— Нет, мам, давай вот этот, с совами! Он такой… представительный, — Полина, их семилетняя дочь, с самым серьёзным видом ткнула пальцем в экран ноутбука. — А единороги — это для малышей.
Наталья улыбнулась, нежно погладив дочку по светлым волосам. Конец августа выдался душным и вялым, воздух за окном казался расплавленным, но в их киевской квартире царило радостное, рабочее оживление. Перед ними на мониторе пестрел интернет-магазин с товарами для школьников. Разноцветные ранцы, пеналы, тетради, альбомы для рисования — целый мир, который вот-вот должен был распахнуться перед их будущей первоклассницей. Список, составленный Натальей, лежал рядом на столе и напоминал скорее детализированную карту военной операции, чем перечень канцелярских принадлежностей. Она хотела, чтобы у её дочери было всё самое лучшее и новое.
— Отлично, представительный так представительный, — согласилась она, добавляя в корзину тёмно-синий ранец с изображением двух мудрых сов. — Так, парадная форма есть, обувь для сменки есть. Ранец, пенал, дневник, рабочие тетради… вроде бы всё основное. Вырисовывается весьма внушительная сумма.
Она прикинула в уме предстоящие траты. Они с Артемом ещё с весны договорились откладывать деньги на отдельный депозитный счёт, их «резервный фонд», чтобы этот предшкольный марафон не стал ударом по общему семейному бюджету. Сумма там должна была быть как раз достаточной, чтобы покрыть все расходы без малейшего финансового напряжения. Артем, её муж, сидел в кресле в другом конце комнаты и с нарочито преувеличенным интересом смотрел какое-то сомнительное спортивное шоу по телевизору, одновременно листая новостную ленту в телефоне. Он почти не участвовал в их с дочкой весёлой, но ответственной суете.
— Артем, дорогой, переведи, пожалуйста, средства с нашего накопительного счёта на основной, я сейчас буду производить оплату, — попросила Наталья, не отрываясь от экрана.
Он вздрогнул, словно она застала его врасплох или нарушила строжайший покой.
— А? Да, сейчас, погоди секунду, тут решающий момент, — он не поднял на неё глаз, его пальцы лишь быстрее забегали по экрану смартфона.
Прошло пять минут. Полина уже начала капризничать, требуя немедленно купить «те самые маркеры, которые пахнут клубникой». Наталья снова обратилась к мужу, на этот раз чуть более настойчиво и строго:
— Артем, ну что там? Мы ждём, заказы не ждут.
— Нат, давай я чуть позже этим займусь, ладно? Сейчас не могу отвлечься, — его голос прозвучал как-то неестественно живо, даже фальшиво-бодро. Он отложил телефон, но теперь вцепился в пульт, будто от этого простого предмета зависела его жизнь или исход матча.
Что-то в его интонации, в этой притворной увлечённости игрой, которой он никогда особо не интересовался, заставило Наталью насторожиться. Она знала своего мужа. Он умел быть убедительным, когда хотел, но так же хорошо она научилась распознавать нотки лжи и напряжения в его голосе. Она молча смотрела на его затылок пару долгих секунд. Он сидел напряжённо, вжавшись в кресло, и делал вид, что весь мир для него сосредоточился в мигающем экране телевизора.
— Хорошо. Я сделаю это сама, — ровно сказала она, в её голосе уже звенел холод.
Её пальцы привычно забегали по клавиатуре. Она открыла новую вкладку, зашла на сайт своего банка. Логин, пароль, смс-код. Внутри уже поднималось смутное, неприятное предчувствие, похожее на приступ лёгкой тошноты. Она отогнала его. Глупости. Мало ли, почему он не хотел отвлекаться. Наверное, просто очень устал после работы. Она кликнула на вкладку с текущими счетами. Вот он, их накопительный счёт. Она помнила, какая именно сумма там была в последний раз, когда она проверяла его пару недель назад.
Она перевела взгляд на строчку «Текущий Баланс».
Цифры на экране были простыми и совершенно безжалостными. 0,00 грн.
Не было ни мгновенного шока, ни мощного всплеска гнева. Только внезапный, арктический холод, который зародился где-то в солнечном сплетении и мгновенно сковал всё тело. Воздух в комнате будто стал плотным и вязким. Счастливый щебет дочери, бубнёж телевизора — всё это отступило, превратилось в далёкий, неразборчивый гул. Наталья смотрела на два ровных, аккуратных нуля, и её лицо превратилось в абсолютно неподвижную маску. Она медленно повернула голову и посмотрела на мужа. Он всё ещё сидел, не оборачиваясь, но она видела, как напряжены его плечи, как он мелко подрагивает. Он знал. Он всё знал и просто ждал, когда над ним грянет буря.
— Полиночка, иди пока в свою комнату, поиграй с зайцем. Маме с папой нужно срочно поговорить, — голос Натальи был ровным и спокойным, но в нём неожиданно проявилась сталь.
Дочка, мгновенно почувствовав перемену в настроении, послушно кивнула и, прихватив с дивана любимого плюшевого зайца, скрылась за дверью детской. Артем наконец оторвался от телевизора. Он медленно повернул голову, и на его лице была плохо разыгранная маска недоумения и невинности. Он ждал криков, упрёков, истерики. Всего того, к чему он привык и от чего научился защищаться. Но Наталья молчала, просто смотрела на него в упор, и этот её взгляд был страшнее любого крика.
— Где деньги, Артем? — спросила она так тихо, что ему пришлось напрячь слух.
— Какие деньги? Наташа, я правда не понимаю, о чём ты, — он попробовал сыграть в свою любимую игру «я не при делах», но с первой же фразы понял, что она совершенно не сработает.
— Деньги со счёта. Которые мы откладывали для сборов Полины в школу. Там абсолютная пустота. Я только что это проверила.
Он отвёл взгляд. Его плечи опустились, вся его напускная уверенность испарилась, оставив после себя лишь жалкую, суетливую растерянность. Он начал что-то невнятно бормотать, нервно перебирая пальцами край футболки.
— Наташ, понимаешь… Тут такое дело… У Марины были большие проблемы. Ну, ты же знаешь, она одна, ей очень тяжело… Временные, конечно, трудности. Я не мог ей отказать.
Марина. Его младшая сестра. «Вечная девочка» тридцати двух лет, которая порхала по жизни, меняя работы, увлечения и мужчин, и при каждом финансовом шторме бежала за помощью к старшему брату. Наталья мысленно сложила картинку: новые платья Марины в социальных сетях, её походы в дорогие салоны красоты, фото из модных кафе. Всё лето. Она не придавала этому значения, наивно полагая, что у сестры мужа наконец-то появился состоятельный поклонник. А оказалось, что этим «поклонником» был её собственный муж, опустошающий семейный счёт.
Холод внутри Натальи сменился обжигающей, яростной ясностью. Всё встало на свои места.
— То есть, на содержание твоей сестры у тебя есть деньги, а на то, чтобы собрать единственную дочь в первый класс – нет?! Так, Артем?!
— Ну что ты начинаешь! Она же моя сестра, моя кровь, моя семья! Я бы всё вернул! Я собирался найти, занять у друзей… — его оправдания звучали жалко и абсолютно неубедительно. Он врал ей и, что хуже всего, врал самому себе.
Она не стала отвечать. Просто встала, подошла к столу и развернула ноутбук к себе. Её движения были лишены суеты, в них читалась ледяная, пугающая целеустремлённость. Она снова открыла браузер и в поисковой строке вбила название известного микрофинансового сервиса. Ярко-зелёный сайт с улыбающейся семьёй и обещанием «деньги до зарплаты за пять минут» выглядел как изощрённая насмешка.
Её пальцы летали по клавиатуре, заполняя анкету. Паспортные данные мужа она знала наизусть. Серия, номер, кем и когда выдан. Его номер телефона. Место работы. Сумма займа — 22 000 гривен. Цель — на личные нужды.
— Что ты делаешь? — напрягся Артем, поднимаясь с кресла. Он смотрел на её спину, не понимая, что происходит, но чувствуя, как по ней пробегает липкий страх.
Она не ответила. Она была полностью поглощена процессом, словно хирург, проводящий сложную операцию по спасению. Она дошла до последнего шага, где нужно было ввести код из СМС. Телефон Артема, лежавший на журнальном столике, пиликнул. Она молча протянула руку. Он, как заворожённый, посмотрел на экран, продиктовал четыре цифры. И только когда она ввела их в поле и её палец замер над кнопкой «Отправить», он, кажется, до конца осознал происходящее.
— Наталья, ты что творишь?! Ты с ума сошла?! Не смей!
— Решаю проблему, которую ты создал, — спокойно ответила Наталья и с силой нажала на клавишу. На экране появилось уведомление: «Ваша заявка одобрена». — Через пять минут тебе на карту поступят деньги. Ты соберёшь дочь в школу. А потом у тебя будет месяц, чтобы объяснить своей сестре, почему она больше не ходит по салонам. И почему к тебе скоро придут коллекторы. Это теперь твоя забота. Не моя.
Первое сентября прошло образцово-показательно. Полина, сияющая от счастья, с огромными белыми бантами в волосах, крепко держала Наталью за руку. Её новый, «представительный» ранец с совами гордо висел за спиной, а в руках она несла пышный букет ярких астр для своей первой учительницы. Она была абсолютно счастлива и не замечала ничего вокруг, кроме праздничной суеты и других первоклашек. Артем шёл рядом, натужно улыбался для фотографий, но его глаза были пустыми и потухшими. Он выглядел как человек, пришедший на чужой праздник, где ему совсем не рады. Он исправно сыграл роль отца, но в каждом его движении сквозила фальшь. Деньги, пришедшие на его карту, Наталья потратила до последней копейки, скрупулёзно собирая все чеки. Она купила всё по списку, даже те самые маркеры с запахом клубники. Проблему она решила. Но то, что поселилось в их квартире, было куда страшнее отсутствия денег.
Следующие дни превратились в тягучий, молчаливый кошмар. Внешне всё было как обычно: Наталья готовила завтраки, провожала дочь в школу, делала уборку, готовила ужин. Но из дома совершенно исчезла жизнь. Исчезли смех, непринуждённые разговоры, совместные просмотры фильмов. Наталья передвигалась по квартире с отточенной эффективностью робота, её лицо не выражало никаких эмоций. Она общалась с Артемом исключительно по делу: «Забери Полину с продлёнки в пять», «Нужно купить свежего хлеба», «Мусор вынеси, пожалуйста». Он несколько раз пытался затеять разговор, прорвать эту ледяную блокаду.
— Наташ, может, поговорим? Ну сколько можно хранить это молчание? — начинал он, когда они оставались одни на кухне.
— Нам не о чем говорить, Артем. Всё уже озвучено, — отвечала она, не отрываясь от мытья посуды. Её голос был ровным, вежливым и абсолютно безжизненным.
Он ходил по квартире как тень, постоянно проверяя свой телефон. На него уже начали приходить СМС-напоминания от микрофинансовой организации. Вежливые, пока ещё. «Уважаемый Артем Игоревич, напоминаем вам о дате первого платежа…». Каждое такое сообщение заставляло его вздрагивать. Он был пойман в капкан, который захлопнулся по его же собственной вине, а ключ от него находился в руках его жены, которая делала вид, что никакого капкана и долгового рабства не существует.
Субботним вечером, когда Наталья помогала Полине с уроками в детской, в дверь позвонили. Настойчиво, требовательно, так, как звонят только свои. Артем поплёлся открывать. На пороге стояла Марина. Свежая, как майская роза, благоухающая дорогим парфюмом, в новом кашемировом пальто, хотя на улице было ещё очень тепло. В руках она держала несколько фирменных пакетов из бутиков. Она впорхнула в коридор, не замечая мрачного и испуганного вида брата.
— Тёмик, привет! Ужас, еле добралась, пробки жуткие! — прощебетала она, целуя его в щёку и оставляя на ней яркий след помады. — Я тут себе пальтишко прикупила, ну прелесть же, правда? Забежала показать и… в общем, есть очень важный разговор.
Она скинула пальто на пуфик, демонстрируя новое платье, и прошла на кухню, как к себе домой. Артем побледнел. Он посмотрел в сторону детской, откуда доносился голос Натальи, терпеливо объяснявшей Полине, как правильно писать крючки.
— Марина, не сейчас, — прошептал он, пытаясь преградить ей дорогу.
— Да что «не сейчас»? Я на одну минутку! — она отмахнулась от него, как от назойливой мухи. — Слушай, братик, мне тут ещё кое-что очень нужно. Я себе нашла курсы по SMM, сейчас это так модно и перспективно! Но они стоят… В общем, подкинешь? Ты же мой спаситель! Это лето было просто сказкой благодаря тебе!
Она говорила громко, беззаботно, её голос весело разносился по застывшей в напряжении квартире. В этот момент из детской вышла Наталья. Она остановилась в дверном проёме кухни. В руках она держала чашку с остывшим чаем. На её лице не дрогнул ни один мускул. Она молча смотрела на свою золовку, на её новое пальто, на пакеты из дорогих магазинов, на её сияющее, ухоженное лицо. Она смотрела на живое воплощение денег, украденных у её дочери, и просто ждала.
Марина, не получив ответа, нетерпеливо цокнула языком. Её весёлое настроение начало уступать место капризному раздражению. Она поставила пакеты на стол и упёрла руки в бока, глядя на застывшего брата.
— Тёмик, ну что ты молчишь, как будто я у тебя последний кусок хлеба прошу? Я же с тобой разговариваю! Мне до завтра нужно дать окончательный ответ по курсам. Так да или нет?
Артем открыл рот, но из него вырвался лишь невнятный, сдавленный звук. Он бросил затравленный взгляд на Наталью, моля о помощи, о спасении, о чём угодно, лишь бы эта унизительная сцена прекратилась.
— У него нет денег, Марина, — голос Натальи прозвучал из дверного проёма. Спокойный, лишённый всякой эмоции, он разрезал плотную тишину кухни, как скальпель.
Марина резко обернулась. Её лицо исказила брезгливая гримаса, будто она увидела на кухне что-то отвратительное.
— А тебя никто не спрашивал. Мы с братом решаем семейные вопросы.
Наталья сделала шаг вперёд, ставя пустую чашку на столешницу. Её движения были медленными, выверенными.
— Я просто экономлю ваше драгоценное время. Денег нет. Вообще. Все деньги, на которые ты всё это лето ходила по салонам, обновляла гардероб и пила латте в модных кофейнях, были предназначены Полине. На её первый класс. Они лежали на счёте, который твой брат опустошил, чтобы оплачивать твою красивую и беззаботную жизнь.
Марина смотрела на неё, хлопая ресницами. Пару секунд она переваривала информацию, а потом расхохоталась. Громко, немного истерично.
— Ты что, с ума сошла? Артем, скажи ей, что она просто бредит.
Но Артем молчал, глядя в пол. И это молчание было красноречивее любых слов. Смех Марины оборвался. Её лицо медленно вытягивалось, теряя ухоженную глянцевость. Маска начала трескаться.
— А на что же вы тогда дочку в школу собрали? — с ядовитым любопытством спросила она, переводя взгляд с Натальи на брата и обратно.
— О, твой брат и эту проблему решил, — с ледяной усмешкой продолжила Наталья. — Точнее, я помогла ему её решить. Я взяла на его имя быстрый займ. Двадцать две тысячи гривен. Как раз хватило на ранец, форму и те самые маркеры. Так что у твоего любимого брата теперь долг с совершенно бешеными процентами. И люди, которые выдали ему эти деньги, вряд ли войдут в его положение и согласятся подождать, пока ты пройдёшь свои курсы по SMM.
Шок на лице Марины сменился неверием, а затем — чистой, незамутнённой яростью. Но направлена она была не на Наталью. Наталья была лишь стихийным бедствием, явлением природы. Ярость Марины обрушилась на единственного человека, которого она могла винить — на слабого, безвольного брата, который её подвёл.
— Так это правда?! — взвизгнула она, поворачиваясь к Артему. — Ты позволил ей повесить на себя долг?! Ты позволил ей сделать это со МНОЙ?! Вместо того чтобы защитить свою сестру, ты спрятался за её юбку?!
Артем вздрогнул, словно от сильного удара. Атакованный с двух сторон — ледяным презрением жены и кипящим гневом сестры — он наконец взорвался. Накопившееся за последние дни унижение, страх и злость вырвались наружу безобразным, отчаянным криком.
— Да вы обе меня достали! Обе! — заорал он, его лицо побагровело. — Одна требует, требует и требует, как будто я печатный станок! Тебе вечно мало! Другая устроила показательную казнь! Решила проучить! Думаешь, я не понимаю, что ты сделала?! Думаешь, мне нравится жить в этом аду?! Да пошли вы обе!
Он замолчал, тяжело дыша, воздух в лёгких кончился. Крик застрял у него в горле. На кухне воцарилась тишина, но она не была пустой. Она была наполнена густой, концентрированной ненавистью. Марина смотрела на Наталью поверх головы брата, и в её глазах не было ничего, кроме желания уничтожить. Наталья отвечала ей таким же взглядом — холодным, оценивающим, полным превосходства и омерзения. Они больше не смотрели на Артема. Он перестал для них существовать как личность. Он был лишь причиной, полем боя, разрушенной территорией, на которой они сошлись. Он стоял между ними, больше не муж и не брат. Просто обломок, оставшийся после крушения. Разрушенный. И никому не нужный…
Вот это поворот, друзья! Иногда самый страшный враг семейного бюджета живёт не в кризисе, а под одной крышей, а вдобавок ещё и заглядывает в гости с фирменными пакетами. Холодная месть Натальи, оформившей на мужа кредит с бешеными процентами, стала поистине гениальным и жутким шагом. Она решила проблему дочери, но создала проблему для мужа и его сестры.
Как вы считаете, имела ли Наталья право так поступать, даже если муж опустошил их счёт, предназначенный для ребёнка? Или её поступок перечеркнул все шансы на спасение брака, превратив их жизнь в ледяную войну?
