Чем больше Слава, мой муж, говорил, тем острее я понимала, как сильно ошиблась в этом человеке. Его фразы жалили, словно пчелы, и я до глубины души в нем разочаровалась. Как же я не смогла разглядеть в нем эту гнильцу? Или у всех влюбленных розовые очки на глазах? Что ж, спасибо случаю, что помог мне их снять.
— Бабушка, а почему у всех есть родители, а у меня нет? — очень часто задавала я вопрос в детстве. — У Оли есть мама и папа, у Наташи есть родители, даже у рыжего Ромки! Почему у меня их нет?
Моя бабушка, Тамара Олеговна, отводила глаза и старалась перевести разговор на другую тему. Теперь я отлично ее понимаю, что такое чувство стыда за родную дочь. Мама была ведомым человеком, вот ее и сбил с панталыки мой «непутёвый» папаша Дмитрий.
Когда я стала чуть старше, бабуля все же поведала мне эту грустную историю. Моя мама работала в нашем сельском магазине продавцом, куда она устроилась сразу после школы. В один из дней в эту торговую точку зашел симпатичный парень Митя, который гостил в нашей деревне у армейского дружка.
Митя тут же очаровал неискушённую Надю, мою маму, она повелась на его сладкие речи. Бабушка говорит, что папаша был мастер петь, как соловей. Они пожили немного в доме бабушки, сыграли свадьбу, родилась я. Затем мой папаша отвез маму в город, вроде как за покупками, из города они не вернулись.
Бабушка искала их, да только тщетно. Как в воду канули. Соседи потом рассказывали, что вроде как видели их в городе, те промышляли тем, что клянчили деньги. Что их на это подвигло — вечная для нас загадка.
— Мой тебе совет на будущее, Татьяна, — с детства твердила мне бабуля. — Видишь парня, который басни Крылова задвигает, беги от него, словно от огня. Пустобрёхи — народ ненадёжный и ветреный.
Я важно кивала головой, впитывая эту житейскую мудрость.
— А дедушка не пустобрех? — спрашивала я.
— Твой дед — человек дела, — улыбалась бабуля. — Сроду мне ни разу не сказал о любви, зато вон какой дом отстроил, своими руками. А еще он в молодости мне ромашки носил, каждый день. Молча принесет, в банку поставит и уходит в огород или на рыбалку.
Про то, что женщины любят ушами, я узнала много позже. А Оскар Уайльд добавил к этой фразе гениальные слова: «А мужчины любят глазами… Если только они вообще когда-нибудь любят».
Это, конечно, субъективная фраза, но в моем случае она сработала точно в цель.
Я выходила во двор, дед Егор колол дрова. Он вообще никогда не сидел без дела.
— Деда! —окликнула я его. — Можно спросить?
Дед отложил топор, подошел.
— А правда, что ты дарил бабуле цветы охапками? — спрашивала я.
— Она мне только что рассказала.
— Ну…было дело, — коротко отвечал дед и вновь шел заниматься своими делами. В этом весь мой дед Егор, ни секунды не сидел на месте.
Иногда мы ездили в гости к моей второй бабушке Насте, она была младшей сестрой бабушки Тамары Олеговны и жила в пяти километрах от нашей деревни, посёлке Октябрьском. Мне нравилось там бывать, у бабушки Насти было крепкое хозяйство, множество домашних животных — кошки, собаки, коровы, поросята. Все дело в том, что Анастасия просто мимо не могла пройти, если видела брошенную животинку. Она приносила ее домой, да там и оставляла. В посёлке Анастасию считала по меньшей мере странной, а как по мне, просто очень добрый человек.
Я закончила школу, пришло время подумать, что делать дальше. Бабуля настояла на том, чтобы я ехала в город, образование получала.
— Не хочу, Таня, чтобы ты повторила судьбу своей матери, — вздохнула бабушка. — Поезжай в город, поступи куда-нибудь, мы вот с дедом на это дело и деньжат скопили.
Бабушка протянула мне платок в который были завёрнуты купюры.
— Жить пока будешь у наших бывших соседей, Сычевых, — продолжила бабуля. — Они на местный завод устроились, квартиру снимают. Я обо всем договорилась, не волнуйся.
Я просто поражалась. Бабушка, простая деревенская женщина, все продумала, словно шахматист! Я поцеловала своих стариков и поехала покорять город.
Сычевы, семейная пара средних лет, встретили меня очень радушно. Им надоела деревенская рутина, вот они и подались в город, тут перспектив больше. Дядя Женя работал на заводе токарем, его супруга тетя Лариса — нянечкой в детском саду.
Я поступила в колледж на швею и по окончании нашла себе работу на местной швейной фабрике. Эта фабрика гремела на всю область, основным ее направлением был пошив деловой и школьной одежды. Без лишней скромности скажу, что продукция раскупалась, словно горячие пирожки.
Со своим будущим мужем Вячеславом я познакомилась совершенно случайно. Мне не хватило сыра. Вы спросите, как будущий муж связан с сыром? Охотно отвечу.
Все дело в том, что мы с тетей Ларисой затеяли испечь пиццу. Она попросила сходить меня в ближайший магазин, в доме закончился сыр. Я вошла, приблизилась к прилавку, где обычно выкладывается этот продукт и поняла — сыр закончился. Я уныло поплелась мимо кассы, по пути спросив у продавщицы:
— Скажите, а сыр закончился?
— К сожалению, да, — ответила мне девушка. — Сегодня все словно помешались. Вот, молодой человек забрал последний кусочек «Пошехонского».
Молодой человек внимательно поглядел на свой сыр, затем на меня:
— Девушка, а для чего вам сыр? Если я услышу хотя бы одну вескую причину, то сыр ваш.
— Да ничего особенного, — пожала я плечами. — Просто мы с тетей хотим испечь пиццу, не более того.
— Какая прелесть! — улыбнулся парень. — Пицца, это прекрасно. Моя маман обожает печь пироги, но у нее получается настолько толстый слой теста, что абсолютно не видна начинку. Это словно пирог, состоящий из одного теста. Разумеется, я молчу во время трапезы, но неприятный осадок в душе остается.
Парень говорил столько лишних слов, что я на секунду вспомнила слова бабушки про пустозвонов. Но юноша уже протягивал мне кусочек сыра:
— Владейте! Этот сыр по праву ваш, мадемуазель.
Я полезла было в кошелёк, чтобы компенсировать стоимость, но парень отстранил мою руку:
— Это лишнее. Мы, гусары, денег не берем.
— А вы гусар? — с недоверием спросила я парня.
— По крайней мере, в душе точно! — рассмеялся парень. — Позвольте отрекомендоваться, Вячеслав. Художник-оформитель.
Я назвала свое имя.
— Прелестно! — произнес парень. — «Итак, она звалась Татьяной». Мое любимое женское имя, между прочим!
Мне бы вернуть этот несчастный кусок сыра, да бежать как можно дальше от этого сладкоголосого дьявола, но я наоборот, стояла, развесив уши, с сыром наперевес и ожидала, что еще мне скажет этот симпатяга.
Вячеслав решил форсировать события:
— Разрешите вас проводить?
— Пожалуйста, — пробормотала я.
Мы шли по улице, а Слава поражал меня своей эрудицией:
— Вот вы говорите, Татьяна, сыр…
— Я? — я немного опешила.
— Это я так, для связки слов, — спохватился Слава. — Так вот, а меж тем, сыр — это целая традиция, религия, можно сказать. Вы знали, что во Франции его принимают вместо залога в банках?
Он говорил и упивался своим словоблудием, словно любовался своей эрудицией. Возле подъезда мы с ним распрощались. Не знаю, какая неведомая сила меня подтолкнула, но я дала ему свой номер телефона.
Спустя 8 месяцев мы с ним собирались стать мужем и женой. Когда я привезла Славу к бабушке и дедушке в деревню, то он им сразу не понравился.
— Таня! Помоги мне с посудой! — окликнула меня бабушка. Я вышла на кухню.
— Не нравится мне этот Слава, чем-то твоего отца напоминает, — задумчиво сказала бабушка. — Ты уверена, что хочешь за него замуж?
— Он такой интересный, с ним так весело, — наивно брякнула я. — Да, бабуля, уверена.
— Гляди, девка, как бы потом не пришлось заплакать, — произнесла бабушка и эти слова стали пророческими.
На первых порах, после женитьбы, я и Слава снимали небольшую квартирку на окраине города. Для мужа это было очень удобно. Он взял какой-то калым и расписывал в одном из детских садов веранды. Мне показалась довольно странной его профессия, но кто-то ведь должен рисовать зайцев, медведей и гномов на верандах, вы согласны?
А потом меня постигла грустная новость — не стало дедушки Егора. Он по обыкновению, колол дрова на дворе, да там и упал, никогда больше не поднявшись.
Мы провели все необходимые мероприятия и бабушка решила продать дом в деревне:
— Одна я точно не потяну это хозяйство. Силы уже не те, что были раньше. Да и Егора нет, к чему мне все это? Только лишний раз о нем напоминает…
Мы решили, что бабушка продаст свой дом, мы купим на вырученные деньги в городе квартиру, да будем жить втроем: я бабушка и Слава. Опять же, это решит наш жилищный вопрос. Сказано — сделано. Квартира была скромной, двухкомнатной, на на троих человек ее вполне хватало. Мы с мужем своими силами сделали ремонт и начали жить.
Совсем забыла сказать. Слава был приезжим, так же, как и я. Его мама, Ангелина, жила в соседнем городе, я видела ее всего лишь один раз, на свадьбе. Она держалась особняком и даже не удостоила меня вниманием. Мне это показалось очень даже странным, но муж ответил, чтобы я не обращала на нее ни малейшего внимания:
— Мамуля очень своеобразный человек. Она работает учителем музыки и не очень любит провинциалов из деревни.
Ну, не любит и не любит. Мне с ней тоже детей не крестить. Короче говоря, у меня чисто номинально была свекровь, но вроде бы ее и не было.
Но вскоре имя «Ангелина» все чаще и чаще стала мелькать в речах мужа. Все началось с личной неприязни к моей бабуле. Она очень сдала после потери деда. Руки начали трястись, бабушка оглушительно кашляла и вообще создавала много шума, что свойственно пожилым людям.
Славу это очень раздражало:
— Ну что за манеры? Ведет себя, словно в хлеву — эти вечные крошки…Опять же, она постоянно забывает гасить свет в ванной и туалете. Я уже вижу, как мы по миру пойдем от убытков.
Я ставила мужа на место:
— Не забывайся, пожалуйста. Это мой родной человек. И потом, бабуля перенесла такую утрату. Она кого хочешь из колеи выбьет.
Но муж не желал ничего слушать:
— Я чувствую себя медицинским персоналом в доме престарелых. Мне надоело бегать по аптекам, затем терпеть этот удушливый запах капель! От ее, пардон, храпа я не высыпаюсь и вместо зайцев рисую каких-то чертей из преисподней.
Мне казались смешными все его доводы, но это было лишь до поры до времени. Однажды во время завтрака Слава в лоб сказал мне вот что.
— Твою бабушку отвезем к её родне, а вместо неё с нами будет жить моя мать — Заявил мне супруг
— Ты, наверное шутишь, да? — ответила я и чуть не поперхнулась. — Эта квартира куплена на ее деньги. Потом, я знать не знаю твоей мамы и с какой стати она вдруг решила перебраться сюда?
— Здесь в плане работы лучше. Она будет жить с нами, помогать по хозяйству, деньгами и прочим. Единственная ее просьба — это перевезти ее любимое фортепиано и все, — брякнул муж.
— Нет уж, дорогой, пусть твоя мама сама решает жилищные вопросы, я свою бабушку одну не оставлю, — твердо сказала я.
И тут мужа понесло. Он на повышенных тонах начал нас с бабулей оскорблять. Дескать, от сохи, а все туда же — корчат из себя бог знает что. Я искренне не понимала, что мы с бабушкой такое корчим, если я постоянно на работе, а бабушка не выходит из своей комнаты.
Слава в красках расписал все наши недостатки, еще бы, он художник, специалист по зайцам и гномам. И тут у меня в голове всплыли бабушкины слова о таких вот краснобаях. Собственно, что он из себя представляет без своих речей? В доме ни гвоздя не забил…Когда мы делали ремонт, он был на подхвате — «принеси-подай».
— Про таких, как ты, отлично сказал Шекспир в «Короле Лир» — «Гремит лишь то, что пусто изнутри», Славочка, — задумчиво протянула я. — Очень жаль, что я слишком поздно это разглядела. Ты предлагаешь мне избавиться от самого близкого человека, что вместо матери и отца меня воспитала? Знаешь, что? Катись-ка ты на все четыре стороны из этой квартиры.
Слава побледнел, понял, что перегнул палку, начал было извиняться, но для меня все было уже кончено. Я дала ему время на сборы и проводила с богом. Когда он ушел, я вошла в комнату бабушки.
Та мирно спала, зажав в руках фотоальбом с нашими семейными фотографиями. Вот мы все втроем: бабушка, дед Егор и я идем в школу, они провожают меня в первый класс. А здесь бабушка выкопала гигантскую морковку и ее запечатлела. А это дед Егор с уловом. Как я могу предать такую память в угоду этого павлина?
Я рада, что поступила именно так, как поступила. Нельзя предавать близких людей ни при каких условиях.
