— Я не обязана тебе ничего объяснять, — Катерина Петровна складывала в сумку последние вещи. — Ты взрослая, сама разбирайся.
— Мама, ну как же так? — Дарья металась по комнате, время от времени хватая тётку за рукав. — Неужели ты меня бросишь?
Катя остановилась, медленно повернулась к девушке. В её глазах мелькнуло что-то острое, болезненное.
— Я тебе не мама. Ты сама мне об этом напомнила год назад.
Двадцать два года Катерина Петровна считала эту квартиру домом. Двухкомнатную «хрущёвку» на третьем этаже дома сталинской постройки она получила в наследство от сестры. Точнее, не совсем в наследство.
В девяносто восьмом, когда Татьяна погибла вместе с мужем в автокатастрофе, полугодовалая Дарья осталась круглой сиротой. Нина Степановна, мать Кати, тогда была безжалостна:
— Либо ты оформляешь опекунство и забираешь ребёнка в Киев, либо отдаём её в детдом. Третьего не дано.
— Мне двадцать три, мама. Какой из меня воспитатель?
— Такой, какой получится. Зато квартира останется в семье.
Тогда Катя не понимала материнской логики. Только спустя годы до неё дошло: родственники со стороны погибшего мужа Татьяны могли через суд претендовать на жилплощадь в Киеве ради своей внучки. Усыновление Дарьи обезопасило имущество семьи.
Но что знала об этом двадцатитрёхлетняя девчонка из провинции? Она просто взяла ребёнка и полюбила как родного.
Первые годы были трудными. Катя работала швеёй в ателье, Дарья росла самостоятельной и требовательной. В восемь лет девочка уже знала правду о своём происхождении, но продолжала называть Катю мамой.
— А почему у меня нет папы? — спрашивала она.
— Потому что мама не встретила хорошего человека.
— А встретишь?
— Может быть.
Встретила. Когда Дарье было семнадцать, в жизни Кати появился Игорь Сергеевич — электрик из соседнего дома. Добрый, работящий, без вредных привычек. Они собирались пожениться.
Но Дарья восприняла его появление как личную угрозу. Она могла «случайно» пролить на него чай, спрятать его вещи или просто демонстративно хлопать дверями, когда он приходил в гости.
— Даша, нам нужно поговорить, — села Катя рядом с приёмной дочерью. — Ты не можешь так себя вести.
— Почему это не могу? Это мой дом.
— Наш дом. И Игорь Сергеевич скоро станет членом нашей семьи.
— Я этого не хочу.
— А меня ты спросила, чего хочу я?
Дарья внимательно посмотрела на Катерину.
— Ты выберешь его или меня?
Этот вопрос до сих пор отзывался болью в груди Кати. Тогда она выбрала Дарью. Игорь Сергеевич ушёл, больше не появлялся. А Катя осталась в тридцать семь лет одна с чужим подростком, который даже не сказал спасибо.
Через два года Дарья встретила Ростислава. Парень был красивый, говорливый, без определённых занятий. Зато с большими планами.
— Мы поженимся и переедем жить к морю, — делился он планами с будущей тёщей. — Я присмотрел там дом. Недорого.
— А работать кем будешь? — поинтересовалась Катя.
— Придумаем что-нибудь. Может, фотографом стану. Или экскурсоводом.
Катя сразу поняла, что из этого выйдет. Но Дарья была влюблена и не желала слушать предостережения.
— Он мечтатель, — говорила она. — А ты не понимаешь.
— Понимаю. Только жить на мечты нельзя.
— Можно! И мы докажем!
После свадьбы молодые остались в квартире Катерины. Ростислав не работал, объясняя это поисками себя. Даша устроилась продавцом в магазин, но большую часть семейного бюджета по-прежнему обеспечивала Катя.
Конфликты начались почти сразу. Ростислав постоянно намекал жене, что тётка мешает их семейному счастью.
— Она к нам относится как к детям, — жаловался он. — А мы взрослые люди.
— Она заботится.
— Она контролирует. Слушай, а давай продадим квартиру? Купим что-нибудь попроще, а на разницу съездим путешествовать.
— Это не моя квартира.
— Как не твоя? Ты же наследница.
— Я удочерённая. А квартира была родительской.
— Но сейчас она фактически твоя.
Постепенно Ростислав убедил жену, что Катерина использует их. Мол, живёт за их счёт, а они содержат её в старости.
— Подумай сама, — говорил он. — Если бы не ты, где бы она была? В своей деревне, на копеечной пенсии.
— Она меня вырастила.
— За это государство платило пособие.
— Какое пособие? Она меня удочерила, а не взяла под опеку.
— Не важно. Главное, что она жила за счёт твоих родителей, а теперь живёт за наш счёт.
Дарья начала сомневаться. А Ростислав продолжал давить:
— Мы молодые, нам нужно жить своей жизнью. А она нас тормозит.
В конце концов Дарья сдалась. Однажды вечером она подошла к Катерине со словами:
— Нам нужно поговорить.
— О чём?
— О том, что тебе пора съезжать.
Катя отложила книгу, внимательно посмотрела на девушку.
— Это твоё решение или Ростислава?
— Наше общее. Мы хотим жить отдельно.
— Понятно. А куда я должна съезжать?
— У тебя есть дом в Жмеринке.
— Дом, в котором я не жила двадцать два года.
— Это твои проблемы.
Катерина собралась за час. Взяла только самое необходимое — остальное Дарья не разрешила.
— Это квартирное имущество, — заявила она. — Останется здесь.
На пороге Катя остановилась, обернулась:
— Даша, он тебя обманет.
— Это моё дело.
— Будет трудно — звони.
— Не буду.
Катерина сняла однокомнатную квартиру в том же районе. Работала, жила тихо, старалась не думать о Дарье. Но когда через полгода увидела объявление о продаже квартиры, сердце сжалось.
Продавали они долго — запрашивали слишком большую сумму. Но в конце концов нашёлся покупатель.
Через три месяца после продажи Ростислав исчез. Прихватил с собой большую часть денег и оставил молодой жене записку: «Прости, но я не готов к семейной жизни».
Дарья осталась без крыши над головой, без денег, без работы. Неделю ночевала у подруг, потом гордость сломалась.
— Мама, — рыдала она в телефон. — Помоги.
Катерина забрала её к себе. Устроила на работу к знакомым. Несколько месяцев они жили в тесной однушке, постепенно налаживая отношения.
— Прости меня, — говорила Дарья. — Я была дурой.
— Ты была влюблена. Это разные вещи.
— Он говорил, что ты меня использовала.
— А ты поверила?
— Я не знала, что думать. Мне было восемнадцать.
— Сейчас тебе двадцать один. И что ты думаешь теперь?
Дарья молчала.
Они подали заявление на Ростислава, удалось вернуть часть денег. Купили небольшую двушку на окраине Львова. Катерина думала, что теперь всё будет хорошо.
Но полгода назад Дарья снова встретила мужчину. Константин был старше, солиднее, с собственной квартирой и стабильной работой. Свадьба назначена на следующий месяц.
— Я переезжаю к Косте, — сообщила Дарья. — А ты здесь оставайся.
— Хорошо.
— Только в загс со мной не пойдёшь.
— Почему?
— Костя сказал, что лучше не афишировать, что я приёмная. Его родители консервативные.
Катерина почувствовала знакомый холод в груди.
— То есть ты меня стесняешься?
— Не стесняюсь. Просто не хочу лишних вопросов.
— Понятно.
— Ты не обижайся.
— Я не обижаюсь. Я ухожу.
— Куда?
— Не твоё дело.
Катерина взяла сумку, направилась к двери. Дарья бросилась за ней:
— Мама, ну что ты как маленькая?
— Я тебе не мама, — повторила Катя. — Ты мне об этом уже дважды напоминала.
На лестнице она остановилась, прислонилась к стене. Двадцать два года жизни. Двадцать два года любви, заботы, бессонных ночей. И что в итоге?
Катерина достала телефон, набрала номер.
— Игорь Сергеевич? Это Катерина Петровна. Можно увидеться?
Может быть, ещё не поздно начать жизнь заново. Для себя.
Эта история — настоящая драма. Мне кажется, самое страшное в ней — не сам конфликт, а равнодушие близких людей, которые вместо поддержки готовы отвернуться. Как вы думаете, почему Дарья так поступала? И что бы вы посоветовали Катерине Петровне?
