Я всегда знала, что у меня будет своя квартира. Это была моя навязчивая идея, мой Эльдорадо, мой смысл жизни на протяжении последних семи лет. Я, одинокая тридцатишестилетняя женщина, затягивала пояс так, что дышать было трудно. Коллеги летали в Турцию, попивали коктейли на Бали, а я экономила на всем, даже на нормальном шампуне. Жила в коммуналке, где тараканы чувствовали себя как дома, но я знала, что это временно.
И вот, этот день настал. Я сжимала ключи от своей, долгожданной двушки, выкупленной досрочно. Господи, да я ее почти кровью выкупила! Въехала, распахнула окна, вдохнула полной грудью – свобода! Вечером на новоселье приехала моя сестрица Ирка. С ней – трое ее сорванцов и коробка самых дешевых конфет. За ней маячил ее муж, Боря, вечно с банкой пива в руке и философскими изречениями о бабах, падких на деньги.
— Ну, поздравляю, Полинка, – слащаво протянула Ирка, окинув мою скромную, но такую свою квартиру завистливым взглядом. – Добилась своего, по головам, наверное, шла? Как ты умеешь, мы знаем.
— Ир, ну чего ты начинаешь? – попыталась урезонить ее мама, но тон у нее был скорее укоризненный, чем поддерживающий.
Дядя Боря хмыкнул, прихлебнул пиво и изрек:
— Все бабы одинаковые. Сначала квартирку, потом мужика с квартиркой, потом на Мальдивы…
Я промолчала. Спорить с ними было бесполезно. Разговор плавно перетек в обсуждение моей личной жизни, вернее, ее отсутствия.
— Полин, ну когда ты уже остепенишься? В твоем возрасте пора уже детишек заводить, а ты все по квартирам скачешь, – елейным голосом запела Ирка, поглаживая свой беременный живот (кажется, четвертым намечался).
Мама вздохнула:
— Да, Полин, Ира права. Ей-то вон, сколько деток, забота. А ты одна…
Я чувствовала, как внутри закипает.
— Мам, ну что значит одна? Я живу, как хочу, работаю, развиваюсь…
— Развиваешься… А кому это все надо? Тебе вот и помочь некому будет, если что, – парировала Ирка.
Через пару месяцев мама пришла ко мне с «гениальной» идеей.
— Полин, ну чего ты одна тут прохлаждаешься? Ирке с детьми тесно в их однушке. Может, ты к нам переедешь? Освободишь квартирку для сестры.
Я сначала подумала, что это шутка.
— Мам, ты серьезно? Я семь лет горбатилась, чтобы купить эту квартиру, а ты предлагаешь мне ее отдать Ирке?
— Ну, Полин, пойми, у нее дети, ей тяжело. А ты одна, тебе все равно.
Я попыталась объяснить, что мне не «все равно», что это моя мечта, моя жизнь. Но мама стояла на своем:
— Ты должна помочь семье.
Однажды, вернувшись с работы, я не смогла открыть дверь своим ключом. Сердце екнуло. Открыла Ирка, с улыбкой до ушей.
— Полин, ну вот, мы уже тут обживаемся. Твои вещи в мешках в коридоре, а Сашенька спит в твоей спальне.
Я остолбенела. Вошла внутрь. Действительно, моя квартира была захвачена. Вещи валялись в мешках, на стенах были расклеены детские рисунки, а в моей кровати посапывал Иркин отпрыск.
— Что здесь происходит? – заорала я.
Мама вышла из кухни, как ни в чем не бывало.
— Ну, мы решили все без скандала. Ты же все равно одна, а тут семья.
Я вызвала полицию. С горем пополам выдворила Ирку с ее выводком и сменила замки. Оригиналы документов на квартиру переложила в банковскую ячейку. Поняла, что больше никому не могу доверять.
После этого я оборвала все связи с семьей. Это было тяжело, больно, но необходимо. Я должна была защитить себя и свою жизнь.
—————-
Прошло два года. Мне позвонила троюродная сестра Валя. Сообщила о смерти мамы. Ира, как обычно, не имела средств на похороны. Я взяла на себя все расходы.
На похоронах Ирка, с опухшим от слез лицом, бросилась ко мне с обвинениями:
— Это ты виновата в смерти мамы! Если бы ты поменялась квартирами, она была бы жива!
Я молча отвернулась.
Через месяц после похорон я получила копию искового заявления от Ирки. Она требовала признать, что квартира была приобретена на «семейные деньги» и должна быть передана ей и ее детям.
В суде Ирка давила на жалость, рассказывала о своей многодетности и моем одиночестве. Говорила, что я эгоистка, которая не помогает семье. Но суд отклонил ее иск, признав квартиру моей собственностью.
Несмотря на победу, я не чувствовала облегчения. Рана, нанесенная семьей, была слишком глубокой.
Через несколько дней в дверь позвонили. Я открыла дверь и увидела Ирку с её отпрысками.
Предложила адрес фонда, где им могли оказать поддержку.
— Что тебе еще нужно? — спросила я злым голосом.
— Помоги, хотя бы деньгами. Детей скоро нечем будет кормить!
— Я могу только дать адрес фонда, где вам могут оказать поддержку. На этом все! Прежде чем рожать очередного ребенка, нужно задуматься, как вы будете его содержать.
— Ты что, издеваешься? Ты – моя сестра! Ты должна нам помогать! – заверещала Ирка.
— Я устала быть банкоматом для семьи, которая вспоминает обо мне только тогда, когда ей нужны деньги, – ответила я и закрыла дверь
— Да будь ты проклята, с*ерва! — услышала я уже с той стороны дверей.
Я продала квартиру и переехала в Анапу. Купила небольшую, но уютную квартирку с видом на море. Устроилась на работу бухгалтером. Начала новую жизнь.
Однажды в кафе я познакомилась с Андреем. Он был разведен, спокоен, не просил у меня квартиру и не приводил ко мне детей. Он просто был рядом. И этого было достаточно.
Тем временем жизнь Иры катилась под откос. Она рассталась с мужем, ее дети жили у его сестры, она не могла найти работу из-за своего конфликтного характера. Она рассказывала всем, как ее «кинула родная кровь», и как она «несчастная» осталась ни с чем.
Но мне больше не было дела до Иры. Я жила своей жизнью. Жизнью, полной музыки, вкусной еды, запаха корицы и смеха. Я научилась быть счастливой без семьи, которая причиняла мне только боль и страдания. Я, наконец-то нашла свой Эльдорадо – не в квартире, а в себе самой…
