— Мама, ты и правда отдала наш дом тёте Софье? — Ольга сжимала телефон так сильно, что костяшки пальцев побелели. — Мы ведь уже всё обговорили с семьёй Орловых на весь летний сезон!
— Оленька, ну подумай сама, — голос Ларисы Петровны дрожал от волнения. — Софья Николаевна осталась совершенно одна. Семён, земля ему пухом, наделал столько долгов… У неё же теперь хотят отнять её дом!
Ольга молчала, представляя выражение лица своего супруга, когда он узнает о случившемся.
— Орловы всё поймут, они же отзывчивые люди, — продолжала мать. — А Софушке некуда податься. Ты только представь, в её годы остаться на улице!
Вечером разговор с Игорем прошёл именно так, как Ольга и предполагала.
— Что значит «отдать дом»? — Игорь отложил ложку и внимательно посмотрел на жену. — Мы полгода планировали ремонт в квартире именно на те средства от аренды.
— Игорь, там такая ситуация… Дядя Семён оказался азартным игроком. Наделал ставок, набрал кредитов. Теперь за его долги тётя Софья может лишиться своего жилья.
— И что нам с того? — жёстко спросил муж. — Мы тоже не миллионеры.
— Она мамина невестка…
— Была невесткой. Твой дядя умер, родственные связи закончились.
Ольга вздрогнула от холодного тона мужа, но понимала его правоту. Их собственные планы рушились из-за чужих проблем.
Дачный домик достался Игорю от деда — небольшой, но уютный, с верандой и старинной печью. Последние три года они успешно сдавали его городским семьям на летние месяцы. Деньги были небольшие, но стабильные — как раз на отпуск или крупную покупку.
— Мама звонила, плакала, — Ольга устало потёрла виски. — Говорит, если мы не поможем, Софья Николаевна может и руки на себя наложить.
— Классический шантаж, — фыркнул Игорь. — А что, у неё детей нет?
— Дочь есть, но та сама с тремя детьми живёт в однокомнатной квартире у свекрови. Куда там ещё и мать пристроить?
После долгих споров и уговоров решили: Софья Николаевна может пожить на даче до конца июня. А там посмотрим, может, её ситуация разрешится.
В майские праздники тётя Софья приехала с двумя чемоданами и огромной сумкой.
— Спасибо вам, родные мои! — всхлипывала она, обнимая Ольгу. — Как же мне повезло, что есть такие чуткие люди.
— Тётя Софья, а как вы будете с долгами разбираться? — осторожно поинтересовалась Ольга.
— Я торты пеку на заказ. Думаю, за лето накоплю и с юристом договорюсь. Может, банкротство оформлю.
— А где печь будете?
— У вас же духовка есть, — улыбнулась Софья. — Электричество, конечно, оплачу сама.
Ольге это не очень понравилось, но возражать было неловко.
Софья Николаевна обживалась быстро и деловито. Уже через неделю весь дом пропах ванилью и корицей. Заказов у неё оказалось много — то школьный выпускной, то день рождения, то свадьба. Духовка работала с утра до вечера.
Электричество она действительно оплачивала — но только то, что насчитывал старый счётчик. А современная мощная духовка, миксер и холодильник, который она притащила, потребляли в разы больше.
— Софья Николаевна, — деликатно начала Ольга во время очередного визита на дачу, — может, стоит поставить новый счётчик? А то расход электричества сильно вырос.
— Ой, Оленька, что ты! — замахала руками тётя Софья. — Я же по старому плачу, как договаривались. А если вам мало, так скажите прямо, сколько доплатить.
Ольга растерялась. Говорить конкретные суммы было неудобно, а Софья как будто специально делала вид, что не понимает проблемы.
К середине июня стало ясно, что тётя Софья никуда съезжать не собирается.
— Оленька, дорогая, — говорила она, когда Ольга намекала на сроки, — ну куда я пойду? Дело с домом затянулось, юристы обещают до осени разобраться. Потерпите немножко.
А в конце июня Ольге позвонили Орловы:
— Ольга Сергеевна, мы отпуск на июль взяли. Когда можно приехать смотреть дом?
Ольга мялась, не зная, что ответить. Обещать домик, который занят, было нечестно. Но и терять постоянных клиентов не хотелось.
— Знаете что, — решилась она, — давайте я вам другой вариант подберу. Примерно в том же районе.
Вечером того же дня Ольга листала объявления об аренде дач. Наткнулась на привлекательное предложение — свежий ремонт, недорого, недалеко от населённого пункта. Фотографии впечатляли. Позвонила по номеру.
— Можно завтра посмотреть? — спросила у риелтора.
— Конечно, приезжайте. Только адрес не даю заранее, встретимся в условленном месте.
На следующий день Ольга поехала с Орловыми смотреть дом. Риелтор повёз их по знакомой дороге, а потом свернул на улицу, которую Ольга хорошо помнила.
— Вот и приехали, — объявил риелтор, останавливаясь возле дома с голубыми ставнями.
Ольга остолбенела. Это был дом тёти Софьи.
Внутри всё было не так, как пять лет назад, когда она последний раз бывала здесь на поминках дяди Семёна. Свежая покраска, новая мебель, современная техника.
— Хозяйка решила подзаработать, — объяснял риелтор. — Сама пока у родственников живёт.
— А почему сдаёт? — поинтересовались Орловы.
— Да средства нужны. Долги мужа гасить.
Ольга краснела всё сильнее. Хорошо, что Игорь не поехал с ними.
— Мы… подумаем, — пробормотала она, уводя Орловых.
Дома Ольга долго не решалась рассказать мужу о своём открытии. Но молчать было нельзя.
— Так, — Игорь медленно поставил кружку с чаем, — она у нас живёт, жалуется на долги, а свой дом за деньги сдаёт?
— Получается, что так.
— И все эти слёзы про то, что её выселят?
— Видимо, неправда.
Игорь помолчал, затем решительно встал:
— Завтра же еду к ней. И пусть объясняет.
Но Ольга его опередила. Позвонила дочери Софьи Николаевны и аккуратно расспросила о ситуации в семье.
— А, мамины долги? — удивилась девушка. — Да там было всего ничего. Мы с мужем сразу погасили, как папа умер. Какое выселение? Дом же наш, по наследству перешёл.
— Понятно, — тихо сказала Ольга. — А почему мама у нас живёт?
— Так она ремонт затеяла, дом сдавать решила. Пока работы шли, к вам перебралась. Удобно же — и тортики печь можно, и деньги на ремонт экономить. Она говорила, что до осени у вас погостит.
После разговора Ольга долго сидела на кухне, переваривая услышанное. Они с Игорем стали жертвами тщательно спланированного обмана.
На следующий день Ольга приехала на дачу. Софья Николаевна, как обычно, возилась с тестом на веранде.
— Ой, Оленька! — обрадовалась она. — Как хорошо, что заехала. Я тут кулебяку с капустой пекла, угостишься?
— Тётя Софья, — Ольга достала из сумки распечатку объявления, — вы не объясните, что это такое?
Софья побледнела, взглянув на фотографии своего дома.
— Это… — она замялась, — я думала, может, на время сдать, пока у вас гощу…
— Вы думали? — голос Ольги стал жёстким. — Или уже сдаёте? Риелтор вчера показывал ваш дом потенциальным арендаторам.
— Оленька, ну что ты… — Софья попыталась улыбнуться. — Я же не со зла…
— Ваша дочь рассказала мне правду про долги. Это не те суммы, из-за которых выселяют. И погашены они были сразу после похорон.
Софья опустила глаза.
— Вы просто решили нас использовать, — продолжала Ольга. — Обманули мою мать, заставили нас отказаться от аренды, а сами спокойно зарабатываете на своём доме.
— Оленька, я… просто хотела получше подготовиться к старости, — прошептала Софья. — Одной же так страшно…
— Страх — не оправдание для обмана, — твёрдо сказала Ольга. — Собирайте вещи. До завтра хочу видеть дом свободным.
— Но куда же я…
— К себе домой. Туда, где у вас теперь евроремонт и новая мебель.
Переезд Софьи Николаевны прошёл в слезах и упрёках. Она звонила Ларисе Петровне, жаловалась на жестокость племянницы, пыталась вызвать жалость.
— Мама, — терпеливо объясняла Ольга матери, — она нас просто обманула. Никаких долгов, никакого выселения. Она хотела сэкономить на ремонте и заработать на сдаче собственного дома.
Лариса Петровна долго молчала, переваривая информацию.
— Значит, я ошиблась в ней, — наконец сказала она. — Прости, доченька. Не подумала, что родственники могут так подвести.
Когда Софья окончательно съехала, Игорь поменял замки на даче.
— На всякий случай, — объяснил он жене. — Мало ли, вдруг решит вернуться.
Орловы всё-таки приехали отдыхать — правда, уже в августе, когда дом освободился. Они ничего не знали о семейной драме и были довольны, как всегда.
А Ольга долго думала о том, как легко люди готовы использовать доброту других. И о том, что иногда жалость может стать оружием в руках тех, кто умеет ею манипулировать.
Лариса Петровна больше никогда не предлагала помочь дальним родственникам. А с Софьей Николаевной они не общались до самого конца — что, впрочем, никого особенно не расстроило.
Эта история — настоящее напоминание о том, как хрупко наше доверие и как легко его можно потерять. Ведь порой самые близкие люди могут причинить боль, используя нашу доброту. Как думаете, в этой ситуации нужно было сразу проявить жёсткость или же Ольга всё сделала правильно, дав человеку шанс, а потом уже разобравшись в обмане?
