— У тебя телефон звонит, — крикнула Диана из кухни, услышав приглушенную мелодию.
— Да-да, слышу, — Андрей быстро прошел в спальню, прикрыв за собой дверь.
Диана машинально прислушалась к его шагам. В последнее время муж всегда уходил разговаривать в другую комнату. Раньше такого не было — он спокойно общался при ней, иногда даже включал громкую связь, если звонили общие друзья.
Она посмотрела на часы — 19:40. Дети уже поужинали и занимались своими делами: Миша сидел за компьютером, готовил презентацию по истории, а Алиса рисовала что-то за журнальным столиком в гостиной. Диана помыла посуду и присела рядом с дочкой.
— Что рисуешь, зайчик?
— Это наша семья, — Алиса показала лист, где четыре человечка держались за руки. — Вот папа, он самый высокий. А это ты, у тебя длинные волосы. А это мы с Мишкой.
Диана улыбнулась, разглядывая рисунок. Действительно, Андрей был самым высоким в их семье — метр восемьдесят пять. Она рядом с ним всегда казалась миниатюрной, хотя считала свои метр шестьдесят пять вполне нормальным ростом.
Из спальни послышался приглушенный голос мужа:
— Хорошо, договорились. Да, скажу, что срочно в командировку посылают… Она точно поверит… Встретимся там же, как обычно…
Диана замерла. Сердце гулко застучало где-то в горле. Она перевела взгляд на дочку — та, к счастью, была полностью поглощена рисованием и ничего не слышала.
— Мам, смотри, я еще солнышко нарисовала! — Алиса пририсовала в углу листа желтый круг с лучиками.
— Очень красиво, — механически ответила Диана, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.
В спальне хлопнула дверь — Андрей вышел, на ходу убирая телефон в карман джинсов. Как обычно в последнее время, чуть отросшая челка падала ему на глаза, и он то и дело поправлял ее нервным движением. Раньше он стригся каждый месяц, а теперь вот уже второй месяц не доходит до парикмахера — то времени нет, то дела какие-то.
— Дианка, — он подошел к жене, легонько поцеловал в макушку. — Такое дело… Меня в командировку отправляют, в Нижний. Дня на два, максимум на три.
— Вот как? — она старалась, чтобы голос звучал ровно. — Когда едешь?
— Завтра утром. Срочно нужно, проблемы там с поставками.
Диана кивнула, не поднимая глаз от рисунка дочери. Двенадцать лет они вместе. Познакомились случайно — в книжном магазине, где она работала после института. Он зашел за какой-то специальной литературой по логистике, они разговорились… Потом он стал заходить каждую неделю, якобы за новыми книгами. А через полгода сделал предложение.
Все эти годы она была уверена в нем на сто процентов. Да что там — на все двести! Андрей всегда был примерным мужем и отцом. Внимательным, заботливым. Каждые выходные они проводили вместе: гуляли в парке, ездили за город, ходили в кино или просто валялись дома на диване с детьми и смотрели мультики.
А потом что-то изменилось.
Где-то месяц назад. Сначала она даже не могла точно сказать, что именно не так. Просто появилось какое-то напряжение. Андрей стал чаще задерживаться на работе. Начал прятать телефон, выходить в другую комнату для разговоров…
— Пап, а ты мне поможешь с презентацией? — донесся голос Миши из его комнаты. — Тут про Древний Египет, ты же любишь историю!
— Прости, сынок, не сегодня, — Андрей виновато развел руками. — Нужно собраться в дорогу. Давай в следующий раз?
Диана искоса взглянула на мужа. В синей футболке и потертых джинсах он выглядел совсем как раньше — тот же родной, знакомый до последней черточки человек. Те же теплые карие глаза за стеклами очков в тонкой оправе, те же легкие морщинки в уголках глаз, когда улыбается. Только вот улыбаться он стал реже.
Вечером, когда дети уже спали, а Андрей ушел собирать вещи, Диана открыла ноутбук. Что-то подтолкнуло ее проверить расписание поездов в Нижний и почту. Может, она накручивает себя? Может, действительно просто командировка?
Страница сайта РЖД медленно загружалась. Она открыла почту мужа.
Диана нервно постукивала пальцами по столу. Наконец появилось письмо с билетом. Так… завтра утром… Она пролистала страницу вниз и замерла. Билета до Нижнего Новгорода не было. Зато был билет на имя Андрея Соколова до Санкт-Петербурга.
Диана почувствовала, как по спине пробежал холодок. Питер? Почему он солгал? И главное — зачем?
Она вспомнила, как неделю назад случайно нашла в его портфеле чек из какого-то кафе. Питерский адрес еще удивил ее тогда. Андрей отмахнулся — сказал, что это старый чек завалялся с прошлой командировки. А был ли он вообще в той командировке?
Мысли путались. Диана открыла их семейный альбом на компьютере. Вот они с Андреем на отдыхе прошлым летом — загорелые, счастливые. Миша с удочкой на берегу озера. Алиса в своем первом школьном платье 1 сентября. Андрей учит дочку кататься на велосипеде…
Неужели все это было притворством? Нет, не может быть. Она же видела, как он любит детей. Как гордится успехами Миши в школе, как терпеливо заплетает косички Алисе по утрам, когда Диана спешит на работу…
Телефон тихо завибрировал — пришло сообщение. Андрей писал коллеге: «Завтра меня не будет, если что — я в Нижнем, на совещании. Прикрой, если начальство спросит.»
Диана решительно открыла сайт РЖД снова. Через несколько минут она уже бронировала билет на завтрашний поезд до Санкт-Петербурга. Просто так, на всякий случай. Чтобы убедиться, что она ошибается. Должна ошибаться.
Утром Андрей уехал рано — сказал, что хочет успеть просмотреть документы в поезде. Чмокнул ее в щеку, потрепал сонных детей по головам и ушел. А через час Диана уже ехала в такси на вокзал, оставив детей с соседкой Ниной Петровной.
Она специально выбрала самое дальнее место в поезде, надела темные очки и спрятала рыжие волосы под капюшоном толстовки и бейсболкой. Пять часов пути она провела как на иголках, то и дело выглядывая взглядом мужа.
Питер встретил их моросящим дождем. Диана держалась на расстоянии, следуя за мужем через толпу на вокзале. Он уверенно шел к выходу, на ходу доставая телефон. Она услышала обрывок разговора:
— Да, уже приехал. Буду через полчаса… Да, как договаривались, у Мариинского…
Они вышли на Невский проспект. Моросящий дождь превратился в настоящий ливень, но Андрей даже не раскрыл зонт, который держал в руке. Он шел быстро, уверенно, словно много раз бывал здесь раньше. На секунду Диане показалось, что она потеряет его в толпе спешащих людей с зонтами, но его высокая фигура в сером плаще все еще маячила впереди.
— Такси! — крикнул он, поднимая руку.
Диана едва успела поймать следующую машину.
— За белым «Фольксвагеном», пожалуйста, — попросила она водителя. — Только не слишком близко.
Водитель понимающе хмыкнул:
— Муж?
— Да… то есть нет… то есть… просто следите за машиной, пожалуйста.
Они петляли по улицам Петербурга минут двадцать. Наконец такси остановилось. Андрей расплатился и вышел у сквера рядом с Мариинским театром. Диана попросила водителя проехать немного дальше и высадить ее за углом.
Накрапывал мелкий дождь. Андрей стоял, поглядывая на часы. В других обстоятельствах Диана залюбовалась бы им — высокий, подтянутый, в сером плаще и с зонтом, как английский джентльмен. Сейчас же у нее болезненно сжималось сердце.
Вдруг он улыбнулся и махнул рукой. Диана проследила за его взглядом. По аллее к нему спешила женщина. Пожилая, в элегантном синем плаще, с аккуратно уложенными седыми волосами. Она прихрамывала на левую ногу, но шла быстро, словно боялась опоздать.
Андрей шагнул навстречу, раскрывая зонт. Протянул руку, помогая женщине преодолеть лужу. И вдруг… обнял ее, крепко, по-родному. А она погладила его по спине, как маленького.
— Ну как вы добрались? — донесся до Дианы голос мужа.
— Хорошо, Андрюшенька, хорошо. Такси прямо у подъезда забрало.
Андрюшенька? Только мама называет его так. Кто эта женщина? Почему она так по-матерински обращается с ним?
— Пойдемте в кафе, — Андрей заботливо поддерживал женщину под локоть. — Тут рядом есть уютное местечко. Расскажете мне все-все, я же должен знать, какой Дианка была маленькой.
Дианка? Маленькой? В голове зашумело. Она прислонилась к холодной стене дома. Что происходит?
Они зашли в небольшое кафе на углу. Диана замерла на углу у витрины. Андрей и женщина сели за столик у окна. Он что-то увлеченно рассказывал, жестикулируя, а она качала головой и улыбалась. Потом достала из сумки какой-то конверт. Диана видела, как дрожали ее руки, когда она перебирала фотографии.
Дождь усилился. Капли стекали по стеклу витрины, размывая силуэты сидящих за столиком. Диана переминалась с ноги на ногу, промокшие кроссовки неприятно хлюпали. Надо было хотя бы зонт взять… Она попыталась получше рассмотреть женщину через окно.
Что-то неуловимо знакомое было в ее чертах. В том, как она склоняла голову набок, рассматривая фотографии. В жесте, которым поправляла воротник плаща. Диана почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Девушка, вы не заходите? — окликнула ее официантка, выглянув из дверей кафе. — Такой дождь, а вы мокнете.
— Я… нет… то есть да… сейчас…
Диана на ватных ногах зашла внутрь. Села за дальний столик, спиной к мужу и его собеседнице. Но их голоса все равно доносились:
— А это она в пять лет, на утреннике в детском саду. Всегда хотела быть снежинкой, а костюм дали морковки. Но она не расстроилась — сказала, что морковка для снеговика важнее снежинки…
Этого не может быть. Просто не может быть. Диана буквально вцепилась чашку с чаем, который принесла официантка.
— А здесь мы в Мариинском, — голос женщины дрогнул. — Ее первый балет. «Щелкунчик». Она потом неделю танцевала по квартире, воображая себя Машей…
Чашка звякнула о блюдце. Диана резко обернулась. Женщина как раз подняла глаза от фотографий — и их взгляды встретились.
Время остановилось. Где-то вдалеке играла музыка, звенели приборы, разговаривали посетители. Но для них двоих весь мир замер в этой секунде.
— Бабуля? — одними губами прошептала Диана.
Фотография выпала из дрожащих рук пожилой женщины. Андрей подхватил ее, поднял глаза на жену:
— Дианка? Ты… ты как тут? Что здесь делаешь?
Но она уже ничего не замечала вокруг. Бабушка медленно поднялась навстречу, раскрывая объятия:
— Динка… внученька…
Они стояли посреди кафе, крепко обнявшись, и плакали. Андрей тихонько отодвинул стул, освобождая место для жены:
— Присядь, родная. Я все объясню.
Диана села, не выпуская бабушкиной руки. Все еще не веря своим глазам, разглядывала родное лицо: те же яркие зеленые глаза, те же веснушки на носу — говорят, она их унаследовала именно от бабушки.
— Но как… почему… — она перевела взгляд на мужа.
— Помнишь, месяц назад, когда мы разбирали старые альбомы? — Андрей мягко накрыл ее руку своей. — Ты рассказывала детям про бабушку, про ваши походы в Мариинский. А потом весь вечер была сама не своя. Я видел, как ты плакала ночью, думала, что я сплю…
Диана кивнула. Тот вечер она помнила отчетливо. Миша нашел коробку со старыми фотографиями, и они всей семьей устроились на диване их разбирать.
— И тогда я решил ее найти, — продолжал муж, а бабушка чуть крепче сжала ее руку. — Но боялся. Столько лет прошло… Вдруг ты не захочешь ее видеть? Или она.
— А потом случилось невероятное, — продолжил Андрей. — Помнишь Светлану Михайловну с нашего склада? Она как-то рассказывала, что ее сестра работает в Питере в библиотеке. И когда я показал ей фотографию твоей бабушки…
— Оказалось, что я каждую субботу прихожу к ним за журналами — подхватила бабушка. — Такая удивительная случайность…
Диана переводила взгляд с мужа на бабушку и обратно. В голове крутились обрывки воспоминаний.
— А почему ты не искала меня раньше? — тихо спросила она.
Бабушка опустила глаза:
— Твоя мама… Она тогда была так зла на твоего отца. После развода запретила мне приближаться к вам. Сказала, что подаст в суд за преследование, если я попытаюсь с тобой увидеться. А ты была такая маленькая, всего девять лет… Я боялась навредить.
— Я помню, как ты приходила к школе, — Диана почувствовала, как по щекам потекли слезы. — Стояла у забора… А потом мама специально перевела меня в другую школу.
— Да, милая. Я пыталась издалека следить за твоей жизнью. Знала, где ты учишься. Когда ты поступила в институт… Даже на твоей свадьбе была.
— Что? — Диана удивленно подняла глаза.
— Я издалека смотрела. Ты была такая красивая в белом платье… Андрюша, помнишь, какая она была счастливая в тот день?
Диана повернулась к мужу:
— Ты знал? Тогда, на свадьбе?
— Нет, конечно, — он покачал головой. — Узнал только сейчас, когда бабушка рассказала.
Официантка деликатно нарушила их воспоминания:
— Простите, может быть, еще чаю?
— Да, пожалуйста, — Андрей улыбнулся. — И пирожных, самых вкусных, каких только есть.
— Все эти годы я собирала для тебя альбом, — бабушка достала из сумки еще один конверт. — Вырезки из газет, когда ты побеждала в школьных олимпиадах. Фотографии издалека… Вот, смотри — это ты беременная гуляешь в парке. А здесь Мишенька совсем маленький, в коляске…Это мне тетя Лида передавала.
Диана рассматривала фотографии, не веря своим глазам. Ее жизнь, запечатленная чужим объективом. Украдкой, издалека, но с такой любовью…
— А это я сфотографировала, когда Алисочку из роддома привезли, — дрожащим голосом произнесла бабушка. — Мне тоже Лида сказала, я тогда приехала. Стояла через дорогу, у киоска, пряталась, чтобы никто меня не заметил. Маму твою видела – мы с ней взглядом встретились…
Диана закрыла лицо руками:
— Все это время… Ты была так близко… А я даже не знала…
— Я каждый день молилась за вас, — бабушка достала носовой платок. — За тебя, за деток…
Андрей тихонько положил перед ними билеты:
— Я взял на вечер. В Мариинский. «Щелкунчик», как тогда…
Бабушка ахнула:
— Андрюша, милый… Но как ты узнал?
— Диана часто рассказывала, как вы ходили на этот спектакль каждый год перед Новым годом. Как вы потом пили горячий шоколад в кафе напротив…
— С зефирками, — одновременно произнесли Диана и бабушка, и рассмеялись сквозь слезы.
— То кафе до сих пор работает, представляешь? — бабушка промокнула глаза платком. — Я иногда захожу туда… Сижу за нашим столиком у окна…
— Бабуль, — Диана вдруг выпрямилась. — А поехали к нам? Прямо сейчас! Дети будут так рады… Ты не представляешь, сколько раз я рассказывала им о тебе! Как мы пекли твои фирменные плюшки… Как ты учила меня вязать… Как читала сказки перед сном…
— Правда? Ты рассказывала им обо мне? — бабушкины глаза засветились надеждой.
— Конечно! Мишка даже твой способ завязывать шнурки всем во дворе показывает. Говорит, что от прабабушки, которую не видел, научился.
— Андрюша, — бабушка повернулась к зятю. — Спасибо тебе… За все это… Я же видела, какой ты хороший муж и отец. Все эти годы наблюдала издалека и радовалась, что у Диночки такая счастливая семья.
— Знаете, — Андрей улыбнулся, — когда я искал вас, я все время думал: каково это — любить кого-то настолько сильно, чтобы отказаться от общения ради их спокойствия? Просто быть рядом, в тени, и радоваться их счастью… Теперь я понимаю.
Диана крепко сжала руку мужа:
— Ты, прости меня… Я же следила за тобой… Думала… А тут…
— Тссс, — он приложил палец к ее губам. — Я бы на твоем месте поступил так же. Кстати, — он хитро прищурился, — я отправил Нине Петровне сообщение, что мы задержимся. Она обещала остаться с детьми до завтра.
— До завтра? — бабушка растерянно заморгала.
— Конечно, — Андрей достал еще один конверт. — Здесь билеты на поезд. На завтра. Для всех. Дети ведь тоже должны познакомиться с бабулей?
Диана почувствовала, как сердце переполняется любовью — к мужу, к бабушке, ко всей их удивительной истории. Столько лет порознь, но теперь они снова вместе. И впереди еще столько всего — семейные обеды по выходным, совместные праздники, долгие разговоры за чаем, истории из прошлого и планы на будущее…
Вечер пролетел как одно мгновение. Они сидели в том же шестом ряду, где когда-то маленькая Диана впервые увидела «Щелкунчика». Бабушка тихонько комментировала знакомые сцены, совсем как раньше. А потом они, как в детстве, пили горячий шоколад с зефирками в кафе напротив.
Утром, в поезде, когда Андрей вышел за кофе, Диана наконец решилась спросить:
— Бабуль, расскажи… Почему вы тогда с мамой…
Бабушка посмотрела в окно, за которым проплывали осенние пейзажи:
— Знаешь, твоя мама очень любила твоего отца, моего сына. А когда он ушел… Ей было так больно, что она хотела вычеркнуть из жизни все, что о нем напоминало. Включая меня. Может обижена была, что я его остановила. Я не знаю, маленькая…
— Но ты ведь не была виновата…
— Конечно нет, солнышко. Но горе не выбирает. Она запретила мне приближаться, пригрозила судом… Сказала, что так будет лучше для тебя — расти без напоминаний о прошлом. А я… я просто не могла допустить, чтобы из-за моих попыток увидеться с тобой ты оказалась между двух огней. Поэтому решила просто быть рядом. Незаметно.
— А папа? Он знал?
— Нет… Он уехал в свою новую семью, в другую страну. Звонил иногда, спрашивал о тебе. Я рассказывала, что видела издалека. А он… он каждый месяц присылал деньги, просил передать тебе на день рождения подарки. Но твоя мама возвращала все обратно, нераспечатанным.
Диана вспомнила, как каждый год в день рождения находила в почтовом ящике открытки без обратного адреса. Простые, с котятами или цветами. Без подписи. Теперь она поняла — это были открытки от бабушки…
Когда они подъехали к дому, уже стемнело. В окнах горел свет — Нина Петровна с детьми ждали их возвращения.
— Может, мне лучше в гостиницу? — бабушка вдруг занервничала. — Дети же не знают… Вдруг испугаются незнакомой старушки…
— Мам! — раздался радостный крик с балкона. — Папа! Вы вернулись!
Миша с Алисой выбежали на площадку, наперегонки сбегая по лестнице.
— А это кто? — Алиса первая заметила бабушку, спрятавшуюся за спиной Андрея.
Диана взяла дочку за руку:
— Помнишь, я рассказывала вам про мою бабушку? Про ту самую, которая научила меня печь самые вкусные в мире плюшки с корицей…
Глаза Алисы расширились:
— Ту самую, которая водила тебя в театр на балет? И читала сказки на ночь?
Бабушка несмело шагнула вперед:
— Здравствуйте, мои хорошие…
— Прабабушка! — Миша вдруг бросился к ней, крепко обнимая. — Мама столько про тебя рассказывала! А я научился завязывать шнурки, как ты учила маму! Хочешь покажу?
Алиса дергала бабушку за рукав:
— А ты правда умеешь делать кораблики из бумаги, которые плавают? И сказки рассказываешь страшным голосом? А плюшки научишь печь?
Бабушка растерянно оглянулась на Диану – та кивнула:
— Конечно, научит. У нас теперь впереди столько времени…
Вечером, когда дети наконец угомонились, накормленные бабушкиными историями и обещаниями завтра же начать учиться печь, Диана вышла на балкон. Андрей уже стоял там, глядя на звезды.
— Спасибо, — она обняла его со спины. — За этот подарок. За возвращение семьи.
— Знаешь, — он повернулся к ней, — глядя на твою бабушку, я понял, что такое настоящая любовь. Это когда готов отказаться от самого дорогого, лишь бы твой любимый человек был счастлив. Даже если счастлив без тебя.
Из комнаты донесся смех — бабушка рассказывала детям очередную историю про маленькую Диану.
— Теперь все будет по-другому, — прошептала Диана. — Теперь мы все будем вместе.
А где-то в глубине души она знала — даже если бы они с бабушкой никогда не встретились, та все равно продолжала бы хранить ее счастье.
Тихо, незаметно, издалека.
Потому что настоящая любовь не требует наград. Она просто есть.
