Бывало ли в вашей жизни, что вы чувствовали себя обязанной помогать, даже если это вредило вам?
– Лиза, ты бы в деревню приехала да помогла. Тамара Степановна стояла на пороге квартиры дочери, держа в руках тяжёлую сумку с картошкой. Твоя сестра опять лежит, жалуясь на головную боль, а Максим разлёгся на диване, жалуясь на боль в пояснице!
– Мама, я ведь на работу спешу, – Елизавета придержала дверь, не давая матери протиснуться внутрь.
– Ты что, в Киеве живёшь? – мать попыталась заглянуть через плечо дочери в квартиру. – А ну пусти, я с зятьком поговорю! Небось опять затуманил тебе голову своими городскими штучками!
В коридоре появился Виктор – взъерошенный после сна, в старой футболке.
– Тамара Степановна, доброе утро. Может, чаю?
– Чаю он мне предлагает! – возмутилась женщина. – Мне помощники нужны, а не чаёвничать! Картошка в погребе вся проросла, перебрать нужно! А эта, – она ткнула пальцем в дочь, – ногти себе накрасила! Настоящая барыня нашлась!
– Мама, у Кати мигрень бывает каждый год и исключительно тогда, когда нужно картошку перебирать. Удивительное совпадение, не правда ли? – Лиза скрестила руки на груди. – И у Максима спина болит исключительно, когда работать надо.
– Ах ты неблагодарная! – взвизгнула мать. – Я тебя растила, кормила, а ты?!
– И я вам, тебе и вам всем это все детство отработала, – перебила Елизавета. – Няней, кухаркой, уборщицей. Бесплатно, между прочим.
Из детской выглянул заспанный Игорь:
– Мам, а чего бабушка опять так кричит?
– Всё нормально, солнышко, иди досыпай, – Лиза улыбнулась сыну.
– Вот! – торжествующе указала на внука Тамара Степановна. – Ребёнка против родной бабушки настраиваете! Да я на вас в опеку пожалуюсь!
– Валяйте, – спокойно ответил Виктор. – Заодно расскажете им, как эксплуатировали несовершеннолетнюю Лизу в детстве. Интересно будет послушать.
Мать открыла рот, потом закрыла. Развернулась и потопала к лестнице, на ходу выкрикивая:
– Попомните мои слова! Вы еще пожалеете об этом!
Дверь захлопнулась. Лиза прислонилась к стене и выдохнула.
– Опять началось, – пробормотала она.
– Лиз, может, и правда съездить, помочь? – неуверенно предложил Виктор, почёсывая живот. – А то она же теперь всю неделю названивать будет.
Елизавета удивлённо посмотрела на мужа:
– Ты серьёзно? Ты же сам говорил, что нельзя поддаваться манипуляциям!
– Ну, говорил, – Виктор виновато пожал плечами. – Но она же мать твоя.
Лиза фыркнула. Вот и весь идеальный защитник. Тоже, оказывается, не железный.
Детство вспоминалось урывками. Вот ей восемь, в руках орущий свёрток – новорождённая Катя. Мать где-то гуляет, отец на работе. Лиза качает сестру, параллельно помешивая кашу на плите. В школу опять опоздает.
Вот ей двенадцать. Максим обделался, надо менять подгузник. Катя требует есть. Уроки не сделаны. Мать сидит у соседки Инны, обсуждает очередной сериал.
– Лиз, ты чего мелкого не укачаешь? – это единственное, что слышит она от матери за день.
В шестнадцать мечтала о медицинском. Учительница биологии говорила: «У тебя призвание, Лиза». Но куда там.
– Какой медицинский? Ты с ума сошла? – мать даже телевизор выключила от возмущения. – А кто за хозяйством смотреть будет? Кате всего одиннадцать! Она же ребёнок!
«А я в восемь лет не была ребёнком?» – хотелось спросить Лизе. Но она промолчала. Как всегда.
Техникум. Бухгалтерия. Скучные цифры, которые прыгают перед глазами после бессонной ночи – Максим температурил, мать даже не проснулась.
И вот сессия. Голова раскалывается. Рядом садится парень:
– Извините, можно тут?
Лиза кивает, не поднимая глаз. Через полчаса он снова обращается:
– Простите, вы случайно не знаете, где тут книги по программированию?
Она объясняет. Разговорились. Виктор оказался из города, снимал квартиру, работал. Слушал её так внимательно, словно она нобелевскую лекцию читала, а не жаловалась на усталость.
Встречались тайком три месяца. Лиза боялась реакции матери как огня. И не зря.
– Замуж?! – Тамара Степановна схватилась за сердце. – Ты что, ума лишилась? А кто за детьми смотреть будет?
– Мам, Кате восемнадцать, Максиму пятнадцать…
– Дети они! Несмышлёныши! А ты их бросаешь! На кого?!
Тут в дверь постучали. На пороге стоял Виктор с букетом полевых ромашек.
– Добрый вечер. Я Виктор, жених Лизы.
– Никакой ты не жених! – заорала мать. – Лиза никуда не уйдёт! Она тут нужна!
– Простите, но Лиза – взрослый человек. И она имеет право на собственную жизнь.
– Право? Какое право? Я её выкормила, вырастила!
– Если считать по часам, – спокойно ответил Виктор, – то скорее она вырастила ваших младших детей.
– Как ты смеешь!
– Я смею любить вашу дочь и хотеть сделать её счастливой. А вы используете её как бесплатную прислугу с восьми лет. Это называется эксплуатация детского труда, между прочим.
Катя начала реветь:
– Лиза, не бросай нас! Я пропаду без тебя!
– Научишься, – жёстко ответил Виктор. – В восемнадцать лет пора самой яичницу жарить.
Максим сидел в углу и ковырял в носу. Потом вдруг выдал:
– А чё, нормально. Пусть валит. Надоела.
– Максим! – ахнула мать.
– Ну а чё? Она мне всю жизнь мозги выносит – сделай уроки, помой руки. Достала.
Через месяц сыграли скромную свадьбу. Мать демонстративно не пришла. Отец прислал смс с работы: «Счастья вам».
Первый год совместной жизни был открытием. Оказывается, можно не вскакивать в пять утра. Можно завтракать в постели. Можно просто сидеть и читать книжку.
– Лиз, ты чего пол третий раз за день моешь? – удивлялся Виктор.
– Мама говорила, в доме должно быть чисто.
– Чисто – да. Но не стерильно же. Мы не в операционной живём.
Постепенно Лиза отвыкала от режима вечной загнанной лошади. Сделала маникюр – сначала стеснялась, руки прятала.
– А можно я в субботу не поеду к маме? – робко спросила она через год после свадьбы.
– А почему ты вообще должна ездить? – удивился Виктор.
– Ну… она же звонит, просит помочь.
– Лиз, у твоей мамы есть двое здоровых детей. Пусть помогают.
Первый отказ дался тяжело. Мать кричала в трубку так, что Виктор слышал на другом конце комнаты. Потом звонила Катя, плакала, жаловалась, просила помощи.
Но Лиза выстояла. С поддержкой мужа оказалось не так страшно.
– Пап, а почему бабушка всегда злая? – спросил Игорь за завтраком.
Утро после визита Тамары Степановны. Лиза жарила блинчики, Виктор читал новости в планшете.
– Она не злая, просто… привыкла, что все делают так, как она хочет.
– А почему мама должна копать картошку? У бабушки руки отвалились?
Виктор фыркнул. Лиза улыбнулась:
– Нет, солнышко, не отвалились. Просто бабушка считает, что я должна ей помогать.
– А ты не должна?
– Нет. Я должна любить тебя и папу. Это моя главная работа.
– И блинчики жарить! – добавил мальчик.
– И блинчики жарить, – согласилась Лиза.
Зазвенел телефон. Сообщение от Кати: «Лиз, мама совсем с ума сошла. Заставляет меня полы мыть! Представляешь?!»
Лиза показала сообщение Виктору. Тот присвистнул:
– Двадцать пять лет, а только полы мыть научилась. Прогресс.
– Не смейся. Это я виновата. Всё за них делала, вот и выросли неприспособленными.
– Ты не виновата. Ты была ребёнком, которого заставили быть взрослым. Это твоя мать должна была научить младших самостоятельности.
Снова пришло сообщение, теперь от Максима: «Мать заставляет в магазин идти. Типа, продукты таскать. Я чё, грузчик?»
– Господи, – вздохнула Лиза. – Как же они жить-то будут?
– Научатся. Или с голоду помрут. Естественный отбор.
– Виктор!
– Шучу. Но если серьёзно – это не твоя проблема. Твоя проблема – вон тот оболтус, который блинчиками щёки набил.
– Я не оболтус! – возмутился Игорь с полным ртом.
Как-то раз в дверь позвонили.
– Неужели опять?
Но за дверью стояла не грозная Тамара Степановна, а Максим. Парень выглядел непривычно – в чистой рубашке, причёсанный.
– Можно войти?
– Заходи, – Лиза посторонилась.
На кухне Максим немного помялся, потом выпалил:
– Лиз, прости меня. Я дурак был. Пользовался тем, что ты всё делаешь. А сам на диване валялся.
– Максим, ты чего? – опешила Лиза.
– Мать вчера такую истерику закатила… Я понял, что мы с Катей – паразиты. Тебя довели до того, что ты сбежала, а теперь ноем, что жить не можем. Стыдно, короче.
Виктор молча налил парню чаю. Игорь с интересом разглядывал дядю.
– Я на работу устроился, – продолжил Максим. – В автосервис. Учеником пока, но всё равно. Может, чему научусь.
– Молодец, – Лиза улыбнулась. – Я за тебя рада.
– И ещё… Катя тоже одумалась вроде. В кафе устроилась официанткой. Мать, правда, воет, что мы её бросили. Но мы договорились – по очереди ей помогать будем.
– А она согласна?
– А куда ей деваться? – пожал плечами Максим. – Картошку-то есть хочется.
Уходя, парень обернулся:
– Лиз, а можно я иногда буду заходить? Ну, в гости?
– Конечно. Только предупреждай заранее.
Когда дверь закрылась, Виктор присвистнул:
– Надо же. Чудеса случаются.
– Жизнь заставила, – усмехнулась Лиза. – Голод – лучший учитель.
Вечером, когда Игорь уже спал, они сидели на балконе. Летний вечер, тёплый ветер, где-то вдалеке играла музыка.
– Знаешь, я тут подумала, – начала Лиза. – Может, запишусь на курсы массажа? Всегда хотела попробовать.
– Отличная идея. Будешь вечерами мою спину мучить.
– За деньги, между прочим! Семейная скидка – максимум десять процентов.
Виктор рассмеялся:
– Вот это правильный подход. Ты молодец, что не поехала тогда к матери.
– Было трудно. Она же моя мама, как ни крути. И вроде жалко её…
– Жалко – это не любовь. Это манипуляция. Она привыкла, что ты функция. Обслуживающий персонал. А ты – человек. Личность. Моя любимая жена.
– Знаешь, что смешно? Она меня за всю жизнь ни разу не обняла просто так. Только когда что-то нужно было. А я Игоря по сто раз на дню обнимаю.
– Потому что ты любишь его, а не используешь.
Телефон зазвонил. Номер матери. Лиза посмотрела на экран и сбросила вызов.
– Не хочу сегодня, – объяснила она мужу. – Завтра разберусь.
– Знаешь что?
– Что?
– Я беременна.
Виктор замер. Потом осторожно обнял жену:
– Серьёзно?
– Лиз, это же замечательно! Игорю братик или сестрёнка!
– Или сразу оба, – хихикнула Лиза. – У меня в роду близнецы были.
– Справимся. Главное – никакой эксплуатации старшего ребёнка. Договорились?
– Договорились. Каждый сам за себя. Ну, пока маленькие не вырастут.
Они сидели, обнявшись, смотрели на вечерний город. Где-то там, в родительском доме, мать наверняка металась и проклинала неблагодарную дочь. Катя и Максим учились жить самостоятельно. Мир менялся.
А Лиза была счастлива. Не испытывая чувства вины. Не считая себя обязанной решать чужие проблемы. Просто жила своей жизнью.
Телефон снова зазвонил. Сообщение от матери: «Лиза, срочно нужно поговорить. Это важно».
Елизавета набрала ответ: «Завтра после обеда могу по телефону. Не раньше».
Отправила и выключила телефон.
Елизавета знала – впереди ещё будет много звонков, упрёков, попыток вернуть всё на круги своя. Но она научилась главному – говорить «нет». И это было начало новой жизни. Жизни, где она не тень, а человек.
Просто человек со своими желаниями, мечтами и правом на счастье.
И это было хорошо.
