Елена как раз аккуратно складывала бельё — идеально чистое, выглаженное, благоухающее свежестью и летним ветром из окна. Любимое занятие. В такие моменты душа отдыхала, а мысли, наконец, упорядочивались.
Сергей, её сын, работал допоздна. Возвращался уставший, молча ужинал и сразу уходил к себе в комнату. Идеальный, в общем-то, распорядок, если честно. Никто не мешал, не оставлял горы грязной посуды, не включал громко телевизор.
В замке повернулся ключ. Странно — слишком рано для него.
— Мам! — раздался голос сына из коридора. — Ты где?
— На кухне! — отозвалась Елена, не отрываясь от аккуратных полотенец.
— Мам, познакомься. — Сергей возник в дверном проёме не один. Рядом с ним стояла молодая женщина — лет двадцати пяти, максимум тридцати. Эффектная блондинка, яркая, с большими глазами и улыбкой, которая, почему-то, казалась натянутой.
— Это Алина, — сын говорил торжественно, как будто объявлял о начале новой эпохи. — Моя девушка.
Елена положила полотенце и повернулась к гостям. Оценила Алину внимательно — это материнская привычка, отточенная годами. Красивая. Ухоженная. Дорогая сумочка, безупречный маникюр…
— Очень приятно, — сказала она максимально вежливо. — Елена Сергеевна.
— Алиночка, — пропела девушка и протянула руку с длинными накрашенными ногтями.
— Присаживайтесь, я сейчас поставлю чайник…
— Не нужно пока чая, — перебил Сергей. Голос звучал… чересчур решительно. — Мам, нам нужно серьёзно поговорить.
О-о. Елена знала этот тон. Что-то значительное. Что-то, что ей, скорее всего, не понравится.
— Я слушаю, — сказала она просто.
— Алина будет жить с нами.
Пауза. Где-то на стене тикали старые часы. За окном проехала машина по улице Крещатик.
— В каком смысле — жить? — Елена изо всех сил старалась, чтобы её голос оставался спокойным.
— В прямом. Она уже переехала. Вещи внизу, в машине.
— И где же она планирует спать?
— В моей комнате, конечно! — Сергей засмеялся. — Мам, мы же взрослые люди!
Алина стояла рядом и улыбалась той же улыбкой. Только теперь в ней явно читалось что-то победное.
— Сергей, — сказала Елена медленно, — а мы не могли обсудить это заранее?
— Да что тут обсуждать? — он пожал плечами. — Квартира просторная, места всем хватит. И потом, — тут он посмотрел на Алину с каким-то особым обожанием, — я уже взрослый человек. Имею полное право на личную жизнь.
Елена молчала. В голове роились мысли — неприятные, тревожные.
Она вспомнила Светлану. Всего полгода назад. Тоже «переехала жить», тоже были грандиозные планы, тоже Сергей светился от счастья. А потом Светлана исчезла вместе с золотыми серьгами Елены и тремя тысячами гривен из её заначки.
Вспомнила Ирину. Год назад. «Временно, мамуль, пока работу найдёт!» А «временно» растянулось на четыре месяца бесконечных шумных вечеринок, чужой косметики в её ванной и счетов за коммунальные услуги, выросших в полтора раза.
— Мам, — Сергей подошёл ближе, — ну что ты молчишь? Скажи хоть слово!
— Елена Сергеевна, — вмешалась Алина голоском, слащавым, как приторный мёд, — я очень аккуратная. И я умею готовить! Буду помогать вам по дому.
Обещания. Они всегда что-то обещали.
— Привыкай, мам, — сказал Сергей твёрдо. — Алина теперь часть нашей жизни.
Елена посмотрела на сына. Когда он успел так измениться? Когда стал таким категоричным? Раньше он всегда спрашивал её мнения. Советовался. А теперь просто ставил её перед фактом.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Добро пожаловать.
Но внутри что-то сжалось в тяжёлый, холодный комок предчувствия.
Она знала — опять начинается то же самое. Чужие вещи в её доме, чужие порядки, чужие правила.
И в этот раз, казалось, будет ещё хуже, чем с предыдущими. Она чувствовала это по тому, как Алина осматривала квартиру. Не как гостья — как будущая хозяйка.
По тому, как Сергей избегал её взгляда.
По тому, как тишина — её драгоценная, выстраданная тишина — уже начинала рассыпаться на части.
Вечером, когда молодые ушли «праздновать», Елена села на кухне с чашкой травяного чая и попыталась настроить себя на позитивный лад.
Ну что такого? Сын влюбился. Это же нормально. Он имеет право строить свою личную жизнь.
Но почему тогда на душе так невыносимо тоскливо?
И почему она уже сейчас в уме считает дни до того момента, когда всё это неизбежно закончится?
Медовые Дни — Первые Тревожные Знаки
Первую неделю Алина была просто образцом вежливости. Ни единого лишнего звука, ни пятнышка, где не положено.
— Елена Сергеевна, — говорила она сахарным голосом, — позвольте, я помогу вам с ужином?
И она правда помогала. Резала овощи, мыла посуду. Даже принесла цветы для кухни — «чтобы стало уютнее».
Сергей светился от счастья.
— Видишь, мам? — шептал он Елене на кухне. — Какая она замечательная! И красивая, и очень умная.
Елена кивала. А про себя думала: «Раньше тоже все казались идеальными. В первые дни».
Но она старалась задавить эти мысли. Может, на этот раз всё будет иначе? Может, Алина действительно…
А потом начали появляться мелочи.
Сначала — обилие косметики в ванной. Очень много косметики. Туба крема тут, флакончик там… Зеркало постоянно забрызгано каким-то тоником.
— Алиночка, — сказала Елена мягко, — может, ты уберёшь все эти баночки в шкафчик? А то места совсем мало.
— Ой, конечно! — воскликнула Алина. — Просто я привыкла держать всё под рукой. Для удобства!
Баночки исчезли. На полдня. Потом появились опять.
Территория Расширяется
К концу второй недели Алина освоилась окончательно и бесповоротно.
В холодильнике появились её йогурты — очень дорогие, импортные. Много йогуртов. А когда Елена попыталась взять один…
— Ах, Елена Сергеевна! — Алина возникла как из-под земли. — Это же мои диетические. Я на специальной программе питания!
— Но это же обычный йогурт.
— Нет-нет! — Алина заботливо забрала баночку. — Там особые бифидобактерии. Вам они могут не подойти!
Елена промолчала.
А ещё Алина начала готовить. «Для всех!» — объявила она торжественно.
Готовила она странно. Из дорогих продуктов, которые сама покупала, и блюда были очень необычными.
— Сегодня у нас кускус с диким лососем! — объявляла она. — И смузи из свежего авокадо!
Елена пробовала из простой вежливости. Кускус был пресным, смузи — похожим на болотную траву.
— Алин, а можно приготовить обычную картошку с домашними котлетами? — попросила она однажды.
Алина скривилась:
— Елена Сергеевна, это же такая тяжёлая пища! Вредно для вашего организма! Я же стараюсь исключительно для вашего здоровья!
Новые Правила Дома
Третья неделя принесла «открытия».
— Мам, — сказал Сергей за ужином, — ты не могла бы делать телевизор потише? Алина говорит, у неё начинается мигрень от громких звуков.
Елена посмотрела на экран. Новости шли на минимальной громкости.
— Сергей, я едва слышу.
— Ну потерпи немного! — он был заметно раздражён. — Человек же плохо себя чувствует!
А потом Алина начала занимать гостиную.
Она расстилала на полу свой коврик, включала музыку — тихую, но невыносимо занудную — и занималась йогой.
Час. Иногда два.
— Елена Сергеевна, — говорила она самым виноватым тоном, — простите, что заняла комнату. Но мне необходимо заниматься каждый день. Для здоровья!
Елена сидела на кухне и ждала, когда освободится её гостиная.
— А в спальне нельзя? — спросила она однажды.
— Там энергетика не подходит! — Алина была категорична. — А здесь такие вибрации хорошие!
Вибрации. Елена вздохнула и пошла мыть посуду.
Переворот на Кухне
Месяц совместной жизни ознаменовался самой настоящей революцией.
Алина зашла на кухню, где Елена готовила обед, и поморщилась:
— Ой, Елена Сергеевна! Что это за ужасный запах? Вы что, жарите на обычном растительном масле?
— А на чём же ещё, дочка?
— Это же канцероген! — Алина была искренне возмущена. — Я вам сейчас покажу, как нужно правильно!
И она принялась переставлять всё на кухне. Масло — вон. Сковородки — не те. Специи — вредные.
— Алина, — попыталась возразить Елена, — но это же моя кухня.
— Серёжа! — позвала Алина. — Объясни своей маме про правильное, здоровое питание!
Сергей появился, явно недовольный:
— Мам, ну что ты постоянно упрямишься? Алина же профессионал! У неё диплом диетолога!
Диплом диетолога. Елена не помнила, чтобы Алина об этом когда-либо упоминала.
Но промолчала.
Теперь на её кухне бесцеремонно хозяйничала Алина. А она, Елена, стояла в сторонке и наблюдала, как девушка готовит очередную безвкусную еду из продуктов по цене её недельной пенсии.
Финальная Битва за Пространство
Апогеем стал инцидент с ванной комнатой.
Елена вернулась домой очень уставшая, хотела принять душ. Дверь заперта.
— Алина, ты там?
— Да! Елена Сергеевна! — донеслось из-за двери. — Я делаю маску для волос! Ещё минут сорок!
Сорок минут. Елена присела на стул в коридоре.
Через час дверь всё ещё была заперта.
— Алина!
— Ой, простите! Теперь делаю скраб для тела! Ещё полчасика!
Полтора часа Елена ждала, чтобы попасть в свою собственную ванную.
Когда дверь наконец открылась, оттуда вышла Алина — румяная, довольная, пахнущая дорогими кремами.
— Елена Сергеевна, — сказала она заботливо, — а вам не кажется, что стиральную машину надо поставить в другое место? А то она тут мешается.
Елена стояла в дверях ванной и смотрела на своё отражение в зеркале, заляпанном чужими кремами и тониками.
И вдруг поняла самое главное: она стала гостьей в собственном доме.
Последняя Капля и План Свержения
А подруги, конечно, не молчали.
— Лена, — говорила Тамара Ивановна в очереди к врачу в Харькове, — ты на себя в зеркало-то смотрела? Осунулась вся!
— Да нормально всё, — отвечала Елена устало.
— Какое нормально?! Выгоняй её! Он взрослый мужик, пусть личную жизнь на стороне строит!
— Тома, он же единственный у меня.
— И что? Значит, всю оставшуюся жизнь его содержанок терпеть будешь?
Содержанка. Елена вздрогнула от этого слова.
Но ведь это была правда. Алина не работала. «Ищу подходящую вакансию», — говорила она. Уже третий месяц искала.
А деньги тратила — Елены и Сергея — на свои кремы, йогурты, экзотические продукты.
И когда Елена увидела счёт за коммунальные услуги — удвоившиеся из-за бесконечных ванн и работающего кондиционера — она поняла: нужно что-то решать.
Решать немедленно.
Потому что следующим шагом будет разговор о том, чтобы оформить квартиру на Сергея.
«Для молодой семьи», — скажет он.
«Чтобы было удобнее», — добавит Алина.
А она, Елена, превратится из полноправной хозяйки в приживалку.
В постороннего человека в собственном доме.
Ну уж нет. Этого не будет.
В тот вечер Елена вернулась с работы раньше обычного. Голова раскалывалась, настроение было на нуле — клиенты целый день нервничали, начальница придиралась.
Хотелось только одного: добраться до дома, заварить чай и посидеть в тишине.
Но тишины, конечно же, не было.
Из кухни доносился смех — Алинин, звонкий, как колокольчик. И чей-то ещё голос… незнакомый.
Елена тяжело вздохнула. Опять гости. Без предупреждения, само собой.
Она скинула туфли в прихожей и пошла на кухню — поздороваться, как полагается.
— Елена Сергеевна! — воскликнула Алина, увидев её. — А мы вас не ждали так рано!
«А я не ждала гостей в своём доме», — подумала Елена, но промолчала.
За столом сидела девушка лет двадцати пяти — тоже яркая, с дорогим маникюром. Подруга, очевидно.
— Знакомьтесь, — пропела Алина, — это Лана, моя лучшая подруга! Лана, это мама Сергея.
Мама Сергея. Елена поморщилась. Не свекровь, не Елена Сергеевна — просто мама Сергея. Будто у неё нет собственного имени.
— Очень приятно, — сказала она вежливо и потянулась к холодильнику.
— Ой, Елена Сергеевна! — Алина быстро загородила ей дорогу. — Мы только что чай заваривали! Присоединяйтесь!
На столе стояли лучшие чашки Елены — те, что она доставала только по большим праздникам. Рядом лежала коробка дорогих конфет, которую она приберегла на выходные.
— Алина, — сказала она осторожно, — это же… это праздничная посуда.
— Ну и что? — Алина пожала плечами. — Чашки же для того и нужны, чтобы из них пить! Не в музее же мы живём!
Елена промолчала. Что тут скажешь? Формально-то девушка была права.
— Ладно, я пойду переоденусь, — сказала она и направилась к двери.
— Елена Сергеевна! — окликнула Алина. — Мы нарежем вот этот тортик?
Торт, который Елена купила к завтрашнему дню рождения соседки. Дорогой, из элитной кондитерской.
— Алин, это завтра соседке.
— Ой, да ладно! — махнула рукой Алина. — Купите ей что-нибудь попроще! А этот такой красивый, Лана оценит!
Елена стояла в дверях и смотрела на эту девушку, которая распоряжалась в её доме, как в собственном. Которая решала, что можно есть, а что — нет. Которая выбрасывала её планы и тратила её деньги.
— Пойду переоденусь, — повторила она тихо и вышла из кухни.
Елена долго стояла в спальне, глядя на своё отражение в зеркале.
Когда это случилось? Когда она стала чужой в собственном доме?
Из кухни доносились голоса — девушки что-то обсуждали, смеялись.
Елена уже собиралась идти в душ, когда вдруг услышала своё имя.
— Елена Сергеевна такая, знаешь… — говорила Алина.
Елена замерла у двери. Подслушивать нехорошо, но…
— Какая такая? — спросила Лана.
— Ну, старомодная. И постоянно въедливая. Всё время что-то комментирует, вечно недовольная.
Елена почувствовала, как щёки вспыхнули. Въедливая?!
— А что она говорит? — Лана явно заинтересовалась.
— Да всё время: «Алиночка, а это дорого», «Алиночка, а это не надо», — Алина передразнивала её голос. — Как будто я совсем маленький ребёнок! Понимаешь, мне двадцать восемь лет, я взрослая женщина!
— А Сергей что?
— Сергей, — Алина вздохнула. — Сергей, конечно, хороший. Но он под мамочкиным каблуком. Боится ей слово поперёк сказать.
Елена сжала кулаки. Под каблуком?! Она, которая всю жизнь только и делала, что заботилась об этом мальчике?!
— И что ты планируешь делать? — спросила Лана.
— Знаешь, — голос Алины стал тише, более доверительным, — я думаю, нам надо отсюда съезжать.
— Куда?
— Да куда угодно! Снимем однокомнатную квартиру где-нибудь в Львове, будем жить отдельно. Вдвоём с Сергеем.
— А деньги?
— Найдём. Сергей зарабатывает прилично, я тоже работу найду. Главное — избавиться от этой, от этой старушки, — выпалила Алина. — Надоела она мне до смерти! Всё время путается под ногами, во всё вмешивается. Дом её, квартира её. А я что, прислуга, что ли?
Елена прислонилась к стене. Дыхания не хватало.
— Слушай, — продолжала Алина, — а ведь можно и по-другому.
— В смысле?
— Ну, — Алина понизила голос ещё больше. — А что, если просто оформить квартиру на Сергея?
— Как это?
— Ну, подумай! Она уже немолодая, здоровье неважное. Мало ли что может случиться. А квартира-то кому останется? Сыну, естественно! Так почему бы не оформить всё заранее?
Лана присвистнула:
— Ну ты и даёшь! А она согласится?
— А у неё будет выбор? — в голосе Алины послышались стальные нотки. — Я Сергею объясню, что так будет лучше для нас всех. Что мы молодые, нам семью строить, а она может и дальше жить как раньше. У неё есть подруга, Тамара какая-то. Вот пусть к ней и ездит!
— Понимаешь, Лана, я не собираюсь всю жизнь под чужую дудку плясать. Хватит! Пора мне самой стать хозяйкой! — Алина рассмеялась.
Елена медленно опустилась на кровать.
Значит, вот в чём дело. Вот для чего были все эти месяцы. Медовые периоды, показная вежливость, постепенное отвоёвывание личного пространства.
Алина методично готовила почву.
— А если она откажется? — спросила Лана.
— Не откажется, — уверенно сказала Алина. — Я найду способ её убедить. У меня Сергей на поводке, он всё, что я скажу, сделает. А она же хочет, чтобы сын был счастлив, правда? Вот пусть и жертвует ради его счастья!
— Жертвует квартирой?
— Ну а что? Ей в её возрасте такие хоромы совершенно ни к чему! Обойдётся комнаткой.
Елена встала с кровати. Руки дрожали — от ярости, от чудовищной обиды.
Потому что наконец-то она услышала правду. Наконец-то поняла, с кем имеет дело.
Не с милой девушкой, которая «просто хочет семейного счастья».
А с расчётливой хищницей, которая планомерно, цинично выживает её из собственного дома.
— Терпеть не могу эту старуху! — донеслось из кухни. — Вот бы скорее оформить квартиру на Сергея — и тогда здесь будет по-настоящему наш дом!
Всё. Довольно.
Елена выпрямилась, расправила плечи и пошла на кухню.
Девушки мгновенно замолчали, увидев её. Алина даже покраснела — видимо, поняла, что говорила слишком громко.
— Елена Сергеевна! — воскликнула она фальшиво-радостно. — А мы думали, вы ещё отдыхаете!
— Думали, — спокойно сказала Елена. — А я в это время слушала.
Тишина. Лана уставилась в чашку, Алина открывала и закрывала рот, как рыба на суше.
— Так вот оно что, — продолжала Елена тем же ровным тоном. — Старуха. Путаюсь под ногами. Квартирку бы отжать.
— Я не это имела в виду, — залепетала Алина.
— А что ты имела в виду?
— Я просто… мы просто мечтали о собственном жилье.
— О моём жилье, — поправила Елена. — О том, чтобы выжить меня отсюда и завладеть квартирой.
— Елена Сергеевна, вы всё неправильно поняли!
— Я поняла абсолютно правильно.
Елена подошла к столу, взяла свои праздничные чашки.
— Лана, — сказала она, не глядя на подругу Алины, — собирайтесь. Время гостей закончилось.
Лана торопливо встала, хватая свою сумку.
— Елена Сергеевна, — попыталась вмешаться Алина, — давайте поговорим спокойно.
— Поговорим. Когда придёт Сергей.
Алина побледнела:
— А что вы ему скажете?
Елена посмотрела на неё долгим, тяжёлым взглядом.
— Правду, — сказала она просто. — Всю правду о том, какую замечательную девушку он привёл в мой дом.
И тут до Алины наконец дошло: игра окончена.
Маски были сброшены, роли раскрыты.
И теперь им предстоял самый серьёзный разговор — всем троим.
Разговор, после которого в этом доме останется только один хозяин.
И это точно будет не Алина.
Выбор Сына
Сергей вернулся домой поздно — в половине десятого. Усталый, довольный, с пакетом еды из китайского ресторана.
— Мам! Алина! — крикнул он из прихожей. — Я принёс ужин!
В ответ — странная, напряжённая тишина.
Он прошёл на кухню. Елена сидела за столом с чашкой чая. Алина стояла у окна, спиной к двери.
— Что случилось? — спросил он, оглядывая их.
— Садись, — сказала Елена спокойно. — Поговорим.
Сергей понял: что-то очень серьёзное. Такой голос у матери бывал крайне редко — холодный, деловой.
— Сергей, — начала она, не глядя на Алину, — твоя девушка планирует выжить меня из моей собственной квартиры.
— Что?! — Сергей повернулся к Алине. — Алин, что за чушь?
Алина наконец повернулась. Лицо красное, глаза блестящие — то ли от слёз, то ли от злости.
— Елена Сергеевна подслушивала мой разговор с подругой, — сказала она обиженно. — И всё поняла не так!
— Не так? — Елена достала телефон. — Хочешь, я включу запись?
Запись. Сергей непонимающе посмотрел на мать.
— Я записала ваш разговор, — пояснила Елена. — От слов про старуху до планов по оформлению квартиры на тебя.
Сергей медленно сел на стул.
— Алина, это правда?
— Серёженька, — Алина подбежала к нему, села рядом, взяла за руку. — Милый, я не то имела в виду! Я просто… мы же молодые, нам нужно своё пространство!
— Оформить квартиру на меня — это твоё пространство?
— Ну, формально да. Но мама же останется жить с нами! Просто будет больше порядка в документах.
Елена фыркнула:
— В записи ты говорила другое. Про то, что я могу «у подруг погостить».
— Елена Сергеевна, вы всё намеренно исказили!
— Хорошо, — сказал Сергей устало. — Мам, включай запись.
— Сергей, не надо, — начала Алина, но он остановил её жестом.
Елена нажала кнопку.
Из динамика донёсся Алинин голос: «Терпеть не могу эту старуху! Вот бы скорее оформить квартиру на Сергея — и тогда здесь будет по-настоящему наш дом!»
Сергей побледнел.
Запись продолжалась. Планы по выживанию матери, расчёты, циничные смешки.
Когда запись закончилась, в кухне повисла мёртвая тишина.
— Алина, — сказал Сергей очень тихо, — собирай вещи.
— Что?!
— Собирай вещи и уходи.
— Серёженька, милый, я могу всё объяснить.
— Что объяснить? — он встал, отошёл от неё. — То, как ты называла мою мать старухой? Или то, как планировала выгнать её из собственного дома?
— Я не планировала! Я просто мечтала!
— О том, чтобы украсть у пенсионерки квартиру? — голос Сергея стал жёстким. — Красивые мечты.
Алина заплакала:
— Сергей, я люблю тебя! Мы можем всё обсудить, найти какой-то компромисс!
— Какой компромисс с человеком, который считает мою мать препятствием для своего счастья?
— Но ведь мы молодые! Нам нужно место для жизни, для будущих детей!
— Тогда иди работай. Зарабатывай деньги. Снимай квартиру, покупай свою. А не планируй, как отжать чужую.
— Елена Сергеевна! — Алина повернулась к ней. — Скажите ему что-нибудь! Я же не хотела зла.
— Ты хотела, — спокойно ответила Елена. — И очень подробно это планировала.
Алина рыдала теперь в голос:
— Сергей, не делай этого! Мне некуда идти!
— Это не мой вопрос.
— У нас же планы были! Свадьба, семья.
— У нас были планы. У тебя были только расчёты.
Он пошёл к выходу из кухни, остановился в дверях:
— Завтра до обеда чтобы квартира была свободна. Ключи оставь на столе.
Когда за Алиной захлопнулась входная дверь, Елена и Сергей остались вдвоём.
Он сел обратно за стол, устало растёр лицо руками.
— Мам, прости меня.
— За что?
— За то, что поверил ей.
Елена пожала плечами:
— Ты влюбился. Это нормально.
Они помолчали.
— Знаешь что, — сказал Сергей вдруг, — я, наверное, съеду. Сниму себе жильё в Одессе. Пора уже.
— Ты хочешь?
— Хочу. И буду копить на своё собственное. Честно. Без попыток отжать твоё наследство.
Елена улыбнулась:
— Отжимать не получится. Я завещание уже написала.
— Кому? — удивился Сергей.
— Приюту для бездомных животных. Если ты будешь хорошим сыном — завещание поменяю. А если приведёшь ещё одну Алину…
— Мам!
— Что «мам»? Теперь всех твоих девушек я буду проверять на детекторе лжи.
Сергей засмеялся — впервые за этот вечер.
— Ладно тебе. Я понял свой урок.
— Вот именно, — кивнула Елена и поставила чайник. — А теперь давай ужинать. Что ты там принёс?
— Китайскую лапшу. На троих брал, — он посмотрел на пакет.
— Ничего. На завтрак доедим.
Они сидели за кухонным столом, ели лапшу палочками и говорили обо всём, кроме Алины.
А Елена думала: наконец-то в её доме снова воцарилась тишина.
