Крупные дeнeжные кyпюры были обёрнуты банковской лентой. Пачек было много. По самым скромным подсчетам перед Ольгой лежало миллионов шесть. Сначала она ошарашенно таращилась на эти дeньги, боясь даже взять их в руки. Потом недоверчиво помотала головой. Осторожно приподняла одну пачку, извлекла крайнюю купюру, посмотрела сквозь неё на свет. Ей все еще не верилось, что эти деньги настоящие.
Откуда они могли здесь взяться? Этот шкаф-купе Ольга с мужем покупали вместе. Не мог же он изначально быть с двойным дном, да еще и с кладом внутри. Смешно даже представить, как какой-нибудь работяга на мебельной фабрике сложил в новый шкаф свои сбережения, чтобы потом этот шкаф продали в магазине. Да и откуда у работяги такие деньги?
Оля начала понимать, что в её голове прокручиваются всякие глупости. А ведь вывод напрашивался сам собой. Эти деньги сюда мог положить только муж Оли — Валера. И только он мог приделать шкафу двойное дно.
Вот так убралась в шкафу! Пять минут назад Ольга решила перебрать все вещи висевшие на плечиках. Что-то нужно было постирать, одежду не по сезону убрать на полки. Так получилось, что длинное платье Оли зацепилось за что-то внизу и, дернув за него, Оля с удивлением обнаружила, что дно у шкафа фальшивое и оно приподнимается.
Что угодно ожидала увидеть там женщина, но только не это. Не такие деньжищи! Ольга втиснула купюру назад, под банковскую ленту. Аккуратно положила пачку на место. Опустила на место двойное дно. Резко пропало желание убираться в шкафу, да и вообще, убираться. Первым порывом Ольги было позвонить мужу, спросить, что это за деньги. Она даже взяла в руки телефон и тут в комнату, слегка придерживаясь за стены, вошел шестилетний сын. Костик глянул на маму серыми, так похожими на Валерины, глазами и с улыбкой сказал:
-Мама, смотри, я хожу уже совсем нормально.
Мальчик оторвал руку от стены и покрутился перед матерью на месте.
-Правда же, мам? Я скоро смогу бегать, как раньше.
-Сможешь, сынок, еще как сможешь, — с болью улыбалась женщина.
Эта боль сейчас стала намного меньше. Потихоньку начала отпускать Олино сердце, которое еще недавно рвало на части от переживаний.
Когда Валера с Костей попали в аварию и женщине сказали, что, возможно, ребенок не будет больше ходить, она думала, что сойдет с ума. В той аварии виноват был Валера. Как ни странно, на нем самом не было ни царапины. Вопреки всем правилам, он посадил ребенка на передние сиденье, непристегнутым. От удара Костик вылетел в лобовое стекло.
Травмы позвоночника были очень серьезными и операция требовалась сложнейшая. Местные врачи отказывались браться, а Оле было нестерпимо страшно. Лежа на больничной кровати, Костик смотрел на нее. Смотрел с надеждой, зная, что мама всегда может все решить и исправить.
Ольга плохо помнила Валеру в тот момент. Она все время была в больнице, рядом с сыном. Обзванивала все клиники, общалась с хирургами. А Валера вроде бы и был рядом и, как бы его и не было. Мужчина пришибленно молчал, в глаза жене не смотрел. Даже к сыну в палату редко заходил.
Оля Валеру не винила. Понимала, что мужчина перенес глубочайший стресс и чувствует себя виноватым. А как не чувствовать? Ведь машину он разбил, а сына почти что сделал инвалидом. Но об этом женщина думать не хотела. Никогда, никогда Костик не будет инвалидом! Он пойдет.
Оля верила в это, созваниваясь со всеми клиниками, которые ей советовали. Надежда появилась, когда одна московская больница дала добро. Они попробуют прооперировать Костика. Но это будет платно, так как клиника частная. Нельзя было сказать, чтобы сумму зарядили неподъемную, но дело в том, что у Ольги с Валерой денег не было вообще. Они долго мечтали об автомобиле, копили. Пару месяцев назад их мечта сбылась. На машину, которую разбил Валера, было потрачено всё накопленное, а на Ольге ещё и кредит остался висеть.
Само собой разумеющееся, после ответа московской клиники Ольга сразу кинулась к Валере. К кому же ещё? Она была тогда на подъеме и заявила мужу чуть ли не радостно:
-Валера, я нашла клинику, в которой возьмутся оперировать нашего Костика. Клиника частная, так что нужны деньги. Ты должен взять кредит.
Когда Валерий услышал какую сумму кредита предлагает взять ему жена, он ужаснулся.
-Ты что, Оль? Я даже не буду пытаться. Мне не дадут. Ты же помнишь, я на машину взять хотел. Мне уже тогда отказали.
-Не понимаю, почему? — возмущалась Ольга. У меня зарплата меньше твоей, но мне же дали.
-Я сам не понимаю. Но даже пытаться не буду. Оль, это не вариант. Ищи другой выход. В конце концов, может и не нужна Костику эта операция. Давай подождём. Может быть он сам пойдёт.
-О чём ты говоришь, Валера? — взвыла тогда Ольга. — Ты хотя бы соображаешь, что ты бормочешь? Костик не пойдёт сам. Очень серьёзная травма. Ты вообще слушал меня, когда я рассказывала тебе, что говорят врачи? Короче, если ты не можешь взять кредит, тогда придётся продавать квартиру.
-А вот это уж точно нет, — повысил голос Валера. — Ты что, хочешь нас бомжами сделать? Ты куда потом ребенка приведешь? На улицу? Я никогда на это не соглашусь.
-Валер, но ведь сумма-то нужна не такая большая. На остальные деньги купим квартиру поменьше.
-Думать об этом забудь, — отрезал мужчина.
Он не стал дальше разговаривать на эту тему. Круто развернувшись, вышел сначала из комнаты, а потом из квартиры. Это Ольга поняла по громко хлопнувшей двери. Она расплакалась.
Так обидно было, что Валера не понимает до конца сложившуюся ситуацию. Это ведь не он каждый день сидит в палате с Костиком. Не он видит эти глаза, смотрящие с надеждой. Ольга плакала и собирала чистые вещи сына, его любимые игрушки. Она и домой-то прибежала помыться и кое-что взять. А сейчас вновь в больницу. И где искать деньги теперь, женщина не понимала. Продать эту квартиру сама она не могла. Квартира была Валерина, добрачная. Оля очень надеялась, что муж переосмыслит всё и найдёт деньги. Однако, решение проблемы пришло совсем с другой стороны.
Оля вернулась в больницу и поняла, что её сын в палате не один. Возле кровати мальчика сидел его дедушка, папа Ольги. Женщина этому не удивилась. Ее отец бывал в больнице очень часто, в отличие от Валеры. Папа вообще был «золотым» человеком.
Олег Михайлович потерял жену, когда Оле было всего двенадцать лет и с тех пор растил ее один. Мужчина он был привлекательный и очень добрый. Женщины пытались охмурить не старого еще вдовца. С двумя из них Олег и сам хотел построить соотношение. Вот только дочка обладала очень строптивым характером, и все попытки папы навязать ей новую маму воспринимала «в штыки». Она бунтовала, сбегала из дома. Кончалась это тем, что Олег Михайлович сдавался. Дочь он всегда ставил превыше любых женщин.
Мужчина и сейчас переживал за Олю, переживал за внука. Это сказывалось на его здоровье. Олег Михайлович тяжело дышал, сидя возле кровати внука. Костик дремал, и мужчина, увидев дочку, кивнул на дверь, призывая выйти в коридор. В коридоре тяжело, с одышкой заговорил:
-Оля, я все знаю. Мне звонил твой муж. Возмущался твоим намерением продать квартиру. Его можно понять, он не хочет остаться на улице с семьей. А я один. Значит, квартиру продам я.
-Папа, да ты что? Где тогда ты будешь жить?
-Пока сниму, а потом подумаю. Не страшно. Главное — Костик.
Оля тогда снова расплакалась, обнимая папу. Он болен, и врачи давно рекомендовали ему перебраться поближе к морю. Морской воздух способен облегчить его состояние, улучшить качество жизни. Олег Михайлович мог об этом только мечтать. Сейчас эта мечта значительно от него отдалялась. Если он продаст квартиру и часть денег отдаст на лечение внука….
В тот момент Ольга старалась об этом не думать. Главное — поставить на ноги Костика, об остальном они подумают потом.
Все получилось. Костя пошел. Ольге тяжело было вспоминать, как она тряслась в Москве, во время операции. Как боялась потом, что операция не принесет результата. Хорошо, что рядом с ней всегда был папа. Он тоже поехал в Москву, а вот Валеру не отпустили с работы. Сложное это было время. Хорошо, что оно позади. Потихоньку все налаживается, если не считать того, что папа живет на съемной квартире.
И вдруг Ольга обнаруживает эти деньги! Куча домыслов, одно глупее другого, приходили ей в голову, когда в комнату вошел Костик. Но уж убираться ей точно расхотелось! Она обняла сына за плечи и сказала:
-Костик, ты молодец. Совсем скоро ты побежишь. А сейчас мы с тобой поедем навестить дедушку.
Через какое-то время Ольга сидела напротив своего отца и с возмущением рассказывала ему о деньгах.
-А почему ты не спросишь Валеру, откуда эти деньги? — с недоумением сказал Олег Михайлович.
-Папа, ты вообще меня слышишь? Там огромная сумма. Я поверить не могу, что у Валеры на руках имелись такие деньги, а он не дал Косте на операцию.
-Я тоже в это не верю, — резко сказал мужчина. — Возможно, это деньги не Валеры. Скорее всего, так и есть. Это же его сын, он бы не смог так поступить.
-Но тогда почему он мне ничего об этих деньгах не рассказывает, папа? Почему молчит? Что это вообще такое? Я не буду спрашивать его в открытую. Хочу его проучить. Пап, ты должен кое-что для меня сделать. Тебе это не понравится, но я очень тебя прошу, умоляю, подыграй мне.
Следующий день был выходным. Валера хотел провести его на диване, но Ольга не дала ему такой возможности.
-Собирайся, Валер, мы идем за продуктами. Дома «шаром покати».
-А может быть, ты сама сходишь, а мы с Костиком дома останемся? Ему, наверное, нельзя…
-Еще как можно. Врачи сказали, больше двигаться. Валер, раз уж у нас теперь нет машины, мы пойдем пешком и пойдем все вместе. Я тебе не вьючная лошадь, чтобы сама все таскать.
Валера поворчал, но согласился. Хотел вызвать такси. Жена была против.
-Торговый центр не так далеко. Дойдем пешком. Костику нужно ходить.
Их не было дома около двух часов. Когда они вернулись, квартира представляла из себя страшное зрелище. В ней был полный погром, а замок на входной двери был грубо вскрыт. Вещи валялись на полу. Часть мебели была перевернута. Даже Ольга, которая еще вчера так долго уговаривала папу сделать это, внутренне ахнула. Папа молодец! Очень достоверно все выглядит.
Валера вошел в прихожую и пакеты с продуктами выскользнули из его рук. Мужчина рванул в спальню, как и ожидала Ольга, к тому самому шкафу-купе. Двойное дно было выдернуто и валялось на полу. Денег, само собой, на месте не было.
-Нас ограбили! Ограбили! – завопил Валера.
-Скорее просто вещи раскидали, — озиралась по сторонам Ольга. — Что у нас особо брать-то? Техника вся на месте. Наверное, искали драгоценности, деньги, но у нас же этого не имеется.
Валера жену не слушал, он судорожно доставал из кармана брюк телефон, тыкал трясущимися пальцами в экран. Когда Ольга поняла, что муж звонит в полицию, она испугалась. Как-то она думала, что пойдет все по другому сценарию. Муж выложит ей все про деньги, и тогда она расскажет правду, что это она подговорила своего папу раскидать вещи и забрать деньги. Хотела Валеру проучить. Само собой, деньги Ольга хотела вернуть, ведь она была уверена, что деньги вовсе не Валеры. А муж вызвал полицию. На уговоры жены он никак не реагировал, потеряно бродя по квартире, перешагивая разбросанные вещи.
Полиция приехала на удивление быстро. Трясясь, как осиновый лист, Ольга была готова все рассказать, пока полицейский не заявил:
-Вряд ли найдем взломщиков. По микрорайону прокатилась волна квартирных краж. Ваша не первая, я хочу сказать.
-Что значит «вряд ли найдем»? — взревел Валера. — Вы что, не видите, нас ограбили!
-Что конкретно у вас украли? Пока я ничего внятного от вас не услышал.
Валерий воровато оглянулся на бледную Ольгу и заявил:
-Вот тут, в шкафу, у меня хранилось восемь миллионов рублей. Я недавно их обналичил, хотел…
Валера снова оглянулся на Олю, махнул рукой.
-Неважно, что я хотел. Я обналичил деньги в банке и их украли. Вы понимаете? Кто-то знал о деньгах. Это по-любому из банка навели. Точно! Там знают мой адрес, все данные.
-А вот это уже зацепка, — задумчиво кивнул полицейский. — Можно покопать в этом направлении.
Потом Ольга увидела, как специальный человек снимает отпечатки пальцев с дверных ручек, зеркальной поверхности шкафа. Ей вовсе поплохело.
Когда полицейские ушли, сначала женщине было не до разборок. Валера начал объясняться сам:
-Да, Оля, у меня были деньги. Я знаю, что ты мне сейчас скажешь. Спросишь, почему я не дал их на операцию Кости? Не смог. Я копил эти деньги всю свою жизнь. Знал, что они у меня есть и это грело мне сердце. А Костя…. Он и так, возможно, пошел бы. Это ты панику разводила.
-Что? Что ты такое говоришь, Валера? — ледяным тоном спросила Ольга. — То есть, эти деньги были твои, и ты не дал их на операцию собственному ребенку?
-Оля, если что, Костя не единственный мой ребёнок. Ты прекрасно это знаешь. У меня от первого брака двое детей. Если я всем буду раздавать такие суммы, я останусь без ничего.
-Ты уже остался без ничего, — злобно зашипела Ольга.
Она имела в виду, что Валера остался без семьи, ведь после подобных откровений женщина не собиралась с ним жить. Но Валера понял жену по-своему. Для него важнее было другое.
-Они найдут, найдут мои деньги. Иначе быть не может…. Я же копил, всю жизнь копил! — Валерино лицо безобразно скривилось и он заплакал.
Он не плакал так после аварии, когда его переломанного сына везли в скорой. Не плакал в больнице, когда врачи сказали, что Костик не будет ходить. Он плакал из-за потери денег!!!
Это было настолько омерзительно, что Ольга не смогла даже смотреть на эти слезы.
Комната Костика была единственной в квартире, где все осталось в порядке. У дедушки рука не поднялась раскидать вещи здесь. Когда мама вошла, мальчик вскинул на нее свои встревоженные серые глаза. Спросил:
-Это воры, да? Они все так раскидали? Нам нужно убираться?
-Папа сам уберется, а мы с тобой едем к дедушке. Едем надолго. Давай доставать с шифоньера большой чемодан.
Оля забрала сына и ушла от мужа. Уже на следующий день она подала на развод. Жить с таким человеком она больше не собиралась. Конечно, когда все это затевалось, Оля собиралась вернуть деньги Валере. Она хотела только его проучить. Сейчас же ей хотелось сделать мужу как можно больнее! Так же, как было больно им, когда Костик не мог пошевелить ногами. А такую боль Валере могла причинить только потеря денег.
Вечером, когда Костик уснул на разложенном кресле, в маленькой однушке, что снимал Олег Михайлович, Оля с папой закрылись на кухне. Им нужно было поговорить.
-Пап, если бы ты знал, как я не хочу возвращать эти деньги, но, видимо, придется. Валера вызвал полицию, там снимали отпечатки пальцев. Они выйдут на тебя.
-Ну вот еще, — хмыкнул Олег Михайлович. — На меня-то они точно не выйдут. Я что, зря столько детективов смотрел? Я работал в перчатках и меня никто не видел. Я это говорю не к тому, что мы должны оставить себе деньги. Оля, шутка слишком затянулась. Ты обязана их вернуть.
-Да ты что, папа? — рассмеялась Оля. — Правда, в перчатках? Да ты у меня гений! Мы с тобой ничего не обязаны. Пусть он страдает, пусть корчится и рыдает там от того, что потерял самое ценное. Он поставил деньги превыше родного сына. Я готова их просто сжечь. Жалко, что нельзя это сделать. Вдруг всё-таки полиция выйдет на нас. Папа, давай немного подождём. Мне очень страшно, но я готова пойти на риск, лишь бы только Валера страдал.
Через месяц Ольга официально развелась с Валерием. На суде мужчина упрашивал её не подавать на алименты, обосновывая это тем, что он и так платит за двоих детей от первого брака.
Ольга выполнила просьбу бывшего мужа, на алименты не подала.
После развода Валера вычеркнул и Олю, и сына из своей жизни. Ни разу он не проявил желания увидеться с ребенком. Он о них забыл. А Ольге это было только на руку.
Спустя почти год после развода, она, вместе с папой и сыном, уехала из города. Уехали они тихо и незаметно, заранее присмотрев себе домик на море.
