— Карина, тебе не кажется странным, что твой Аркадий так часто стал в санатории ездить? — спросила Тамара, старшая сестра, когда они сидели на кухне за чаем.
— Тамарочка, у него же проблемы с давлением, ты же знаешь. Врачи сказали — регулярная профилактика просто необходима, — Карина Олеговна поправила прядь волос и отвернулась к окну.
Десять лет назад она вышла замуж за Аркадия Игоревича, разведённого инженера-механика на тринадцать лет старше себя. Тогда казалось — вот он, надёжный мужчина, который защитит и позаботится. А она, двадцатидвухлетняя медсестра из поликлиники в городе Житомир, была готова отдать всю свою нежность этому уставшему от первого брака мужчине.
— Помнишь, как его бывшая жена кричала на тебя у подъезда? — продолжила Тамара. — Говорила, что он любит «лечиться» у молоденьких медсестричек.
— Это была просто злость и ревность, — вздохнула Карина. — Аркадий рассказывал, какой Ирина стала невыносимой под конец. Три года разницы в возрасте, а ведёт себя как сварливая старуха.
Карина вспомнила тот день, когда Ирина, бывшая жена Аркадия, встретила её возле дома. Яркая, в дорогой куртке, она смотрела с таким презрением:
— Думаешь, ты особенная? Он всегда за молоденькими гоняется, когда жена ему надоест. Только теперь у него удобная схема — гипертония и заботливая дурочка-медсестричка.
Тогда Карина решила, что это просто женская злоба. Ведь Аркадий был так трогателен в своих страхах: боялся инсульта, просил не оставлять его одного, когда чувствовал себя плохо. А она готовила ему диетические блюда, массировала спину специальными маслами, подавала лекарства.
— Дети у вас так и не появились, — заметила Тамара. — Десять лет, Карина. Тебе уже тридцать два.
— У него давление, врачи не рекомендуют волнения, — тихо ответила Карина, но что-то неприятно кольнуло внутри.
Когда Тамара ушла, Карина села в кресло у окна и задумалась. Почему Аркадий так тщательно собирается в этот частный санаторий за городом? Принимает душ, бреется, надевает самую лучшую рубашку. Словно на свидание, а не на лечение.
Она вспомнила, как год назад удивилась этим сборам:
— Аркадий, ты как на приём к президенту собираешься, а не к врачу.
Муж тогда сделал такое страдальческое лицо, что у неё сердце сжалось:
— Понимаешь, Кариночка, давление — это тебе не простуда. Вдруг я там, на процедуре, умру? На Севере нас учили — перед любым важным событием всегда чистое бельё надевать…
И он отвернулся, будто сдерживая слёзы. А она бросилась его утешать, винить себя за подозрительность.
Но сейчас эти слова звучали совсем по-другому. Карина взяла телефон и набрала номер Станислава Андреевича, соседа из первого подъезда. Они учились в одном классе, он иногда помогал с покупками, когда Аркадия не было.
— Стас? Можешь подвезти меня завтра утром? Нужно съездить… проведать мужа в санатории.
— Конечно, Карина. Во сколько? — в его голосе не было ни капли удивления, только готовность помочь.
Утром они ехали по Киевскому шоссе в новой машине Станислава. Карина нервничала, а он молчал, изредка бросая на неё сочувствующие взгляды.
— Хорошо, что машину сменил, — сказала она. — А то Аркадий твою старенькую помнит.
— Да уж, помнит, — усмехнулся Станислав. — Особенно с тех пор, как я тебе продукты помогал носить.
Санаторий оказался двухэтажным особняком с ухоженным садом. Ничего медицинского в архитектуре не было. Карина почувствовала, как сердце бешено заколотилось.
Такси остановилось у калитки. Аркадий вышел, и навстречу ему выбежала женщина в коротком шёлковом халатике и на высоких каблуках. Халатик был расстёгнут так, что медсестрой её назвать было сложно.
— О Боже, — прошептала Карина.
— Карина, я этот дом знаю, — тихо сказал Станислав. — Моему начальнику здесь ремонт делали. Это его дача. А женщина… похоже на его молодую любовницу.
В этот момент к дому подъехал огромный чёрный внедорожник. Станислав присвистнул:
— Начальник вернулся раньше из командировки. Сейчас будет очень интересно.
Через несколько минут из дома пулей выскочил Аркадий, натягивая рубашку, с синяком под глазом и брюками в руках.
Карина вышла из машины и подошла к калитке:
— Так вот как ты лечишь своё давление, Аркадий Игоревич?
Он замер, увидев её. В его глазах промелькнули удивление, страх, а потом привычная жалость к себе:
— Кариночка, это не то, что ты думаешь… У меня сильнейший стресс, врач сказал нужна… эмоциональная разгрузка…
— Десять лет, — сказала она спокойно. — Десять лет я верила в твою гипертонию. Варила диетические супы, массировала спину, подавала таблетки. А ты…
Она взяла у него из рук брюки — те самые, дорогие, что покупала ему на день рождения.
— Домой не возвращайся. На развод подам сама.
В машине Карина плакала, а Станислав молча подавал ей салфетки. Наконец она успокоилась и посмотрела на него:
— Стас, почему ты согласился меня подвезти? Ведь понимал, что это не обычный визит к врачу.
Он остановил машину у обочины и повернулся к ней:
— Потому что люблю тебя со школы, Карина. И не мог больше смотреть, как этот манипулятор тебя использует.
— Почему ты молчал все эти годы?
— Ты была замужем. А я не из тех, кто разрушает семьи, — он помолчал. — Но семьи-то, по сути, не было. Было только твоё обслуживание и его наглая ложь.
Карина смотрела на знакомое с детства лицо. Станислав всегда был рядом: в школе защищал от хулиганов, в институте помогал с переездом, после замужества молча поддерживал, когда было трудно.
— А что, если я снова ошибусь в человеке?
— Тогда ошибёшься. Но я не буду лгать тебе, Карина. У меня нет ни проблем с давлением, ни желания играть в любовь через жалость.
Два месяца спустя Карина подала на развод. Аркадий пытался вернуться, клялся, что это была ошибка, что он болен и нуждается в уходе. Но она уже не верила.
Ещё через месяц, когда бумаги о разводе были готовы, Станислав пригласил её на прогулку. Они шли по осеннему парку, и он рассказывал о своих планах — хотел открыть небольшую автомастерскую, купить дом за городом.
— А место для семьи в этих планах есть? — спросила она.
— Только если ты согласишься, — ответил он просто.
Они поженились через полгода. Скромно, без помпы, но с настоящими, глубокими чувствами. Карина была беременна уже через два месяца после свадьбы, а ещё через год родила вторую дочку.
— Лилия и Роза, — сказала она Станиславу, когда они выбирали имена. — Цветочные имена для наших девочек.
— Одна в тебя, другая в меня, — улыбнулся он, качая младшую на руках.
Мать Карины, которая поначалу ворчала на зятя («рядом жил, а не видел, что мужик плохой»), теперь не могла им нарадоваться:
— Видать, нужно было тебе с этим Аркадием пожить, чтобы понять, какое рядом сокровище было.
Карина смотрела на мужа, который терпеливо собирал с Лилией пазлы, пока она кормила Розу, и думала: иногда нужно пройти через обман, чтобы узнать истинную цену правды. И иногда самое дорогое находится рядом — нужно только открыть глаза.
Друзья, как вы считаете, почему люди предпочитают верить в ложь, которая им «удобна», вместо того чтобы увидеть очевидную правду? И что самое ценное в настоящем партнёрстве? 👇
