— Володя, неужели нельзя было просто навестить сына? — Галина Петровна поправила платок на голове и осмотрела прихожую.
— Конечно можно, мам. Проходи, — Владимир помог матери снять пальто, но в голосе звучала настороженность.
— Как хорошо у вас! — женщина прошла в гостиную. — И Светлана такая нарядная стала! Платье новое?
Светлана, не отрываясь от глажки детских вещей, кивнула:
— Владимир подарил на день рождения.
— Вот как! — Галина Петровна присела на край дивана. — А у вас тут все есть! Посудомоечная машина, кофемашина… Денис игрушками завален!
Владимир налил матери чай и сел напротив. Он знал этот тон. Знал, что сейчас начнётся.
— Знаешь, сынок, а у Людмилы опять проблемы, — начала Галина Петровна, размешивая сахар. — Маша заболела, в больницу положили. А денег на лекарства нет.
— Сколько нужно? — устало спросил Владимир.
— Ой, не знаю… Тысяч пять-шесть гривен, наверное.
Светлана резко поставила утюг. Пять тысяч — это половина их ежемесячных накоплений на отпуск с ребёнком.
— Мам, а почему Людмила сама не работает? — Владимир помассировал виски. — Машке уже четыре года, можно было бы устроиться хотя бы на полставки.
— Владимир! — возмутилась Галина Петровна. — У неё трое детей! Когда ей работать? А ты… у тебя все есть, живёшь как сыр в масле!
— Все есть, потому что работаем! — не выдержала Светлана. — По двенадцать часов в день!
— Ах, Светлана, не вмешивайся в семейные дела! — отмахнулась Галина Петровна. — Владимир, ты же понимаешь, что Людмила — твоя сестра! Роднее никого нет!
Владимир молчал. В голове всплывали воспоминания: как в двенадцать лет он менял подгузники сестре, пока мать работала. Как в шестнадцать подрабатывал грузчиком, чтобы купить Людмиле новые кроссовки к первому сентября. Как отдавал ей половину стипендии в техникуме.
— А помнишь, — продолжала мать, — как ты о ней заботился? Какой ты был ответственный мальчик! А теперь… женился и забыл про семью.
— Мама, — Владимир поднял глаза, — а ты помнишь, как Людмила меня из дома выгнала? Когда привела первого своего… как его там… Дениса?
— Богдана! — поправила Галина Петровна. — И не выгоняла она тебя! Просто… ну, надо было место освободить.
— Да, освободить. Чтобы её сожитель на моей кровати лежал и пиво пил.
Светлана отложила детскую рубашку и села рядом с мужем. Она знала эту историю. Знала, как трудно Владимиру далась независимость.
— Сынок, ну что ты вспоминаешь старое? — Галина Петровна всплеснула руками. — Молодые они были, глупые! А сейчас Людмила мучается, одна с тремя детьми!
— Одна? — Владимир усмехнулся. — А где отцы этих детей? Денис, Олег, Антон… Или как их там?
— Владимир, не надо так! — Галина Петровна покраснела. — Мужики теперь все безответственные! Обещают, а потом бросают!
— Мам, а ты не думала, что проблема может быть в Людмиле? — Владимир наклонился вперёд. — Нормальные мужчины не бегут от ответственности. Они бегут от хаоса.
— Как ты можешь так говорить о сестре? — у Галины Петровны задрожал голос. — Она же мать! Ей нужна поддержка!
— Поддержка? — Владимир встал и прошёлся по комнате. — Мам, за последние два года я дал вам… — он на секунду задумался, — больше ста тысяч гривен. На лекарства, на одежду детям, на ремонт в вашей квартире. И что изменилось?
Галина Петровна молчала.
— Людмила как не работала, так и не работает, — продолжал Владимир. — Как жила за чужой счёт, так и живёт. А теперь ещё и тебя превратила в попрошайку!
— Владимир! — вскрикнула мать.
— А что, не так? — он остановился перед ней. — Когда ты последний раз приходила просто так? Без просьб о деньгах? Не помнишь?
Тишина затянулась. За окном послышались детские голоса — дети возвращались из школы. Жизнь продолжалась, а в этой квартире что-то безвозвратно ломалось.
— Сынок, — тихо сказала Галина Петровна, — я же не для себя прошу…
— Нет, мам, — Владимир сел обратно, — ты просишь для себя. Чтобы не чувствовать вину за то, что не научила дочь жить самостоятельно. Но твоя вина — это не мои деньги.
— Владимир, у вас же есть возможность помочь! — Галина Петровна схватила сына за руку. — Ты хорошо зарабатываешь, квартира такая красивая…
— А ты знаешь, почему у нас есть возможность? — встряла Светлана. — Потому что мы с Владимиром планируем каждую копейку! Откладываем на будущее ребёнка, на свою старость, на случай болезни!
— Светлана, не вмешивайся! — резко сказала Галина Петровна. — Это семейные дела!
— Семейные? — Светлана поднялась. — А я кто? Владимир мне муж, а я ему жена. Мы — семья. А вы… вы уже два года вымогаете у нас деньги!
— Как ты смеешь! — побелела Галина Петровна.
— Смею, — спокойно ответила Светлана. — Потому что устала видеть, как муж разрывается между долгом и здравым смыслом.
Владимир обнял жену за плечи. В этом жесте было всё: поддержка, благодарность, решение.
— Мам, — сказал он тихо, — я больше не буду давать Людмиле деньги.
— Что? — Галина Петровна вскочила с дивана.
— Я устал спасать человека, который не хочет спасаться сам. Устал чувствовать себя виноватым за то, что у меня есть работа, семья, планы на будущее.
— Владимир, но как же… — Галина Петровна растерялась. — А дети? Твои племянники?
— Дети не виноваты, — согласился Владимир. — Но и не мои. У них есть мать. Пусть она берёт ответственность за свои решения.
— Значит, мать и сестра тебе теперь чужие? — голос Галины Петровны дрожал от обиды.
— Нет, мам. Чужой мне стала женщина, которая видит во мне только кошелёк. Которая приходит не обнять сына, а выпросить деньги.
Галина Петровна схватила сумочку.
— Ну и живите! — бросила она. — Только не жалуйтесь потом, что остались одни!
— Мы не одни, — тихо сказал Владимир. — У нас есть друг друга.
Дверь хлопнула. Светлана обняла мужа.
— Не жалеешь? — спросила она.
Владимир посмотрел на фотографию на комоде: он со Светланой и маленьким Денисом на даче. Все трое смеялись.
— Жалею, — признался он. — Но впервые за много лет — не о своём решении.
За окном смеркалось. В квартире стало тихо и спокойно. Может быть, слишком тихо для тех, кто привык к постоянным семейным бурям. Но Владимир понял: иногда тишина — это не пустота. Это покой.
Он больше не был должен спасать тех, кто не хотел спасаться. У него была своя семья. Своя жизнь. И право на собственное счастье.
Мне кажется, эта история — отличный пример того, как важно не терять себя в отношениях. И как иногда, чтобы спасти себя, нужно уйти. Как вы думаете, что в этой истории самое главное? Что вы поняли для себя?
