— Да не нужна мне твоя любовь! — хлестко и вызывающе громко бросает муж. Он с шумом отодвигает в середину стола свою тарелку с едва начатым стейком. — И ужинать не буду. Перехотел.
Я невольно цепенею с салатницей в руках, теряюсь, что на это ответить.
Никогда не думала, что Артур может так взъесться из-за моего признания в любви. Я ведь довольно часто говорю ему, что люблю. Но вместо того, чтобы ответить мне тем же, как обычно, он буквально взбесился.
Ничего не понимаю.
Еще несколько минут назад все было хорошо: муж вернулся домой с работы, заявив, что голоден как волк.
Я накрывала на стол, попутно рассказывая, как идет подготовка к юбилею — через неделю будет двадцать лет нашему браку. Подумать только! Как быстро летит время…
— У тебя проблемы на работе? — интересуюсь дрогнувшим голосом.
— Нет.
— Ты переживаешь, успею ли я все подготовить к юбилею?
— Хватит!
Артур шумно дышит и глядит на меня исподлобья, при этом взгляд у него колючий, полный неприкрытой злобы.
За долгие годы нашего брака мы прошли огонь, воду и медные трубы, но он еще ни разу не смотрел на меня так.
Муж продолжает буравить меня взглядом, и я как-то сразу понимаю, что дело вовсе не в его плохом настроении.
Сердце ухает вниз, а затем подпрыгивает и начинает колотиться со скоростью света. Руки вместе со стеклянной салатницей начинают дрожать, и я за малым не роняю ее на пол.
Громко сглатываю, подхожу к столу и ставлю на него блюдо.
— Тогда что происходит? — спрашиваю, бухаясь на стул напротив мужа.
— Поговорим об этом потом. — Лед в голосе Артура заставляет поежиться.
Но я все-таки медленно качаю головой. Лучше выяснить все сразу.
— Нет, давай сейчас, — настаиваю.
— Как хочешь… Мне надоело.
— Что именно тебе надоело? — округляю глаза.
— Все!
— И… я? — выдыхаю хрипло.
— Ты вообще давно себя в зеркале видела? — с усмешкой говорит Артур вместо ответа.
Внутри все опускается. Еще совсем недавно я была для мужа самой красивой.
— Под глазами уже круги, — с жаром продолжает он, — вон, седые корни пробиваются. Нет бы собой заняться, а ты только и талдычишь, что о своем гребаном юбилее!
О моем? С каких пор наш юбилей стал только моим? В уголках глаз начинает скапливаться влага, обида обхватывает горло плотным кольцом.
Муж сам спрашивал, смогу ли я взять этот вопрос на себя, потому что ему не до этого. А теперь недоволен? Если он считает, что, кроме всего остального, подготовить праздник для ста с лишним гостей так уж легко, то…
Додумать эту мысль не успеваю, потому что Артур разражается новой тирадой:
— Тебя больше волнует поступление Полины в универ, успехи Паши и этот праздник, чтоб его! Ты в последнее время не обращаешь на меня никакого внимания.
С каких пор обсуждать успехи и сложности детей стало преступлением? Да и насчет внимания муж лукавит. Наоборот, я в лепешку расшибаюсь, чтобы все временные задачи никак не сказались на наших с ним отношениях.
— Артур, но это же неправ… — пытаюсь сказать, но муж меня перебивает:
— Никакой в тебе спонтанности, яркости. — Секунду молчит и добавляет: — Ты хоть представляешь, как на меня смотрят женщины? Молодые, эффектные.
В этот момент сердце пропускает удар, замерзает и идет трещинами.
Оказывается, это очень больно — услышать такое от любимого мужа. Особенно, когда тебе сорок, и ты уже не так свежа и хороша, как в двадцать лет, когда выходила за него замуж.
Честно сказать, уже начинаю жалеть о том, что вообще завела этот разговор.
— И вообще, душу ты мне не радуешь! — острыми раскаленными иглами впиваются в сердце слова Артура.
И так он выделяет «ты», что с моих губ сразу слетает закономерный вопрос:
— Значит, тебе ее радует кто-то еще?
Тут он мерит меня пробирающим до мурашек взглядом. И молчит, упрямо поджимая губы.
Душу я ему не радую, видите ли. А как же его слова «Ты — моя душа», которые он повторял не раз и не два? Я лишена этого статуса?
Интересно, с каких пор?
— Ну же, говори! — повышаю голос, в котором проскакивают надрывно-истеричные нотки.
Вскакиваю со стула и вынужденно опираюсь ладонями о стол, потому что колени подгибаются от внезапно охватившей меня слабости.
— Я еще раз спрашиваю, у тебя другая?
Не моргая смотрю на Артура, до последнего надеясь, что он сейчас скажет, что никого у него нет.
Однако этого не происходит.
— Вот вечно ты так, — вздыхает муж. — Я намеревался все обсудить спокойно. И не сейчас. Ну, раз ты так хочешь, скажу честно: да, у меня есть другая. Я как будто знал ее всю жизнь.
Пока я обалдеваю от услышанного, он добивает меня:
— Нам пора рассмотреть альтернативу нашему браку.
Ноги все-таки подкашиваются, и я снова опускаюсь на стул.
Другая. У него все-таки другая.
Как я умудрилась не заметить?
— К-какую альтернативу браку ты имеешь в виду? — спрашиваю наконец. Кровь приливает к лицу, и щеки начинают пылать от внезапной догадки. — Только не говори мне, что требуешь свободных отношений. Я никогда на такое не пойду, и тебе об этом прекрасно известно.
На какую-то секунду мне кажется, муж промолчит.
Но потом он выдает:
— Я хочу определиться, что делать со своей жизнью, рассмотреть перспективы.
Чувствую, как начинает дергаться левое веко. Возникает четкое ощущение, что на моей голове только что знатно прибавилось новых седых волос.
— Я верно понимаю, что я должна молча терпеть, пока ты спишь с другой, и смиренно ждать, когда ты все-таки созреешь и огласишь результаты своего кастинга?
Скольжу взглядом по накрытому столу, подмечаю, как разрезанный мужем говяжий стейк минимальной прожарки сочится кровью. Прямо как мое сердце.
— Перспективы он собрался рассматривать… Какие, скажи на милость? Блондинистые, брюнетистые? Хотя нет, наверное, рыжие, — с обидой бросаю я, — тебе же яркости не хватает!
Резко умолкаю, по его взгляду понимая, что попала прямо в десяточку. Значит, рыжая.
Мозг тут же перебирает всех знакомых женщин и девушек, вот только ни одной рыжей среди них нет.
— И когда ты собирался мне о ней рассказать? Может, на празднике?
Муж сводит брови к переносице, а я продолжаю:
— Нет, ну а что, соберутся все друзья, знакомые и нужные для твоего бизнеса люди. Самое время признаться, что двадцать лет брака со свистом летят в трубу. Может, и вовсе представишь всем свою новую пассию, а?!
— Хватит! — резко прерывает меня Артур. — Не истери, Ева. Давай поговорим как взрослые люди.
— Как взрослые? — усмехаюсь.
— Да. Вообще-то, я сам тебе все рассказал. Честно. Как есть. Ты не застала меня с другой где-то в городе. Не узнала о ней от друзей. Не увидела ее в нашей постели.
Он сразу понимает мой красноречивый взгляд и немой вопрос.
— Нет, я не спал с ней в нашем доме, если ты об этом. В отличие от некоторых из наших общих друзей, я подобным не занимаюсь. Каждому действию — свое место.
— О, какое благородство, — всплескиваю руками. Меня начинает трясти. — Сам все рассказал и даже додумался не тащить ее в нашу спальню… Артур, на что ты рассчитывал? Хотел, чтобы после твоего признания я себе во всех подробностях представила, как ты спишь с какой-то левой девкой, а потом начала рыдать от счастья, какой же честный у меня муж?! Неверный, но зато честный. Не муж — золото! Так, что ли?
— Достала! — взрывается Артур. — Я сообщил тебе все как есть, потому что уважаю тебя, потому что…
— Что-о-о? — Мои глаза превращаются в блюдца. — Уважаешь?
Муж кивает. Будто вообще не понимает, что именно он сейчас сказал. Вбил гвоздь в крышку нашего брака.
Меня пробивает на истеричный смех, а по щекам катятся слезы.
— Успокойся, Ева. Приди в себя.
— Зачем? К чему это все, если у тебя другая?
— Будь мудрой женой, не дави на меня, — парирует Артур. Встает и нависает надо мной. — Дай мне время определиться.
И смотрит на меня в ожидании ответа, который не заставляет себя ждать.
