Виталий Самынич не любил дачу. Он любил только вечер пятницы — когда приезжал сюда, обгоняя на своём внедорожнике любивших провести выходные на природе горожан.
Он гнал, матерясь на медлительные «Лады» и «Нивы», объезжал их по встречке, нагоняя ужас на тех, кто ехал в противоположном направлении.
И в этот раз совершая обгон, еле успел перескочить в свой ряд. Аж сам испугался!
Мужик, ехавший навстречу, выказал ему возмущение длинным сигналом. Рядом с ним вжалась от страха в сиденье очкастая баба.
«Да пошёл ты» — огрызнулся Самынич.
Обычно, когда с ним ехала жена, она ругала его за опасные манёвры, но сегодня Елена закончила работу намного раньше, и уже ждала его на даче, замариновав мясо и поставив пиво в холодильник.
Подъезжая к деревне, Виталий заметил столб дыма и покосился на телефон. Десять пропущенных вызовов от жены. Он взял трубку и набрал ей.
— Ой, Виталя! Ну, где тебя носит! — сразу запричитала жена, — звоню, звоню! У нас дом горит!
— Как? Наш? — закричал на неё Самынич, — почему горит? Пожарные там?
— Да не наш, бабкин… пожарные здесь, — всхлипнула супруга. — почти потушили… но столько добра сгорело!
— Сейчас буду, разберёмся! — Виталий отключил мобильник и снова бросил его на пассажирское сиденье.
По пути встретил пожарный автомобиль. Деревенский алкаш Тимоня, завидев его внедорожник, стал, как пёс, бросаться под колёса, чтобы первым сообщить Виталию дурную весть, но Виталий посигналил, и Тимоня, схватившись за уши, нырнул в придорожные кусты.
На участке Самынича встретила жена.
— Как это произошло? — спросил он, глядя на дымящиеся развалины.
— Я не виновата! — испуганно закрутила головой Елена. — хотела мангал развести. Но сначала хотела чайку себе вскипятить… ну а плитка… я увидела, когда уже поздно было!
— (Пип), я же говорил, проводка не того! — окинул её злым взглядом Самынич.
— Виталя, это я тебе говорила! А ты всё: «отстань», «отстань»! — всхлипнула Елена, — я хотела к твоему приезду, чтобы мангал был готов. Старалась, а ты орёшь!
— Ладно. Пожарные, конечно, сильно помогли! — перевёл он свою злобу на них. — не надо было их вообще вызывать, пусть бы всё сгорело! Вот что мне теперь с эти делать?
Он кивнул на дымящиеся развалины: обожжённые доски и горы спасённого невесть зачем утеплителя.
— Надо вызвать специальную службу вывоза мусора, — подсказала жена. — они это всё вывезут!
Виталий посмотрел на неё, как на полоумную.
— Ещё чего! — прогремел он, — и так убытки на сотни тысяч! Постройка. Мебель! Время! Деньги!
— А я говорила, давай застрахуем! — упрекнула его Елена, — а ты всё: «тебе бы лишь бы деньги потратить»!
— Так, Лена! Не беси меня, — Самынич сжал кулаки. — у меня и так день не задался!
Он достал из машины телефон. Поискал номер, нажал вызов.
— Санёк? Здоров, Санёк! Мне тут хлам надо разобрать, … да так, сарай сгорел. И вывезти, да. Возьмёшься? Ну, подъезжай завтра, часикам к десяти утра!
«Саньком» Виталий называл Александра, мастера на все руки. Тот жил в тридцати километрах, в небольшом рабочем посёлке, и мог устранить практически любую проблему: починить старинные часы, которые жене заблажило повесить в прихожей, или, например, спилить опасное дерево.
— Ну? Что? — осторожно спросила жена, — нормально?
— Ненормально! Я жрать хочу! Есть что? По-быстрому?
Жена засуетилась, забегала, и уже через несколько минут перед Самыничем стояло пиво из холодильника и нарезанные Еленой наспех бутерброды.
Виталий, развалившись в кресле, с деловым видом открыл бутылку и хотел налить себе в кружку. Но не вышло — пиво замёрзло.
— Лена! Итить твою мть, — выругался Виталий, ты что, пиво в морозилку убрала?
Елена, продолжавшая хлопотать у плиты, повернулась к мужу:
— Оно тёплое было, я думала вытащу, а потом пожар этот… я про него забыла!
— Молодец! Ничего доверить нельзя! — в сердцах бросил Самынич.
— Погоди, я сейчас согрею! — Елена взяла бутылку из рук мужа и поставила её в горячую воду, откуда только что вытащила сварившиеся яйца.
Послышался треск. Бутылка лопнула.
Самынич снова выругался и Елена, которая хотела как лучше, выпятив нижнюю губу, пошла наверх, где включила громко телевизор, чтобы не слышать, какая она тупая.
Виталий поел и подобрев немного, «простил» жену, и даже попросил прощения за грубость.
Утром приехал Александр. Осмотрев сгоревший домик, он почесал в затылке:
— Здесь, Виталик, я тебе не помощник. Нужно грузовик вызывать, и везти на свалку. Это же крупногабаритный мусор! Есть такие фирмы, которые специально этим занимаются.
— А просто на помойку вывезти? Никак? — достал бумажник Виталий.
По опыту он знал, что услуги Александра всегда обходились в несколько раз дешевле, чем у других «подрядчиков».
— Ты сказал сарай, я думал, сарай сгорел, — кивнул на маленький сарайчик в конце участка Александр, — а у тебя дом сгорел, это уже другое дело! За раз не вывезешь! А главное, штрафы теперь. Поймают, хлопот не оберешься.
— Какие штрафы, Санёк? — засмеялся Виталий, — в конце концов, можно вывезти в лес. Кто тебя поймает? Экологическая полиция? Не смеши. Никому это не нужно.
— Нет, извини, Виталик. — Александр посмотрел на часы, — доски разобрать поможем, товарищ ждёт в машине. На двоих дашь по пятёрке, и ладно.
— Ты что, смеешься? — поднял брови Самынич. — тут за всё пятерки много!
— Ну, тогда сам разбирай, — пожал плечами мастер на все руки.
— Ладно, не хочешь заработать, и не надо! — криво усмехнулся Самынич, — будь здоров!
— Ну, что? — увидев, что Александр уезжает, Елена вышла на крыльцо.
— Да ничего! — зло ответил ей Самынич. — переодевайся, сейчас пойдём головешки разбирать!
Вздохнув, Елена подчинилась. За три часа они свалили остатки устоявшей стены, и отволокли в сторону куски утеплителя. Разобрали дом на то, что можно выбросить в контейнер, и что нельзя.
— Что это за гадость они использовали? — пнул ногой Самынич утеплитель. — и не сгорел ведь!
Сполоснув лицо и шею под краном, он сел за стол и включил ноутбук. Загрузил карту местности. Он её почти не знал — старый деревенский дом, вместе с участком, достался жене от бабушки.
Получив наследство, Самыничи построили новый дом, а старый, бабкин, был ещё крепок, и разобрать его руки не доходили. Дом использовали как хранилище вещей, которые вроде как не нужны, да выбросить жалко.
Изучая карту, Виталий наметил несколько мест, куда можно было бы вывезти сгоревший хлам.
— Лена! — закричал он, — иди-ка сюда!
— Да здесь я, чего орёшь, — сказала жена, следившая за манипуляциями мужа из-за его спины.
— Что тут? — ткнул толстым пальцем в экран ноутбука Самынич, — какой-то лес? Речка рядом.
— Мне кажется, это место, — вглядываясь в карту, сделала таинственное лицо жена, — где в детстве мне запрещали играть. Там храм на несколько деревень был, но его взорвали. Вместе с кладбищем.
— А сейчас там что?
— Не знаю, — пожала плечами жена, — я последний раз была там много лет назад, ещё девчонкой. Видела заросшие овраги от взрывов. Горы красного кирпича. Уцелевшие могилы. Даже древние были, с «ять», и более поздние, с красными звездами.
— Поехали, прогуляемся, посмотрим, — загорелся Самынич, отправляя координаты себе на телефон.
— Поехали, — удивилась жена его порыву.
Она знала, что без сильной нужды вытащить мужа куда-то — проблема. А тут он сам предложил прогулку!
«Ленд ровер» легко преодолел ухабы сельской дороги, но вскоре она превратилась в тропу. Среди кустарников показались оградки и кресты. Разросшиеся кусты сирени царапали автомобиль, и Виталий мысленно матерился.
Наконец, он остановил машину и вышел. За ним и Елена.
— Надо же! А тут выросло новое кладбище! — поразилась она. — Раньше здесь ничего не было, только овраги с земляникой. Могилы были далеко, во-о-он там! — Она показала рукой в сторону реки. — Пойдём, посмотрим? Там раньше был такой классный вид с крутого берега!
— Ну, пойдём, — нехотя согласился Самынич, блуждая вокруг глазами. Он рассчитывал увидеть мусорные овраги — а тут было вполне себе кладбище, крайняя могила была совсем свежей.
— Ой, — жена перекрестилась, — надо же. Мужчина прямо на тебя так похож!
Фото покойника, оставленное на свежем холме безутешными родственниками, действительно заставило Самынича вздрогнуть.
— Что ты лепишь, дypa! — упрекнул он жену. — ничего и не похож! И старше меня на два года!
Ему нестерпимо захотелось поскорее покинуть это место.
Минуя старые надгробия, превратившиеся в развалины и заросшие мхом, супруги вышли на крутой берег реки.
— Говорят, когда-то на берегу был заводик. Медный, что ли, или латунный, — глядя на извилистую реку внизу, сообщила Самыничу жена, — а ещё, моя бабушка помнит, как взрывали церковь. После мы детьми бегали здесь, искали сокровища. А наш сосед, Мишка, нашёл золоченый оклад от иконы!
— Надо же, какие ты подробности помнишь! — поёжился Самынич, — ладно, пошли.
— Тут где-то бабушкины родители лежали… и её маленький братик, — сказала жена, — бабушка при мне сюда никогда не ходила и мне запрещала. Но мы с ребятами на великах…
— Да, я уже слышал. Ты там сокровища искала, — передёрнул плечами Виталий, — ему становилось всё больше не по себе.
Они ещё немного погуляли, за всё время не встретив ни единого человека, не смотря на выходной день.
Когда выходили, на обратной стороне дороги, Самынич заметил свалку выцветших венков, искусственных цветов, и даже полусгнивших крестов. Он подумал, что, пожалуй, если здесь добавятся обломки старого дома, никто не заметит. А потом, кто-то другой всё это приберёт. «Должны же быть службы, которые разбирают кладбищенский хлам»! — убеждал он себя. — «А мне это ни копейки не будет стоить».
Вернувшись, он постучал к мужику, жившему в доме напротив. Он даже толком не знал его имени, жена знала. Но зато Самынич видел у соседа во дворе большой прицеп.
— Слышь, друг, — сказал он открывшему ему дверь мужчине, — не мог бы ты одолжить мне свой прицеп и машину?
— А далеко-ль собрался? — удивился сосед.
— Да тут, недалеко. Выручай, а, — доброжелательно улыбаясь, прижал руку к груди Самынич.
— Ладно. Видел, у вас вчера дом сгорел. Помочь погорельцам — святое дело, кивнул мужик. Бери машину. Только если тебя гайцы тормознут, — я не виноват.
— Да тут рукой подать, какие гайцы, — залебезил Виталий, страшно довольный тем, что ему не придётся платить. — спасибо, друг! Завтра утром верну!
Взяв машину, он загнал её к себе во двор. Елена доски таскать отказалась наотрез, пришлось Самыничу подрядить Тимоню.
Он нашёл алкоголика в «мужском клубе» у магазина, и, отозвав в сторону, попросил помочь, посулив тысячу рублей. Тимоня с радостью согласился.
Вдвоём они загрузили в прицеп доски и утеплитель. Поместилось не всё.
— А куда мы едем? — радостно вопросил алкоголик, плюхаясь на пассажирское сиденье.
«Хорошо, что тачка не моя» — подумал Виталий, морщась от запаха перегара и мочи, а вслух сказал: — да тут недалеко. Сгрузим, потом ещё ходку сделаем.
— Начальник, мне бы заправиться, — преданно посмотрел на него Тимоня, — а то топливо заканчивается! — и он выразительно щелкнул пальцами по заросшему подбородку.
— Нет. Сначала дело! — сурово посмотрел на него Самынич.
Тимоня был местным. И, осознав, где оказался, испугался.
— Зачем мы здесь? — боязливо косясь на кресты, спросил Тимоня.
— Сейчас разгрузимся вот на этой свалке, — выйдя из машины, потянулся Самынич. — и за новой партией. А после заплачу и отпущу.
— Так… это! — магазин скоро закроется, — покрутил головой Тимоня, — мы ведь того… не успеем!
— Так давай не терять времени! — Самынич одну за другой, надел строительные перчатки и бодро шагнул к прицепу.
Они перебросали мусор на кладбищенскую свалку.
Когда возвращались обратно, Виталий заметил, что Тимоню трясёт.
— Что? — спросил он его, — отходняк?
— Я не знаю, — ответил тот, — хреново мне что-то. Зря я тебе помог. Не дело мёртвым под нос мусор сваливать!
— Испугался, что ли? — хмыкнул Самынич, выруливая с грунтовки на асфальт,— живых надо бояться, Тимоня!
— Да не испугался я … — продолжал трястись Тимоня, — у меня братуха там лежит. В девяностые убили. Показалось, что я его видел.
— Где? — дёрнул щекой Самынич, подумав, что чего только спьяну не привидится.
— Он там за деревом курил, — глядя на черневшие за стеклом кусты, ответил Тимоня.
Проезжая магазин, Виталий остановил машину и вышел, оставив Тимоню в салоне. Выходя из магазина, покрутил купленной чекушкой, которая, по его мнению, должна была мотивировать Тимоню закончить дело.
Но подойдя к машине он понял, что алкоголик слинял, не дождавшись вознаграждения.
«Ну и чёрт с тобой»! — убрал чекушку в бардачок Самынич, и взглянув в зеркало заднего вида похолодел. Ему пригрезился тёмный силуэт с рогами.
Виталий обернулся, но это оказалась тень ближайшего дерева, причудливо упавшая на заднее стекло машины. Виталий, поскорее завёл мотор и поехал домой.
Жена ждала его у порога.
— Виталик, ну что так долго? — обеспокоено сказала она, — а где Тимоня?
— Обocpaлся твой Тимоня, — посмотрел на жену Самынич. — так что, давай, помогай в прицеп забросить… а разгружу я, так и быть, сам.
— Виталик, может всё-таки вызвать мусорку, а? — Елена с тоской смотрела на оставшиеся доски, — ну, или выкопать яму бульдозером, и всё туда свалить!
— Тебе лишь бы деньги потратить! — недовольно отозвался Виталий, подсчитывая в уме, во что ему обошлись бы фантазии жены. — Из-за кого пожар начался, а? Давай, не болтай! Больше дела!
Пока они побросали всё в прицеп, на небо выползла бледная луна.
— Поехали! — отряхнув руки, скомандовал Виталий.
— Ты же говорил, сам всё разгрузишь, — недовольно протянула Елена, — я устала!
— Устала она, — недовольно посмотрел на жену Виталий, — ну, просто в машине посидишь, пока я покидаю.
— Ты, Самынич, никак покойников боишься? — предположила Елена, садясь на сиденье, где до неё сидел Тимоня. — фу, чем это воняет?
Самынич, ничего не ответив, пошёл открывать ворота.
Луна сопровождала их всю дорогу, плыла в небе вместе с ними. Приехали на место, Виталий заглушил мотор.
— Ночью жутко тут, — поёжилась Елена, — глядя на залитые лунным светом могилы. Словно мы в ужастик попали!
— Ладно, сиди в машине, я сейчас всё побросаю и приду, — сказал Самынич, надевая перчатки.
Ему и самому было страшно, но перед женой он вида не показывал. «Сейчас быстренько всё покидаю» — тихонько бормотал он себе под нос, — «и домой, баиньки… Сейчас покидаю… и… вот зараза, тяжёлая… баиньки»!
Где-то завыл пёс. Или волк? Самынич остановился и стал вглядываться в свалку: — ему показалось, что там что-то шевелится. «Может, какие звери там шарятся», — подумалось ему, как вдруг дверца автомобиля распахнулась:
— Поехали, Виталя, скорее! Мертвецы! — визжала Елена, — мертвецы!
Самынич повернулся туда, куда показывал дрожащий палец жены, и бросив свою ношу, не помня себя, быстро забрался в машину и втопил, не разбирая дороги, не жалея соседской машины прочь, только бы не видеть страшные фигуры со стороны старых могил.
Ближе к дому его отпустило. Стало даже стыдно как-то перед Еленой за свой страх. Она, вроде как тоже успокоилась.
— Надо сбросить хлам, хоть у контейнеров, — сказал он ей, как ни в чём ни бывало.
— Не надо, Виталя, это запрещено, — покачала головой жена, — местные перестанут с нами разговаривать!
— Подумаешь, — хмыкнул Самынич, — они и так с нами не разговаривают! Мне завтра машину надо отдать соседу. Как его зовут кстати?
— Мишка, — сказала жена. — Это он нашёл тогда оклад.
— Какой оклад? — не понял Виталий паркуясь у своих ворот.
— Значит, ты меня не слушал, — вздохнула Елена.
— Не, ну покойники стрёмные. Если бы мне рассказали, я б не поверил! — чтобы сменить тему, сказал Виталий, — ловко мы от них свинтили!
— Какие покойники? — насторожилась жена. — Где?
— Блин, Лен, не беси меня, — он открыл бардачок, и достал чекушку, что купил Тимоне.
Самую дешёвую взял, но не пропадать же. Тем более, что после увиденного его начинало трясти.
— Чего не беси-то? — повысила она голос. — Какие покойники?!
Самынич открыл чекушку и предложив Елене, которая сморщилась и отодвинулась от ударившего в нос запаха спирта, сделал глоток.
Вдруг заднее сиденье машины задрожало и стало расти.
Послышался злобный рык.
— Аааа! — закричала Елена и выскочив из машины, бросилась к калитке.
Виталий остался сидеть. Страх парализовал его — он не мог пошевелиться и закрыв глаза, ждал. Он слышал голодное сопение, и наконец ощутил холод пальцев, пытающихся вытащить у него из руки початую бутылку. Он приоткрыл глаза.
— Чего смотришь, — просипел чёрт, — не видел никогда? — и влив в себя остатки водки, снова завалился на заднее сиденье.
До Самынича дошло, что это Тимоня. Наверное, пока он ходил в магазин, тот совсем замёрз и полез на заднее сиденье, где у соседа были накиданы какая-то ветошь, пальто и пледы. Может, хотел согреться, да уснул.
Плюнув, Самынич вышел из машины, и оставив Тимоню, пошёл вслед за женой, которая успела скрыться за дверью их добротного двухэтажного дома.
Елена стояла на коленях перед иконой Спасителя в красном углу и читала молитвослов. Услышав скрип двери, она вздрогнула и повернула к Виталию испуганное лицо.
— Это Тимоня, — засмеялся Самынич, — а ты, дypoчка, испугалась!
Жена встала, и положив молитвослов, с недоверием воззрилась на мужа.
— А про каких покойников ты говорил? Зачем пугал?
— Так это ты мне их показала! Тебе от страха память отшибло? — возмутился Виталий, — на кладбище! Крикнула «Мертвецы»!
— Я крикнула не «Мертвецы», а «псы»! «Псы» я сказала, ясно тебе! — страх совершенно отпустил её, и она засмеялась.
Глядя на жену, Самынич тоже развеселился.
— Но… — прекратил он смеяться, — кого же тогда видел я?
Послышался дробный стук в дверь.
Супруги Самынич посмотрев друг на друга, пожали плечами. Часы, которые починил когда-то мастер Александр, пробили час ночи.
— Кто там? — спросил Самынич, снимая со стены топор под неодобрительный взгляд жены.
— Это я, Тимофей! — раздалось за дверью.
— Чего тебе? — открыв дверь, спросил Виталий.
— Заплати, хоть пятихатку. Я заработал! — переминался с ноги на ногу Тимоня.
— Ты же сволочь, у меня чекушку отобрал, вот тебе и плата, — Самынич хотел закрыть дверь, но Тимоня не дал ему это сделать — бросился через порог в ноги и заплакал:
— Я не пил со вчерашнего вечера! В шесть часов последний раз! — заканючил Тимоня, — вот те крест! Не брал я твоей чекушки. Даже не знал, где она!
— Виталя, да дай ты ему, — вступилась за алкаша жена. — Встань, Тимофей, ты же человек!
Самынич пошарил в карманах и не нашёл кошелька. Наверное, в машине обронил.
— Пошли, — сказал он Тимоне. В машине посмотрим. Там же и бутылёк, который ты, якобы не осушал! Гляди-ка, и переодеться успел! У соседа на заднем сиденье откопал? Ха, у меня в девяностые был такой «адидас»!
Тимоня ничего не ответил. Они подошли к автомобилю, где из прицепа всё ещё торчали доски. «Куда их деть, чёрт знает» — подумал Самынич, шаря под водительским сиденьем. Пустой бутылёк нашёл, а кошелёк — нет. Может, пока один с досками возился, обронил?
— Садись, поехали! — скомандовал он Тимоне.
— Виталя, ты куда? — увидев, что муж зажёг фары, Елена выскочила, кутаясь в бабкин платок.
— Обронил кое-что. Заодно и хлам сгрузим с Тимоней. Ложись без меня!
И они уехали.
Утром Елена проснулась от солнечного луча, настырно светившего ей в лицо. С удивлением обнаружив, что мужа нет рядом, она вскочила, и посмотрела в окно. Машина соседа с прицепом виднелась на его участке.
Елена наскоро умылась и выскочила из дома.
— Миш, Виталик мой не у тебя? — крикнула она через забор соседу, который возился с машиной.
Тот вытирая ветошью руки неспеша подошёл к забору и прищурившись, бросил Елене:
— Не видел я твоего Виталика, но машину он мне знатно ухлопал!.. Просто оставил у ворот, и всё! И багажник забит дерьмом! И в салоне нагажено! — Михаил отвернулся, плюнул, и снова пошёл к машине.
— Миииш! — снова позвала его Лена, — он вчера с Тимоней ездил. И не вернулся! Волнуюсь я.
— А чего ты волнуешься? — обернулся Михаил и кивнул на дорогу: — вон, Тимоня идёт, у него и спроси!
По дороге и правда, нетвёрдой походкой шёл алкоголик. Он направлялся прямо к Елене, и она пошла ему навстречу.
— Привет, — поприветствовал её Тимоня, пряча глаза. — Когда-то Елена нравилась ему.
— Привет, — кивнула Елонана, — ну, говори, куда моего мужика дел!
— В каком смысле? — не понял Тимоня, — я как раз шёл извиниться за вчерашнее. Перемкнуло меня. Затрясло. Ну, я и свалил.
— Ты, видать совсем мозги пропил, Тимофей! — зашипела на него Елена, — ты вчера зашёл, и стал требовать с Виталика деньги. Справедливо, я понимаю, всё же ты ему помогал. А потом…
— Стоп, стоп, стоп! — запротестовал Тимоня, — я ушёл, когда твой пошёл в магазин. И весь вечер, и всю ночь я провёл у Васьки за печью. Я даже не пил, хоть и предлагали… не могу чего-то. Верно, заболел.
— А кто же тогда заходил? Ты думаешь, я с ума сошла? — Елену аж затрясло, — прикалываешься надо мной, да? Ты это был! Ты!
Она обежала всю деревню. Васька, тот самый, на которого ссылался Тимоня, подтвердил, что тот ночевал у него, и никуда не отлучался.
Виталий Самынич пропал без следа.
Елена искала его, обратилась в полицию. Полицейские допросили и Тимоню, и Михаила, и всех, кто так или иначе имел отношение к этому делу. В машине Михаила и правда нашли пустую чекушку. И продавщица подтвердила, что незадолго до закрытия Самынич купил её. Но отпечатки на бутылке были только самого Самынича.
Прошло много времени, Елена перестала ждать, и не ездила в деревню. Она второй раз вышла замуж, и подумывала продать дом, но покупателей всё не находилось.
Однажды ей на работу позвонили, и сообщили, что частное лицо выкупило территорию, где ранее был храм.
— Хорошо, а при чём здесь я? — спросила она и по спине пробежал холодок.
— Новый собственник предлагает вам перезахоронить останки вашего мужа в другое место. Памятники над бесхозными могилами скоро будут снесены.
— Вы что-то путаете, — пыталась объяснить Елена, — мой муж пропал без вести, понимаете? Его долго искали, прежде чем признали погибшим, но тело так и не нашли.
Собеседник на том конце, прикрыв трубку рукой, шушукался с кем-то.
— Это исключено. Самынич Виталий Евгеньевич ваш муж, верно?
— Да, но…
— Собственник даёт вам три недели. Пока на территорию можно пройти, но это частные владения и скоро проход и проезд будет закрыт.
— Почему? Что там планируется?
— Эко-парк. Санаторий международного класса!
— Как? — удивилась Елена, — на костях?
— Конечно, нет. Поэтому мы и позвонили вам. А те, чьих родственников не осталось, давно истлели, — сказал абонент и отключился. Елена поняла, что даже не спросила, кто звонил.
Она хотела поехать одна, но муж, Егор, не пустил. Сам сел за руль. Они прибыли на место, и Елена снова не узнала его. Работала строительная техника, весь берег с красивейшим видом на реку и прилегающий лес были огорожены.
Звонивший был прав: будка охранника пока была пуста и они легко проникли в частные владения. Кладбище разрослось ещё больше.
— Ну, и где искать? — проговорила она рассеяно.
— Если бы его нашли, ты бы знала. Просто собственник ошибся, — предположил Егор, — нужно положить конец этому недоразумению.
Елене захотелось показать мужу чудесный вид, открывающийся с обрыва. Она вспомнила тот день, когда они были здесь с Виталием. По дороге она обратила внимание на могилу, которую они тогда заметили в прошлый раз. Очень уж мужчина на фото был похож на мужа. Ей захотелось узнать его имя.
— Кого-то ищете? — услышала она голос сзади. На них смотрел мужчина в спецодежде.
— Да, — повернулась к нему Елена. — знаете, мой муж пропал здесь в этих краях. А недавно мне позвонили, и…
— Вы Елена Самынич? — перебил её незнакомец, — это я вам звонил.
— Знаете, это скорее всего, недоразумение, — Елена посмотрела на Егора, и плотнее взяла его под руку, — мы здесь, чтобы его разъяснить.
— Ну, какие же могут быть недоразумения? — мужчина указал на могилу, ту самую, которая напугала Виталия в тот раз, когда они с Еленой были здесь.
Только тогда она была с краю, а теперь… Елена повернула голову и увидела фото бывшего мужа. Надпись на надгробии гласила:
«Самынич Виталий Евгеньевич». Дата рождения была верной, и дата смерти обозначала тот день, когда он пропал.
Муж едва успел подхватить её прежде, чем она упала бы на соседнюю ограду.
— Это невозможно, — сказала она, придя в себя через какое-то время.
— Так что? Перезахоранивать будем? — спросил мужчина. Скоро здесь будет ровная площадка.
— Как же так? А могилы?
— Так стихийное же кладбище. Нигде не зарегистрированное! — охранник пнул ногой пустую пластиковую бутылку, валявшуюся у его ног.
— Останки потревожат? — спросила Елена, вспоминая о том, что где-то здесь покоятся и её прабабка с прадедом, и маленький братик бабушки.
— Нет, здание будет в той стороне, — мужчина показал на овраги, где ранее был храм. А здесь будет автостоянка для гостей. — Вы не сможете прийти… возложить цветы. Может, для вас это важно? Мы обзваниваем всех, чьи контакты удалось найти. Ну, так что? Будете перезахоранивать? Могу дать телефон агента.
Елена посмотрела на растяжку на воротах «Эко-парк Райский берег», и отрицательно покачала головой. Бросив последний взгляд на могилу бывшего мужа она пошла к выходу.
— Что? Едем в полицию? — вывел её из задумчивости Егор, открывая перед ней дверцу автомобиля.
— Ну, это же не воскресит Виталия, — рассеяно ответила Елена, и потом он здесь не один! Поехали лучше домой.
