— Мам, а почему у папы Миши нет наших с тобой фотографий на рабочем столе? — спросила четырнадцатилетняя Света, разглядывая массивный монитор в кабинете отчима. — Только Костины.
— Милая, у каждого свои привычки, — мягко ответила Люба, раскладывая вещи в шкафу. — Костя его сын, это нормально.
— А мы кто тогда? — Света повернулась к матери. — Третий год живём вместе, а такое чувство, будто в гостях.
Люба промолчала, аккуратно развешивая одежду. Дочь озвучила то, о чём она сама думала всё чаще. Три года назад, когда они с Михаилом решили пожениться, всё казалось простым и понятным. Она продала свою однокомнатную квартиру, вложила деньги в ремонт его двушки, и они начали жить вместе. Большая часть мебели и техники тоже была куплена на её средства.
— Мам, а правда, что летом Костя приедет? — Света открыла папку с фотографиями на компьютере.
— Да, папа Миша говорил. Хочет поступать в наш университет.
— На всё лето? — в голосе дочери промелькнуло беспокойство.
— На месяц, как обычно, — Люба пожала плечами. — Поживёт у бабы Нины, как всегда.
Вечером того же дня разговор с мужем заставил её похолодеть.
— Любаша, нам надо серьёзно поговорить, — Михаил присел на край дивана. — Костя написал, что хочет приехать на всё лето. Готовиться к поступлению.
— Хорошо, — кивнула Люба. — Я договорюсь с твоей мамой, чтобы…
— Мама в больнице, ты же знаешь. Перелом сложный, на ноги встанет нескоро.
— Тогда где он будет жить?
— Здесь, конечно, — Михаил посмотрел на жену как на маленькую. — Это его дом.
— А мы со Светой?
— Я думаю, вам лучше пожить у твоих родителей. Ненадолго, пока Костя готовится к экзаменам. Ему нужна тишина, спокойствие…
— Ты предлагаешь мне уйти из своей же квартиры, чтобы позвать сына от первого брака? — удивилась Люба.
— Почему из своей? — нахмурился Михаил. — Квартира оформлена на меня.
— А мои деньги от продажи однушки? А ремонт? А вся техника и мебель?
— Люба, давай не будем мелочиться, — поморщился муж. — Речь о моём сыне. Он должен поступить в университет, это важно для его будущего.
— А моя дочь? Ей тоже нужно готовиться к экзаменам.
— У неё ещё два года впереди.
— Миша, но мои родители живут в однушке! Где мы со Светой должны разместиться?
— Придумаете что-нибудь, — отмахнулся Михаил. — Это временно.
Той ночью Люба не сомкнула глаз. В голове крутились обрывки воспоминаний. Вот они с Михаилом выбирают обои для гостиной. Вот спорят о цвете плитки в ванной. Вот она продаёт свою квартиру — маленькую, но свою. Надёжную крышу над головой для неё и дочери.
Утром пришло сообщение от Кости: «Папа сказал, можно приехать. Буду через неделю». Люба похолодела — они планировали его приезд через месяц.
— Мам, что случилось? — Света заметила состояние матери. — Ты какая-то бледная.
Люба рассказала дочери о разговоре с Михаилом.
— Что? Он хочет нас выгнать? — возмутилась Света. — Я никуда не поеду! У меня олимпиада по английскому через две недели. И вообще, почему мы должны уходить из своего дома?
— Милая, давай без резкостей, — попыталась успокоить её Люба. — Костя будет готовиться к поступлению…
— А я типа не готовлюсь? — в глазах дочери блеснули слёзы. — Значит, его будущее важнее моего?
Вечером раздался звонок от Ирины, первой жены Михаила.
— Я приеду с Костей, — сообщила она безапелляционным тоном. — Надо помочь сыну подготовиться к поступлению.
У Любы земля ушла из-под ног. Теперь понятно, почему Костя решил приехать раньше. Это была идея Ирины.
На работе навалились годовые отчёты, требовавшие полной концентрации. Люба допоздна сидела над документами, стараясь не думать о надвигающейся катастрофе. Но мысли то и дело возвращались к домашней ситуации.
Вечером, когда они собрались за ужином, Люба решилась на серьёзный разговор.
— Миша, нам надо всё обсудить, — начала она. — Я понимаю, как важен для тебя сын. Но пойми и ты меня. Когда мы решили быть вместе, я продала квартиру. Все деньги вложила сюда, чтобы создать наш общий дом. Светины вещи, моя посуда, книги — всё здесь. Мы не можем просто взять и уйти.
— Люба, ну что ты начинаешь? — раздражённо отозвался муж. — Я же не навсегда вас выгоняю.
— А если Костя поступит? Он будет жить здесь постоянно?
— Конечно! Это его дом.
— А как же мы? — тихо спросила Света.
— Вы тоже будете жить здесь, — развёл руками Михаил. — Места всем хватит.
— Но сейчас почему-то не хватает, — заметила Люба.
В этот момент телефон Михаила звякнул. Сообщение от Ирины: «Взяла билеты на следующую неделю. Костя так рад, что будет жить с тобой».
Люба вышла на балкон. Весенний вечер постепенно окутывал город, зажигались окна в соседних домах. Три года назад она стояла здесь впервые, и Михаил обнимал её за плечи, рассказывая, как они будут жить вместе, большой дружной семьёй.
Телефонный звонок прервал её размышления.
— Люба, это Маша, соседка сверху, — раздался взволнованный голос. — Слушай, я тут краем уха услышала о вашей ситуации. У моей Катьки квартира пустует, она на стажировку в Германию уехала на полгода. Может, вам со Светой там пожить, пока всё утрясётся?
Люба почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Спасибо, Маша. Сколько Катя хочет за аренду?
— Да какая аренда? Коммуналку будете оплачивать, и всё.
На следующий день Люба поднялась в квартиру Кати. Небольшая, уютная однушка. На стенах фотографии далёких стран, на полках путеводители.
— Мам, смотри какой классный вид! — Света подбежала к окну. — И до школы даже ближе, чем от нас.
— Значит, решено? — тихо спросила Люба.
— А у нас есть выбор? — Света пожала плечами. — Но знаешь, мам, может оно и к лучшему. Я не хочу видеть, как эта тётя Ира будет командовать в нашем доме.
Через три дня Костя приехал. Высокий, худой подросток, так похожий на Михаила в молодости. Следом за ним из такси вышла Ирина.
— Костенька, милый, давай сумки занесём, — защебетала она. — Миша, ты почему не встречаешь сына?
Михаил, стоявший в дверях, смутился: — Я думал, вы позже приедете. Ирина, мы не договаривались, что ты тоже…
— Как я могу оставить ребёнка одного? — возмутилась она. — Ему нужна материнская забота. Кстати, а где твоя новая жена? Могла бы хоть поздороваться.
— Люба на работе, — сухо ответил Михаил.
— Ну конечно, работа важнее. А я вот всё бросила ради сына.
Костя молча наблюдал за перепалкой родителей. В его взгляде читалась растерянность.
Вечером, когда Люба со Светой зашли забрать некоторые вещи, в квартире витал запах незнакомых духов. На кухне Ирина раскладывала продукты по полкам, как будто жила здесь всегда.
— Ой, Люба, ты что-то хотела? — спросила она приторно-сладким голосом.
— Мы за вещами, — ответила Люба. — Света, возьми учебники из своей комнаты.
— Из комнаты Кости, — поправила Ирина. — Это всегда была его комната.
Михаил сидел в зале, делая вид, что увлечён телевизором.
— Пап, — вдруг подал голос Костя, — а можно я посмотрю, как Света будет решать задачи по английскому? Мне тоже надо подтянуть язык перед поступлением.
— Конечно, сынок! — оживился Михаил. — Света отлично знает английский, правда, Люб?
Ирина фыркнула: — У него репетитор есть. Дорогой, но очень хороший.
— Мам, — Костя повернулся к Ирине, — я хочу сам попробовать. Можно?
На следующий день Костя пришёл к Любе и Свете. Робко переминался с ноги на ногу у двери: — Можно войти?
— Конечно, — улыбнулась Люба. — Проходи, мы как раз собирались заниматься.
— А где мама? — спросила Света.
— Она… — Костя замялся. — Она пошла в магазин. Я сказал, что у меня голова болит, и я хочу полежать.
Света хмыкнула: — Значит, врать умеешь?
— Света! — одёрнула её Люба.
— Да нет, она права, — вздохнул Костя. — Я много врал. Маме — про вас. Папе — про маму. Себе — про всё на свете.
Он помолчал, потом добавил: — Знаете, я ведь правда хотел здесь учиться. Но мама сказала, что сначала надо вас выжить. Что вы охотитесь за папиными деньгами, что хотите отнять у меня наследство… А теперь я вижу, что всё не так.
— Костя, — мягко сказала Люба, — никто ничего у тебя не отнимает. Мы просто хотим жить вместе, одной семьёй.
— А можно я буду приходить к вам заниматься? Тут спокойно. А дома мама всё время говорит про папу, про вас, про квартиру…
Дни потекли в странном ритме. По утрам Костя занимался дома, старательно решая задачи, которые присылал репетитор. После обеда неизменно приходил к Любе и Свете. Ирина поначалу возмущалась, но Михаил неожиданно встал на сторону сына:
— Света лучше знает английский, пусть занимаются вместе.
Постепенно Костя раскрывался. Оказалось, что за внешней угловатостью и настороженностью скрывается тонкий, думающий подросток. Высокий, как отец, но более хрупкого телосложения, с русыми волосами, падающими на глаза, и привычкой теребить рукав свитера, когда волнуется.
— Знаете, — сказал он однажды, — когда родители развелись, я долго не мог понять, почему. Мама говорила одно, папа — другое. А теперь вижу, что они просто разные люди.
Света, которая поначалу держалась отчуждённо, постепенно оттаяла. Они с Костей обнаружили общую любовь к фантастическим фильмам и часто обсуждали последние новинки.
— Тебе надо поступать на журналистику, — заявила она как-то раз, просматривая его эссе по английскому. — Пишешь классно, образно.
— Мама хочет, чтобы я пошёл на экономический, — вздохнул Костя. — Говорит, там перспективы лучше.
— А ты сам чего хочешь?
Костя пожал плечами, машинально поправляя очки в тонкой оправе: — Не знаю. Иногда кажется, что я вообще живу не своей жизнью.
Люба наблюдала за подростками, отмечая, как меняются их отношения. Света, всегда прямолинейная, с короткой стрижкой и привычкой говорить то, что думает, казалось, нашла в Косте благодарного слушателя. А он, вечно сутулящийся, будто извиняющийся за свой рост, рядом с ней распрямлял плечи.
Ирина появлялась в квартире Любы всё реже. Её план рассорить семью явно проваливался. Высокая, эффектная женщина с идеальной укладкой и маникюром, она выглядела здесь неуместно, как дорогая ваза в простой деревенской избе.
— Ты специально настраиваешь моего сына против меня, — заявила она однажды Любе. — Я же вижу, как он изменился.
— Никто никого не настраивает, — спокойно ответила Люба, поправляя выбившуюся из хвоста прядь каштановых волос. — Костя просто растёт, учится думать самостоятельно.
— Самостоятельно? — фыркнула Ирина. — Это ты называешь самостоятельностью? Он совсем забросил занятия с репетитором!
— Зато его английский заметно улучшился.
Михаил всё чаще засиживался допоздна в квартире у Любы. Крупный, широкоплечий мужчина, привыкший решать все проблемы с позиции силы, он вдруг растерялся перед этой ситуацией.
— Прости меня, — сказал он однажды вечером. — Я всё неправильно сделал. Надо было сразу с тобой посоветоваться, а не рубить с плеча.
Люба смотрела на мужа, отмечая новые морщинки вокруг глаз и седину на висках: — Дело не в том, чтобы советоваться. Дело в том, чтобы уважать друг друга.
— Я заметил, как Костя изменился, — продолжал Михаил. — Раньше он был какой-то зажатый, всё время оглядывался на мать. А сейчас… будто повзрослел.
— Ему просто нужно было увидеть другую жизнь, — ответила Люба. — Понять, что мир не делится на чёрное и белое.
Однажды вечером Ирина ворвалась в квартиру Любы без предупреждения: — Где мой сын? Почему он не отвечает на звонки?
В кухне за учебниками сидели Костя и Света. На столе были разложены тесты по английскому.
— Мам, я занимаюсь, — спокойно ответил Костя, не поднимая головы от тетради.
— Занимаешься? — Ирина окинула взглядом кухню. — А репетитор знает, что ты прогуливаешь занятия? Я плачу такие деньги, а ты…
— Я не прогуливаю, — Костя поднял глаза на мать. — Я перенёс занятия на утро. А здесь мы со Светой занимаемся дополнительно.
— Дополнительно? — Ирина скрестила руки на груди. — С девочкой, которая на два года младше? Ты в своём уме?
— Света заняла первое место на городской олимпиаде по английскому, — вмешалась Люба. — У неё отличный уровень.
— Меня не интересует её уровень, — отрезала Ирина. — Костя, собирайся. Мы уезжаем.
— Куда? — удивился подросток.
— Домой. Я договорилась с хорошим репетитором в Новосибирске. Будешь готовиться там.
— Нет, — твёрдо сказал Костя.
— Что значит «нет»?
— То и значит. Я остаюсь здесь. Хочу поступать в этот университет.
— Но мы же договорились…
— Нет, мам. Это ты договорилась. А я хочу учиться здесь. И на журналистику, а не на экономический.
В этот момент в квартиру вошёл Михаил. Он поднялся следом за Ириной, услышав её громкий голос на лестнице.
— Что здесь происходит?
— Твой сын окончательно отбился от рук, — выпалила Ирина. — Это всё она, — она ткнула пальцем в сторону Любы. — Настроила его против меня!
— Мама, прекрати, — Костя встал из-за стола. Теперь он возвышался над матерью на полголовы. — Никто меня не настраивал. Я просто понял, что ты пытаешься всеми управлять. Папой, мной, даже этой квартирой.
— Я? Управлять? — Ирина нервно поправила идеальную укладку. — Я только хочу для тебя лучшего!
— Нет, мам. Ты хочешь того, что считаешь лучшим. А это разные вещи.
Михаил молча наблюдал за этой сценой. Что-то неуловимо изменилось в его сыне за эти недели. Исчезла привычная сутулость, появилась уверенность в голосе.
— Костя, — начал он. — Ты уверен, что хочешь…
— Да, пап. Я хочу поступать на журналистику. И я хочу жить здесь, с тобой. Но не так, как предлагала мама.
— А как? — спросил Михаил.
— Нормально. Все вместе. Я же вижу, что так можно. Света показала мне свои статьи для школьной газеты. Они классные. Мы могли бы…
— Света? — перебила Ирина. — Так вот в чём дело! Ты влюбился в эту девчонку?
— Мам, ну что за глупости? — Костя закатил глаза. — Мы просто друзья. И вообще, она как сестра.
Света хмыкнула:
— Ага, младшая и очень вредная.
— Зато умная, — улыбнулся Костя.
Люба наблюдала за этой сценой, отмечая, как меняются лица присутствующих. Растерянность на лице Ирины, задумчивость — у Михаила, спокойная уверенность — у Кости.
— Миша, — наконец сказала она. — Может, пора всем вернуться домой? В нашу квартиру.
— А Костя? — спросил он.
— И Костя тоже. Места хватит всем. Правда, Света?
— Конечно, — кивнула девочка. — Только пусть мама Ира перестанет командовать.
— Света! — одёрнула её Люба.
Ирина постояла ещё минуту, оглядывая всех присутствующих, потом резко развернулась и вышла из квартиры. Её каблуки гулко простучали по лестнице.
— Костя, может, пойдёшь за мамой? — неуверенно предложил Михаил.
— Не надо, пап, — покачал головой сын. — Она всегда так делает, когда не может настоять на своём. Остынет и позвонит.
Через неделю все вернулись в квартиру Михаила. Люба расставляла вещи по местам, Света раскладывала учебники в комнате, которую теперь делила с Костей — они установили книжный шкаф как перегородку.
— Представляешь, — сказал как-то Костя, разбирая коробку со старыми вещами, — я ведь правда хотел вас выжить отсюда. Мама говорила: «Это наша квартира, они там чужие».
— А теперь? — спросил проходивший мимо Михаил.
— А теперь я понял, что дело не в квартире. Можно жить в одном доме и быть чужими. А можно в разных — и быть семьёй.
Ирина позвонила через два дня: — Я улетаю домой. Костя, ты точно решил остаться?
— Да, мам.
— Ладно, — в её голосе появились незнакомые нотки. — Но ты звони. И приезжай на каникулы.
— Обязательно.
— И… передай Свете, что она молодец. С английским.
Вечером семья собралась за общим столом. Михаил окинул взглядом кухню — непривычно тесно, но уютно. Света что-то увлечённо рассказывала про школьную газету, Костя предлагал идеи для новых рубрик. Люба нарезала овощи для салата.
— Знаете, — сказал вдруг Михаил, — я тут подумал… Может, нам квартиру расширить? Соседи снизу давно продать хотят. Сделаем двухуровневую.
— Пап, ты серьёзно? — Костя аж привстал.
— А что? Места больше будет. Света сможет свой блог снимать без помех, ты — писать статьи. Люба как раз премию получила…
— Я не для того премию зарабатывала, — начала было Люба.
— Я всё возьму на себя, — перебил Михаил. — Квартиру оформим на всех. И ремонт… вместе сделаем. Как семья.
Света и Костя переглянулись: — А мы дизайн придумаем!
— Только давайте без этих ваших модных штучек, — проворчал Михаил. — Чтоб всё по-человечески было.
— Кстати, об английском, — вспомнила Света. — Костя, ты сочинение дописал?
— Почти. Осталось заключение.
— Давай завтра с утра глянем. А то на журфаке без языка никуда.
— Слушайте, — Михаил поднял руку, призывая всех к вниманию. — У меня ещё одна новость. Я тут с директором школы разговаривал… В общем, есть возможность со следующего года открыть школьную медиастудию. Нужны будут толковые ребята.
— Правда? — Света чуть не подпрыгнула на месте. — С настоящими камерами и монтажом?
— И с газетой, — кивнул Михаил. — Костя, ты как? Поможешь сестре?
— Сестре? — переспросил Костя, улыбаясь.
— Ну а кто она тебе?
— Вредина она, а не сестра, — хмыкнул Костя, уворачиваясь от брошенной Светой салфетки.
Люба смотрела на эту сцену и думала, что иногда жизнь закручивает сюжеты похлеще любого сценариста. Кто бы мог подумать, что фраза «Ты предлагаешь мне уйти из своей же квартиры?» станет началом такой истории.
Телефон Михаила звякнул — сообщение от риелтора: «Соседи согласны на встречу. Когда удобно?»
— Ну что, — Михаил обвёл взглядом свою семью, — начинаем новую главу?
