — как и хотел Сергей. Или теперь уже не хотел?
— Я понимаю, — наконец произнесла она, присаживаясь напротив мужа за стол из светлого дерева. Когда-то они выбирали его вместе в дорогом мебельном салоне, перебрав не меньше десятка вариантов. «Это инвестиция в будущее», — сказал тогда Сергей. — Давай подумаем, на чем можно сэкономить. Может, отказаться от моего абонемента в спортзал? Или реже заказывать доставку еды? Я могу готовить больше дома, это…
— Боже, ты правда не понимаешь масштаба проблемы! — Сергей провел рукой по волосам, и Марина заметила, что седины на висках стало заметно больше. Когда это успело произойти? — Речь не о спортзале за четыре тысячи в месяц. Я вчера закрыл один магазин. Самый маленький, но всё же. И боюсь, что это только начало.
Так начался их спуск по спирали. Следующие полгода напоминали поездку на американских горках, только без удовольствия от адреналина в крови, лишь с постоянным чувством падения. Второй магазин пришлось закрыть через два месяца — не помогли ни распродажи, ни акции, ни отчаянные попытки договориться с хозяином помещения о снижении арендной платы.
Сергей становился всё более раздражительным, временами просто молчал сутками, а когда говорил — то обычно о деньгах и ценах. О том, как выросла коммуналка, о бесконечном повышении цен на бензин, о том, что продукты в магазинах дорожают чуть ли не каждый день. Марина никогда раньше не задумывалась о стоимости хлеба или молока — просто клала в корзину то, что нужно. Теперь же каждый поход в супермаркет превращался в экономический квест — найти нужное по самой низкой цене.
В середине ноября, когда первый снег присыпал город, превратив унылые серые улицы в нарядные открытки, случилось то, что Марина позже назовет точкой невозврата.
Она вернулась домой от гин.еколога — платного, потому что к бесплатному по полису пришлось бы записываться за месяц вперед, а проблема требовала немедленного вмешательства. Ничего страшного, обычное женское, но требовавшее квалифицированной консультации.
Толкнула входную дверь, стряхнула снег с сапог, повесила лимонно-желтую куртку на крючок в прихожей, размотала клетчатый шарф. В квартире пахло кофе — значит, Сергей уже дома. Это было странно, обычно в будние дни он возвращался не раньше восьми вечера, пытаясь удержать на плаву последний магазин.
— Ты сегодня рано, — сказала она, проходя на кухню.
Сергей сидел за столом с ноутбуком — в серой толстовке с капюшоном, как когда-то в студенческие годы. Его лицо в синеватом свете монитора казалось старше и осунувшимся.
— Где была? — спросил он, не поднимая головы от экрана. Даже не привет, даже не «как дела».
— У врача, — Марина прошла к раковине, включила воду, чтобы вымыть руки. Кран немного подтекал, и всё никак не доходили руки вызвать сантехника.
— Какого? — теперь Сергей посмотрел на нее, и Марина увидела красные прожилки на белках его глаз. Видимо, не спал всю ночь — такое случалось всё чаще.
— У гин.еколога, — она вытерла руки полотенцем с вышитыми голубыми птицами. Подарок свекрови на прошлое Рождество. — Что-то не так?
Сергей закрыл ноутбук резким движением, и Марина внутренне сжалась, готовясь к буре.
— А почему я узнаю об этом постфактум? — каждое слово звучало как удар хлыста. — И сколько это стоило?
— Две с половиной тысячи. Это же плановый осмотр, — соврала Марина, чувствуя, как краска заливает щеки. На самом деле был не совсем плановый, но какая разница? Её здоровье важнее. — Я всегда хожу к доктору Климовой, ты знаешь.
— Две с половиной тысячи, — повторил Сергей, отчеканивая каждый слог, словно забивая гвозди в крышку гроба их брака. — Когда я считаю каждую копейку, когда закрываю бизнес, который строил десять лет, ты тратишь такие деньги на врача? У нас есть страховка, есть полис ОМС. Бесплатная медицина, слышала о такой?
— По ОМС запись на месяц вперед, если не больше, — Марина почувствовала, как внутри закипает что-то похожее на гнев. Нет, не похожее. Это и был гнев — чистый и яростный. — И мне не нравится тот врач в женской консультации, ты же знаешь. Она как робот — никаких человеческих эмоций, только формальные вопросы.
— Не нравится, — передразнил Сергей с такой злостью, что Марина отшатнулась. — А что тебе вообще нравится? Сидеть дома и тратить мои деньги, которых становится всё меньше?
Марина сделала глубокий вдох. Считать до десяти, как советуют психологи в статьях о контроле гнева? Нет, она сосчитает до трех. Этого должно хватить, чтобы не сказать того, о чем потом пожалеет.
Раз. Два. Три.
— Я не просила тебя обеспечивать меня, — произнесла она, удивляясь, насколько спокойно звучит её голос. — Ты сам настоял, чтобы я уволилась. Помнишь? «Я зарабатываю больше чем достаточно на нас двоих». Твои слова.
— Да, настоял. И зря, — Сергей встал, отодвинув стул с таким грохотом, что старая чашка на столе подпрыгнула, расплескав остатки давно остывшего кофе по столешнице. — Надо было тебе не соглашаться дома сидеть, а ты неамбициозная. И вообще, нам стоило сделать раздельный бюджет с самого начала!
Эти слова, брошенные в лицо, оказались больнее пощечины. Марина просто развернулась и вышла из кухни, стараясь дышать ровно и не сорваться. Закрыла дверь спальни, сползла на пол, прислонившись спиной к прохладному дереву, и впервые за долгое время разрыдалась, уткнувшись лицом в колени.
Плакала она долго — до красных опухших глаз и саднящего горла. Слезы лились горячими ручьями, смывая остатки туши, превращая лицо в жалкую маску. А потом, когда солнце начало клониться к закату, окрасив комнату в золотисто-розовые тона, а источник слез, казалось, иссяк до последней капли, пришла странная ясность.
Похожее чувство у нее было перед защитой диплома в университете — когда материал выучен, презентация отрепетирована, волноваться бессмысленно, и остается только действовать.
Она встала, умылась холодной водой, глядя в зеркало на свое отражение — бледное, с припухшими веками, но странно решительное. Достала ноутбук, устроилась на кровати поверх покрывала и начала искать курсы. Что-то, что можно освоить быстро, что даст возможность зарабатывать самостоятельно.
Пролистала десятки предложений — маникюр (но таких мастеров полгорода, конкуренция огромная), курсы выпечки (нужна специальная кухня и сертификаты), копирайтинг (слишком долго ждать первых заказов). А потом наткнулась на объявление, от которого что-то екнуло внутри: «Авторские букеты из зефирных цветов. Научим создавать уникальные композиции, которые сохраняют вид и форму до года. Курс для начинающих с нуля».
Она кликнула на галерею примеров — и замерла с приоткрытым ртом. Это было потрясающе красиво. Нежные лепестки роз из зефирной массы, настолько реалистичные, что хотелось проверить, пахнут ли они как настоящие. Композиции в плетеных корзинках, шляпных коробках, стеклянных вазах — всё выглядело настолько изысканно и необычно, что захватывало дух.
Цена курса была приличной — пятнадцать тысяч рублей за восемь занятий плюс материалы. Марина открыла свою тайную заначку в онлайн-банке. Последние три года она потихоньку откладывала небольшие суммы из денег на хозяйство — не воровала, просто экономила, выбирая магазины с акциями, покупая продукты по скидкам, иногда отказываясь от каких-то мелочей для себя.
Эти деньги были её страховкой, хотя от чего — она сама до конца не понимала. Теперь, кажется, поняла — от такого вот момента, когда земля начинает уходить из-под ног, а ты должна иметь точку опоры.
На счету было чуть больше двадцати восьми тысяч. Хватит на курс и материалы для первых работ. Она помедлила буквально секунду, а потом решительно нажала кнопку оплаты. Система запросила подтверждение по СМС, Марина ввела код, и сумма списалась со счета. Курс начинался через три дня. Марине казалось, что она не выдержит этого ожидания.
Сергею она ничего не сказала. Объяснила будущие отлучки из дома внезапно появившейся потребностью ходить в фитнес-клуб — благо, нашла один недалеко от студии, где проходили занятия, так что формально это даже не было ложью. Сергей никак не отреагировал — видимо, был слишком поглощен собственными проблемами.
В группе оказалось шесть человек — все женщины, разных возрастов и с разным опытом рукоделия. Преподавательница, Алла Сергеевна, миниатюрная женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой цвета воронова крыла и яркой помадой, сразу заметила старательность Марины.
— У вас хорошие руки, — сказала она после третьего занятия, внимательно разглядывая зефирную розу цвета едва распустившегося бутона, созданную Мариной. — И чувство цвета. Знаете, это редкое сочетание. Многие могут научиться технике, но вот эстетика… С этим нужно родиться.
Марина смущенно улыбнулась. Она давно не получала комплиментов. Сергей, казалось, забыл, как это делается. А может, никогда и не умел по-настоящему — просто в начале отношений на глазах были розовые очки, которые делали любую фразу волшебной.
— Спасибо, — ответила она, аккуратно упаковывая готовую работу в прозрачную коробочку. — Мне очень нравится процесс. Это как… медитация какая-то. Забываешь обо всем, когда работаешь с материалом.
— До восьмого марта всего месяц, — продолжила Алла Сергеевна, помогая собрать инструменты. — В это время бывает много заказов на букеты — понятно, праздник. Если хотите подработать — могу предложить вам место в моей студии на условиях субаренды. Будете платить только за фактически используемое пространство и время.
Предложение было неожиданным, но очень своевременным. Марина согласилась, не раздумывая. За аренду в первый месяц попросила взять часть из ее предоплаты за курс — не хотелось слишком сильно опустошать счет сразу.
Дома она продолжала делать вид, что ничего не изменилось. Свои частые отлучки объясняла то фитнесом, то встречами с подругой Юлей, с которой действительно иногда виделась. Сергей практически не обращал внимания — был занят попытками спасти последний оставшийся магазин. Его почти никогда не было дома, а когда он возвращался — сразу закрывался в кабинете с ноутбуком, засиживаясь за полночь. Они почти перестали разговаривать, только обменивались необходимой информацией.
Марина завела отдельную страницу в социальных сетях для своих работ, придумав бренду звучное название — «Зефирный букет». Выложила фотографии своих первых композиций. К её удивлению, еще до праздника появились первые заказы — поначалу от знакомых Аллы Сергеевны, которым та порекомендовала талантливую ученицу, потом по рекомендациям клиентов. Магия сарафанного радио работала безотказно.
К седьмому марта она работала почти круглосуточно, приходя в студию рано утром и уезжая за полночь, выполняя более двадцати заказов. У нее гудели плечи и спина, болели пальцы, но в душе разливалось странное тепло — ощущение, что она делает что-то настоящее, что-то свое.
Когда волна праздничных заказов схлынула, Марина ожидала затишья. Но случилось неожиданное — клиенты продолжали обращаться. Кто-то заказывал букеты на день рождения, кто-то на юбилей, на свадьбу, просто в подарок близким или коллегам. Её работы отличались особой изящностью, тщательно продуманной цветовой гаммой и каким-то неуловимым шармом. Люди это чувствовали и возвращались снова, приводя новых клиентов.
Через два месяца после начала работы Марина села вечером за кухонный стол и подсчитала свой доход. Сначала не поверила цифрам, пересчитала еще раз — и снова получила тот же результат. Она заработала больше, чем Сергей давал ей на месяц на хозяйство и личные расходы. А ведь это только начало, только первые шаги!
Еще через месяц сумма почти удвоилась — пришлось нанять помощницу, девушку-студентку с факультета дизайна, которая занималась подготовкой материалов и помогала с самыми простыми элементами букетов. Марина с удивлением обнаружила, что ей нравится роль наставницы — объяснять, показывать, делиться секретами мастерства.
Деньги она хранила на отдельной карте и пока не тратила — откладывала на аренду собственной студии, о которой начала задумываться. Дома всё оставалось по-прежнему — Марина молча терпела упреки мужа, экономила на продуктах, делала вид, что смирилась с новым финансовым положением.
Правда вскрылась случайно, как это часто бывает. В середине мая Сергей неожиданно вернулся домой среди дня — в магазине отключили электричество, и работать было невозможно. Он застал Марину за сбором очередного букета — большой композиции в бело-розовых тонах для юбилея директора крупной компании. Заказчица должна была забрать его прямо у них дома, так как в студии шел незапланированный ремонт системы вентиляции.
— Что это? — спросил Сергей, застыв в дверях гостиной и разглядывая нежно-розовые пионы из зефирной массы, расставленные на журнальном столике. Его брови поползли вверх от удивления. — Что ты делаешь?
— Букет, — спокойно ответила Марина, не отрываясь от работы. Её пальцы ловко закрепляли очередной цветок в композиции. — Из зефирной массы. Разве не красиво?
— Я вижу, что красиво, — Сергей прошел в комнату, внимательно разглядывая разложенные инструменты, баночки с красителями, упаковочные материалы. — Вопрос — зачем? И откуда это всё взялось?
— На продажу, — Марина подняла голову и посмотрела прямо в глаза мужу. То, что она увидела там, заставило её сердце сжаться — недоумение, раздражение и… страх? Да, определенно страх. Словно он боялся того, что сейчас услышит.
Сергей молча наблюдал, как она завершает композицию, обрабатывает каждый лепесток специальным составом для продления срока «жизни» букета, аккуратно размещает всё в прозрачной подарочной коробке. Её движения были уверенными, точными — как у хирурга или ювелира, привыкшего к тонкой работе.
Дверной звонок разорвал напряженную тишину. Марина вытерла руки влажной салфеткой, поправила волосы и пошла открывать. На пороге стояла элегантная женщина лет сорока пяти в светло-сером костюме и с нитью жемчуга на шее.
— Здравствуйте, я за букетом для Ирины Александровны, — произнесла она с легкой улыбкой.
— Да, конечно, всё готово, — Марина пригласила её войти. — Вот, посмотрите, всё как мы обсуждали.
Женщина восхищенно ахнула, увидев композицию: — Это просто великолепно! Даже лучше, чем я представляла. Ирине Александровне точно понравится.
Она достала из сумочки конверт с деньгами, вручила его Марине, еще раз поблагодарила и ушла, бережно неся коробку с букетом.
Сергей всё это время стоял в стороне, словно призрак, наблюдающий за происходящим из другого измерения. Когда дверь за заказчицей закрылась, он глухо спросил: — Давно?
— С марта, — Марина начала собирать инструменты, складывая их в специальный кейс. Ей не хотелось смотреть на мужа — боялась увидеть в его глазах то, что разрушит последние иллюзии о их браке.
— И сколько ты на этом, — он запнулся, подбирая слово, — зарабатываешь?
Марина назвала сумму своего среднемесячного дохода за последний месяц. Не преувеличивая, не бравируя — просто констатируя факт. По лицу Сергея пробежала тень, и она поняла — он не поверил.
— Не может быть.
— Может, — она достала телефон, открыла приложение банка, показала баланс на своем новом счете. — Вот. И это без учета сегодняшнего заказа.
Марина ожидала разной реакции — радости, что в семье появился новый источник дохода; уважения к её предприимчивости; может быть, даже проблеска восхищения её талантом. Но то, что отразилось на лице Сергея, повергло её в шок — это была смесь обиды, зависти и какого-то детского разочарования, словно она предала его, обманула самым жестоким образом.
— И ты молчала, — произнес он с горечью. — Всё это время заставляла меня чувствовать себя виноватым за то, что я не могу обеспечить прежний уровень жизни, а сама крутилась тут, зарабатывала…
— Заставляла чувствовать виноватым? — от возмущения у Марины перехватило дыхание. Она уронила кисточку, которую протирала, и та оставила розовое пятно на скатерти. — Ты сейчас серьезно? Это ты месяцами попрекал меня каждой копейкой, каждым авокадо, каждым походом к врачу! Я боялась в магазин сходить, чтобы не услышать потом лекцию о расточительности!
Но Сергей её не слышал. Или не хотел слышать. Он словно находился в плену собственной версии происходящего, где он был жертвой обстоятельств и коварной жены.
— Это всё равно ненадежно, — процедил он сквозь зубы. — Какие-то букетики из сладостей… Не настоящий бизнес, а так, баловство. Сегодня модно, а завтра пройдет, и что ты будешь делать?
— То же, что делал бы ты, если бы разорился окончательно, — ответила Марина с неожиданным для себя спокойствием. — Искать новые возможности. Только я хотя бы буду при деньгах, чтобы начать что-то новое.
С этого дня их отношения превратились в холодное сосуществование. Они почти не разговаривали, жили как соседи по квартире — молча расходясь по утрам и так же молча возвращаясь вечерами. Сергей при каждом удобном случае высмеивал её занятие, называл «кондитерскими поделками», «женскими глупостями». Особенно жестоко это прозвучало на ужине с его друзьями — такими же владельцами небольшого бизнеса, которых он пригласил домой впервые за долгое время.
— А моя жена в кондитера играет, — сказал он с натянутой улыбкой, когда разговор зашел о способах дополнительного заработка в кризис. — Лепит цветочки из зефира. Представляете? Как в детском саду.
Все натянуто посмеялись, а Марина почувствовала, как краска заливает лицо — не от смущения, а от ярости, которую приходилось сдерживать, чтобы не устроить сцену при посторонних. Она продолжала улыбаться, разливая вино по бокалам, но внутри всё кипело.
— А сколько на этом можно заработать? — поинтересовалась жена одного из друзей Сергея, полная блондинка в слишком тесном платье. — Это же, наверное, копейки?
— Ну как сказать, — Марина сделала глоток вина, чтобы скрыть дрожь в голосе. — В хороший месяц выходит около…
— Да какая разница, — перебил её Сергей. — Это все несерьезно. Вот у Кирилла бизнес так бизнес — металлопрокат. Это я понимаю, мужское дело.
В тот вечер, когда гости наконец разошлись, а Сергей, слегка пошатываясь от выпитого кон.ьяка, снимал галстук перед зеркалом в прихожей, Марина поняла — хватит. Больше никаких унижений, никаких попыток спасти то, что уже давно превратилось в выгоревший дотла дом, от которого остался только фасад.
Она набрала в легкие воздуха, расправила плечи и произнесла фразу, которую репетировала мысленно уже несколько недель: — Я подаю на развод.
Сергей обернулся, его руки застыли на узле галстука.
— Что? — переспросил он с таким искренним удивлением, словно это была самая неожиданная новость в мире. — Ты это сейчас серьезно?
— Абсолютно, — кивнула Марина. — Завтра я заберу свои вещи и перееду.
Недоумение на его лице сменилось усмешкой — самой неприятной из всех, что она видела за их совместную жизнь.
— А что ты собираешься забирать? — спросил он с нескрываемым презрением. — Тут твоего ничего нет. Всё покупал я на свои деньги. Даже эта твоя дурацкая желтая куртка, и та куплена на мои кровные.
Марина молча прошла в спальню. Сергей последовал за ней, явно готовый продолжить перепалку. Она спокойно открыла шкатулку с украшениями — лакированную деревянную коробочку, которую он подарил ей на первую годовщину свадьбы. Достала оттуда простое золотое кольцо — обручальное кольцо Сергея. Он давно его не носил, говорил, что мешает работать с техникой и документами.
— Что ты делаешь? — спросил он, наблюдая за ней с порога спальни. Его голос звучал уже не так самоуверенно.
Марина повернулась, держа кольцо между большим и указательным пальцами. Свет ночника отражался в золотом ободке, создавая теплый блик на стене.
— Ты сам хотел раздельный бюджет, поэтому я забираю всё, что принадлежит мне, — её голос звучал удивительно ровно, почти безразлично. — А в этом кольце моя любовь к тебе, прошлая. Это всё, что мне тут на самом деле принадлежало.
Она положила кольцо на прикроватную тумбочку, рядом с фотографией, где они, счастливые и влюбленные, обнимались на фоне Эйфелевой башни. Сергей застыл, не произнося ни слова, а она начала методично собирать свои вещи — одежду, косметику, немногочисленные украшения.
— Ты не можешь просто так уйти, — наконец выдавил он. — У нас же… у нас столько всего было. Столько планов.
— Планов больше нет, — отрезала Марина, складывая вещи в большую дорожную сумку. — А то, что было, осталось в прошлом. И знаешь, я даже благодарна судьбе, что всё так сложилось. Иначе я бы никогда не узнала, на что способна, продолжала бы жить в золотой клетке, которая на поверку оказалась просто клеткой. Даже без позолоты.
В ту ночь Марина ночевала у подруги Юли — единственной, кто знал о её «двойной жизни» последние месяцы. Утром вернулась за остальными вещами — Сергей уже ушел на работу, оставив ключи от квартиры на тумбочке в прихожей. Молчаливое признание поражения.
Две недели она жила в маленькой съемной квартире неподалеку от студии, а потом сказочно повезло — знакомый Аллы Сергеевны, владелец небольшого особняка в старой части города, сдавал помещение на первом этаже под коммерцию, а на втором была маленькая жилая мансарда. Не идеально для постоянного проживания, но для начала — то, что нужно. Марина подписала договор аренды на следующий же день.
Бизнес продолжал расти. Она разработала собственную технику создания зефирных цветов, которые дольше сохраняли форму и вид, стала экспериментировать с новыми вкусами и ароматами. Расширила ассортимент, добавив к букетам сладкие композиции для детских праздников и корпоративных мероприятий. Начала проводить мастер-классы для всех желающих — это оказалось неожиданно прибыльным направлением. Через полгода она открыла небольшое кафе-кондитерскую с мастерской зефирных букетов прямо в арендованном помещении — гости могли наблюдать за процессом создания сладких шедевров, пока пили кофе с пирожными.
Сергею, как она узнала от общих знакомых, тоже в конце концов удалось преодолеть кризис. Он перепрофилировал оставшийся магазин, сделав ставку на сервисное обслуживание техники — ремонт, настройку, модернизацию. Людям в кризис выгоднее чинить старое, чем покупать новое. Иногда они пересекались на мероприятиях общих знакомых — Москва только кажется огромной, а на самом деле это большая деревня, особенно если вращаешься в одних и тех же кругах. Кивали друг другу издалека, но не подходили для разговора.
Только однажды, на свадьбе бывшего коллеги Сергея, с которым он когда-то начинал бизнес, они оказались за одним столом. После третьего тоста — за любовь, конечно же — он наклонился к ней и тихо произнес, обдавая запахом дорогого парфюма с нотками сандала: — Я был не прав. Прости.
Марина посмотрела на него внимательно, словно впервые видела — уставшего, с новыми морщинками вокруг глаз и на лбу, с более заметной сединой в волосах, но всё еще привлекательного мужчину, с которым она когда-то планировала состариться, сидя в плетеных креслах на веранде загородного дома. Дома, который они так и не купили.
— Я знаю, — так же тихо ответила она, поправляя выбившуюся прядь волос. — Но знаешь что? Ты сделал мне подарок своей ошибкой. Я бы никогда не открыла в себе этот талант, не нашла бы своё призвание, если бы не твои слова о раздельном бюджете. Так что, наверное, я должна быть благодарна.
Она мягко улыбнулась и отвернулась к соседке справа, продолжив прерванный разговор о новом ресторане азиатской кухни. Сергей так и остался сидеть с полуоткрытым ртом — видимо, готовил речь примирения, которая теперь стала ненужной.
Возвращаясь вечером в свою студию-мансарду, Марина думала о странностях жизни. Когда-то она считала концом света саму мысль о необходимости снова работать, зарабатывать, крутиться. А теперь не променяла бы свою независимость, свое дело и свободу ни на какие сокровища мира. Пожалуй, это и был главный урок их истории — настоящая свобода начинается с финансовой независимости. И Марина твердо пообещала себе, что больше никто и никогда не будет попрекать её деньгами, не будет решать за неё и контролировать каждый шаг.
Она открыла окно мансарды, вдохнула теплый майский воздух, наполненный ароматами цветущих в соседнем парке яблонь, и улыбнулась своим мыслям. Жизнь только начиналась, и в этот раз она твердо знала — все самое лучшее ещё впереди.
