— А что это вы, Ирина Павловна, такая невесёлая ходите? — поинтересовалась соседка Антонина Сергеевна, прищурив один глаз. — Вроде событие-то радостное у вас случилось, квартирку у моря прикупили, а грустите, как будто вам налог на воздух пришел с коммуналкой.
— Ох, Антонина Сергеевна, — отвечала Ирина Павловна, глядя куда-то в пространство между третьим и четвёртым этажом. — Не знала я, что родственников у меня столько. Прямо как после выигрыша в лотерею — все вдруг вспомнили, все звонят, все любят.
— Да ну? — удивилась соседка, присаживаясь на лавочку у подъезда.
— А вот представьте себе. Только мы с Николаем Петровичем документы подписали, только ключи получили — тут же телефон раскалился. И все, представьте себе, исключительно по делу! Одна двоюродная сестра едет позвоночник лечить, другая — детей на море закалять, третья — просто так, проведать. И все, заметьте, именно летом. Зимой никто не болеет, никто не скучает.
— Так это ж когда ещё будет, лето-то, — попыталась утешить Антонина Сергеевна.
— Лето-то? А вот и нет! Уже списки составили, кто за кем. Племянница Люся, она учительница, говорит: «Тётя Ира, я уже и билеты купила на июнь, первая буду, сразу после последнего звонка». А следом Вера Степановна, моя крёстная, она на пенсии, но очень активная: «Ирочка, солнышко, я с внуками на июль записываюсь, ты же не против? Мы тихонечко, мы незаметно». А там ещё восемь человек в очереди стоят!
— И что же Николай Петрович? — поинтересовалась соседка, поправляя очки.
— А что Николай Петрович? Сидит, чертежи свои рисует, улыбается. «Не переживай, — говорит, — найдём выход». А какой тут выход? Квартира однокомнатная, а желающих — хоть график составляй. Причём все такие… как бы это сказать…
— Настойчивые? — подсказала Антонина Сергеевна.
— Именно! И ведь не откажешь — родня всё-таки. А откажешь — обидятся, разговоров потом на десять лет вперед хватит. «А помнишь, как ты нас не пустила? А ещё родственница называется!»
В этот момент из подъезда вышел сам Николай Петрович, человек среднего роста, с аккуратными усами и хитрым прищуром за стёклами очков.
— А вот и решение нашлось! — объявил он, помахивая какой-то бумажкой. — Пусть все приезжают, всех примем, всех разместим!
Ирина Павловна чуть не упала со скамейки.
— Коля, ты в своём уме? Куда всех? Как?
— А вот так! — и Николай Петрович развернул бумажку, оказавшуюся черновиком какого-то плана. — Есть у меня одна идея. Гениальная, я бы сказал. И главное — никого не обидим, все сами откажутся.
Антонина Сергеевна придвинулась поближе, жадно вглядываясь в бумажку с планом.
— Николай Петрович, голубчик, да расскажите же, что придумали!
— Видите ли, — начал Николай Петрович, присаживаясь рядом с супругой, — наша квартира в Геленджике находится в весьма специфическом месте. Прямо напротив — рыбный рынок. А через дорогу — музыкальная школа для особо одарённых детей.
— И что? — не поняла Ирина Павловна.
— А то! Первым делом надо всем сообщить, что мы безумно рады их приезду. Более того — настаиваем, чтобы все приехали. Но есть несколько маленьких условий…
— Каких ещё условий? — насторожилась супруга.
— Самых обычных! Например, подъём в пять утра — обязательно! Потому что в шесть начинается разгрузка рыбы. А мы же не хотим пропустить самую свежую ставридку? И спать нужно исключительно с открытыми окнами — для морского воздуха. А в семь утра начинаются занятия в музыкальной школе. Причём окна напротив наших, и юные дарования очень старательно разучивают гаммы…
Ирина Павловна начала понимать замысел мужа.
— А ещё, — продолжал Николай Петрович, увлекаясь всё больше, — у нас же режим! Мы же интеллигентные люди! После обеда — обязательная культурная программа. Я уже договорился с соседом сверху, Василием Кузьмичом. Он на пенсии, но раньше работал экскурсоводом. И теперь в качестве хобби пишет монографию «История архитектуры Геленджика с древнейших времён до наших дней». Четыреста страниц уже написал! И каждый день с трёх до шести будет читать главы всем желающим. А желающими будут все — это я вам обещаю.
— Коленька, — просияла Ирина Павловна, — а ведь это гениально!
— Погодите-погодите, — вмешалась Антонина Сергеевна, — а как же море? Они же все на море собрались!
— А на море мы ходим строго по расписанию! — торжественно объявил Николай Петрович. — С восьми до девяти утра — обязательное закаливание. Температура воды не имеет значения. Потом — культурная программа: изучение местной флоры и фауны. А купаться можно только с пяти до шести вечера, когда солнце уже не такое активное. И исключительно в гидрокостюмах — у нас же забота о здоровье отдыхающих!
И вот настал июнь. Первой, как и обещала, прибыла племянница Люся с супругом Аркадием.
— Ой, тётя Ира, дядя Коля! — щебетала Люся с порога. — Как у вас тут чудесно! Море близко, воздух свежий!
— А вы ещё не знаете, какая у нас культурная программа! — подхватил Николай Петрович. — Вот, познакомьтесь с правилами проживания. Я их даже отпечатал, в рамочку поставил.
Аркадий надел очки и начал читать вслух:
— Подъём в 5:00. Обязательная утренняя гимнастика на балконе под руководством соседа, мастера спорта Семёна Ильича…
— Да-да, — подтвердил Николай Петрович, — Семён Ильич уже тридцать лет каждое утро делает зарядку. Очень громко считает и требует от всех правильной техники выполнения упражнений.
Люся с Аркадием переглянулись, но продолжили читать:
— С 7:00 до 8:00 — прослушивание гамм из музыкальной школы. Для развития музыкального слуха.
— Особенно хороши начинающие скрипачи, — вставила Ирина Павловна. — Некоторые гаммы они могут повторять по сто раз!
— С 8:00 до 9:00 — обязательное закаливание в море… — Аркадий запнулся. — А если дождь?
— О, это самое полезное закаливание! — воодушевился Николай Петрович. — Двойной эффект! И вообще, все процедуры строго обязательны. Мы же о вашем здоровье заботимся.
Люся продолжила чтение:
— С 15:00 до 18:00 — лекции по краеведению… Посещение строго обязательно… Конспекты будут проверяться…
— А вечером, — радостно добавил Николай Петрович, — у нас творческие вечера! Василий Кузьмич очень любит читать свои стихи. Два часа без перерыва! А потом обсуждение — ещё часа полтора.
К этому моменту Люся с Аркадием уже не выглядели такими восторженными.
— А во сколько отбой? — осторожно поинтересовался Аркадий.
— О, мы ложимся рано, — ответила Ирина Павловна. — В девять вечера. Но заснуть обычно удаётся только к одиннадцати — как раз к этому времени заканчивается репетиция местного ансамбля народных инструментов. Они собираются в беседке под окнами…
На следующее утро Семён Ильич действительно явился в пять утра. И не просто явился, а с особым энтузиазмом.
— Так, молодёжь! — командовал он через балкон. — Выше ноги! Руки к солнцу! Дышим глубже! Кто это там зевает? Аркадий? А ну-ка ещё двадцать приседаний!
Люся с Аркадием, с трудом открывая глаза, выполняли указания. А в шесть утра, как по расписанию, начался рыбный базар.
— Кефаль свежая! Только что из моря! — разносилось по всей улице.
— Ставридка! Барабулечка! Налетай, торопись!
— А вот бычки, бычки копчёные!
Николай Петрович распахнул все окна:
— Непередаваемый аромат, правда? Это вам не городской смог! Настоящий морской колорит!
К семи часам, когда измученные гости думали прилечь обратно, раздались первые звуки скрипки. Юное дарование старательно пилило гаммы, временами сбиваясь и начиная сначала.
— Душа поёт! — комментировал Николай Петрович. — Представляете, такой концерт, и совершенно бесплатно!
В восемь утра всех повели на обязательное закаливание. Вода оказалась бодрящей — градусов шестнадцать, не больше.
— Заходим! Заходим! — командовал Николай Петрович. — По программе — десять минут активного плавания!
Аркадий, стуча зубами, пытался что-то сказать про давление, но Николай Петрович был непреклонен:
— У нас всё по науке! Сейчас окунёмся, потом — растирание полотенцем, затем — пробежка по пляжу!
После обеда, как и обещали, начались лекции. Василий Кузьмич достал внушительную стопку бумаг:
— Начнём с истории основания города. Первые поселения датируются…
К вечеру Люся с Аркадием сидели на кухне, задумчиво глядя в пространство.
— Аркаша, — тихо сказала Люся, — а у мамы в Саратове тоже неплохо?
— Люсенька, — так же тихо ответил Аркадий, — я бы сказал, что в Саратове просто замечательно. Особенно летом.
Утром следующего дня они объявили, что у них срочные дела в городе. Очень срочные. Крайне срочные.
— Как же так? — картинно расстроился Николай Петрович. — А краеведческий музей? А лекция о влиянии морского климата на архитектуру девятнадцатого века?
— В следующий раз! — пообещала Люся, торопливо складывая вещи. — Обязательно в следующий раз!
Через неделю после отъезда Люси и Аркадия позвонила Вера Степановна:
— Ирочка, деточка! Тут такое дело… У меня внуки в спортивный лагерь записались. Представляешь? Вот так неожиданно!
— Как же так, Вера Степановна? — участливо спросила Ирина Павловна. — А наши лекции по истории? А утренняя гимнастика? Семён Ильич специально для внуков новый комплекс упражнений разработал. С элементами акробатики.
— Ой, в другой раз как-нибудь, — заторопилась Вера Степановна. — Да и лето нынче неподходящее…
А ещё через день позвонила двоюродная сестра Галина:
— Ирочка, знаешь, мы тут подумали… У нас ремонт срочный наметился. Прямо горит! И вообще, говорят, на море в этом году медузы…
Николай Петрович, слушая эти разговоры, только усы подкручивал:
— А помнишь, Ирочка, как они все путёвки побросали, к нам собрались? А теперь вот… Прямо эпидемия внезапных дел началась.
К середине июня календарь посещений опустел. Только дальняя родственница из Мурманска, тётя Зоя, ещё держалась:
— А я всё равно приеду! Я северный человек, закалённый! Мне ваши процедуры нипочём!
— Ну что же, — потирал руки Николай Петрович, — для особо стойких у нас особая программа. Василий Кузьмич как раз новую главу дописал. О влиянии розы ветров на настроение местных жителей. Пятьдесят страниц мелким почерком!
Тётя Зоя перезвонила через час:
— Ирочка, милая! Представляешь, путёвку горящую в Турцию нашла! Прямо совсем горящую! Прости уж, не приеду…
К концу июня телефон затих. Родственники больше не звонили. Только изредка в разговорах с общими знакомыми всплывало:
— Да что ты! У них там режим, как в санатории строгого режима! И лекции, и процедуры! И спать только по часам! И этот их сосед с гимнастикой…
А Ирина Павловна с Николаем Петровичем наконец-то смогли спокойно отдохнуть в своей квартире. Спали до восьми, на море ходили, когда вздумается, а окна держали закрытыми — от шума рыбного рынка. Который, кстати, находился в пяти кварталах от их дома.
Правда, иногда к ним всё же приезжали гости. Но только те, кого действительно хотелось видеть. Их не мучили ни лекциями, ни режимом.
А расписание процедур Николай Петрович повесил в рамочке на стену. Для истории. И на случай, если кто-нибудь из особо настойчивых родственников снова надумает приехать «на недельку».
— Знаешь, — говорила иногда Ирина Павловна мужу, — а ведь это даже хорошо, что у нас квартира такая маленькая. В большой бы всех было не отвадить.
— Это верно, — соглашался Николай Петрович. — Главное — правильный подход найти. И никаких обид: все сами отказались, мы никому не отказывали!
Так и жили. А расписание процедур до сих пор висит на стене. На всякий случай.
